Новый день выдался ветреным. Алина Николаевна затеяла стирку в надежде на то, что ветер мигом высушит всё бельё. Ксюша с Федькой отправились на луг запускать воздушного змея. Змея подарили Фёдору на день рождения. Он был сделан в виде военного самолета и когда поднимался в воздух, на веревочку к нему можно было прицепить небольшого игрушечного парашютиста. Сила ветра тащила фигурку вверх, а потом он каким-то хитрым образом отцеплялся и медленно планировал вниз, вызывая бурный восторг зрителей.
Фёдор всё отпускал и отпускал верёвочку. Потоки воздуха удерживали змея высоко-высоко над головами. Он был выше линий электропередач, выше деревьев, что росли на углу крайнего дома.
– Ну, давай, цепляй парашютиста! – возбуждённо скомандовал мальчишка.
Ксения аккуратно прицепила пластмассовую фигурку к туго натянутой нити. Парашют надулся и потащил её вверх.
– Десант к высадке готов! Даю отсчёт: десять, девять, восемь… – весело орал Федяня.
Солдатик отцепился и полетел вниз, но не прямо к ногам детей, а повинуясь направлению ветра, куда-то в сторону ближайшего дома. Друзья зачарованно провожали его глазами.
Яркий оранжевый лоскут был прекрасно виден с любого расстояния. Парашютист совершил неудачную посадку на вражеской территории, в ветвях старого клёна.
– Ну, надо же, невезуха какая, – со стоном произнёс Федька, – прямо к Задвиге… Ксюха, беги скорей туда, карауль моего десантника, а я пока змея сматывать буду. Ну, чего ждёшь?!
Подруга помчалась выполнять поручение.
По дороге она вспомнила все страшные истории, которые рассказывали про Задвигу. Это была та самая «злая бабушка», что жила по соседству. Односельчане избегали общения с ней. Считалось, что лучше с чёрной кошкой встретится, чем с этой странной, неопрятной старухой. Жила она одна-одинёшенька с давних пор, «хозяйство» не держала, в земле не возилась. Продукты регулярно покупала в сельском магазине. А в пору урожая обходила соседские дворы с большой залатанной сумкой и жалобно рассказывала, что вот мол, морковка у неё в этом году не уродилась, да просила поделиться излишками. Односельчане совершенно точно знали, что морковка не уродилась только потому, что хитрая бабка совсем её не сажала. Однако, люди в Весёлой Дубраве жили не жадные, земля была тучной, излишки овощей случались у всех. Задвига, не трудясь, голодной не оставалась.
Часто вместе с картошечкой да лучком, перепадали ей и старые крепкие вещи, которые она с благодарностью принимала, обещала нынче же надеть, да так и утаскивала в свой дом, как в чёрную дыру, безвозвратно. На следующий день её опять видели в старом грязном платке, растянутом трикотажном пиджаке и юбке неопределённого зеленовато-бурого цвета.
Ксюша добежала почти до самого плетня, за которым начинались владения старухи. Почти, потому что подступ к нему загораживала сочная зелёная крапива. Дожди весной поливали щедро: жгучая красавица вымахала высотой под два метра. А клён с парашютистом находился ещё дальше – за самим заборчиком.
Пока девочка выглядывала в ветвях дерева игрушку, подбежал Федька.
– Так, бойца будем спасать, – едва отдышавшись, сказал он.
Мальчик сунул в руки девочки воздушного змея, натянул футболку на голову, руки из рукавов вынул и прижал к телу, поморщился в предчувствии острых ощущений и нырнул в страшные заросли.
Ксения следила за ним со смешанным чувством ужаса и восторга. Однако, через минуту тот благополучно начал взбираться на старое дерево. Деревенскому мальчишке это было совсем не трудно, но парашютист застрял высоко, и скоро Ксюша потеряла друга из виду.
– А кто это у нас тут ходит?.. – послышался вдруг за её спиной скрипучий голос.
Девочка даже подпрыгнула от страха. Она совсем не заметила, как сзади подкралась Задвига со своей неизменной тряпочной сумкой из которой торчала пластиковая бутылка газировки.
