Не означает ли опыт реставрации капитализма в СССР неизбежности такой реставрации, утопичности идеи о смене капиталистической формации коммунистической, и можно ли найти в советской истории ошибки и учесть их в будущем? Ответ на эти вопросы и будет предметом настоящей статьи.
В случае СССР социализм рухнул в результате того, что:
- партноменклатура, госверхушка переделила собственность;
- подпольные капиталисты-цеховики развивали свою деятельность, несовместимую с социалистическими отношениями;
- люди массово оказались равнодушны к пролетарским ценностям, были озабочены потреблением материальных благ, гонялись за дефицитными стенками, сервизами, магнитофонами и джинсами
Думается, достаточно. Что из этого следует?
Первое объясняется тем, что партноменклатура осознала свои интересы как классовые.
Второе означает, что для развития капитализма в СССР были объективные возможности.
То есть общественное устройство в СССР было новыми отношениями на старой капиталистической экономической базе, в соответствии со словами В. И. Ленина о государственно-монополистическом капитализме и вопреки мнению последующих советских идеологов.
Третий «субъективный» вопрос объясняется в тесной связи с объективными факторами. Дело, уж конечно, не в изначальной порочности человеческой природы, а совсем в другом. Пролетарский строй означает реализацию гуманистических идеалов, капиталистические порядки этому мешают. Равнодушие людей является косвенным аргументом в пользу утверждения о том, что порядки в СССР были по сути капиталистическими: разочарование было порождено противоречием между декларируемой возможностью реализоваться в бескорыстном труде на благо общества и фактическим капитализмом.
Наличие же энтузиазма в начале революции и после ликвидации НЭПа – свидетельство того, что на этих этапах все было верно.
Так мы пришли к идее этапов строительства коммунизма и о том, что на разных этапах в СССР общественное устройство то соответствовало требованиям этапа, то нет
Если главная характеристика цели (формация) – статика, то пути к ней, переходного процесса – его динамика. Не важно, насколько маятник капиталистического общества качнулся далеко от капитализма и близко к коммунизму. Не важно, где мы находимся, важно, куда мы направляемся!
Итак, вопрос: что следовало делать чтобы избежать гибели СССР? Если партноменклатура переделила собственность, осознала свои интересы как классовые?
Ответ: ликвидировать остатки капитализма в том общественном устройстве, которое существовало в СССР
Распределение при коммунизме, как мы знаем от К. Маркса – по потребностям. В СССР оно было капиталистическим – по деньгам. Эту проблему видел И. В. Сталин, и в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР» он поставил задачу замены товарообмена (т. е. по деньгам) продуктообменом (т. е. по потребностям) как актуальную. Идея не нашла поддержки. Но и сам автор предлагал с этим не спешить. Причина, на наш взгляд, состоит в том, что он сам не видел окончательного решения. Деньги являются регулятором производства. Где найти альтернативный регулятор? Во времена И. В. Сталина эта проблема не могла быть решена. Решение предложил лишь в 60-е годы директор киевского института кибернетики академик В. М. Глушков. Он выступил с идеей ОГАС (общегосударственной системы управления хозяйством). Это была бы компьютерная сеть, охватывавшая каждый дом, каждый цех и отдел каждого предприятия, связанная с машинами Госплана. Система должна была регистрировать и суммировать потребности в каждом виде продукции и учитывать все произведенное и потребленное с точностью до штуки яйца или гайки М4, до литра водки или керосина, до погонного метра шелка и стального проката. Учет велся бы исключительно в натуральных показателях, а деньги были бы упразднены за ненадобностью. Баланс между уже произведенным и необходимым определял бы задание производству.
Уничтожение товарно-денежных отношений и введение распределения по потребностям, когда имеешь все, что необходимо, и что ни предпринимай, а жить богаче соседа не будешь, лишило бы экономической базы предпринимательство цеховиков и фарцовщиков, воровство, взяточничество, и сделало бы узурпацию власти номенклатурой бессмысленной, так как это не привело бы ни к большему уровню потребления, ни к большему престижу. Люди, свободные от грызни за кость, сосредоточились бы на самореализации.
