Неплохая в материальном отношении жизнь в нашей семье началась, когда я учился в девятом классе. Отец стал зарабатывать где-то в районе двухсот рублей и больше, мать иногда приближалась к этой цифре. Отцу доплачивали за рацпредложения, были премии, мать «перерабатывала» на конвейере, за что ей тоже доплачивали.
Если бы, правда, мы стали копить на какую-то значительную покупку, на машину, к примеру, то всем пришлось бы сесть на голодную диету, а так жить было можно. Но думаю, что больше половины всех денег уходила на еду.
Отец к этому времени обзавелся связями с работниками прилавка, и у нас всегда была хорошая колбаска, иногда икорка, бывали даже крабы в банках.
Я приходил из школы, где-то ближе к вечеру затапливали печку, это здорово, когда очаг в доме, как-то весело на душе и уютно, когда в печке играет огонь, а дом наполняется теплом. Но печку вскоре заменил газовый котел. И вот я приходил, поджаривал с луком «одесскую» или «краковскую» колбасу, обжаривал здесь же вареную картошечку.
А если еще и горячие кислые щи (суточные), а к ним с черным хлебом и сало с мороза, то вообще кум королю! Потом я читал газету «Труд», зачем, правда, не знаю. По средам приносили «Литературную газету», а еще был журнал «Юность», а потом «Новый мир», а потом чудесным образом именно «Наш современник». И каждый день запоем я читал книги. У моих родителей не было статуса, по которому они могли подписываться на собрания сочинений. Вот двое моих будущих приятелей по институту имели, один – папу профессора, а второй папу - работника Госплана, так у них были книги любые на выбор.
Но зато отец нашел одного знакомого пролетария, этнического немца, который работал в издательстве «Молодая гвардия». Из этого издательства он таскал листы, которые потом сам «прошивал» дома на специальном станке, и продавал нам потом собрания сочинений разных писателей по государственной цене.
Культ книг и культ пишущих людей, это, пожалуй, было самое лучшее в позднем СССР. Правда, из-за моды на книги, каждая семья хотела иметь у себя забитые книгами полки и шкафы, многие сами этих книг не читали, но имели надежду, что прочитают их внуки.
И вот этот пролетарий последовательно воровал собрания сочинений Лескова, Гончарова, Мельникова-Печерского, Никитина, Стендаля, Флобера, и даже продал нам Конан-Дойля. Но самое большое мое потрясение – это Шолохов. Великий «Тихий Дон». Но об этом после.
Уроки я дела кое-как, потом гулял, в 9 часов вечера смотрел программу «Время». Передачу эту дикторы вели с совершенно зверскими лицами, в их лицах было торжество официального пафоса, внутренняя сила советских людей и готовность дать отпор любому врагу. Они чеканили о том, что вот еще одну доменную печь задули, что еще километр дороги БАМа проложили, что в США кризис, что во Франции бастуют и борются за мир.
Но начиналось все с официальной хроники, вот Леониду Ильичу еще один орден дали, пустяк, а приятно. Или Леонид Ильич принял руководителя братской компартии. Или праздник какой, и все эти старенькие товарищи стоят на Мавзолее, родные такие, всех их знаешь с пеленок, и казалось, что так будет вечно.
После программы «Время» идешь слушать «Голос Америки», «ВВС», «Немецкую волну», и узнаешь, что в мире на самом деле произошло.
Я был патриотом своей страны, на меня вражеская пропаганда не действовала, но из этих передач я узнавал много нового. Там читали книги Солженицына, помню, как меня поразил его очерк «Ленин в Швейцарии», там читали книгу Венечки Ерофеева, эссе Бродского. Помню, услышал у Бродского, что его отец военный моряк, и что символом новой России следует сделать не масонскую звезду, а «Андреевский флаг». Меня это поразило, как же так, еврей, а мыслит не по-еврейски.
Или я услышал, (это было позже), как ругали Солженицына его оппоненты на какой-то радиостанции, передача была посвящена вводу наших войск в Афганистан. И кто-то сказал, что если бы у власти в СССР стояли русские националисты типа Солженицына, то русские ужа давно бы начали экспансию по всему миру. И я поверил этим словам про националиста, меня они обрадовали.
СССР был моей страной, я любил ее и был ее патриотом, и был бы патриотом этой страны до сих пор, если бы коммунисты ее не угробили. Постепенно формировался уклад и нормы жизни, формировались привычки людей, жизнь в СССР снова возвращалась к цивилизации. И я думаю, что все было бы у нас не хуже сейчас, чем на Западе, а лучше, не попади мы в историческую ловушку.
Даже материально мы могли бы жить сейчас не хуже, чем в развитых странах. Если в РФ только в прошлом году достигли уровня СССР 1990 года, то мы за эти двадцать лет ушли бы далеко, при нормальных людях в руководстве.