Самое простое решение, думал я, – сбросить ребят в наиболее выгодные точки долины группами. Оно так просится, что и дурак уже догадался тупо за нами следить.
А у дураков этих есть и флаттеры (боевые шлюпки – типа земля-земля), и светочастотное оружие. И импульсное – широкого спектра действия (типа «импульсный бич»). По крайней мере, с орбиты мы уже засекли, как они этим бичом пользовались.
Бич, судя по атмосферному следу, был какого-то жуткого размера. Раскручиваясь, импульсный сигнал покрывал метров 500-600. Про такую махину мне даже читать не приходилось. Разве что мы имели дело с безумным бредом местных инженеров. (Бредом, однако, работающим.)
«Покрыть» 500 метров, если ты не понимаешь, это выжечь все живое полосой, шириной в 500 метров. Возможно – не сплошь. Но от этого не веселее.
Представь себе вращающийся грозовой разряд. Клубок молний. Смерч, прошитый нитями плазмы. Зрелище завораживающее и страшное.
Сначала сходит с ума вся электроника. Если рядом находятся идиоты в активированных доспехах – доспехи тоже закоротит. Потом смерч раскручивается, приближаясь, нити становятся все шире, сливаются в полосы. Наконец плазма вырывается из электромагнитной ловушки, испаряя на своем пути все.
Ширина полосы поражения обычного импульсного оружия не превышает двух-трех метров. И эти «метры» скользят и мечутся довольно хаотично. Можно отключить доспех, вжаться в землю – авось пронесет. При ширине поражения в несколько десятков метров должны плавиться камни и испаряться полосами земля. Способная на такое, а может и большее, импульсная махина стояла сейчас где-то на входе в долину. Именно она и не давала выйти армии.
Армия засела в болотистой пойме Вайсевет, и естественный рельеф местности мешал повстанцам накрыть это болото импульсным разрядом. Но и армия не могла, скорее всего, податься ни вперед, ни назад. Стоило ей выйти на более высокое место...
Конечно, можно попробовать нам пробиться в долину через это больное молниями горло, используя десантные шлюпки. Отозвать с «Ворона» еще дюжины две пилотов? Такого, как Рос, тоже походя не собьешь. Помехи и на ручном управлении будут. Если отключить на шлюпке всю электронику, и то будет риск…
Вот если бы выяснить, сколько у них установок типа «импульсного бича», и как они расположены? Но это лазер засечь с орбиты легко, импульсный бич имеет очень трудно просчитываемые точки выхода-входа.
А, может, опереться на остатки армии? Хотя, будь там всего одна здоровая голова, они УЖЕ сумели бы что-то предпринять.
Можно, конечно, убить еще два-три дня на разведку и зайти со стороны океана. Там горы, но, имея снимки с орбиты, мы как-нибудь просочимся. Или – пересечь материк и высадиться с другой стороны побережья. Это тоже не меньше двух суток.
Только через двое суток никаких остатков армии в долине, скорее всего, не будет. Повстанцы тоже отлично видят наши маневры из космоса. Они найдут возможность приподнять свою установку и сравняют болото... С чем можно сравнять болото? С землей, с водой?
Нет, все-таки первым делом надо вывести из долины армейских, иначе и не придется никого выводить. Сбросим ночью десяток-другой ребят и под устроенный ими шум просочимся в это проклятое болото. А там что-нибудь да придумаем. Совершенно безвыходных ситуаций просто не бывает.
Но это как раз те действия, от которых предостерегал Мерис.
А что я еще могу?
Стоп, а почему необходимо именно выводить армию? При любом раскладе выход из долины блокируется сейчас гораздо серьезнее, чем отступление той же армии – обратно в долину.
Мерис приказал? А зачем он тогда говорил Влане про связь? Предусмотрел мое неповиновение, счетовод несчастный? И заранее подыгрывал мне, приказывая одно, а просчитывая совсем другое?
Значит, я должен завернуть армию обратно в долину и вывести из болота в более удобную позицию. А уже потом проломиться вместе с армией через «горло». Для этого нужно всего лишь «не слышать» приказы Мериса. Если я сейчас доложу ему, что мы планируем прорваться через горло и осесть в той же самой ловушке, куда угодила армия, он слюной изойдет. Тем более, я пока не могу ему объяснить, что собираюсь делать дальше. Кое-что в голове вертится, но это кое-что требует серьезной привязки к местности.
