Бердяев о демократии. Мои возражения. Когда мы говорим о народе как едином целом, то имеем в виду его общность лишь по основным качествам всех граждан. Это – потребность в сытости, безопасности, в единой вере, в любви естественной и любви к отечеству. Здесь все одинаковы, все – один народ. И здесь есть свои онтологические, свои фундаментальные ценности, идеалы, цели, которые особенно проявляются в критические моменты жизни целого. Быть России или не быть – стоял вопрос в Отечественной войне против фашизма, и каждый был готов противостоять врагу.
А далее из «всех» выделяется (логически) меньшинство, которое можно обозначить как креативный класс (сегодня есть такое понятие). Выделяется интеллектом, инициативностью, амбициозностью, образованием, нравственными и эстетическими установками, претензиями на экономические, политические и духовные свободы и, как следствие, – своим положением в обществе. В итоге целое обнаруживает две неравные части: большинство (до времени весьма пассивное) и меньшинство (всегда активное, часто разноголосое).
Кому принадлежала политическая власть в истории? Естественно, меньшинству. А мера политической власти определялась правом на свободу выбора действия, поступка, выражение своих мыслей. Древний Восток – свободен один (деспот), Античный мир – свободны некоторые. Христианская эпоха – свободны все, главным образом – по самосознанию, а за реальную свободу шла еще долгая борьба. Человек (народ), не осознавший того, что он свободен по природе, по понятию, не стремится выйти из неволи; освобожденный силой, он тут же впадает в другую несвободу, пример – под видом освобождения закабаленный большевиками народ России. «Всемирная история – прогресс в сознании свободы». (Гегель.)
Буржуазная демократия – радикальное развитие права на свободу. В новое время это право отлилось в парламентские демократии. Вот этот способ властвования и не устроил нашего выдающегося философа Н.А. Бердяева.
«Демократия носит формальный характер, не имеет никакого содержания… Демократия остается равнодушной к добру и злу, потому что потеряла веру в истину, бессильна избрать истину». «Демократия носит секулярный характер, и она противоположна всему сакральному обществу. Истина сакральна». «Демократия не приходит в отчаяние от утери Истины. Она верит, что изъявление воли большинства, механический подсчет голосов всегда должен вести к добрым результатам. Того, что воля народа может направиться ко злу, что большинство может стоять за неправду и ложь, а истина и правда могут достоянием небольшого меньшинства, демократия не хочет знать».
Как бы я возразил философу? Да, свобода сама по себе не есть истина, но только свобода может породить как истину, так и ложь, в то время как несвобода может породить только ложь. Лживые люди свободой злоупотребляют, правдивые люди их разоблачают. Свобода породила гильотину, Освенцим и ГУЛАГ, но и свергла их. Всеобщая свобода молода, неопытна, делает серьезные ошибки, «набивает шишки» – и учится. В 1917 году в России свобода погибла по неопытности правителей, в 1933 году в Германии она пала по той же причине, в России ее «подкараулили» большевики, в Германии – нацисты. Сегодня у нас ситуация такова, что свобода может погибнуть как от рук тиранов, стоящих у порога власти, так и от рук «демократических» провокаторов, толкающих страну к хаосу. Свобода пробивает себе дорогу даже в такой «глухой» цивилизации, как исламский мир.
Демократия остается равнодушной к добру и злу? Это можно отнести только к извращенной демократии, типа большевистской диктатуры, которая рабство называет свободой, а свободу рабством, законы которой запрещали всякое инакомыслие. Неразумен механический подсчет голосов? Но за механическим подсчетом голосов в демократическом обществе стоит идея прав и свобод граждан – и политическая власть, которая готова их защищать. Здесь важно, чтобы во главе правительства не стоял Керенский, а президентом не был Гинденбург. Пусть сегодняшняя демократия у нас останется секулярной – в демократическом обществе церковь отделена от государства. И нет власти более сакральной, органической и онтологической, чем та, которая гарантирует основные права и свободы своим гражданам. Воля человеческая, ничем не просветленная и ничему не подчиненная лежит во зле? Но к демократическому обществу это не относится, потому что в нем воля человеческая просветлена свободой получения информации и ее распространения, а также подчинена высшим нравственным и разумным общественным законам.
Да, власть тиранов устойчива, но устойчивость эта – внешняя. Рано или поздно тираны умирают или их свергают. Прорыв скрытого властью гнойника дорого обходится обществу, всему народу; в конце XX века Россия это испытала на себе. В наши дни поучителен опыт Туркменистана, опыт Туниса, Египта. Думаю, такая же участь ждет режимы Северной Кореи и Китая. А где сегодня Гитлер и Саддам Хусейн?.. Внешне парламентская демократия неустойчива, но неустойчивость эта напоминает легко сгибающееся в ветреную погоду дерево или построенное из специального материала здание, выдерживающее девятибалльные колебания грунта во время землетрясения. Парламентские споры – это конкуренция разных социальных проектов, укрощающая страсти, готовые вылиться на улицу. Сегодня демократия укрепляет свои позиции в мире, а «сакральные» режимы рушатся.
Свобода может выплеснуть на поверхность общественной жизни многие пороки. Солгать, украсть, совершить подлость – открываются большие возможности. В этом слабость демократии. Но слабость эта в разумно организованном демократическом государстве легко нейтрализуется законами и твердой волей политических руководителей. А демагогам и провокаторам, которыми кишмя кишит любое общество, рот не заткнешь, они постоянно кричат о нарушении прав, о произволе, о злоупотреблении административным ресурсом, о манипуляции общественным мнением – в любом деле, даже великом, есть издержки.
В суждениях Бердяева о демократии отражается ситуация в мире (текст написан в 1924 году в Берлине): буржуазный демократ Керенский сдал власть пролетарскому демократу – Ленину, демократические государства Западной Европы, только что пережившие страшную войну, – в политическом кризисе. Особенно неустойчивое положение в Германии, погрязшей в демократических распрях после поражения в войне. пятница, 11 февраля 2011 г.