В новостях показали новый быстроходный катер МЧС. Бросилось в глаза название: «Сергей Тельнов».
А я ведь его знал! Вернее, видел.
Ясным морозным утром на палубе лежат два полуобнаженных тела. Над ними колдуют медики. Очень крупные, сильные мужские тела – не могу отвести от них взгляд. Женщина врач берёт огромный шприц и вводит толстую иглу в грудь. Жутко!
Рядом курят пожарники. Слышны обрывки фраз: «Тельнов… Не его дежурство, он поздравить приехал, а тут тревога…»
Вид мёртвого тела, необычные обстоятельства и фамилия отпечатались в сознании. Таким я видел его во второй раз.
А первый раз я видел звено пожарных, входящее в очаг пожара. Теперь двое из них на палубе…
Мысль написать рассказ пришла сразу: героический сюжет!
Забрался в интернет, отыскал интервью с вдовой Сергея Тельнова. Удивился неточностям. Мало того, что названо не то судно, на котором погиб пожарный. Далее там сказано: «Сергей Тельнов вместе с командиром 4-й пожарной части Александром Новолодским обследовали горящий трюм и без спецснаряжения попали в небольшое помещение, насыщенное окисью углерода. Тельнов успел сделать несколько шагов - упал, ударился и потерял сознание. На помощь товарищу кинулся Новолодский, но газ быстро сразил и его...»
Но ведь я своими глазами видел, что пожарники были в полном снаряжении! Конечно, женщина могла и напутать, но, возможно, искажение правды намеренное, чтобы скрыть истинных виновных.
Нет, теперь рассказ я писать не буду – никаких «художеств»! Я напишу правду. Свидетелей тому событию было много. Но, вероятно, лишь у меня есть документальные, хоть и не полные, зато правдивые записи.
В ту пору я работал матросом на спасательном судне «Гелиос» Аварийно-спасательного отряда Дальневосточного пароходства. И вёл дневник – просто записывал для себя, поскольку работа была необычная, связанная с риском и приключениями. Отыскал я эту записную книжку. Ниже привожу подлинные записи в хронологическом порядке, а в скобках - современные комментарии.
"31 декабря 1984 г. Понедельник. 14.30. Вот это Новый год!
Вчера в 18 часов снялись на рейд. В 21 час тревога! Пожар на плавбазе «Суздаль». Горит гофтара (картонные коробки) во втором трюме. В 10 вечера пришвартовались к «Суздалю», стоящему на рейде. Там уже спасатели «Суворовец» и другие, подошёл наш «Старательный». Мы в КИПах – к месту пожара. (КИП-8 – кислородный изолирующий прибор, обязательное оборудование всех пожарных того времени: на голове противогаз, за спиной железная коробка с лёгочным мешком, воздушным фильтром и кислородным баллоном).
Начальства – не протолкнёшься! Руководителей тьма, многие выпивши. Прибыла группа следователей. Капитан и стармех плавбазы кидаются в дым без КИПов с криками «За мной!», хватаются за сердце, дышат кислородом.
Я четыре раза ходил в задымлённые помещения. Обследовали, сверлили дырки в палубе, заливали туда воду, пустили углекислоту, затем пар. В пятом часу нас, промокших и промёрзших, израсходовавших все КИПы, отпустили в прорабскую, где в тепле мы сразу уснули.
Тем временем плавбазу пришвартовали к причалу рыбпорта. Там полно пожарных машин и ещё начальство. В 8 часов мы вернулись на свое судно, которое стало к тому же причалу и прямо в робе упали спать. В 12 часов подъем, обед. Получили новые КИПы.
Командование по тушению взяли на себя военные пожарники. Пожарные разгерметизировали трюм. Было всё вроде уже потушено, но вдруг вспыхнуло с ещё большей силой и вроде даже перекинулось на смежные помещения.
В 12.30 команда по плавбазе: «Женщинам покинуть судно!» Потянулись по трапу женщины с чемоданами в шубах, и просто кто в чём. Вынесли на носилках и погрузили в «скорую помощь» капитана плавбазы с сердечным приступом. Теперь на «Суздале» уже другой капитан. Сейчас уходит на горящее судно наша аварийная партия, которая будет работать до 00 часов. С ноля пойдёт вторая партия, в которой я. В 00 наступит Новый год!