Конечно, сбивать свои же спутники связи мы не будем, но есть масса фишек, чтобы на время оглохнуть. Почему бы «нашему противнику» не использовать их? Да он и использует приборы локального действия. В долине. С армией-то связи практически нет. Предположим, повстанцы окончательно оборзели и запустили «шумелку» над Бриште тоже.
Келли на орбите, и связываться с ним опасно. Давать официальную команду техникам тоже пока как-то нехорошо. Слишком много посторонних ушей вокруг. Зато Дейс здесь. Вот сейчас и проверим на практике этого самородка.
Я велел вызвать Дейса и популярно объяснил ему, что к чему.
Парнишка совсем не подрос, разве что отъелся у нас маленько. А улыбка все такая же открытая и располагающая к себе.
Поскольку мы стояли на берегу Белой, а не в самом городе, я дал бойцу шлюпку, чтобы тот мог купить все необходимое, и какого-то наглого на вид сержанта, имевшего несчастье проходить мимо. Сержант нужен был, чтобы денег за купленное не платить.
Я надеялся, что Дейс справится. Келли хорошо отзывался о технических способностях парня, а он чувствовал жизнь в железе. В крайнем случае я планировал подключить к Дейсу кое-кого понадежнее, из связистов. Но хотелось бы, чтобы боец сделал все один. Связисты должны быть на всякий случай свидетелями того, что мы мечтали доложить начальству, но просто не смогли. Неизвестно же, что еще выйдет из этой моей затеи.
Я понял, что становлюсь осторожнее. Возраст или опыт?
Дейс справился.
В порыве восторга я чуть не переломал ему ребра. Теперь оставалось сделать все разом: начать действовать, запустить нашу «шумелку» и…
И предупредить Вланку, ей же нельзя волноваться.
Или – догадается? Нет, здесь рисковать нельзя. Но и медлить тоже нельзя, совсем нельзя.
Я чувствовал какой-то дикий внутренний зуд во всех мышцах. Нас не ждали именно сейчас. В эти минуты в горле Белой Долины стало как-то особенно тихо. Что там происходило, не знаю, но я чувствовал – сейчас нас не ждут. Мы только-только высадились, примерно наполовину разбили лагерь. Шпионы, думаю, уже донесли об этом.
Стоял, смотрел на зеленый, обрывистый берег Белой, а видел, как замирают в вышине стрелки вселенских часов, как дрожит, натягиваясь струной, мгновение и, если промедлить еще, оно просто лопнет, рассыплется на тысячи таких же, но уже совершенно ненужных.
Успела промелькнуть и погаснуть мысль, что время – это и есть судьба, а все остальное: пространства, люди – лишь иллюзия, выдумка, тени. Есть время и не время. И черная струна натянутого мгновения медленно рассекала перед моими глазами мир...
Но мне не хватило мужества довести до конца эту страшную черту. Сердце дернулось, я вздрогнул и выскользнул из накатившего на меня безумия. Пальцы сами собой побежали по браслету:
– Срочно всем командирам. Готовность – ноль. Снимаемся. Ничего лишнего не брать. Активировать двигатели.
Пробег пальцами по кнопкам.
– Дежурного связиста ко мне.
И – еще одно движение. И – шепотом:
– Дейс, слышишь меня? Запускай!
Трудно загнать две тысячи человек в шлюпки за считанные минуты. Но нам это удалось. Частично бойцов выручило то, что я объявил о проверке экипировки – все основное находилось при них. Лагерь сворачивать мы не стали, мы его просто бросили.
Я знал, что за нами наблюдают, знал, что горло долины – самое опасное место в этой самой долине. Но знал и то, что именно сейчас мы проскочим. «Вручную» – из легкого оружия – защитное поле шлюпки не пробить, а на настройку серьезной техники нужно хоть какое-то время, противник просто не успеет. Тем более что нас ждут сверху – мы пойдем, прижимаясь к земле. От нас ожидают, что мы будем уходить вправо, а мы уйдем влево, в болото, прямо к остаткам госармии Аннхелла, чтоб их дакхи съело. У этих весьма многочисленных «остатков» тоже хватает оружия, и нужно успеть выпасть им на головы, как ранний снег.
Повстанцы просто обалдеют, когда мы сами бросимся в ловушку. Это тоже даст нам фору в пару десятков секунд. Нужно совсем немного удачи, чтобы не успели ни свои, ни чужие.
