Вот сидишь в темноте своей комнаты
с занавесками
в мелкий цветочек,
Ты один и твое одиночество,
Затерявшееся между строчек
Пыльных томиков.
Погоди еще,
В безвременье война не окончится.
И Флобер написал
«Автор должен быть
вездесущ,
невидим»
- только так он Господу уподобится.
А иначе бы -
слишком просто все.
И измучившись до потери –
крови, крова – поставь, что тебе ближе.
Я так ввысь хотел, сам не зная зачем,
Расписал, как есть,
Потерял, что мог,
Вот сижу и гадаю, как теперь выжить.
И вот думаю (тут опять
моя рифма сбивается, между прочим,
но ты-то поймешь, что пляшут буквы,
когда пишешь в два часа ночи?).
Так вот думаю, как бы мне
Обойтись без обещанных точек,
Не убить тех собачек,
не попасть под колеса идущего поезда.
Мне так сложно вникать во все,
То ли усталость,
То ли время дано,
чтоб успокоиться.
Там в безмолвии – не одна печаль,
И не вечность, но зиму хотелось не быть,
Но я взял себя в руки,
смотри, набросал,
ты напомни, ведь мне
так легко забыть.