18.00. Пришла на ужин первая аварийная партия. Те помещения, в которых мы работали ночью, уже выгорели. Очаг пожара локализовали и сдерживают. Похоже, что дело идёт к концу. Воды налили слишком много, и есть опасность переворачивания судна. Вчера была страшная неразбериха в командовании. Начальства слишком много, каждый командует своё, никто толком ничего не знает. Сегодня обстановка немного понятнее. Но ясно одно: если бы было меньше командиров, а лучше один, как наш старпом, мы потушили бы всё ещё вчера.
(Старпом Алышев Пётр Филиппович был смелым человеком, очень толковым организатором и всегда берёг людей. Позже он организовал аварийную группу (прототип современного отряда МЧС) во Владивостокской базе тралового флота и пригласил в неё меня. Я отработал там восемь лет. Но это уже другой рассказ.)
Усложняет обстановку ещё и то, что к горящему трюму примыкают топливные танки, в которых уже высокая температура. Спасательные суда охлаждают борта в районе танков, от бортов идёт пар.
1 января 1985 года. 13.30. Только что вернулись с аварийного судна, на которое ушли вчера в 23.30. Работали в трюме по очистке выгоревших помещений, тушили мелкие очаги пожара, затем герметизировали шахту твиндека второго трюма, откуда поступал дым. Все здорово отравились, особенно я и второй помощник Володя Кришталь. Голова болела до самого утра так, как никогда в жизни. К утру загерметизировали всё так, что не просачивался ни один дымок. Ночью мы работали очень спокойно, так как был всего дин руководитель – новый капитан «Суздаля», и кроме нас никого не было.
С 8 до 10 часов дали нам отдохнуть. В это время собиралось начальство, чтобы решить, что делать дальше. В 10 часов прибыл пожарный полковник со свитой, выпил чашечку кофе, поданную услужливым адъютантом, – и это на виду у измученных людей. И скомандовал: «Вперёд!» – героическая команда! (Я отчетливо это помню. Было тихое морозное утро. Мы стояли на главной палубе, курили. На палубу вынесли кресло. Начальник уселся, ему поднесли кофе в маленькой чашке. Он был сердит, видимо, оторвали от праздничного стола. Попил, не спеша, и отдал приказ. Почему-то помнится, что погоны были генеральские. Но записано: «полковник»).
Пошли в разведку два офицера и рядовой в полном обмундировании и в КИПах. Через пять минут оттуда вывалился к нам на руки (мы были в верхнем твиндеке второго трюма, где и работали всю ночь) один офицер в полубессознательном состоянии и сообщил, что те двое без сознания в узком люке.
Что тут началось! Срочно отправили туда ещё звено КИПистов. У нас не оказалось годных КИПов, все израсходовали ночью (как оказалось, к нашему счастью). Пошло звено военных. Они вытащили одного пострадавшего, но остался один из них без сознания. Послали звено с «Суворовца». Вернули с большим трудом их старпома, отважного мужика. Ему сделали укол, реанимационные процедуры – откачали. И началось: туда трое, оттуда двое. Тысячи команд от всевозможного начальства! Из наших ходили старпом и артельщик. Старпом вывел напарника в крайнем состоянии всего через 7 минут.
Спасение растянулось почти на час. Вскрыли первый трюм, провентилировали, и с великим трудом подняли лебёдкой последних, бьющихся в страшных конвульсиях. Приехали машины реанимации и скорой помощи. Результат: два трупа прямо на палубе, несмотря на инъекции в сердце – один офицер и один с «Суворовца». Человек 4-5 увезли в реанимацию. Кроме того, начался пожар в первом трюме. Мы начали тушить, но нас сменили после 13 часов работы. Вот так мы встретили Новый год!
17.30. Поспать дали только час. Вызвали к следователю давать показания. Следователь говорит, что третий из спасённых при смерти. Только что увезли на скорой старпома с «Суворовца» – резко ухудшилось состояние. Сейчас во внутренние помещения «Суздаля» никого не пускают, разбираются.
