Родители Тани Соловей, когда ей исполнилось семь лет, сразу отвели дочку в общеобразовательную школу и параллельно решили записать в музыкальную. После прослушивания на предмет присутствия слуха у девочки и выбора инструмента, остановились на аккордеоне, Таню приняли. Она прилежно училась в обеих школах. Успевала выполнять домашние задания, разучивала гаммы, изучала сольфеджио, музыкальную литературу. Учась в третьем классе, она уже переросла размеры своего аккордеона и ей однажды даже доверили возглавить колонну музыкантов на параде, посвященном очередной годовщине Октябрьской революции. После окончания музыкальной школы Таня ни разу не играла на инструменте. Спустя несколько лет родители продали аккордеон соседской девочке.
Алексей Иволгин долго выпрашивал у своих родителей баян. После назойливых приставаний это свершилось. Он легко познавал нотную грамоту, особенно специальность - игра на инструменте. Даже дважды становился лауреатом конкурсов среди музыкальных школ города, записывался на радио. Планировал поступать в музыкальное училище, но увлечение футболом взяло верх. Напоминанием о музыкальной школе остался баян, меха которого рассохлись и потрескались, а клавиши залипли.
Спустя двадцать лет после окончания школы на встрече одноклассников Таня и Алексей вспомнили свои музыкальные годы. Стоя на террасе кафе, Леша обратился к Тане:
- А ты могла бы взять и сыграть на инструменте?
- Нет, все забыла. А ты?
- Думаю, что кое-что бы вспомнил. За двадцать лет два-три раза брал в руки баян, играл «Полонез Огинского».
Они еще долго разговаривали, смотрели на звезды, а легкие дуновения ветра покачивали висящие на балках террасы славянские колокольчики и китайские трубочки, наподобие композиторов джаза, создающих импровизированные чарующие мелодии.