Это и означало бы новую общественно-экономическую формацию – коммунистическую, из которой возврата к прошлому нет, в отличие от «коммунистического режима» в рамках прежней формации, где субъективные устремления людей и объективные экономические условия вступают в непреодолимое противоречие, заканчивающееся, как видно из истории СССР, весьма печально.
Итак, причины гибели СССР понятны: социальные противоречия между управленческой частью пролетариата, выродившейся в капиталистического монополиста – аппаратом государства-собственника и остальным пролетариатом – всем населением страны – собственно пролетариатом.
Это объясняет, почему идею Глушкова отклонили. Но можно ли вообще когда-нибудь отменить товарно-денежные отношения, если это противоречит классовым интересам аппарата государства-монополиста?
Попробуем сначала ответить на следующий вопрос.
Почему СССР просуществовал 70 лет, а государственная собственность не была переделена ранее? Почему указанное социальное противоречие оказалось миной действия столь замедленного?
Очевидно, потому, что данное социальное противоречие заслонялось другими противоречиями. Конкретнее: на более ранних этапах внутреннее противоречие между управленческой и остальной частью пролетариата отходило на второй план перед более актуальным противоречием между всем пролетариатом в целом и классовым врагом.
На ПЕРВОМ ЭТАПЕ классовой борьбы революция вызвала массовый энтузиазм, время революции и гражданской войны породило героев. Пролетариат был един против господствующего внутреннего классового врага.
Построенный на ВТОРОМ ЭТАПЕ НЭП породил новую буржуазию, хотя уже и не имевшую политической власти, и для борьбы с ней пролетариат организовывался в альтернативные государственному формы самоуправления и контроля за производством, находящимся в руках буржуазии. Практиковались переход предприятий в собственность трудовых коллективов, создание коллективных предприятий – артелей и колхозов. При такой форме собственности, во-первых, отсутствует эксплуатация внутри предприятия работников собственником, а во-вторых, переход предприятий в собственность трудового коллектива представляет собой экспроприацию буржуазии.
На ТРЕТЬЕМ ЭТАПЕ, после свертывания НЭПа, т.е. ликвидации внутренней буржуазии как класса, когда предприятия обобществлены, те же артели или колхозы становятся явлением регрессивным, поскольку представляют собой капиталистические корпорации. Задача экспроприации крупной буржуазии выполнена, и теперь они представляют собой элемент, чужеродный общегосударственному хозяйству, а по экономическим интересам — враждебный остальным субъектам хозяйства. Эксплуатация внутри таких негосударственных предприятий отсутствует, но рынок делает их эксплуататорами и эксплуатируемыми по отношению к другим субъектам хозяйствования, в зависимости от того, получают ли они прибыль при продаже по цене выше себестоимости, или сами платят наценку.
Узкогрупповая собственность порождает новые противоречия внутри пролетариата. Поэтому на этом этапе нет альтернативы государственной монополии как формы собственности.
Почему же сталинские пятилетки характеризовались массовым энтузиазмом, и почему не проявилось противоречие между управленческим и остальным пролетариатом? Потому что, хотя более не существовало противоречия между пролетариатом и внутренним классовым врагом, оставалось противоречие между всем пролетариатом и внешним классовым врагом. Сталинские предвоенные пятилетки представляли собой непрерывную череду титанических усилий по созданию экономической и военной мощи страны, достаточной для того, чтобы отразить будущую агрессию стремящегося к реваншу классового врага. Эта агрессия последовала очень скоро в виде нападения фашистского Вермахта, представлявшего собой объединенные вооруженные силы практически всей буржуазной Европы при финансовой и дипломатической поддержке Англии и США, бывших для Рейха политическим противниками, но классовыми союзниками.
РККА одержала военную победу, капиталистическому миру в военном отношении противопоставить СССР было больше нечего. Предпринятая американским президентом Труменом попытка ядерного шантажа провалилась, а СССР создал свою систему ответа на ядерный удар.
То есть наступил ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАП – угроза внешнего (а не только внутреннего) классового врага перестала быть актуальной, и лишь тогда внутренние противоречия неизбежно вышли на первый план. Государственно-монополистический капитализм, бывший прогрессивным явлением на предыдущем этапе, товарно-денежные отношения не отменяет и на этом этапе становится регрессивным фактором.
