Идея виртуального фильтра содержалась в том компьютере. Так что в Израиле его может быть уже и сделали. Ведь тот компьютер с благодарностью у него ж там отняли, как и отнимали каждый вечер. Конечно от тех идей до сегодняшних схем путь большой и извилистый, но кто гарантирует, что и в Израиле не жив, или не здоров какой-нибудь догадливый Джук.
– Надо спешить, – сказал он вслух, сидя за своим начальственным столом, возле своего персонального ноутбука.
Перед обедом он позвонил секретарше Мартьянова, директора то есть и спросил:
– У главного кто есть?
– Нет, он же не любит же во время обеда принимать ничего кроме кефира с компьютером. Докторскую пишет.
– Ладно, скажи, что я иду к нему с вкладом в его докторскую.
– Иди ты! – изумилась Валерия плохо осведомленная в науках, но очень хорошо в сакральных делах секса. Про ночь Чёрного Сокола с Рыжей Вороной её слух уже успел услышать, а бурное воображения успело даже насладится этим любовным романом. В её соавторстве. Ей бы чуть больше грамотности она бы и вправду романы писала бы. Она даже и писала, но так, только наброски для себя, чтоб перед сном читать, если сон ожидался одинокий.
– Ну, – не отрывая глаз от компьютера, выдохнул Мартьянов. – Кажи, что в клюве принёс?
– Почему в клюве, я ж не аист, чтоб своих гениальных младенцев ума в клюве носить.
– А я и не говорю, аист. Ты, что не знаешь, что бабьё тебя Чёрным Соколом зовёт. Тоже мне кликуха индейская. Ну ладно порезвились и хорош. Мне на обед пора. Если б не слава твоя, которая сильно далеко вперед забежала, я б тебя в такой момент даже с валокордином не принял. Смотри у меня. Бабу Шустрова не трогай. Она наш золотой фонд.
– Так я про золотой фонд и пришел говорить.
– Что? – вспрыгнул глазами Мартьянов. – Прямо таки про Ирину Леонидовну. Чур меня, чур.
– Она подписала решение о восстановлении завода. А я предлагаю вам его поглотить.
Мартьянов раскрыл плотоядный рот и изобразил хищное жевание.
– Пару бифштексов я бы сейчас поглотил. Но завод?
Иван уже повернулся уходить, но начальственный голос его остановил:
–Погоди, я вижу у тебя есть гениальная идея, но не хватает мощной спины Мартьянова.
– Именно так. Готовы вникнуть сейчас.
– Нет сейчас не готов. Пошли мне по электронной почте эскиз идеи, я вечером дома её обгрызу с сыном, а тогда поговорим. Идите?
– Не очень быстро, но идёт.
– А чтобы быстро, беги за свой стол и чтоб к концу обеда я мог прочесть твою емелю в полноценном исполнении. Только запомни, не больше десяти страниц. Я длиннее текстов читать не имею право. Положение обязывает. Всё. Разбежались.
Иван, выходя из кабинета, уже сообразил, что ему разбежаться далеко не удастся. Не дальше лаборатории. Прежде чем вилка в руки, придётся ваять эти десять страниц.
Верная Лена опять ждала его и, ничего не спросив, исчезла на короткое время, чтобы появится с котлетами и куском чёрного хлеба.
– Съешь, Ваня. А?
– Съем. Вот кому-то с женой повезёт, – сказал он, не подумав, и нарвался.
– Так тебе же и повезёт, – робко выдохнула она и, покраснев своим веснушчатым лицом юного колхозного механизатора, исчезла.
– Умна и удобна, – пробормотал Иван, нажевывая тёплую котлету.
Домой он снова вёл её, аккуратно и нежно взяв под руку. Ему и самому нравилась эта возвышенная нежность. Возможно, это душа его после сексуальных излишеств требовала нежности и спокойной теплоты. А Лена шла как Золушка в хрустальных башмачках. Встречных на улицах в полутьме неофанарённых улиц почти не было, но нашлись глаза, которые это чудо углядели. Некоторые за неё порадовались, а иные позавидовали, а третье старатели донесли эту новость Ирине Леонидовне.
Иван и в эту ночь заснул быстро и без мыслей. Все мысли уже изложены и переложены на язык начальства. Осталось ждать и держать упругую форму. Удары судьбы наверняка уже приготовлены, но думать о них не хотелось. А надо бы. Завтра приезжает Шустров, а уж он про их с Ириной ночи страсти узнает быстро. Никто, конечно, видеть этого не мог, но вообразить и допридумать в маленьком городе большие любители всегда находятся.
Но утром Шустров сел за свой начальственный стол свежее загоревший и довольный собой. Сходняк широких задов и узких лбов завода обсудив его поведение истолковал его пышущее здоровьем спокойствие истолковал по-своему. Наверняка там подцепил красотку из числа отдыхавших миллионерш.
В завершение первого после отпуска трудового дня Шустров с улыбкой заботливого начальника подошел к лабораторному столу за которым шел к завершению простой трудовой день Ивана.
– Ваня, славно, что ты на месте и дело не размазал по мелочам. Я добьюсь у Мартьянова ставку зама, негоже такую работу за одни премии тянуть.
– Спасибо Семён, но сильно не старайся, я на завод к Победину ухожу работать. Я ж тебе про свои идеи рассказывал. Жена твоя нас выслушала на горсовете и финансирует оживление завода. А там мне должность вице-президента светит. Не обижаешься, что ухожу.
– Обижаюсь, но понимаю тебя. Ты, считай, мой друг. Кто знает, как жизнь повернётся. Я тебе помог, а ты может мне. Но прежде чем ты ушел, доложи обстановку по всей форме.
Они долго говорили и все с напряжением прислушивались, скажет ли Иван про свои частые визиты к Ирине.
