Чета Литвиновых отметила золотую свадьбу в кругу семьи. Они жили в четырёхкомнатной квартире, которую, почувствовав приближение немощи, выменяли, соединившись с детьми. Дети до этого жили втроём в однокомнатной квартире. Дети и старики получили по отдельной комнате. Внучка приобрела изолированную комнату с выходом в прихожую. А в просторной гостиной собирались все вместе в короткие вечерние часы для общения. Заодно и новоселье отметили.
Внучка, Диана, была названа в честь своей бабушки Дины Митрофановны. Она уже закончила финансовый факультет университета. Работала на государственной службе в женском коллективе и всё мечтала встретить на своём жизненном пути верного друга. Полюбить его, единственного, на всю жизнь и, как бабушка, отметить с ним золотую свадьбу, сохранив до конца свежесть своих чувств. С бабушкой они были подругами. Диана поверяла ей все свои печали, делилась радостями, выслушивала советы, хотя и не всегда следовала им. Были у них и споры и разногласия, но отношения оставались мирными и доверительными.
Дина Митрофановна уже не работала. К своим 68 годам она подошла ещё крепкой, активной, даже озорной старушкой. Прибалевала изредка, но старалась молодиться, несла на себе все заботы по дому и семье. Ходила в магазин и на рынок за продуктами, и мужу себя сопровождать не позволяла. Тот страдал головокружениями, падал неоднократно и занимался в основном садом и огородом, увлекался рыбалкой. Дина Митрофановна и здесь успевала помочь ему.
Дочь и зять много работали. Родной дом для них был тихой гаванью, где они восстанавливали свои силы. В свободные от работы дни они стремились попутешествовать на личном маленьком автомобиле с друзьями или без них. Отпуск проводили в горах, походах, сплавлялись по реке.
Однажды, зимним вечером, устроившись рядом на диване в комнате Дианы, бабушка и внучка откровенничали друг с другом. Диана призналась, что завидует сослуживице, которую украл заезжий джигит. Увёз на джипе в горное село, поселил в своём трёхэтажном доме, осыпал подарками и цветами. Через неделю молодые сыграли весёлую свадьбу. А теперь счастливая молодая жена не осталась затворницей в доме и большом хозяйстве джигита. Помогает, конечно, свекрови, но на работу приезжает на личном форде, может позволить себе любые покупки и капризы. Любит мужа и любима им. Бабушка же начала убеждать внучку, что счастье многолико. Оно не только в любви для себя, но и в самоотдаче близким, любимым людям. Так прожила она всю свою жизнь, так думает и делает теперь. И, даже, старость и смерть её страшат только тем, что она обременит заботами своих близких. Дина Митрофановна хотела бы закончить свою жизнь в монастыре или же, почувствовав приближение смерти, уйти из дома в неизвестность, чтобы остаться в памяти близких живой. Диана спорила с бабушкой, не принимала всерьёз её слова.
Но вот настал день, когда Дина Митрофановна исчезла бесследно. Она ушла утром за покупками на рынок и больше не вернулась. Благополучие семьи было утрачено безвозвратно. Бабушку искали везде. Сначала в больницах и моргах, потом в окрестных лесах и речке. Наконец, объявили розыск по всей стране, послали запросы в женские монастыри. В доме Литвиновых царил траур. Неделя проходила за неделей, месяц за месяцем, но Дина Митрофановна не объявлялась. И всё равно все члены семьи верили, что она жива и ждали её.
Герман Яковлевич добился в жизни больших успехов и достатка. Закончив Институт Международных отношений, он долго работал в странах Ближнего и Дальнего Востока. Но каждый месяц находил возможность посетить Россию, чтобы обнять мать и ощутить теплоту её любви к сыну. Отца своего он не помнил и всю свою сыновью любовь отдал матери, которая родила сына в шестнадцать лет, стала для него идеалом женщины, любви, совершенства. Она не хотела оставлять Родину, да и были в этом определённые сложности этикета заграничной жизни. Герман Яковлевич же через всю свою жизнь пронёс тоску по матери и в других женщинах искал только её. Мать умерла, когда Герману исполнилось 36 лет. Похоронил её на родине и вернулся на Восток.
И вот теперь, когда возраст его перевалил за полвека, перенесённые инфекции востока дали знать о себе созревшими осложнениями, Герман Яковлевич вернулся на родину. Он ехал через всю страну на новеньком суперавтомобиле с надеждой провести свои последние дни в приобретённом для этого большом, красивом доме в уединённом уголке побережья Чёрного моря. Там уже ждал его молодой помощник, с которым он сблизился в своей многоликой работе и приключениях, скитаясь по странам Востока. Герман Яковлевич подобрал юношу в Китае, дал ему образование, сделал своей правой рукой и привязался к нему настолько, что считал почти своим сыном. Родных детей не имел, и Сунн, так звали помощника, скрашивал его одиночество. Китаец тоже привязался к Герману Яковлевичу, и их тандем устраивал обоих. Заехав в южный город России, где была могила его матери, Герман Яковлевич посетил кладбище, мысленно пообщался с той, которую любил и теперь. И с неутраченной скорбью продолжил свой путь к морю.
