К 1 апреля. Изошутка. ДВА ПИСЬМА
В конце 70-х служили два товарища в разных концах нашей необъятной страны, и было у них одно приятное занятие – письма прикольные «за армейскую жизнь» друг другу писать. И всё бы хорошо, да один из них пораньше из армии уволился и, из-за богатства личной жизни, переписка с его стороны как-то угасла, оставив другого друга в полной неопределённости. Он писал, писал безответно товарищу «на гражданку», да и прислал ему чистый лист бумаги, на котором было написано лишь несколько строк в стиле установок Кашпировского:
Получив это письмо, ты ощущаешь, как мой мысленный приказ молниеносно сковывает твоё тело, решительно отвлекая тебя от суетных проблем. Твои веки тяжелеют, по телу разливается густое тепло, между пальцами рук пробегает приятный холодок. В голове слышится нежная космическая музыка, складываясь во фразы ответного письма. Не отрывая взгляда от этих строк, ты медленно подходишь к столу, садишься, ощупью находишь авторучку и пишешь, пишешь…..
На что получил, на том же листе бумаги следующий ответ:
Дорогой Коля! Пишет вам Володина сестра Марина. Обратиться к вам заставила беда, неожиданно свалившаяся на нашу голову. Получив ваше письмо, он ничего не говоря, закрылся у себя в комнате и вот уже месяц мы не можем понять, что с ним происходит. Лишь долгими бессонными ночами вздрагиваем от невнятного бормотания, треска рвущейся бумаги и хруста разгрызаемых карандашей.
Иногда он начинает истошно кричать, требуя бумаги, которой давно уже нет, как и авторучек в окрестных писчебумажных магазинах. Какое-то время мы пытались отделаться от него покупкой обоев, но и их хватило ненадолго. Жизнь наша превратилась в сущий ад!
Подозревая психическое заболевание, мы неоднократно обращались и к невропатологу, и к бабкам знахаркам и к знакомому экстрасенсу, но все они, обстрелянные ещё на дальних подступах обломками карандашей и комнатными тапочками, спешно ретировались, не смотря на наши тщетные увещевания.
А выманить из комнаты его никак не удаётся. Не смог ничего сделать и один известный гипнотизёр, случайно оказавшийся на гастролях в нашем городе.
Монотонно бормоча, он долго показывал что-то блестящее больному, за что и получил смертельный удар комком жёваных обоев.
Дорогой Коля, в связи с болезнью брата наше финансовое состояние стало катастрофическим и, если в ближайшее время ничего не изменится, нам придётся продать машину, а это для нас будет двойным ударом, так как не на чем станет ездить за бумагой по соседним районам. А без неё, мы опасаемся, ему станет ещё хуже. Ну вот, опять кричит, на этом письмо заканчиваю, Коля, пожалуйста, срочно приезжайте. Быть может, хоть вы на него чем-то повлияете. Как друг!
В. Мурман, 1980 г.