Ответственность – вот незадача!
Живут же без нее не плача.
Это произошло за день до выписки из больницы, где Иван Иванович лежал по поводу профилактики внезапно нагрянувшего инсульта. Долго его уговаривали лечь в больницу. Уже несколько сроков пропустил. Знал за его крупный и здоровый внешний вид врачи его не жалуют. Поэтому стеснялся появляться в этих заведениях. А тут вроде и сам почувствовал, что пора и согласился. Лечение шло обычно уколы, капельницы, процедуры, как у всех. А тут…
За день до выписки, в обед принесли борщ больничного изготовления. Иван Иваныч добавил в борщ свежей только принесенной сметанки, почистил чесночку и уничтожил его с огромным удовольствием до последней капли. Сосед по палате, по причине своего небольшого роста, из борща употребил только жидкое, а из второго осилил только половину. Тем больничная трапеза и закончилась.
Через несколько часов Иван Иванович почувствовал резкое ухудшение самочувствия. Соседи по палате позвали медсестру. Она замерила давление. Оказалось чуть завышенным. Эта было обычным делом. На этом медицина и успокоилась.
Наступил ужин. Участие в нем Иван Иванович отверг. Уже стало тяжело вставать и во рту постоянно сохло до прилипания языка к небу. Постепенно все успокоились и улеглись спать.
В состоянии полузабытья он пролежал до глубокой ночи. Постепенно начала появляться тошнота. Она усиливалась до того, что пришлось встать, чтобы идти в нужное место. Вставая, Иван Иванович ощутил слабость и дрожь во всем теле. Да это же отравление с удивлением подумал он! С трудом, опираясь на стенки добравшись до места, несколькими мощными порывами опорожнил желудок. Ха! Да это борщик выходит. Заставила нелегкая с удовольствием до капли употребить!
Видно потуги Ивана Ивановича были хорошо слышны в спящем отделении, так как сразу прибежала дежурная сестра. Проводила ослабевшего до палаты и сделала укол, как сказала от тошноты. Укол не подействовал, пришлось еще несколько раз повторять этот путь и процесс освобождения от борща. Так прошла вся ночь.
Наутро, прибежал заведующий отделением. Немного вопросов и главный, не было ли жидкого стула. Видно чтобы не закрыли отделение. Следующим прибежала лечащий врач, опять те же вопросы. И ни каких действий о облегчении состояния и медицинских действиях при отравлении. Как специалисты знают, что состояние отравления ухудшает состояние по поводу лечения. Так и произошло. Иван Иванович понял он уже выписанный, ему осталось только дождаться выписные документы. И время потянулось мучительно медленно и тяжело.
Наконец бумаги принесли. С трудом одевшись, шатаясь и дрожа от слабости он побрел к машине. Встречные сестрички подшучивали, вот это вылечили! В ответ, улыбаясь, Иван Иванович благодарил за доброе участие.
Добравшись домой, он упал на не разобранную постель и еще сутки с лишним не поднимался с нее. Немного придя в себя позвонил соседу по палате и узнал, что отравлений в это время было несколько в его отделении и еще больше в соседнем, а сколько во всей больнице простым смертным неведомо.
Лет пятнадцать назад Иван Иванович работал главным механиком довольно значимого предприятия. У этого предприятия появились деньги и руководство решило в области прикупить кирпичный заводик. Направили на осмотр объекта его как главного технаря оценить техническое состояние завода, главного бухгалтера, главного экономиста и заместителя директора предприятия.
Происходило это летом. Погода была шикарная, солнечная. Поэтому эта поездка воспринималась всеми как праздничная. Зам директора, любитель спиртного, конечно запасся всем необходимым.
До районной администрации, где находился кирпичный заводик, доехали быстро и весело за пару часов. В самой администрации, на удивление, никого из управленцев не оказалось. Уговорили какого-то клерка показать завод, чтобы приступить к делу не дожидаясь районного начальства. Приехав на место, все были еще больше удивлены. Это был не завод. Это были руины, заросшие не только кустарником, но и деревьями. Остатки кирпичной кладки говорили, что время ее возведения при царе горохе. От оборудования только проржавевшая бесформенная груда металлолома. Деньги было вкладывать не во что. Так неожиданно быстро выполнилось задание руководства и осталось еще много свободного времени.
Обратную дорогу проехали не спеша с частыми остановками-пикниками в приглянувшихся лесочках. Во время пикников обследовали лес на предмет грибов. Как раз было время появиться белому грибу. И все, между делом, набрали по среднему пакету маленьких, только появившихся беленьких.
Домой Иван Иванович приехал уже поздно вечером. Домашних никого не было. Все были на загородном летнем отдыхе. А грибов свежих жаренных очень хотелось. Отложил часть маленьких, крепеньких на жареху в маленькой сковородке, остальное в холодильник. Промыл, прочистил. Заметил, что срез ножки розовый. Не остановило. Срезал, стал нормальный. Начал резать. Показалось, режутся не как обычно. Подумал молодые. Нажарил и съел половину сковороды. Показались невкусные, жуются с хрустом. Поужинал грибочками и улегся спать.