Как я потом понял, и у армии, и у повстанцев был в этот момент самый разгар обеденного перерыва. Госармия Аннхелла сидела в болоте уже вторую неделю, и противники успели утрясти расписание: когда у них война войной, а когда обед. Есть такие неписанные правила, о которых не всегда знают генералы.
Стрелок с набитым ртом и ложкой за правым ухом только-только начал разворачивать «хлопушку», когда разглядел эмблемы крыла. Так и застыл. Впрочем, выстрелить он бы все равно не успел – я уже спрыгнул.
Навстречу мне спешил растрепанный капитан, от которого просто несло спиртным.
– Пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок и – ко мне, – сказал я, глядя мимо него на невысокие горы, защищающие болото с восхода. – Я – капитан Пайел. Спецон. Переходите в мое подчинение. (Пусть попробуют подтвердить этот приказ.) – А пока – лейтенантов и техников сюда! Исполняйте!
Не дал ему и рта раскрыть. Оно и к лучшему. К концу спича он меня, наконец, опознал. Я понял это по задергавшейся щеке.
Я тоже слышал про этого капитана, прозвище у него было Падди (медвежонок). Забавно, что генерал армии и прочие из высшего командования прохлаждались сейчас в столице. Очень забавно и поучительно. Для тех, кто питает иллюзии на тему – кто с кем на Аннхелле воюет. Я, впрочем, не питал уже.
Небо запоздало полосовали яркие даже при свете дня лучи. И повстанцам я обед испортил.
– Дейса сюда, – кивнул я дежурному, который из-за отсутствия капитанской палатки просто болтался у меня за спиной. – И наших техников.
Дейс, я уже и сам нашел его глазами, выгружал из шлюпки какие-то левые (без маркировки армады) ящики. Молодец парень. Услышав приказ дежурного, он тут же перепоручил кому-то разгрузку и подбежал ко мне.
– Смотри, – показал я на ту часть неба, где плясали сполохи. – Что это?
– Импульсное, капитан, – вынырнул из-за моей спины старший техник со «Скорка».
– Только уж больно большое, – добавил из-за спины же незнакомый басок. Техники предпочли группироваться вне моей видимости.
– Это еще не «бич». Это они установку для атмосферных работ переоборудовали, – сказал лейтенант с нашивками госармии Аннхелла. И сам испугался своей храбрости. Как-то не по уставу у него все вышло.
Я, однако, дружелюбно кивнул ему.
– Спасибо за информацию…
– Лейтенант армии Краско!
Армейские лейтенанты и техники быстро собирались вокруг меня. В армии лейтенант то же, что и сержант на корабле. У нас лейтенантов дают крайне редко, должностных обязанностей это звание не расширяет. Цепочка подчинения на КК исчерпывается отношениями боец-сержант-капитан. Звание «лейтенант» если и присваивается, то просто как поощрение, или передается в знатных домах по наследству. Оби Лекус и был таким вот наследственным лейтенантом (это называется рейд-лейтенант) – человек не служивший, не воевавший, но имеющий звание, закрепленное в титуле. Сам я недавно кое-кому из ребят присвоил «лейтенанта» чисто в качестве благодарности. А вот в наземной армии лейтенант – первый помощник капитана. Здесь совсем другая иерархия.
Чужие лейтенанты и техники смотрели на меня с опаской, но и с надеждой. Первый раз моя репутация человека, который на пустом месте может сотворить все что угодно, была здесь кстати.
Я велел докладывать обстановку по очереди, кто что о происходящем думает. А сам слушал и крутил в голове услышанное и так, и этак. Сегодня я хотел одного – озадачить и своих, и чужих. И озадачил. Но, если мы не начнем действовать, вдохновение своих и озадаченность чужих скоро пройдут. Это означало, что медлить по-прежнему нельзя.
– Прорываться будем ночью, – сказал я. – Ночью этот ваш «бич» лучше видно. А пока объясните мне, как он действует. Будем решать, что с ним, заразой, делать.
Я сел на траву (в этой части земля оказалась вполне твердой; о том, что вода близко, говорили только не в меру сочная трава и уродливые, низкорослые деревья), пригласил желающих садиться рядом со мной. Желающие нашлись. Через пару минут разговор пошел более раскованно и конструктивно. Я оказался не таким уж и страшным. И умел внимательно слушать все, что мне говорили.
