Жил-был великий писатель
Граф Лев Николаич Толстой,
Не ел он ни рыбы, ни мяса,
Ходил по деревне босой.
Жена его Софья Андревна
Обратно, любила поесть.
Она не ходила босая,
Спасая фамильную честь.
Эту песенку сложили в конце 40-х годов прошлого века забытые историей авторы. Она как-то сразу стала народной, и инвалиды в поездах пели ее, прося милостыню. В действительности, история жизни Льва Николаевича и Софьи Андреевны настолько сложна, что любое научное исследование не менее спорно, чем шуточная песенка. Кто была Софья Андреевна для великого писателя? Ангелом хранителем или злой Ксантиппой?
Толстая(Берс), Софья Андреевна (1844-1919)
Софья Берс родилась в небогатой семье уважаемого московского врача. Их род происходил от обрусевших немцев-аптекарей, которые жили в Москве с 18 века. По семейной легенде, дедушка Берс в 1812 году сбежал из Наполеоновского плена, захватив с собой два французских пистолета. То есть боевой характер был у этой семьи в крови. Родители Софьи познакомились, когда Андрей Берс, как врач, был вызван к умирающей девице Иславиной. Пациентка поправилась, и они стали мужем и женой, хотя Любовь Александровна, будучи знатного рода, могла рассчитывать на более выгодную партию. Так что родители, женившись по любви, в таких же традициях воспитывали своих дочерей. Соня Толстая встретила свою судьбу в лице графа Льва Толстого, который был старше ее на двадцать лет.
- Я, боюсь, что люблю графа! – шепотом сказала семнадцатилетняя девушка своей сестре Тане. А Сестре Лизе она ничего не сказала, поскольку та сама рассчитывала получить от Льва Николаевича предложение руки и сердца.
Все три девочки буквально выросли на глазах графа Толстого, друга их семьи, и всех их он находил прелестными. Но однажды, во время пикника на свежем воздухе, Соня Берс так расшалилась, что залезла на стог сена, и, как со сцены, спела смешную русскую песню. Граф Толстой, любивший все русское, и презиравший барышень в корсетах и кринолинах, был в восторге от Сони. Он даже испугался своего чувства.
Кроме исполнения шаловливых песен, Соня хорошо писала сочинения на русском языке, которые хвалили известные профессора литературы. Также она умела шить, готовить и, вообще, представляла из себя завидную невесту. Несмотря на нестандартное лицо с большим ртом, она была очень привлекательна.
Граф Толстой не придерживался консервативных традиций, по которым он должен был сначала спросить разрешения жениться на Соне у ее родителей. Он написал письмо своей возлюбленной и отдал ей лично…
Говорят, там была написана шифровка – только заглавные буквы от слов – Выйдешь ли ты за меня замуж?
Ответа Лев Николаевич ожидал, сидя за чаем с сониными родителями. Соня вбежала в залу и закричала ничего не подозревающим маме и папе – Я согласна! Разумеется, согласна!
Так что все начиналось, как в сказке. Собственно, сказки на этом и заканчиваются. Но Льву Николаевичу и Софье Андреевне предстояла длинная история совместной жизни, в пятьдесят долгих лет. Первым делом, накануне свадьбы, граф Толстой явился в дом Берс со связкой мелко исписанных тетрадей…
- Мы ничего не должны друг от друга скрывать! – сказал он своей невесте, - Вот ты расскажи, что ты от меня скрываешь?
Соня не скрывала ровным счетом ничего, за свою бедную событиями жизнь, она даже не успела ни с кем поцеловаться.
- Тогда – прочитай мои дневники! – велел Лев Николаевич, оставил тетради и вышел из комнаты.
Лучше бы Соня не смогла разобрать невозможный почерк своего жениха… Прочитав дневники Толстого, она весь день свадьбы провела в слезах. В дневниках Толстой рассказывал не только о своих карточных долгах, самое страшное, что он описывал интимную близость с многочисленными знакомыми барышнями, юными крестьянками и даже одной цыганкой. Соня была не готова принять такой удар.
В первую брачную ночь она оказалась совершенно не способна оправдать надежды своего новоиспеченного мужа.
- Кукла! Фарфоровая кукла! – как в бреду повторял он, - Я даже вижу, как у тебя откололся кусочек!
Но душевная привязанность возобладала над физическими желаниями, и жизнь понемногу наладилась. Софья Андреевна привела в порядок графский дом, сменила безобразные ситцевые одеяла на шелковые, разобралась со счетами, долгами. Она старалась не замечать, что в доме моют полы девицы, описанные в дневнике графа - его любовницы. Первое время граф чувствовал себя счастливым.
"Неимоверное счастье… Не может быть, чтобы это всё кончилось только жизнью…"
Через год у Толстых родился ребенок, первый из тринадцати. Несколько десятилетий Софья Андреевна ходила либо беременная, либо кормящая.
