Кье делала свое мокрое дело по-женски обстоятельно, рассевшись посреди навигаторской. Услышав мое рычание, дежурный подхватил испуганное животное под брюхо и торопливо ликвидировал лужу.
Щенком никто особо не занимался, и к туалету его так и не приучили. Не оказалось в моем ближайшем окружении специалиста по щенкам. Баловали Кье все, а воспитывать и обучать крайнего не нашлось. Только меня она побаивалась. И то исключительно за командный голос. Уследить за всеми ее безобразиями я просто не мог.
– Разрешите, господин капитан?
В дверном проеме возникла физиономия Гармана.
Я кивнул.
Гарман выглядел не в меру озабоченным. До него уже довели, что скоро нужно будет заменить Влану, и он проникся.
– Господин капитан, у меня тут боец за дверью. Из бывшего меддесанта. Может, вы с ним поговорите? Пока был на Гране, я на него нарадоваться не мог – совсем на человека похож стал. Вел себя адекватно в лагере, лучше многих. А как на корабль вернули – ходит, словно стеклянный. И ничего не могу добиться – молчит. Тем более, он «крестник» ваш.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, парни говорят, что это из-за него тогда этот спектакль с десантом…
– Логан, что ли?
– Так точно.
– Ну тащи своего бойца.
Я прошелся по навигаторской. Млич бросил на меня вопросительный взгляд – может, передохнем, мол, раз так.
– Иди, – отпустил я его. – Пообедаешь, и через час продолжим. Прессу хоть посмотри, в самом деле. Я тоже немного переключусь.
С навигатором мы с утра прикидывали, как вести в условиях высокогорья поддержку с воздуха.
– Кстати, я после обеда и Келли позову. Может, он чего доброго скажет.
Логан выглядел гораздо лучше, чем в день нашей первой встречи, даже выправка появилась, значит, мышечный тонус восстановился. Однако он, действительно, смотрел на меня стеклянными, как у снулой рыбы, глазами. Что же с ним такое? Я не спрашивал, просто прислушивался. Кроме дискомфорта от моего присутствия, этот Логан испытывал еще что-то. Тосковал, что ли? Похоже. Обошел его кругом. Влюбился на Гране? А чего так сильно вдруг? Не пацан уже.
Спросил Гармана:
– Может, происшествия какие-то перед отъездом?
Гарман задумался. Вызвал сержанта, который командовал погрузкой. Тот только плечами пожал – да ничего такого.
И тут из-под стола выбралась Кье и опять стала присаживаться конкретно посреди навигаторской.
– Дежурный! – рявкнул я. – Вы что, простудили эту собаку?!
Рявкнул я громко. Кье, едва успев набезобразничать, присела от страха прямо на мокрое. Теперь ее купать придется.
– Вспомнил! – сказал сержант.
Я обернулся.
Логан смотрел на щенка, и губы у него побелели, словно ругался я не на собаку, а...
– Он же в корабль собачонку хотел протащить. Я запретил, конечно, – продолжал сержант.
Вот как, значит. Что позволено капитану, то к младшему личному составу не относится. Какие мы впечатлительные.
– Ладно, – сказал я. – Нам все равно нужен человек, который будет смотреть конкретно за этой безобразницей. Вот пусть и смотрит. Боец Логан, приказ понятен? С девицы этой перекормленной глаз не спускать. Сносить в медблок – не простудилась? Или перекормили чем-то? Если все нормально – приучить к туалету. Через неделю проверю. А то у нас тут скоро каток будет. И проследите, чтобы печенья ей больше не давали. Дежурный, покажите ему, что и как.
Дежурный с готовностью бросился собирать игрушки, раскиданные щенком по навигаторской, дабы всучить их Логану.
Я посмотрел на штрафника. Он мне ничего не ответил, кроме стандартного «Приказ понял», но лицо уже обрело гораздо более осмысленное выражение. Вот пусть и занимается.
Посмотрел на часы и решил, что тоже успею перекусить. Гарман вышел за мной следом.
– Вы не боитесь, господин капитан? – спросил он, нагоняя меня. – Ведь штрафник же…
Я пожал плечами.
