Пёс на цепи всегда сидел . Его назвали Шарик…
Над будкою его светил малюсенький фонарик.
Он честно домик сторожил, жильцов предупреждая,
О том, кто мимо проходил, своим тревожным лаем
И был, конечно, сыт всегда, хозяином обласкан,
И на чужие голоса, с агрессией, натаскан.
Он думал, что его судьба -- мечты приобретенье,
Не надо пищу добывать, лишь гавкать в развлеченье.
И так же, собственный есть дом, к которому привязан,
Не жизнь, а просто райский сон! И пёс был, этим, важен.
Но как- то, мимо, Жучка шла -- гулящая дворняга,
И пса в дорогу позвала неведомая тяга…
.
Пёс начал рваться и стонать, но цепь держала крепко.
И начал пёс воспринимать былое счастье – блекло.
Он был готов сменить свой дом на травку за забором
На тайну счастья, за бортом цепей и лая хором.
Своей судьбе он стал не рад, и выл ночами громко,
И стал хозяев раздражать, чтоб выпустили только…
Хозяин сжалился над ним и отстегнул беднягу,
И пёс, что жизнь в цепях лишь знал, принял свободы тягу.
Тут, новый чувственный виток, на пса узду накинул.
Он стал рабом своих дорог, хоть мир себе раздвинул.
А Сучка, месяц прогуляв средь кобелей лохматых
Пропала как то невзначай, а с ней, свободы запах.
Пёс выл голодный по ночам, но не пошёл обратно
Собачий ум не смог понять, что временна приятность.
Цепь голода и холодов сковали пёсий разум.
Свободы ветер пахнуть стал болезнью и заразой.
Псу трудно ключик подобрать к разумному решению.
Животный ум не может знать Пути к Освобождению.
Не может знать, что службы цепь является спасеньем
А, похотливой цепи блеск -- убийственным влеченьем.