Очнулся Иван Иванович, вернее не Иван Иванович, а мизерная часть его сознания с ощущением холода в пальцах рук и ступней ног. Причем тело его лежало не как обычно во сне на боку, а на спине с протянутыми вдоль тела руками. Он понимал этой частичкой сознания, что тело его, но его не чувствовал. Только ледяной холод в пальцах рук и в ступнях и необычное положение тела. Попробовал подвигаться. Ничего не ответило. Попробовал пошевелить хоть пальцем. Ничего. Тело совсем не слушалось. Только чувство поднимающегося холода все выше и выше. Частичка сознания сказала, наверное помираю. Иван Иванович отнесся к этому спокойно. Попытался еще пошевелиться. Нет, не получается. Да и какая разница, все равно кроме холода ничего не чувствую…
После полного отключения эта частичка сознания или какая-то сила опять вернула Ивана Ивановича в мир созерцания себя со стороны. Он находился все в том же положении, только больше ощущался холод в руках и ногах. Попытка пошевелиться опять не увенчалась успехом. Значит точно помираю. Все отключилось, спокойно подумал он…
Сознание опять пришло, но было будто раздвоенное. Один Иван Иванович лежал ничего не мог поделать с телом, да и не хотел, другой Иван Иванович рассуждал с лежащим:
- что Иван, помирать собрался?
- спокойно так. Вроде ничего не нужно.
- а как же дети?
- да взрослые уже. Скоро школу закончат.
- кроме школы им много надо до самостоятельной жизни.
- да, многое надо.
В следующий раз сознание Ивана Ивановича очнулось в панике. Как же они? Родни близкой нет. Кто им поможет кроме меня? Надо что-то делать! Меня же не одна клеточка не слушается! Что делать? Тупые безуспешные попытки пошевелиться! Хоть чем-то зашевелить! Мучительные попытки, мучительные на уровне только сознания, тело не отвечало. И опять мрак, провал сознания.
Очнулся. Понял, лежит на полу. Теперь хоть как-то добраться до двери, позвать соседей на помощь. Правой ногой почувствовал опору. Понял это ножка дивана. Попробовал оттолкнуться. Неимоверные усилия. Зачем мне это? Так легко и спокойно лежалось. Ах да, дети. Дети!!! Получилось. Теперь правой рукой найти другую ножку дивана и подтянуться. Получилось. Теперь ползком до входной двери. Никак не получается, нет опоры. Надо найти силы! В голове стучит Дети!!! Попробую вьюном. Тяжело очень, но дверь приближается. Вот она. Теперь только дотянуться до замка. Силы покинули Ивана Ивановича.
Опять очнулся с пониманием, что распластан около двери. Попытался приподняться. Не вышло. Полежал немного думая, что делать. Попытался подняться на четвереньки, опираясь на дверь. Получилось. Теперь к замку. От напряжения внутреннее а а а а а! Нет не смог поднять руку. Просто поднять руку открыть замок уже нет сил. Опять рухнул на пол. Понял, что это отравление очень сильное. Решил доползти до кухни, там чайник с водой. Тихонечко, осторожненько руку потом ногу переменно, опираясь на стенки…
Очнулся около плиты, на которой чайник. Как его достал память умалчивает, выпил сколько влезло и на четвереньках к унитазу. Организм молчал, не хотел отдавать воду. Пришлось вставлять пальцы в рот и насильно вызывать рвоту. Когда это удалось, он опять отключился.
Очнувшись, опять пополз к чайнику. Опять выпил сколько влезло, но теперь уже не оставляя чайника, а опираясь на него, пополз опять к унитазу. Рвоту опять пришлось вызывать, и опять отключился.
Увидел себя лежащим рядом с унитазом на чайнике. Влил в себя остатки и наконец, опираясь на стену с большим трудом удалость сесть. Через некоторое время процесс произошел без принуждения, естественным путем. Начал ощущать тело и всю его беспомощность и бессилие. Жизнь возвращалась. Посидев немного, попытался преодолеть слабость и подняться на ноги. С огромным, неимоверным трудом, преодолевая вибрацию слабости во всем теле, ему удалось это сделать. По стенкам, весь дрожащий, дошел до кухни за кувшином с водой. Взял его. Нести в согнутой руке не хватило сил. Так, весь дорожа и чуть перемещаясь по стенкам, донес его до дивана на висящей руке. Отпил опять, сколько смог и рухнул в небытие.
В сознание привел обычный звонок будильника. Пора было вставать на работу. Сил не было никаких, это ничего не сказано. Их вообще не было. Немного полежал в борьбе со своей немощью и не желанием подниматься. Потом вспомнил о узких местах на производстве о своей должности и о своей должностной ответственности, зажал свое не хочу и встал. Как хотелось Иван Иванычу в этот момент, чтобы его поняли каких усилий это ему стоит и сказали, отдохни потом придешь, мы тебя ждем. Эх, никто не сказал!
Как он обессиленный добирался на работу, как совершил обычный обход всех своих служб это отдельный рассказ. Главное потом выяснил, что у всех участников поездки домашние забраковали грибы, а у него экспертов дома не было. Так он и познакомился с сатанинским грибом.
Может Иван Иванович и не вспомнил бы никогда эту историю с сатанинским грибом, если бы не отравление в больнице. Ведь заставила его ответственность за детушек своих от смертушки уйти. Казалось, не шевелись и все спокойно кончится, ни боли, ни страданий физических. Казалось не пойди на работу и никаких проблем. Так ведь пошел, преодолел все. Вроде не давал клятву Гиппократу как врачи, а живется по принципу береги честь с молоду. А честь мундира нужно беречь до конца дней своих, подумал Иван Иванович. Еще с горечью подумал Иван Иванович, мало кто это поймет. Главное прожить жизнь, чтобы стыдно не было за тебя твоим детям.