Он не сказал. Хотел наврать, но не смог.
А вечером опять бережно поддерживал Лену на пути в их шикарный не свой дом. Лена шла наполненная мыслью о невозможном. О пластической операции. В рекламном журнале в красавиц переделывали и не такие рожи. Она вздохнула. Нужных денег ей за всю жизнь не заработать. У неё мелькнула мысль украсть, но остановила эту мысль не опасность быть пойманной, а уверенность в самом страшном. Иван такого ей не простит. Так они и шли вроде нежно прижавшись ( а в зимней одежде иначе и под руку не взять). Так и шли. Тела рядом, а мысли далеко. Порой, даже очень далеко.
Иван терзал себя тёмным предчувствием краха. Всё построение могло рухнуть под ударами рассвирепевшего Шустрова. И возразить ему нечего. Увёл жену в грех. Любил бы, то бы и ладно и что тут скажешь. Случается, что жена уходит к другу. Но ведь и не любит. Одна только тёмная страсть мужицкая. Отец погибший в день его рождения бунтует в нём, грубо желая женщин. Он ведь тоже был Иван Жук. Выглядел покорявее и «в академиях не обучался», но кровь она ведь та же.
А Ирина встретила мужа ласково и деловито. Полёт случился всего один, но пламенный. А на большее в ночь Шустров уже и конструктивно не был рассчитан. К тому же дела. Лучший помощник уходит, а дело остаётся и к тому же имеет привычку расти. А при всей безработице Зеленопольск это не то место, где бродят неприкаянные спецы, просясь на тонкую и ответственную работу. С этим он с утра пошел к Мартьянову.
– Владимир Савич, одной головой додуматься не могу. Жук уходит. Ты же знаешь. Мне двоих на его место надо. Полный караул. Я, конечно, ткнул нашего магистра в приталенный бочок, но он связями ещё не оброс. А тут надо с Москвы кого-нибудь сманить. Квартира нужна.
– Квартира это скорее к твоей жене.
– Не, ты должен дать официальный запрос. Просто так с моих слов она ничего не сделает. Принципиальная.
– Ладно с этим. Никуда от нас твой Жук не уползает. Фирма Нано покупает завод и с ним и твоего друга семьи. Рад.
– Но он же не будет у меня над образцами корпеть.
– Сокращаем мы эту деятельность. Нового вида фильтры делать начнём. Во так. Неужто Иван тебе это не объяснил?
– Не успел наверно. А может и сам не знал. Про бумагу тебе поданную он сказал, а по решение …
– А про решение я тебе первому говорю. Цени. Возможно моим замом по этим делам станешь, если до того разберёшься лучше меня.
– Это вряд ли.
– Ну увидим в какой ряд. Главное в этой жизни смело браться, а обожжешься руку во время отдёрнуть. А записку его, на вот прочти. После поговорим. Сначала мы с тобой, а потом вместе с ним. Улавливаешь порядок предпочтений.
Довольный этим порядком предпочтений Семен Сергеевич предпочёл записку читать не в лаборатории, а дома.
Дома звенел Галкин голос. Она порхала с какой-то своей влюблённостью. Её фонтанирующая радость жизни заполняла все пустоты дома и, даже, и пустоты его души. Ирина сказала правду. Он влюбился в двоих, но в падчерицу виртуально. И ничего. Этим жил и радовался жизни такой. Галке это не мешало, а похоже даже нравилось. Для неё он скорее и был влюблённый паж, исполняющий все прихоти принцессы. Это даже помогало хранить девственность до прибытия принца на белом коне. Они даже обсуждали эту тему в терминах весьма откровенных. И её это будоражило и забавляло. Но не более того. И почему бы ей и не любить отчима. В разумных приделах.
Так вот и были всё трое счастливы. Почему были? И есть.
С этой мыслью он углубился в завитки делового письма. Пробежал быстро и вздохнул. Ни черта не ясно. Прав Мартьянов. Самому директору и разбираться некогда, а уж он Шустров задаст полсотни вопросов наводящих точно на цель. Открыв ноутбук, он капитально устроился. Туда и пошел записывать вопросы и оттуда лазить по интернету в поисках сходных разработок и некоторых сильно умных слов. Через несколько минут он прочёл нечто для себя новое
«Интенсивные нанотехнологии Дельта-фильтрования избавляют реагентные двухступенчатые водоочистные станции в городском и сельскохозяйственном водоснабжении от громоздкой, вялой в работе первой ступени – отстаивания, загрязняющей воду коагулирующим шламом, и которая неизбежно выхолащивает её качество».
«Представители китайской провинции Ляонин предложили ученым томского Института физики прочности и материаловедения организовать совместное производство установок для очистки воды на основе материала Aqua Vallis». «Нанофильтры имеют низкую себестоимость и малые габариты. Очищают горячую воду, "самозапираются" по мере эксплуатации не вымывают из себя накопленную грязь. Проведенные экспертизы показали, что сорбиционные показатели в десятки, а иногда в сотни раз или абсолютно, превосходят угольные сорбенты. Самый маленький нанофильтр легко "пересилит" систему очистки стоимостью в 5000 у.е.
Но главное в том, что водопроводная вода очищенная нанофильтром меняет свою структуру и восстанавливает свои природные качества, то есть становится полезной и повышает иммунитет».
В общем мир шумит, но похожей идеи не имеет.
Это хорошо. Но!
Увы, это может значить и наихудшее. Ваня изобрёл очередную красивую лажу.
– Без демонстрационного образца, Ванёк, ты нас в это дело не втравишь, – сами себе вслух подытожил свои изыскания Шустров.
Та же мысль бродила в головах Победина и Жука. Разве что по другим дорогам.