– У меня перед глазами, сержант, у него будет гораздо меньше шансов что-нибудь натворить.
– Но…
– Приказы мои будете обсуждать, когда назначение получите. Сейчас можете пожаловаться капитану Лагаль. Вдруг она вас поймет?
Гарман покачал головой: Влана, по его мнению, тоже относилась к штрафникам излишне мягко. Вот ведь удивительно – сам нянчится со всеми подряд, а нам, значит, нельзя.
– У тебя конкретно что-то по этому Логану есть, или ты так, вообще?
Гарман расплылся в улыбке. Наедине или в полевых условиях я часто переходил на «ты» и ребятам разрешал. Мне все равно, а им приятно.
– Н’ьиго меня предупреждал кое по кому. Но про этого типа ничего не говорил. Я не понимаю его просто. Молчит все время.
– Так ведь и Рос, в основном, молчит. Сравни на досуге. Потом наблюдениями поделишься. Психотехнику покажи, в конце концов. Нашему. Чтобы назад с распечаткой вернули.
– Боюсь, – признался Гарман. – Жалко мужика. Вроде чуть-чуть на человека похож стал. Те, грантские, не ломают так, как наши. Имел возможность сравнить. Теперь своим и здорового не покажу. Пошли они…
– Отчего вдруг? – удивился я.
– У нас так «смотрят», что ничего своего у человека вообще не остается.
– Ну, давай, я сюда кого-нибудь позову. Пусть поговорит просто, без особой техники. Был у меня один такой положительный опыт.
– Так ведь молчун же он!
– Ну, не разговорит – хреновый психотехник, значит. Или, хочешь, я его с собой к мастеру возьму? Говорят, он целитель.
Полетели втроем – Рос, Логан и я. Логана взял с собою, не спрашивая. Но, услышав, куда мы едем, он, кажется, испугался: плечи окаменели, да и лицо стало совсем отрешенным. Может, зря я?
Хотя откуда мог вот этот слышать о мастере Эниме? Чего же он тогда испугался? А может, на него подействовало состояние Кье, которая перед отлетом закатила настоящую женскую истерику?
Тайа, пожалуй, единственная территория с экзотианскими корнями, где люди в массе рослые и плечистые. Нет, вру. «Ледяная аристократия» (с Дома) – тоже далеко не коротышки.
На Тайэ, как и на Доме – вечная зима. И в теплой одежде мужчины выглядят еще более грузными. (Женщин я не видел.) Современные тонкие теплоизоляционные ткани у них не в моде. В моде борода. От того лица кажутся ничего не выражающими и дикими.
Впрочем, сам мастер Эним брился. Худенький, низкорослый, но крепкий такой старичок, за которым толпами ходили вашугообразные – то ли ученики, то ли телохранители. Здоровенные бородатые мужики не очень вязались в моей голове с ученичеством, хотя кто их тут знает.
Город окружала широкая каменная стена. Понятно почему. Я успел прочитать, что на Тайэ полно реликтового местного зверья. Оно к этим условиям приспособлено лучше людей.
Шлюпку в городе сажать не разрешили, и Рос остался ждать нас «в чистом поле». Впрочем, пока видимость хорошая, он мог развлекаться местным пейзажем, оно того стоило.
Мы с Логаном отправились в город. Дверь в стене, арка – и вход в огромное каменное здание. Похоже, в храм: высокие, сужающиеся кверху потолки, огромные залы. Мне показалось, что здесь даже холоднее, чем на улице, но я снял куртку. Из вежливости. Потому что местные сбросили меховые плащи.
По их поведению я предположил, что сегодня по здешним меркам жаркий день. Светило солнце, снег не хрустел под ногами. Было немногим ниже нуля.
Логану я, впрочем, раздеться не приказал.
Минут пятнадцать мы просто стояли в зале. Не говорили ни о чем. Я поклонился и ждал ответных действий. Мастер благодушно взирал на нас. Мужики вокруг застыли, как замороженные, только глаза поблескивали на бородатых лицах. Разрез глаз у двоих-троих чем-то зацепил меня. Подойти бы и посмотреть поближе… Но я побоялся показаться невежливым.
