Голым
в дремоте ночи
по уши в обрывках
слов о хлебе едином
не в силах проснуться
от прилипающей простыни
в «хрущовке» дряхлостью по швам ломимой
обросшей по крышу дичкой алычи и сливой
в настое тьмы, духоты и запаха моря
вдруг облизнув губы, вздрогнешь
от крика проснувшейся чайки
она от молний и за раскатами грома
капельницей дождя по звукам
об подоконник начнётся
реанимация слова
«я» убитое
именем « Голем »
Горем
выеденный
до корки слова
слепок изнанки ночи
« Я » поводырь одиночества – че-ло-ве-чи-ще.