Граф пытался приучить свою жену к сельскому хозяйству, и требовал, чтобы она работала как крестьянка. Крестьянский труд не давался Софье Андреевне. После сенокоса она несколько недель проболела. Зато ей отлично удавалось расшифровывать толстовские рукописи и переписывать произведения мужа начисто. Это стало ее главным занятием, после ухода за детьми.
"Этот хаос бесчисленных забот, перебивающих одна другую, меня часто приводит в ошалелое состояние, и я теряю равновесие. Ведь легко сказать, но во всякую данную минуту меня озабочивают: учащиеся и болящие дети, гигиеническое и, главное, духовное состояние мужа…"
Духовное состояние Льва Николаевича, действительно, претерпевало изменения. Будучи деятельным человеком, он многое успевал и занимался не только литературой. Его любовь к крестьянскому труду имела больше философский, чем прикладной смысл. Работа в поле и ремонт сапог были актом гражданского протеста, а первоочередные необходимые хозяйственные хлопоты доставались Софье Николаевне. Естественно, в доме начались конфликты. После шумных ссор Софья Андреевна исповедуется в своем дневнике:
"Он ждал от меня, бедный, того духовного единения, которое было почти невозможно при моей материальной жизни и заботах, от которых уйти было невозможно и некуда."
Лев Николаевич находился на пике славы, особенно после романа «Анна Каренина». Верша судьбы литературных персонажей, Толстой начинает чувствовать достаточную силу, чтобы управлять реально существующими людьми. Вокруг него собираются так называемые «толстовцы», готовые, кто от чистого сердца, кто из корысти, исполнять его заповеди.
"…как велика и густа была туча мух, окружавших великого писателя, и как надоедливы были некоторые из паразитов, кормившихся от духа его," –
пишет Максим Горький об окружении Толстого в своей статье о Софье Толстой. Действительно, последователи толстовского учения страшно раздражали ее. У нее была открытая вражда с Чертковым, лидером толстовцев, ярым поклонником идей великого писателя. Софья Андреевна сама успешно занималась изданием и продвижением книг мужа, пока у нее не появился такой активный конкурент.
- Права на издание книг должны остаться в семье! – повторяла она Льву Николаевичу.
- Мои книги принадлежат народу, - отвечал писатель.
Чертков талантливо изображал роль того самого народа и убеждал отдать ему все права. Софья Андреевна ревновала мужа к Черткову даже больше, чем к многочисленным любовницам. Она устраивала сцены ревности, даже пыталась имитировать самоубийство…
Потом раскаивалась, плакала, целовала мужу руки. После следующей ссоры она собирала вещи, собиралась все бросить, уехать навсегда. Атмосфера в доме была трагической. Из тринадцати детей четверо умерли в младенчестве, и Лев Николаевич, живущий по своим заповедям, принимал горе со смирением. Но смерть шестилетнего Ванички, на которого он возлагал надежды, которому он собирался передать эстафету своей философии, просто убила писателя.
Несчастье неожиданно меняет характер Софьи Андреевны. Ей уже 53 года. С первой беременности она не вылезала из коричневых крестьянских платьев, сшитых под присмотром мужа. И вдруг она накупает себе модных, совершенно не по возрасту, нарядов и едет в Петербург. Там она начинает брать уроки у композитора Танеева, давнишнего друга. Он – добропорядочный отец семейства, служащий на высокой должности при императорском дворце. Танеев c удовольствием занимается с Толстой, которая и раньше имела неплохие навыки игры на фортепиано. Все, кроме Танеева, давно поняли – Софья Андреевна влюблена… Так, в пожилом возрасте, она вдруг испытала физическое влечение, страсть, которую от нее не мог добиться даже любимый супруг! Софья откровенничает со своим дневником, только там она может выразить свои постыдные, как ей кажется, мысли. Пишет, вырывает страницу и сжигает.
Тем временем семейный конфликт переходит в неразрешимую стадию – теперь у Софьи Андреевны появляются новые поводы упрекнуть мужа. Обе их замужние дочери несколько лет страдают от неудачных попыток родить детей… Софья Андреевна уверена в том, что их здоровье разрушилось от вегетарианства. Толстой, перестав есть рыбу и мясо, и детям не разрешал. Поэтому выглядит немного странным, когда в наши дни, через сто лет, выходят публикации так называемых рецептов Софьи Толстой. Мяcные пироги, соус для мяса и прочие кулинарные изыски просто не могли быть на столе вегетарианца Толстого.
Взрослые дети Толстых разделились на два лагеря – одни были на стороне отца, другие – матери. За Льва Николаевича всегда держалась дочь Мария. Именно она, да еще вездесущий Чертков помогли Льву Николаевичу совершить свой легендарный уход из Ясной поляны.
Софья Андреевна смогла проститься со своим мужем, когда он уже был болен и находился в беспамятстве.
"Можно сказать только то, что женщина, прожив пятьдесят трудных лет с великим художником - страшно устала", - написал Максим Горький на смерть Софьи Андреевны Толстой. Она пережила мужа на девять лет и успела подготовить к печати полное собрание его сочинений.