Установка, преграждающая путь в долину, как мы и предполагали ранее, действительно работала по принципу импульсного бича. Она буквально прижимала к земле остатки армии. И командиры опасались, что рано или поздно установку сумеют развернуть так, что из действующей армия превратится в паленую или жареную.
На импульс есть только один ответ – импульс. Или достаточно мощный щит. Как щит боевого космического корабля, например. Связи с кораблями крыла у нас сейчас не было, повстанцы тоже свое дело знали, но мы с Келли разработали ряд условных сигналов и, при необходимости, он меня поймет. «Ворон», однако, далеко, на планету его не посадишь. И все-таки у нас с Дейсом уже имелась идея, как воспользоваться его электромагнитным щитом.
Я приказал связисту запустить ракету с условной траекторией «Внимание, ожидайте сигнала», чтобы Келли понял, что мы на него рассчитываем. А сам начал готовить своих и чужих к прорыву.
Армию следовало поставить так, чтобы убедить разведку повстанцев, что мы готовы рвануть из долины через горло. Мы же в последний момент должны будем отойти немного назад и выкатиться на взгорок. Там выше, и там – ровное место.
«Бич» они, конечно, развернут и далеко нам уйти не дадут, но нам нужно всего лишь вползти на плато и прижаться к нему, демонстративно подставив армию под удар. Мне было важно, чтобы теперь повстанцы оказались в низине – а мы на возвышении. Боялся, что иначе и нас зацепит. Шутку-то я задумал довольно объемную.
Келли тоже проще будет зависнуть над относительно ровной местностью. Если я рассчитал правильно, и боги помогут нам хоть немного…
Ночи я ждал не для того, чтобы скрыть окончательный маневр армии: надо фермерам – они повесят над нами «светляки». Но ночью четко будет виден «разбег» импульсного бича. И это позволит точно выбрать момент. Келли поймет. У нас хватает условных сигналов. А одного корабля мне вполне достаточно.
К сумеркам я разделил обязанности: кто куда движется и кто за что отвечает.
Выходить на незащищенное горами плато предстояло «голыми» – с выключенными доспехами, дезактивированным оружием. Иначе мы сами сдохнем в аду, который там устроим. От армии требовалось одно – по команде залечь и в идеале мысленно умереть до следующей команды. Я видел, что армейские мне верят, и это обнадеживало. Они не понимали, чего я добиваюсь (за исключением кое-кого из техников), но верили. Просто верили. Странное, я тебе скажу, чувство.
Ладно. Оваций мне все равно за эту операцию не дождаться, будем считать, что это они и есть.
Лекуса вместе с его подразделением я загнал в самую середину армии. И тихо сказал на ухо, что даже за видимость паники повешу. И никто не узнает, где на Аннхелле могила его. Я был зол и сосредоточен и, по-моему, здорово напугал рейд-лейтенанта.
Вперед мы вывели около четырех тысяч пеших, шлюпки и платформы оставались в тылу, они крупнее и сами по себе могут «притянуть» разряд. Хорошо бы их вообще не поднимать, но тогда, боюсь, повстанцы не поверят, что мы именно пошли на прорыв. Ничего, все техники и сержанты предупреждены. У нас будет около трех минут, чтобы все обесточить.
Пожалуй, поехали.
– Выступаем. Дейс, красную ракету для Келли. Движемся с максимальной скоростью. Нужно успеть выйти на плато.
Мы снялись с места бесшумно. Это не имело значения для противника, нашего выступления ожидали. Однако ринулись мы совсем не в ту сторону.
Небо прорезали разрозненные сполохи, но я уже знал, что это не «импульсный бич». Тот надо было еще то ли развернуть, то ли переориентировать. Мы смотрели сегодня съемки с орбиты, но не очень поняли, где даже примерно у них эта дрянь расположена. Маскироваться они умели. Впрочем, в горах это не сложно.
Но вот небо на восходе начало подозрительно синеть, и армейский техник дернул меня за рукав. Я и сам уже видел – развернули, гады. Шлюпки еще ползли на взгорок, а времени оставалось по прошлым прикидкам не больше трех минут.
Ну, помогите нам теперь боги.
– Шлюпкам прижаться по ходу движения! Шлюпки и платформы – обесточить! Всем бойцам – лечь! – приходилось пользоваться усиленной голосовой связью, в эфире на любом расстоянии стоял сплошной треск.
Кромка неба пошла разноцветными сполохами. У ребят тут же замигали неотключенные браслеты.
