У меня началась новая жизнь. Теперь все свободное время мы проводили вне дома. Ездили на рыбалку, на охоту. Мне полюбились ночевки в палатке на берегу Днестра, ночные костры на опушке леса, чаепитие под звездным небом, бесконечные тихие разговоры обо всем на свете, песни, которые пел Анатолий. Это был совершенно другой мир. И я вдруг почувствовала себя другим человеком. Я была счастлива. В отпуск мы ездили вместе. Правдами или неправдами доставали путевки на курорт, или в дома отдыха. Я ввела своего нового мужа в круг коллег, и он стал принимать активное участие в жизни моего отдела. Участвовал в самодеятельности, которую мы организовали, помогал строить домик на базе рыбаков и охотников, помог провести конкурс на лучшего рыбака. Приняли его и мои дети. Два года мы жили в гражданском браке, а потом сходили в ЗАГС и оформили наши отношения официально.
В1986г. наш филиал объединили с Молдавским институтом «Колхозпроект». Изначально наш филиал Орловского института «Гипрониисельпром» создан был для обслуживания сельского хозяйства юга СССР. После распада СССР, надобность в наших услугах отпала. Всем стало не до развития сельского хозяйства. Объединение с заштатным Молдавским институтом, все восприняли без энтузиазма. Соединялись институты со сложившимися традициями, своими структурами, своими руководителями. У нас отобрали наше здание, которое мы сами запроектировали, и где нам было комфортно и уютно, переселили в тесные и плохо оборудованные помещения. Многие специалисты уволились. Руководящие посты объединенного института заняли специалисты «Колхозпроекта». Уволился и наш директор Иван Прокофьевич Максименко, его тут-же взяли руководителем конструкторского бюро НИИ орошаемого земледелия. НИИ нуждалось и в проектном бюро, эти услуги мы им оказывали и ранее. Было решено организовать проектное бюро на базе конструкторского. На должность начальника этого бюро пригласили меня. И опять, как 15 лет назад, мы с Иваном Прокофьевичем стали создавать новый проектный отдел. Но опыт уже был, да и связи среди специалистов имелись, и мы, довольно быстро, приступили к полноценной работе.
В 1988г нам дали участок земли, и мы принялись проектировать дачный кооператив. Участок был всего в 7км. от города. Когда проект был готов и утвержден, провели жеребьевку. Но я в ней уже не участвовала. Я лежала в больнице в хирургическом отделении – язва желудка. Уже после операции, Толя отвез меня на наш участок. Я всегда мечтала иметь маленький домик в саду, и теперь с энтузиазмом принялась обустраивать свои шесть соток. Проект домика я составила сама, в самом доступном и не дорогом варианте. С большим трудом можно было достать материалы для строительства. Но и это удалось. Строили все своими силами, помогали мои сыновья Костя и Стасик, и Саша, сын Анатолия. У Анатолия были золотые руки, он умел абсолютно все. Через год домик из красного кирпича с мансардой, крытой террасой наверху и верандой уже красовался на нашей, еще пустой, улице. И даже над крышей вертелся красный петушок. И сад уже был посажен, и большей кусок земли засажен клубникой, и виноградник занял свое место. А главное – цветы. Анатолий даже ворчал, что цветы занимают слишком много места. Здесь я отвела душу, я просто наслаждалась, копаясь в земле, и выращивая чудо овощи и необыкновенные цветы. Все свободное время мы проводили на даче.
Но за все надо платить. Это я поняла слишком поздно. И поплатилась за это счастливой семейной жизнью. Конечно не сразу, но неумолимо мы двигались к охлаждению. Дачная жизнь не нравилась Анатолию. Нет, он не отказывался от работы на участке, или от строительства, но душа его была на охоте, на рыбалке, на воле. Я это поняла слишком поздно. Он подчинялся моим распоряжениям, но тосковал по «вольному выпасу», как я называла его увлечения.
Четыре года до пенсии я проработала начальником проектного бюро. В сентябре 1990г меня проводили на пенсию, на заслуженный отдых, как принято это называть. Уходила я без сожаления. У нас, после распада СССР и объявления Молдавией независимости, пышным цветом расцвел национализм. Начались тайные, а потом и явные разговоры об объединении с Румынией, о признании государственным румынского языка, о переходе на латинскую графику. Россию называли оккупантом, а русским предлагали убираться домой. В НИИ бушевали нешуточные страсти. Устраивались забастовки с требованием отделиться от Молдовы, коль скоро, она так стремиться уйти от России в Румынию. Все закончилось тем, что 2 сентября 1990г было объявлено об образовании Приднестровской Молдавской Республики (ПМР). Русскоязычное левобережье отделилось от Молдовы.
Вот в это время, 18 сентября меня провожали на пенсию. Мне так хотелось покоя, я жаждала отдыха от всех неприятностей и забот. Я устала, работа больше не доставляла мне радости. Но я даже предположить не могла, что ждало нас впереди.
Руководство проектным отделом взял на себя Иван Прокофьевич. Но наступили лихие времена, заказов не стало, всем было не до строительства, колхозы распустили. Сельское хозяйство разваливалось, и наш проектный отдел тихо скончался.
Зимой 1990г я перевезла к себе из Ленинграда маму. Мама уже не могла жить одна. У Юриной жены лежала после инсульта мать, и Лида все свободное время проводила с ней. Юра разрывался между работой, домом и мамой. Мы решили, что маме будет лучше с нами, тем более, что я уже не работала. Мамину квартиру в Ленинграде, и мою, обменяли на трехкомнатную, на первом этаже. Она была недалеко от нашей прежней квартиры, где мы жили еще при жизни Ивана. Заказали контейнер и вывезли маму с ее мебелью и прочими вещами. Стали жить втроем.
*** Фото из семейного архива. Моя дачс 2000г.