Ключевое понятие, правильнее, единственное желание, цель Бога Ветхого завета – плодитесь и размножайтесь. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над зверями, и над птицами небесными, и над всяким скотом, и над всею землею, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле (Бытие 1-27,28)».
Это сегодня Он как-то поисхудал, осунулся, устал, в общем, а в те времена был Он упитанным улыбчивым весельчаком, но отнюдь не прилежным математиком, да и аналитиком весьма неглубоким, иначе бы он не сделал Адама и Еву изначально бессмертными. Думаю, если бы все так и оставалось - уже лет через сто от сотворения, на земле яблоку было бы негде упасть от бессмертных тел (ведь свой главный приказ шестого дня, плодитесь и размножайтесь, Он не отменял?). Идея со змеей и древом была и неизбежна физически, и глубока по своей драматургии и сценографии, и оригинальна по решению сопутствующих демографическому коллапсу проблем, то есть: ты в муках рожай, а ты в поте добывай. Умно, не поземному умно. Страх боли поумерит женский пыл к чрезмерному воспроизводству потомства («умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей»), а страх умереть голодной смертью («терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою») поумерит пыл к сверх меры частому соитию у мужа.
Шло время и, вроде бы, Бог оставался вполне доволен новой своей игрушкой, но потом что-то пошло не так. Вначале, совершенно без ведома Создателя, земля вдруг решила поменять полюса и всё на ней вымерло, вымерзло, а уцелевшее задохнулось серой и захлебнулось талою водою к чертовой матери. Спаслись только Ной с семейством, да каждой твари по паре (чистых животных, про запас, по семь пар). Уже тогда Ему следовало бы задуматься. Но Бог, как я говорил, был парнем весьма беспечным, да к тому же, совсем нечувствительным к человеческой боли. Качество с виду безобидное, однако, весьма опасное, потому как за невинной нечувствительностью не всегда, но довольно часто следует уже и наслаждение чужой болью. Это подтверждают и научные исследования, проведенные в нескольких ведущих психиатрических клиниках над пациентами - бывшими врачами (в основном стоматологами, травматологами и хирургами), профессионально-патологически страдающими садизмом.
Новое Ноево семя понемногу расплодилось, обжилось, наново освоилось, да только что толку в таком обновлении, если смертельный вирус познания добра и зла никуда не делся, а передался по наследству от Адама в десятое Ноево колено, а от него и Хаму, и Симу, и Иафету, и даже окреп угрожающими метастазами, поражая в основном мозг. Вновь накатили рукодельные катаклизмы, напридуманные войны, выращенные в пробирке эпидемии… Человечество будто с цепи сорвалось изощряясь в способах самоуничтожения, плюс всякие непредвиденные случайности. В 6-ом веке «Юстинианова чума» унесла 20 миллионов жизней (чуть ли ни всю тогдашнюю Византию); «черная чума» 14-го века выкосила треть всей Европы; ну и в том же духе до наших дней. Остатки свои человечество добивало либо этническими и конфессиональными конфликтами, либо развратом пьянства, чревоугодия и прелюбодеяния в национальных масштабах. Призадумался тут Господь мой Бог. «Почему! Почему! – бил он себя пухлой холеной ладонью по мясистому лысому затылку. – Я создал ему совершенный во всех отношениях мир, засадил его прекрасными деревьями и цветами, заполнил хрустальной водою моря и реки, заселил воздушный эфир легкокрылыми птицами, а леса и поля диковинными животными, подарил ему несказанное чувство любви, наконец… Почему же он хочет, просто-таки жаждет своей смерти!». Крепко задумался Создатель…, задумался…, да и надумал. Придумал Он… покаянную исповедь.
Это было поистине гениальное решение. «Человек идет по пути саморазрушения, - рассуждал добрый толстяк сам с собою, - потому, что уж слишком Я напугал его неотвратимостью страшного суда и неизбежностью адовых мук. Не грешить он не может, потому, хотя бы, что с необходимостью наследует грехопадению Адама и это факт, следовательно, рая, убежден он, ему не видать, в прощение Мое он не верит, ибо даже на земле не видит от Меня ничего кроме страданий и наказаний. Осознание собственной греховности вовсе не останавливает, а разгоняет этот липкий ком, и летит он, цепляя на себя порочной земной слизи все более и более, под откос, к обрыву, к пропасти, в ад. Похоже, корень зла сидит на шестнадцать аршин исключительно в человеческой совести. Она-то и есть главная зараза на земле. Как ее уничтожить? – индульгенция, бесплатная причем. Пришел, покаялся, отпустили тебе – и чист, яко младенец. Никто ж не полезет в петлю с чистой-то совестью? Не с чего». Ай да Создатель! Ай да сукин сын!
Такова, вкратце, пускай и гипотетическая (ну…, могла бы быть) история самого гнусного из изобретений церкви – прощения грехов по субботнем покаянии. В этом и есть сокровенная тайна исповеди. Цель ее одна: плодитесь и размножайтесь.