Он был ещё импозантным мужчиной. Подъехав к супермаркету на центральной улице города на своей престижной, сверкающей лаком и стеклом машине, неся за собой облако нежного аромата, томимый жаждой Герман Яковлевич устремился внутрь. Тем временем, нагруженная сумками с продуктами Дина Митрофановна стояла в двух шагах от припаркованного механического чуда в ожидании маршрутного такси и сетовала, что подъехавший «буржуй», может помешать остановке маршрутки. Её всё не было. Хозяин машины уже возвращался из магазина, когда взгляд его упал на лицо женщины на обочине тротуара. Герман Яковлевич застыл на месте от неожиданности. Он не мог пошевелить ногами. Слёзы выступили на глазах поражённого мужчины, губы прошептали: «Мама».
Когда он так же обратился к Дине Митрофановне, та попыталась отойти от пьяного, как ей показалось, мужчины. Но он упорно порывался обнять её, слёзы катились по его лицу. Женщина решила призвать кого либо на помощь и уже привлекла внимание прохожих к себе. Тогда Герман Яковлевич, ещё не осознавая с какой целью, насильно усадил её в свою машину, запер двери и быстро покинул опасное место.
Выехав за город он остановил машину и попытался успокоить рвущуюся на свободу женщину. Он объяснял ей, что она – двойник её любимой, утраченной матери, показывал её фотографию. Но Дина Митрофановна не могла понять своей причастности к этому, требовала немедленно вернуть её обратно. Безутешный сын не мог расстаться с нею. Он вновь чувствовал тепло рук и глаз матери. И тут он решил украсть женщину. Увезти её в свой дом к морю, где она поймёт и простит его. Связав старушку своим шёлковым шарфом и закрыв ей рот, он бережно уложил её на заднее сидение, прикрыл ковриком и погнал машину дальше.
Герману Яковлевичу повезло, свой драгоценный груз он доставил до места без приключений. Поздним вечером у дома его встретил китаец. Вдвоём они внесли полуживую женщину в дом и развязали её.
Утром следующего дня пленница решилась на побег, но, выглянув в окно комнаты, увидела высокую ограду вокруг дома. А вдоль ограды бойко бегали два матёрых ротвейлера, два верных сторожа, охраняющих покой хозяина. Комната была на втором этаже дома, не маленькая и не большая, обставленная со вкусом дорогой мебелью. На стенах – картины, фотографии. Эту комнату Герман Яковлевич предназначил памяти матери. Здесь были те немногие вещи, которые он сохранил после её смерти. С фотографии на стене на Дину Митрофановну смотрела она сама, только моложе и в незнакомых ей нарядах. С другой фотографии на пленницу смотрели двое – Дина Митрофановна и молодой приветливый мужчина, чем-то напоминающий её похитителя.
В дверь комнаты постучались и, не дожидаясь ответа, вошёл её вчерашний похититель с завтраком на подносе в руках. Поставив поднос на столик, он скромно сел на край массивного кресла. Теперь Дина Митрофановна уже не боялась его, а с интересом разглядывала лицо, фигуру хозяина дома. Не молод, следы болезни на лице, но глаза добрые, искрятся радостью и приветом. Он тут же принёс ей свои извинения. Порывисто взял её руку, прикоснулся губами к кончикам её пальцев. С мольбой попросил выслушать его. Объяснив ситуацию, Герман Яковлевич просил только об одном – погостить у него несколько дней, чтобы он мог вернуть на эти дни живой образ его матери. Когда Дина Митрофановна вновь ответила отказом, он стал просить её милосердия, ссылаясь, что болен и дни его коротки. Видя безысходность своего положения, убедившись, что похититель всё равно её не отпустит, Дина Митрофановна дала согласие и потребовала сообщить о месте её нахождения семье. Герман Яковлевич обещал, но разве было это возможно? Дети подняли бы на ноги милицию и увезли женщину домой, а похититель был бы наказан. Обещание выполнено не было.
Дина Митрофановна была одновременно пленницей, желанной гостьей и, даже, хозяйкой дома. Но даже в парк перед домом она могла выйти только в сопровождении Германа Яковлевича или Сунна. Собак не привязывали никогда, и слушалась они только хозяев. В доме была ещё домработница. Женщина лет пятидесяти, скромная, приветливая. Она занималась уборкой в доме, приготовлением пищи, помогала в других мелочах. Жила в доме, в отдельной комнате при кухне.
