Старушенция бродила по квартире, не зажигая света… Экономия, будь она неладна. Хорошо хоть фонари с улицы бесстыдно пялятся в её окна… Захочешь - не набьешь шишку о косяк крепких тяжелых дверей. Добротных, филенчатых - теперь таких и не делают…
Сосед вон, отсутствующий, поменял почти антикварную дверь в ванной комнате на какую-то картонку с мутным стеклом. Просили его… По корыту-то давно свалка плакала, а дверь – жаль… Может, были бы деньги у бабуси, купила бы беленькой красочки, да и обновила воротца. Тогда и не появилась бы эта хлипкая фанера, совсем не вписывающаяся в устойчивое постоянство советского интерьера.
Старушка, придерживая одной рукой шаль, второй касалась шершавых стен, покрашенных, как положено, зеленой масляной краской. И хорошо, что касалась-то… А то навернулась бы на ровном месте от страха-то! Из темной комнаты на неё смотрел… Фантомас! Лысый… Страшный. Шепелявый…
Тьфу-ты, напугал! Телевизор забыла выключить, склеротичка старая… По программе вроде никаких фантомасов не обещали. Надо глянуть что ли, пока чайник закипает… Чего это по ночам кажут полуночникам-то?
- Батюшки-светы... Милок, прости старуху! Не узнала тебя с перепугу… Богатым будешь! Да и так, наверное, не бедствуешь…
Старушенция, охая, присела на скрипучую тахту. Покачала аккуратно причесанной головой, прикрывая шепчущий рот… Надо же так опозориться перед дядькой-то! Познера не признала… С Фантомасом перепутала!
- Ничего-ничего… Сейчас мы с тобой чайку пошваркаем. Ради такого гостя дорогого конфетки достану… Пенсионерам к празднику раздаривали. Хоть просроченные, но вкуууууусные! Ты таких и не пробовал никогда…
Владимир Познер удивленно поднял бровь, глядя прямо в глаза гостеприимной хозяйке. Он действительно никогда не ел засохших шоколадных конфет «Мир»…