Оглядел каменные стены, украшенные оружием, непохожим на виденное мою раньше – мечи с ненормально длинными рукоятями, копья с широченными лезвиями наконечников. Видно, звери населяли Тайу серьезные. Я знал, что вашуг – не чета нашему медведю, хоть видел его только на голограмме. Больше всего зверюга напомнила мне малую шлюпку, вооруженную когтями.
Устав ждать, я вытолкнул вперед Логана и открыл рот, чтобы сказать что-то вроде: «Мастер – целитель, не смог бы он…»
Мастер кивнул мне. Он вроде как уже выслушал мой вопрос. Я так и застыл с открытым ртом, хотя пора бы уже привыкнуть. Мои мысли предугадывали и на Гране, и лорд Джастин грешил ответами на невысказанное. Но там это происходило в русле беседы. Здесь же мой мысленный вопрос приняли за настоящий.
Мастер встал. Двигался он легко, был хорошо сбит и крепок, только лицо – морщинистое и сухое.
Он протянул руки вперед открытыми ладонями к нам, покачал головой и сел. Махнул рукой одному из мужиков. Тот принес на изумительной работы металлическом подносе три стакана воды. Самых обыкновенных на вид стакана из стеклопластика. Предложил Логану. Тот неуверенно взял один, но не удержал в руке. То ли от страха, то ли от напряжения – пальцы его дрогнули, и стакан полетел на каменный мозаичный пол…
Я видел его падение, словно в замедленной съемке. Мой мозг, опережая события, уже представлял разлетающиеся осколки.
Но бородатый так же медленно нагнулся, продолжая удерживать в правой руке поднос, левой подхватил у самого пола стакан и с поклоном попятился назад. Воды он не пролил.
– Человек темный – мертвый человек, – тихо и медленно сказал мастер Эним. Но голос его словно бы усилился, отразившись от каменных стен, и покатился по залу. – Пил не из того источника. Один раз пил – всю жизнь теперь мучиться будет. Убил в гневе и по глупости – дорогу открыл теням, чтобы его пили. Выпьют скоро. Жалеешь – молодым отдай. Пусть убьют.
Сказал он это так буднично и просто, что я растерялся. Как убьют? Просто возьмут и…
– Так и возьмут, если само пришло. Один раз умереть иногда и не вредно совсем. Сам-то ведь умирал уже?
Я не понимал, о чем он. О той подставе с моей якобы смертью? Так я и убивал немеряно.
– И вокруг тебя теней хватает. Матери боятся пока, не тебя. Хочешь, чтобы тебя боялись? А удержишь себя? Шаг в сторону сделаешь – и чужой.
– Кому чужой?
– А кто тебя знает, кому? Дух наш принадлежит добру, ум – злу, душа – тени. Что тебя держит?
Тени у стен дрогнули, сверху, из узкого окна пробился луч света и отразился от старинного, отполированного щита на стене.
Как понять, что держит? Где? Но действовал я не от ума, точно. От души?
– Правда твоя. От души. От того и тень. И сам между смертью. Вот и ему умереть дай. Да ты самого-то спроси? Пойдет?
Логан стоял, опустив голову. По мне, так он вообще уже выпал из происходящего.
Два моложавых еще мужика, оба здоровенные, широкоплечие, отделились от свиты и подошли поближе к мастеру.
– Пойдешь с моими, молчун? – добродушно так улыбаясь, спросил мастер Эним.
Я охренел просто, когда Логан кивнул. Может, гипноз?
– Боец Логан, – сказал я громко, – у вас с головой все в порядке?
Он поднял на меня глаза. Взгляд испуганный, но вполне осмысленный.
– Никто вас никуда идти не заставляет! Слышите меня? Никто!
– Так все равно он у тебя помрет, – сказал мастер так же буднично и равнодушно. – Сожрут его тени. А у нас тут холодно, глядишь и отстанут.
Может, он имеет в виду ритуал какой-нибудь? Чего я испугался-то в самом деле?
За узкими окнами зашумел ветер.
– Боец Логан, я не совсем понял, что нам предлагают. Увести вас силой я не дам, но и держать не буду.