Китаец вёл дела хозяйской фирмы вне дома, привозил продукты. Вёл деловые разговоры с хозяином, играл с ним в шахматы, бильярд, крокет. Он тоже жил в доме, имел свои апартаменты. Фактически он был вторым хозяином в доме на равных правах с первым. Если бы не его национальность, Дина Митрофановна решила бы, что он – сын хозяина, настолько доверительны и теплы были их отношения. Пленница подружилась со всеми. Хозяин не докучал ей своим вниманием, только чувствовала она постоянно на себе его грустный и ласковый взгляд. Дина Митрофановна не могла сидеть без дела. Тут же начала вмешиваться в рецептуру приготовления пищи, освежила меню своими личными блюдами. Украсила комнаты цветами, потребовала добавить занавески на окна к имеющимся уже жалюзи. Ей позволялось всё, и все радовались общению с ней.
Однажды, сидя рядом с Германом Яковлевичем за столом и перебирая оставшиеся от его матери фотографии, хозяин предложил: «Не согласились бы Вы, Дина Митрофановна, принять некоторые косметические процедуры, чтобы выглядеть так, как мама на фото?» Какая же женщина откажется помолодеть?! В дом были приглашены лучшие косметологи Юга и принялись за омоложение внешности Дины Митрофановны.
Постепенно отношения похитителя и пленницы стали дружескими и тёплыми. Дина Митрофановна скучала по семье, внучке. Она много рассказывала о своём утраченном доме, любимых людях. Просила вернуть её домой. А Герман Яковлевич начал слабеть, не смотря на всё предпринимаемое лечение. Он уже с трудом играл в бильярд и крокет. Сократились его прогулки по парку. Всё больше времени проводили с ним китаец и Дина Митрофановна. Все вечера они собирались втроём. Чаще слушали рассказы Дины Митрофановны, иногда – воспоминания Германа Яковлевича, реже говорил Сунн.
Дина Митрофановна полюбила китайца, как сына. Стройный, высокий для китайца, с обаятельной улыбкой, он всегда был внимателен и предупредителен к пленнице. Предано любил хозяина дома и огорчался быстрым ухудшением его здоровья. Чувствовалась в нём самоотверженность, сильные, скрытые чувства, благородство. Он владел различными видами восточных единоборств. По утрам встречал восход солнца, вливал в себя его силу, провожал его на закате. Китаец был душой дома, его мотором, доходом и безопасностью. Рядом с ним было спокойно и уютно.
Дина Митрофановна привыкла и очень сочувствовала Герману Яковлевичу. Прошли уже месяцы её заточения. Теперь пленница сама откладывала своё возвращение, сидя возле постели совсем ослабевшего хозяина дома. И всё же тоска её по родным людям была велика. Чаще других она вспоминала внучку, рассказывала, как та мечтала, чтобы её выкрал любимый человек, как ждала его.
Однажды Сунн отсутствовал дома два дня, но Герман Яковлевич был спокоен и уверял, что Дину Митрофановну ждёт сюрприз. Вернувшийся под вечер второго дня китаец вручил старушке свежие фотографии её внучки, которые он сделал специально для неё. Со слезами на глазах обрадованная женщина расцеловала обоих мужчин и почувствовала, что они стали для неё не чужими людьми.
Здоровье Германа Яковлевича всё ухудшалось. Прошло уже полгода со дня похищения им Дины Митрофановны. И вот настал день, когда китаец вновь отлучился из дома. Вернулся же он не с фотографиями, а с живой и весёлой Дианой, которую внёс в дом на руках и представил своей невестой. Оказывается, он познакомился с девушкой во время первой своей отлучки, всё рассказал ей о бабушке, взяв с неё обет молчания. Они полюбили друг друга с первого взгляда и оба ждали новую встречу. Когда Сунн появился вновь, Диана не раздумывая поехала с ним в дом у моря и согласилась стать его женой.
На другой день после возвращения китайца Герман Яковлевич умер. Умер счастливым, держа за руку Дину Митрофановну и прощаясь с ней, как с матерью.
После похорон Дина Митрофановна вернулась домой. В семье уже знали её историю и ждали её с нетерпением. Когда бабушка переступила порог родного дома, все были поражены – перед ними стояла женщина около пятидесяти лет на вид, повторяющая облик пятидесятилетней Дины Митрофановны. Только в глазах её сквозь великую радость встречи проскальзывала горечь потери сына.
Через неделю семью Литвиновых посетили Диана и Сунн. Они ждали окончания траура после смерти Германа Яковлевича, чтобы сыграть свадьбу. Китаец привёз завещание Германа Яковлевича. В нём было сказано: «Всё своё движимое и недвижимое имущество завещаю Литвиновой Дине Митрофановне, моей любимой маме».