Мне в постель подложил сеновал аромат разнотравья
И Венеру пролил над стрехой голубою слезой.
На Ивана Купалу, на первый укос из «изгнанья»,
Я вернулся туда где родился, вернулся домой.
Занедужилось мне вдалеке от родных перелесков,
От в подсолнухах жёлтых бескрайних как море полей,
От ветлы беспризорной, где зорьками тонкою леской,
Я на мякиш таскал водяных усачей – пескарей.
Я вернулся, ступил на ковёр из пушистой ромашки,
Улыбнулся, ответив на «здрасте», спешащих детей.
А по улице солнечный мальчик в расшитой рубашке,
Хворостиною гнал на речушку гусей-лебедей.
Вдоль заборов бежит, большаку подражая тропинка,
«От греха» увернулся навстречу попавшийся пёс.
На глаза набежала зачем то шальная слезинка,
Может ветер-бродяга пылинку невольно занёс.
Дома нет никого, и подпёрты «штакетинкой» сенцы.
В эту пору дорога у всех в заливные луга,
И я снова по ней босиком в сенокосное сердце,
Где трава луговая выносит под небо стога.
Где купаются в клеверных росах медовые ветры,
И гуляет с рассвета до зноя на солнце коса.
Поворот, косогор и остались последние метры,
И уже мне слышны моей мамы, отца голоса…
8 января 2011 г.