Сказал «не дам» и развеселился. Я один, а мужиков этих бородатых – дюжины четыре. Когда я это осознал, успокоился. Ситуация стала привычной боевой, с явным преимуществом противника. Мне не привыкать, в конце концов.
Не знаю, поверил ли боец, что я смогу его «не пустить», но он посмотрел на меня и отвернулся. Мне даже обидно немного стало. Вроде как понял, но эти, бородатые, ему внушали больше доверия.
Я смотрел, как его вывели через высокие, узкие двери, украшенные странным переплетением линий. Линии казались то горизонтальными, то вертикальными, а то превращались в сетку. Я тряхнул головой. Логан не оглянулся.
– Ну а ты чего пришел? – спросил мастер Эним еще более буднично и равнодушно.
– Не знаю, – я повернулся и вежливо наклонил голову, как делали местные бородачи. – Великий мастер велел мне…
– А сам?
– Я совсем ничего не понимаю в себе, – признался я. – В эйнитский храм вошел случайно. Что-то происходит со мной.
– Что-то происходит, – согласился мастер. – Хочешь-то чего? Понять?
Я кивнул.
– Поймешь.
И вновь стало тихо. Наконец двери распахнулись и вошли два бородача, но уже без Логана. Их длинная одежда, головы, бороды – все было облеплено снегом. Значит – пошел снег. А глаза у бородачей похожи, оказывается, на черные плоды айма – горьковатые, якобы укрепляющие мужскую силу орехи адского дерева из влажных экзотианских миров соседней системы Дождей. 27-й сектор. На Аннхелле мы как-то захватили контрабандный груз в четыре тонны этих самых орехов. Кое-кто у меня здорово тогда наукреплялся, до рвоты. Но я же видел такие глаза и раньше? Однако раздумывать было некогда.
– Боец мой где? – спросил я у бородатых.
Один кивком указал на дверь.
– Он же замерзнет с непривычки!
– Уже не замерзнет, – сказал бородач, отряхиваясь.
Я сам не понял, как вылетел из зала через те же узкие двери, пронесся через второй зал, свернул в какой-то непонятный коридор, распахнул одну дверь, другую… Увидел у порога снег…
Ветер стих. Но и солнце ушло. Серое небо, куда хватало глаз, сыпало тяжелыми белыми хлопьями. Я увидел под ними еле заметную цепочку следов, которая сглаживалась с каждым мгновеньем.
Медлить нельзя. Если я вернусь за курткой – следы исчезнут совсем.
Холод казался мне горячим, обжигающим. Это, наверное, с непривычки. Ничего, при такой температуре, если двигаться…
Я бежал, читая узенькую тропинку больше интуитивно, нежели видя ее.
Тропинка вела к высящимся на горизонте скалам, но оборвалась вдруг у заваленной снегом и камнями траншеи. Словно бы здесь прогоняли для пробы машину, которая роет фортификационные рвы, создающие препятствия для продвижения живой силы. Траншея была неровная, с торчащими острыми камнями. Как раз то, что надо, чтобы замедлить продвижение противника. В современном бою, учитывая прицельность светочастотного оружия - даже пять-десять секунд неожиданного промедления могут решить исход схватки.
Логан-то где? Неужели…
С одной стороны траншеи я заметил следы свежего раскопа. Офонарели они, что ли?
Руками выворотил не пристывшую еще каменную глыбу. Она и следующие два камня дались мне без труда, но третий оказался неподъемным. Никакого рычага, никакого оружия. Стоп. Оружие. Дуэльный грантский нож. Сломается – ну и Хэд с ним.
Используя нож, как рычаг, обдирая руки, я провернул-таки немного огромный кусок камня. Из отверстия сразу пошел пар. Больше я вообще не думал о том, что делаю. Просто рыл и рыл, выбрасывая мелкие камни, не в силах отодвинуть большой.