2 января. 12.10. Отмолотили 12 часов на «Суздале». Ночь прошла относительно спокойно. Выгружали из первого трюма пустые бочки и бумажные мешки. Всю ночь. В КИПах. В сплошном пару и дыму. Несколько человек отравились, у нескольких отказали КИПы, но всех удалось вовремя вытащить наверх.
Опускали нас в трюм в люльке лебёдкой. Потом люльку поднимали, и спускали грузовую сетку, грузили её, выбирали наверх, затем спускали люльку и забирали людей. Однажды выключилось электропитание лебёдки, когда у группы со «Старательного» заканчивался кислород. Пришлось выводить их другой группе по скобтрапам через второй трюм и через вторую надстройку. Я изрядно отравился – до сих пор ужасно болит голова. Но, в общем, всё благополучно.
Утром, около 10 часов прибыл «штаб спасательной операции», в том числе тот вчерашний полковник – виновник смерти людей. Ему уже пора сидеть в камере, а он ходит со своей свитой и руководит. Он зам. начальника краевого управления пожарной охраны. Они решили заливать очаг пеной – гениально! Наш старпом предлагал сделать это в первый час пожара.
Стали известны результаты вскрытия одного из погибших – опухоль мозга. Что же там за газ такой? Вот почему у нас у всех так болят головы.
18.00. Только что пришёл старпом и объявил, что трюм залили пеной. Пожар потушен, остались мелкие очаги. Победа! Но какой ценой! Погибшие, столько подорвавших здоровье людей. Идиоты! Почему не применить пену в первые же часы пожара? Обидно! А ведь это начальство получит самые большие благодарности и премии.
3 января. 4 часа утра. Вот и всё. Пожар потушен.
Вчера в 21 час старпом объявил, что ночью будет работа, идут добровольцы. Вызвались всего пятеро: 3-й помощник Кришталь Володя, матрос Ярослав Клунник, 3-й электромеханик Володя Летвиненко, 2-й радист Олег Минин и я. Маловато для аварийной партии. Пришлось старпому остальных назначать приказом.
Пошли в 2 часа. Была ещё группа со «Старательного». Я пошёл в первой партии с двумя со «Старательного». Спустили нас во второй твиндек второго трюма, где и был основной пожар. Стыдно сказать, какой там был пожар. Сгорела бумажная тара в левой половине трюма. В правой же лежат соштабелёванные картонки, даже не обгоревшие. В переднем левом углу сгорела изоляция и деревянная обшивка на переборках. Пожар, который можно было потушить за два часа. Ремонта там, в трюме, на 3-4 дня. Больше поломали и насверлили в соседних помещениях во время «героического» тушения.
И ради этого двое погибли, трое в тяжёлом состоянии, десятки людей отравились. У большинства из нас головные боли и боль в груди под сердцем. Инфаркт у бывшего капитана плавбазы. Сколько нервов, сил, техники, материалов! И всё из-за тупоголовых… (остальные эпитеты опускаю) руководителей!
Хорошая была практика. Интересно было наблюдать за людьми в такой обстановке. Кто трусит, кто мародерничает, кто – лишь бы отработать, а кто-то честно пашет. Все проявляются, как в хорошем проявителе. Думаю, старпом умышленно придумал отбор «добровольцев» именно в качестве «проявителя». Он ведь знал, что уже нет почти никакой опасности.
12.30. Документы на спасение подписаны. Нам обещают премию по два оклада. Это хорошо бы! Пришёл приказ из отдела кадров: меня срочно переводят на спасатель «Старательный», теперь он будет находиться в постоянной готовности к любой аварийной ситуации".
Тогда долго обсуждали гибель людей. Помню, что чаще вспоминали Тельнова. Говорили, что его любили в пожарной части, что был он настоящим другом, что в случае опасности всегда шёл первым. Что в тот день он не дежурил, пришёл поздравить друзей, а по тревоге взял своё снаряжение и вместе со всеми сел в пожарную машину…
И вот что подумалось. Кто теперь припомнит имя того полковника, который без всякой необходимости послал людей в загазованное углекислотой помещение?
А Сергея Тельнова помнят! Он посмертно награжден орденом Красной Звезды, его имя носят пожарная часть, в которой он служил, и новейшее спасательное судно. Сергею Тельнову сооружён единственный в Приморском крае памятник пожарному.
И своим отцом гордятся две дочери.