Следовательно, СССР не погиб бы, если бы ОГАС была создана и товарно-денежные отношения были отменены сразу после Великой Отечественной войны. Это было невозможно: социальные преобразования в СССР опережали темпы научно-технического прогресса. А академик Глушков застал коммунистическую верхушку фактически уже переродившейся в капиталистическую корпорацию. Увы, Октябрьская революция оказалась слишком ранней, и потому ее поражение оказалось неизбежным.
А как же Китай? – спросит внимательный читатель. Действительно, там по-прежнему социализм, у власти Компартия; ничего похожего на ОГАС нет, но Китай и не думает испытывать кризис, а, наоборот, все более процветает…
Скажем здесь то, о чем сказать следовало в самом начале: статья названа так для краткости, более точно название статьи должно было бы звучать: противоречия, погубившие ПРОЛЕТАРСКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ в СССР. И не будем формалистами.
Пролетарская революция и в СССР, и в Китае погибла во второй половине 20-го века. Китайские маоисты и албанские ходжаисты критиковали хрущевцев за совершенный ими буржуазный переворот… пока их собственные страны не постигла та же участь.
В СССР в конце концов перешли к капитализму частному, в Китае - по сей день госмонополия, СССР распался, Китай сохранил свою целостность – и что из того? История, по К. Марксу, – это борьба классов, и с точки зрения классовых отношений судьбы отдельных государств – второстепенное дело
Революции в СССР и Китае были задуманы как пролетарские. Объективно же они решали задачи не только пролетарских, но и буржуазных революций (например, индустриализация, слом пережитков феодальных отношений, установление буржуазного парламентаризма). Пролетарская составляющая целей революции оказалась утраченной, но все остались довольны заменой феодализма на более прогрессивный строй.
Китайские буржуа с партбилетами из капиталистической корпорации "КПК" прекрасно помнят, кому и чему они обязаны своим высоким положением, потому пользуются терминологией и носят символику, которые на китайской почве утратили свой первоначальный смысл… (как свастика, первоначально не имевшая ничего общего с фашизмом).
Также заметим, что лишь СССР достиг четвертой ступени классовой борьбы – устранение не только внутреннего, но и внешнего классового врага. Такие страны, как Куба и Северная Корея, не только находятся под угрозой военного вторжения, но и испытывают потребность торговать с окружающим миром, который на сегодняшний день является капиталистическим, а следовательно, находятся под влиянием враждебного окружения, и угроза внешнего классового врага для них актуальна не только в военной, но и в экономической форме. От этой проблемы был избавлен СССР, щедро обеспеченный природными ресурсами, обладавший хозяйственной автаркией, а следовательно, полной экономической независимостью от остального мира.
Однако кажущаяся проблема для Кубы и Северной Кореи и кажущееся преимущество для СССР обернулись в свою противоположность. СССР избавился от угрозы классового врага, но тем самым вышел на уровень, где актуализировалось противоречие между управленческой и остальной частью пролетариата, к которому СССР оказался не готов и погиб. Не готовы к нему и Куба и Северная Корея. Они далеки от ликвидации товарно-денежных отношений и внедрения ОГАС.
Однако экономическая ситуация и международное положение этих стран и не дают им надежды выйти на четвертый уровень. Своему же третьему уровню социальная структура общества этих стран вполне соответствует, и этим объясняется жизнеспособность социализма в этих странах. Выйдя же на уровень СССР, они погибли бы, как и СССР.
Однако экономических и военных ресурсов этим странам для противостояния внешнему классовому врагу недостаточно. Сохраняется угроза гибели этих стран в результате военного вторжения или экономической блокады. Поэтому эти страны, и особенно Куба, идут на уступки классовому врагу, разрешая индивидуальную трудовую деятельность, предпринимательство и частную собственность. Это приводит к возникновению угрозы возрождения внутреннего классового врага, а с ним – демонтажа социализма.
Итак, ситуация с СССР была во многом уникальной, и тем более важно проанализировать противоречия не только этапа классовой борьбы, на котором погиб СССР, но и более ранние этапы.
Настоящий анализ позволяет выделить этапы построения коммунизма по критерию ведущих социальных противоречий и предложить мероприятия по использованию этих противоречий и борьбе с ними, не допуская регресса в виде реставрации прежних капиталистических отношений под влиянием внутренних противоречий в обществе строителей новой формации