Черная земля, камень и снег. Черное, серое и белое. Только крови не видно. Я подозревал, что крови и не будет. Что – живьем…
Наконец нащупал что-то мягкое с того боку, где подрылся под камень. Но вытащить это мягкое не смог. Нужно попробовать подцепить каменюку снизу и отвалить вбок. Я подсунул, насколько мог далеко, правое плечо. Ноги скользили. Подлез с другого бока. Попробовал опереться спиной. Глыба казалась совершенно неподъемной. Я давил на нее, она – на меня. Но эти же два вашуга как-то ее сюда свалили!?
Зашипел, чувствуя, что камень впивается в незажившую спину, одна нога наконец крепко застряла между камнями, и я получил опору. Еще, ну, еще! Ну же!
Камень вздохнул и медленно, почти невесомо пошел вбок. Так же медленно, как падал на мозаичный пол стакан.
Логан выглядел чище меня, эта глыба не давала снегу падать на него. Но сверху продолжало валить, и на моих глазах боец стал обрастать белым пухом…
Я спрыгнул в яму. Он был совсем холодный, но еще гибкий. Живой или нет?
Сил поднять Логана у меня уже не было. Я выпихнул его тело из раскопа и ухватился за камень, чтобы вылезти сам. Ноги вдруг ослабли, задрожали. Камень тянул меня назад. Внутри стало уже не холодно и очень тихо. Так тихо, что захотелось лечь и уснуть прямо здесь. Я громко выругался. Но и голос утопал в падающей с неба вате.
Тело Логана опять облепило снегом. Это придало мне сил. Я вылез из вырытой мною ямы, упал возле своего бойца на колени и стал растирать ему уши, бить по щекам. Так приводили в себя пьяных, но другого способа я не знал.
Спирта тоже не было, разве что… кровь кьехо. Ну, так она же с вином!
Открыл непослушными пальцами фляжку и разжал ножом зубы бойца, так они были стиснуты. Ну, давай ты, идиот! Чтоб вас всех таких, тупых и безвольных!
Голову ему надо бы приподнять, но волосы намокли, и рука соскальзывала. Я кое-как затащил эту голову на колено и влил вино в рот. Но не туда попал, видно, потому что Логан закашлялся. Живой гад!
Теперь – заставить его встать, мне такую тушу не дотащить.
Спрятал фляжку. Оглянулся. Тропа пропала, но скалы, в общем-то, не дадут заблудиться. Здесь не так уж и далеко, надо просто повернуться спиной к скалам и не сбиться потом. Потому что шагов через двадцать скалы исчезнут за стеной падающего снега. А ведь снег может повалить и сильнее.
– А ну – вставай! – заорал я на Логана, подтверждая приказ пинком. – Вставай, я сказал!
Он смотрел на меня со страхом и недоумением. Кажется, не узнавал. Я, верно, был Хэд знает на кого похож.
– Вставай!
Все-таки заставил бойца подняться и погнал впереди себя. Вот только куда?
Стремительно темнело. В горах темнеет быстро. Снег отражал уже последний, уходящий в небытие свет. Вместе с ним исчезали тени. Оставалась только тьма. Тьма и холод.
«Дух наш принадлежит добру, ум – злу, душа – тени».
Значит – размышлять бессмысленно. Надо искать путь как-то иначе. Опираясь на интуицию. Если ее вообще психологи не придумали специально для того, чтобы мы тут сдохли.
Становилось все холоднее. Зубы у Логана стучали так, что эта дробь могла бы стать походным маршем. Или похоронным. Я гнал бойца вперед на той скорости, которую только позволял нам снег.
Сам снег тоже изменился. Хлопья превратились в маленькие снежинки, а потом исчезли совсем. Но видимость не улучшилась. Небо затянуло тучами. Ну хоть бы звезда или луна?
Я тщетно искал глазами опору в небе. Ведь там, где будет видно луну или звезды – скалы не закрывают горизонт, значит, нам в ту сторону...
Одна половина неба действительно стала немного светлее. Я погнал Логана на этот свет и вскоре различил тусклое, но вполне явное пятно. Допустим, это луна. Я почему-то решил, что мы должны держать эту луну справа. Ведь где-то впереди – высокие здания города, а она висела почти над горизонтом.
– Давай, давай, Логан, не для того я тебя, заразу, откапывал, чтобы ты тут замерз!
