Он недавно появился в нашем дворе. Словоохотливый такой старичок лет семидесяти пяти. Быстро Иван Иванович со всеми перезнакомился, потому что в любое время сидел на лавочке под липой и радовался всякому, кто присаживался рядом.
Дочь его привезла в город пожить, отвлечься, успокоиться после похорон жены. Но душой он был дома, у себя в деревне и все разговоры сводил на свою же деревню: сколько дел там сейчас, а вот он тут прохлаждается, и что-то там с домом и огородом, которые дочь сдала на лето дачникам?
- Тут, куда как, хорошо, - соглашался он. Да, внук весь день - в компьютере, дочка – на работе. На народе только вот на этой лавочке бываю.
- Народ у нас здесь занятой, - подтвердила я, - в деревне-то он, наверно, и проще и душевней. Он помолчал.
- Да, тоже всяко бывает. А вот я Вам расскажу.
Было это давно, более двадцати лет назад. Проводили у нас в деревне газ. Местность наша безлесная. И дрова и уголь дорогие. Да, ещё и завезти их – проблема. А газ – вот он, в одном километре идёт линия к городской котельной. Но видит око – да, зуб неймёт! Администрация наша и слышать о нас не хотела: на отшибе, бюджет… Организовывайте кооператив и ведите линию, подключайтесь, а мы бумаги оформить поможем.
Желающих взяться за хлопотное это дело не находилось. И никто в то время не понимал, как решился на это пенсионер, бывший токарь из « Сельхозтехники», мой сосед Алексей Иваныч. Это уж потом мы узнали, что был он болен, долго протянуть не рассчитывал, а оставить жену один на один с отоплением большого дома, в случае чего, было ему страшновато. Вот и взялся провести он в деревне газ.
Девяносто дворов было на улице. Собрали сход. Кассиром выбрали Анну Петровну,учительницу бывшую. И началось.
С месяц оформляли сам кооператив. Алексей Иваныч, человек рабочий и не догадывался, сколько времени и сил потратят не на дело, а на бумаги. Ну, к апрелю оформили и можно стало приступать.
Тут-то наша деревня и разделилась на председателя кооператива - Алексея Иваныча и остальных, что объединились в «наблюдателей». Почти все девяносто дворов. И было то наблюдение подозрительным и недобрым.
В то время ведь ни труб, ни столбов, ни проводов в продаже не было. Всё «доставали» в организациях, на складах и, Бог знает, где.
Десятка два старух, наскоро сгоношив обед, кружком усаживались у чьего-нибудь двора, играли в карты и обсуждали, обсуждали новости о завозе материалов, вентилей и сколько, главное, барыша поимеет Алексей Иванович ( иначе, чего ради, стал бы он пластаться?). Сплетнями этими и народ смущали. А народ и сам был - не дурак!
Раз пять за лето собирали уличный сход, где требовали отчитаться за каждую потраченную копейку.Алексей Иваныч, человек совестливый, вместе с Анной Петровной доставали тетради, квитанции и искренне пытались объяснить…
Видел я этот сход! Орущие, со сбитыми на затылок платками, бабы. Мужики, что держались за их спинами, нервно курили, подначивая жён. И один – два голоса в защиту Правления тонули в этом хоре с требованием «разобраться» . Алексей Иваныч, бледный , стоял перед этой толпой, палец о палец не ударившей в этом великом, я повторяю, великом ,для нашей деревни, деле.
И, всякий раз, не найдя признаков обмана, обречённо расходились:
- Видимо,умеют концы в воду прятать!
Сколько раз пожалел Алексей Иваныч, что взял на себя неблагодарную эту работу.
И чем ближе подходило дело к завершению, и страх остаться в зиму без отопления уходил, тем больше отдалялась деревня от Алексея Иваныча, каждый день пропадавшего среди нанятых рабочих.
Более того, жители вдруг из сплочённого коллектива «обличителей», распались на отдельные дворы, каждый, стараясь заполучить поскорее себе газовиков, людей улице посторонних,цену себе знающих, высокомерных с хозяевами. Совали им тайком деньги, пытаясь переманить их друг у друга. И как они были приветливы и услужливы с чужими этими людьми.И все, как один, злились на Алексея Иваныча, который строго следил за очерёдностью подключения и за тем, чтобы не обирали народ, уже оплаченные им, эти заезжие хапуги.
Захолодало. И вот пришёл этот день.Подали газ, загудело в домах голубое пламя.Оставалось сделать кое-какие документы на каждый дом. Но Алексей Иваныч слёг.
Пригласили чиновника из администрации для оформления.Оплатили, как потребовал. Не спорили. Явился он к ним важный, строгий, на людей, вручая серенькие папки, не глядел. И те смутились, оробели даже, принимали документ, чуть ли, не в пояс кланяясь.
На Октябрьские праздники гуляли. Шумно, весело. И ни один человек не зашёл к Алексею Иванычу. Только мы с женой по-соседски заглядывали к нему и вздыхали, глядя, как смертная печать постепенно ложилась на его лицо.
Умер он по первому снегу. И, может, тут опомнилась деревня. Все до одного человека пешком шли за гробом до неблизкого кладбища. Пустые автобусы ехали следом.
Живым он благодарности за подвижнический труд свой не получил.
- А Вы говорите - народ! Душевный! - с горечью вымолвил Иван Иваныч.