- Ты представляешь,я уходил, а она даже не муркнула, зараза!
- Кто зараза? - Не понял я.
- Жена – сука!
- Чья жена?
- Моя!
Я опешил. В кругу моих знакомых, жен обсуждать не принято, и если уж речь о них заходит, то о женах принято говорить с уважением, никогда не вынося сор из избы, даже если таковой и поднакопился за время совместной жизни.
Понесло же нас на рыбалку в такую непогоду!
Но, интернет обещал днем ослабление ветра и вполне сносную климатическую ситуацию, и мы рискнули.
Давно отмигал желтым светом, и остался в тусклом полумраке городских улиц последний светофор, проползли мимо залепленных снегом окон мрачные окраины, и вот теперь,
с трудом удерживая машину в скользкой колее я поневоле выслушиваю печальную исповедь.
Заснеженный проселок не располагает к быстрой езде. Машина петляет между грязными сугробами, ёрзая по обледеневшей колее и постоянно норовит стать поперек дороги.
Фары вырывают из завьюженной темноты заваленные снегом кусты и ветви деревьев, нагруженные шапками тяжелого мокрого снега, а белые лохмотья, подкручиваемые порывами ветра, норовят залепить лобовое стекло наглухо.
Мой напарник по рыбалке, отставной военный, и в свои шестьдесят с небольшим выглядит молодцом. Высокий, подтянутый, благородная седина - все то, что любят женщины присутствует в полном объеме.
Рассказывая невеселую историю, он, временами, надолго замолкает, покачиваясь в кресле рядом, и аккуратно сбивает пепел в свернутый из газеты кулечек.
- Женился я поздно. Почти в сорок.
Пока училище закончил, по дальним гарнизонам помотался, жизнь посмотрел, женщин постарался узнать, чтобы не промахнуться и выбрать себе достойную спутницу жизни - Он раскурил погасшую сигарету, глубоко с чувством затянулся, и замолчал, переживая воспоминания.
- Хорошая она была. По крайней мере, мне тогда так казалось. Красивая, молодая.
Почти на двадцать лет меня моложе.
Ну, и влюбился я без памяти.
Жили мы с ней душа в душу, но не долго, пока первая дочка не родилась.
Тут жену словно подменили.
Ревнивая стала такая, что не в сказке сказать, ни пером описать. Что называется, к каждому столбу ревновала.
Сначала мне смешно было, я отшучивался и думал, что со временем пройдет.
Не прошло. Даже еще хуже стало. После каждого дежурства скандал.
- Где был? С кем?
Ты меня не любишь, потому, что я толстая?
И, истерика на сутки.
Я как мог успокаивал, старался подстроиться под её характер.
В любви признавался постоянно.
Нет - говорит. Не верю. Врешь ты все. Я толстая и некрасивая, и поэтому ты меня не любишь.
Жизнь наша стала меняться в худшую сторону.
С друзьями мы перестали общаться, потому, что прямо в гостях она сцену ревности могла закатить, в волосы кому-нибудь вцепиться.
И, ты понимаешь, стала мне изменять. Почти открыто.
Изменяет, а потом плачет.
Говорит - на опережение работаю, чтобы не обидно было.
- Вот, зараза! Сука! - Добавил мой собеседник и потянулся за новой сигаретой.
Я, ведь, ни разу повода не подал, а она…
Долго я терпел. Уговаривал, убеждал. А в душе - убил бы.
Думал, психическое расстройство, лечить пытался. Все напрасно.
Пробовал сам изменять, чтобы боль душевную утолить. Не могу. Люблю её.
С другой женщиной лежу, а о ней думаю. О суке!
К тому же, детей жалко. Две девочки у меня.
Долго я терпел, пока дети не подросли, и, наконец, бросил её.
Собрал чемодан, и ушел, а возле дома вспомнил, что бритву забыл. Вернулся, а она в ванной лежит, вены вскрыла.
Спасли её…
Испугался я за детей, и остался. А жизнь как была, так и осталась собачья.
Терпел, терпел, и опять ушел, а она снова вены порезала.
Еще несколько лет прожили.
Девочки мои выросли, старшая замуж вышла.
Я к тому времени уже другую семью завел. На стороне. От безысходности.
Все! - Решил. - Хватит! Все равно нам вместе не жить.
В последний раз, когда уходил, она таблеток наелась. Еле спасли ее дуру!
Я дождался, когда поправится и твердо заявил - Теперь, что хочешь делай, но, больше я не вернусь! И ушел.
Замолчал рассказчик, сигарету раскуривает.
- А вторая жена как? Хорошая? - Поинтересовался я.
- Молодая, красивая, хозяйка хорошая, говорила, что любит меня.
- Ну, вот и повезло - Я сочувственно посмотрел на собеседника.
- Если бы! - Мрачно ответил он. У этой тоже свои заморочки. Семью мою прежнюю ненавидит. Дочек терпеть не может.
Я долго молчал, а когда она запретила мне с внуками видеться, уродами их назвала, я не выдержал и ушел. Назад в первую семью вернулся.
- Так вот и живу с этой заразой. Разговариваем редко, когда уж совсем без этого не обойтись.
- Она и сейчас изменяет?
- Кому она теперь нужна, корова!
Снег прекратился, порывы ветра утихли, в окошко облаков выглянула луна и несколько по- зимнему ярких звезд. Небо на востоке пожелтело, обещая хорошую погоду.
- Клев будет? Как думаешь? - Спросил я бодрым голосом, желая изменить тягостную для собеседника тему.
В конце концов, не я ее начал. Он сам выговориться захотел.
Выговорился. Наверное, легче стало.
- Сука, она и есть сука, что с нее возьмешь, но я еще больший козел!
Я мотыль умудрился забыть! - Мой напарник расстроено хлопал себя по голове и жалобно смотрел на меня.
- Как договорились, я купил, положил в холодильник, и забыл… Ты прости меня.
- Эх, было бы это твое самое большое горе… - Подумал я и утешил товарища -
Пошли, у рыбаков купим, или на мормышки выменяем.
А рассвет разгорался, обещая хороший ясный день.
Февраль 2011