К счастью, боец был одет лучше, чем я, и почти не успел промокнуть. Но лицо может и обморозить.
– Бегом! – заорал я на него, как будто точно знал, куда надо бежать.
Пятно стало чуть ярче. Еще немного.
Хэд, почему я вообще уверен, что мы двигаемся куда надо?!
Логан затормозил, я налетел на него и понял, что мы уперлись в камень.
Скала?
Нет, нет. Это же стена…
Теперь можно идти вдоль нее. Наверняка куда-нибудь выйдем!
Я вошел через одну дверь в стене, вышел через другую. Значит, дверей тут много.
На грязные пальцы приклеилась теперь еще и каменная крошка – холод и вода медленно грызли окружающую город стену. Попытался вытереть руку о китель и увидел у себя на руке… браслет.
Все это время я мог вызвать по связи Роса. Не копать, не метаться в поисках дурацкой стены.
Какой же я идиот! Просто ткнуть пальцем!
Я отчего-то сразу отбросил «ум». Даже не искал разумных решений. Дурак, мутант, кретин!
Шлюпка опустилась секунд через сорок. Значит, Рос все это время находился не просто рядом, а буквально в двух шагах.
Логана трясло от холода. Я же ничего, кроме злости на себя, не испытывал. И благодатное тепло шлюпки лишь немного успокоило меня.
– Рос, у нас спиртное есть? – спросил я раздраженно.
Лейтенант покосился на меня с сомнением, но достал из-под сиденья плоскую пластиковую бутылку с настойкой. Настойку у нас любит Келли. Спалился, значит…
Я сорвал пробку и сунул бутылку Логану.
Тот смотрел на меня странным, неузнавающим взглядом. Снег на его голове почему-то не растаял. Хэд, это же не снег, он же…
– А ну, пей, – пригрозил я. – Сдохнешь – отвечать еще за тебя!
Хотя что там отвечать, собственно, за штрафника.
– А я тут зверюгу только что видел, – сказал Рос, которого мой внешний вид, а тем более вид Логана не волновали совершенно: чудит себе капитан и чудит. – Больше «двойки» махина. Типа белого медведя. На задние лапы встал и на меня через стекло смотрит. А когти – вот как ваш нож.
– Вашуг, значит, – не удивился я. – Прямо тут стоял?
Рос кивнул.
– Разошлись мы с ним маленько… А я совсем уже свихнулся. Не догадался сразу тебя вызвать. Чуть не заблудились, патэра маи. Хорошо, луну какую-то увидел…
– Тут лун нет, – пожал плечами пилот.
– Ну, может не луну, спутник…
Рос опять пожал плечами и активировал карту, чтобы я сам смог убедиться – ни лун, ни спутника такого размера или с такой орбитой, чтобы можно было засечь с земли, над сектором не просматривалось.
– Но видел же я что-то?!
Логан закашлялся, и взгляд его стал чуть более осмысленным.
– Го-осподин капитан?
– Ну, я. Только узнал?
Он ошарашено кивнул.
– А что, думал, тебя вашуг все это время тащил? – пошутил я. – К вашугу – вон в ту дверь. – И повернулся к Росу. – Полетели. Хэд с ними со всеми, мастерами этими. Чтоб я еще раз…
Рос с готовностью кивнул.
Удивительно, но платой за это «приключение» стала только моя забытая у «вашугов» куртка. Обошлось без травм и обморожений. Мало того, боль в плече прошла совершенно. Я и не понял – когда. Вроде, когда начинал откапывать Логана, она еще была, а когда камень пытался сдвинуть – уже нет.
А когда Дарам на следующее утро хотел намазать мне спину, то с удивлением обнаружил, что и там все зажило. И шрамов не осталось. Только, если глядеть сбоку, из-под кожи просвечивала тонкая паутина рисунка. Я сам ее рассмотреть не мог, но когда Дарам описал, вспомнил, что подобную едва заметную «сетку» видел на теле Дьюпа.
Все – решил я. Больше ни к какому мастеру по доброй воле не поеду. Хватит уже надо мной издеваться.
«Дух наш принадлежит добру, ум – злу, душа – тени». Что он хотел сказать этим? Что?