Сегодня Лиля пришла домой пораньше. Спать хочется! Завалиться бы сейчас на тахту, выспаться, а потом еще поваляться с книжкой…
Лиля вспомнила дачу и гулкую веранду с разноцветной мозаикой на решётчатых окнах, в которые пробивается неясный утренний свет. И скрипучий крик петуха… Вот туда бы – и закутаться в плед.
«Нет, выспаться мне не дадут, – улыбнулась про себя Лиля, – Сегодня у меня день рождения».
Лиля уже много лет назад махнула рукой на все эти условности. Ушло ощущение праздника, ожидание чуда. А устраивать показуху и вымучивать из себя веселье – зачем?
Но дети хотят радости. Вот и сейчас на кухне топот, цоканье посуды, и кто-то двигает стол. Лиля бросила сапоги в прихожей и в колготках прошла на кухню.
Так и есть. Даша со Стёпкой готовят праздничный ужин: салатики и торт.
На столе стоит ваза с жёлтыми розами – это единственные цветы, которые Лиле действительно нравятся. Как солнце пришло в дом.
Лиля опускается на стул и смотрит на детей. Как же это хорошо – ничего не делать…
Даша гремит тарелками, деловая, как всегда, и с новой причёской. Цвет то ли оранжевый, то ли… непонятно какой. Всё придумала, всё организовала и Стёпку вовлекла. Прямо как Лиля в юности, только ещё сильнее.
Степан режет торт. Сын уже на голову выше Лили. Опять из всех рубашек вырос.
На кухне появляется перепачканный шоколадом младший – Игорь. Понятно, дали конфету и усадили смотреть мультики.
Теперь хозяйством занимаются все трое: мелкий раскладывает рядом с тарелками ложки.
– Мам, ты опять грустная, – осторожно замечает Стёпа, – Устала?
– Устала, – кивает головой Лиля.
– Мам, что я могу для тебя сделать? – откладывает он нож в сторону.
Даша тоже поворачивается и вопросительно смотрит на Лилю.
– И я, – подает голос Игорь, – Что сделать?
Что же вы можете для меня сделать, милые мои? Лиля грустно улыбается и протягивает дочери руку. Та тут же прижимается к ней. Худющая какая.
– Доченька, будь счастлива – Это всё, что мне от тебя нужно.
Потом Лиля смотрит на сыновей. Эти – другие, и Лиля не знает, что они могут для неё сделать.
– А вы делайте, что должно, и будь что будет.
Степан замирает. Его лицо становится серьёзным, почти суровым. Его внутренний взор уже устремлён куда-то далеко за пределы кухни. Куда?
Игорёк переводит взгляд с одного на другого. Колготки у него растянуты на коленках, за поясом два перекрещенных пластмассовых меча, на голове велосипедный шлем – ну настоящий герой, защитник слабых.
– Мам, давай я тогда чашку помою, – лезет он в раковину.
– И полы, – возвращается к действительности Степан.
– Щас! – вопит Игорь и бежит в ванну за тряпкой…