– Все отключить! – заорал я и толкнул стоящего рядом сержанта. – Передай по цепочке. Все отключить!
Взлетел один вражеский «светляк», другой. Мы были на этом плато, как на ладони.
Я держал в руках последнюю ракету для Келли и обычную механическую зажигалку. На всякий случай у Дейса и у старшего техника были такие же ракеты.
Сполохи в небе сложились в изгибающуюся удавку. Кто-то вскрикнул и тут же заткнулся, наверное, получил по башке. Справа боец вскочил было… Упал, придавленный к земле соседом.
Дейс, как и уговаривались, находился от меня слева. Он прижимал к животу выключенный пока импульсник. Самый мощный из тех, что мы нашли у армейских. Такой же был у меня и еще у дюжины наших парней, рассредоточенных так, чтобы получился многоугольник.
Луч обычного импульсника слишком узок, хватит ли высчитанных шести опорных точек? Я перестраховался и вооружил вдвое больше бойцов. Хорошо бы иметь шесть небольших импульсных установок…
Я не видел, где у меня Дейс, но чувствовал: он готов и ждет.
Одна секунда, две…
Сияющая удавка в небесах разомкнулась и превратилась в серп. Она была прекрасна, как бывает прекрасна смерть.
Все. Время.
Я что-то крикнул, надеясь, что ребята меня услышат. Но они уже и сами среагировали. В небо ушел один белый луч, другой… Три, четыре…пять… Пять маленьких белых молний. Это очень опасно, разряд может «вернуться» по оружию. Да и оружие в такой электромагнитной буре долго не продержится. Шесть, семь… Все!
Красную ракету для Келли я пустил сам. Строго вертикально. Это означало «Щит», «Активировать щит».
Еще секунда.
Корабль, висящий над нами насколько возможно низко, должен был по нашему сигналу включить отражатели, активировав электромагнитный щит.
Келли, увидев приказ, не будет думать. Он просто…
Почему слева луч импульсника такой синий? Я же приказал двоим из одной точки не стрелять! У меня же там Дейс! Выживет – убью гада!
Треть секунды!
И тут стало светло, словно днем.
Горы справа заполыхали так, что заболели глаза. Потекли слезы, но зажмуриться я не мог. Изо всех сил тянул шею, чтобы увидеть, что происходит.
– Дайяр та хэба, – прошептал слева от меня почти мальчишеский голос.
Да, вот так мы и выжгли в свое время Дайяр. Всю планету. До голого, раскаленного камня. Но – не победили.
И сжечь кусок Белой долины – тоже еще не победа.
Мощности «опорных точек» хватило. Выпущенный нами импульсный заряд отразился от активированного Келли щита, вступил в резонанс с «импульсным бичом» повстанцев, и бич свернулся. Полная победа. И выжженная до камня земля на двадцать-тридцать квадратных километров вокруг условной точки нахождения «бича».
Я вскочил. В лицо мне дохнул горячий, жаркий ветер. Включил браслет. Работает. Значит, вырубил его вовремя, все не выключенное уже сдохло.
– Строиться в прежнем порядке. Активировать доспехи. Движемся на 72 градуса. Десантники – по шлюпкам, провожаем армию. Разведчики – вперед. Нужно выйти из долины, пока противник не опомнился.
Материализовался грязный, но довольный Дейс.
– Я с тобой потом поговорю, – сказал ему, нашаривая за пазухой фляжку. – Я приказывал – не рисковать?
– Да мы не рисковали, капитан! – он протянул мне свою. – Скотчем два импульсника связали и поставили на двухсекундную задержку. Как раз, чтобы отползти.
– Дурак, я же для тебя фляжку искал. У тебя земли полный рот!
– Да? – улыбнулся грязными губами Дейс.
Я почти запрыгнул в шлюпку, когда ко мне подбежал капитан Падди. Вид у него был такой, что я сразу оборвал его.
– Вот только благодарностей не надо. И не медлите. Кто знает, какую хрень и в какие сроки они могут сюда подтянуть. Выходите через болото. Мы провожаем вас до горла и, если все в порядке, уходим вправо, на Дагалу.
Капитан не знал, что мне ответить. Я все-таки рассмеялся и обнял его.
– Лучше выполните мою личную просьбу, хорошо? – я вытащил блокнот, набросал несколько слов и с силой рванул неподатливый пластик. – Передайте это капитану Лагаль, спецон, в Бриште.