«В магазин ходила, – пронеслось в голове Ксении. – Ой, она же сейчас Федяню заметит! Надо скорей её увести отсюда».
– Здравствуйте, бабушка! – торопливо заговорила она. – Я домой шла, а там цапля летела, я загляделась и остановилась. Ой, бабушка, давайте я Вам сумочку помогу нести. Нам же по дороге!
Ксюша вцепилась в засаленные ручки сумки, но Задвига не собиралась отдавать так просто своё добро. Девочка предпочла этого не заметить. Она упорно двигалась по дороге, таща за собой и сумку, и бабку.
– Вот же, помощница какая! – пыхтела за её спиной старушка. – Вот же, молодец! Да стой ты, коза, окаянная! Вишь, калиточка моя!
Ксения, наконец, оторвалась от сумки.
– Ну, спасибо тебе, детонька! Амонадика хошь? Пойдем, бабушка угостит…
Ксюша вовсе не рассчитывала на такую щедрость. Ей нужно было увести бабку от клёна с парашютистом, а не в гости напроситься. Отказываться, однако, показалось неудобным… Она робко двинулась вслед за сутулой спиной Задвиги по тропинке, которая быстро упёрлась в две гнилые ступеньки.
Старуха открыла замок на дверях и шагнула внутрь. Девочка за ней. Миновав сенцы, они вошли в единственную комнату в доме.
Ксюша потрясённо огляделась: Задвига жила на складе! Причём, на складе, где давно никто не прибирался. Стол, стулья, железная кровать и платяной шкаф никто не смог бы сдвинуть с места никогда! Потому что всё пространство под ними, между ними, было плотно набито, заставлено коробками и свёртками, целлофановыми пакетами и узелками, наконец, просто какими-то пыльными предметами. Узкий проход вёл от дверей к печи, возле которой оставалось крохотное пустое местечко. Всё-таки, бабка не хотела, чтобы её драгоценное добро задымилось.
Задвига каким-то чудом впихнула сумку между двумя кастрюлями на столе, достала пластиковую бутылку газировки и выудила из горы не очень чистой посуды какой-то мутный стаканчик.
У Ксении глаза округлились от ужаса. Сейчас бабка нальет ей воду в этот заплёванный стаканчик и тогда её, Ксюшу, конечно, стошнит…
– Нет! – закричала она. – Я совсем не хочу пить! Спасибо большое, бабушка! До свидания!
Девочка развернулась и вылетела за дверь как ошпаренная. Всю дорогу до своего собственного дома она не бежала, а летела. Никогда ещё воздух родного сада не казался ей таким сладким, таким чистым. Этого воздуха было много-много! А в комнате Задвиги его не было совсем… Только пыль и старые вещи… Как ужасно было бы жить в таком месте! Заметив во дворе Алину Николаевну, которая развешивала на верёвке чистое бельё, девочка кинулась к ней.
– Мамуля! – она обняла мамины колени. – Я так люблю тебя! Сильно-пресильно!
– И я тоже люблю тебя, милая, – ласково сказала Алина Николаевна и погладила дочь по русой головке. – А что это у тебя змей Федяни делает?
Ксения с удивлением уставилась на собственные руки. В одной она все ещё держала воздушного змея!
Змея Ксюша, конечно, вернула. А заодно рассказала другу о том, как ходила в гости к Задвиге. Фёдор выслушал её, не перебивая, а выслушав, с уважением произнёс: «Никто из пацанов не был в доме у Задвиги. Говорят, у неё есть котёл, в котором она варит лягушек, котов и тех, кто залезет к ней сад без спроса. А ты, значит, была внутри и жива осталась. Да-а… Это покруче, чем в гости к мышам сходить!»
Девочка пожала плечами. Задвига показалась ей противной, но вовсе не страшной. Дом у неё был старый и грязный, но ведь та жила совсем одна. А когда люди стареют, они становятся слабыми и даже больными, и не могут хорошо делать обычные вещи: например, уборку. Однако, понимая всё это, Ксения не хотела бы ещё раз попасть в затхлую, забитую хламом комнатку. Было там что-то такое… что-то очень мрачное и негостеприимное. Точнее сказать она бы сейчас не смогла.