На крейсере повздорили старпом с командиром БЧ-5 (на флоте их зовут «бычками»). Старпом был новый, по фамилии Звер-й. Ежу понятно, что его моряки сразу Зверем прозвали, а прозвище своё он оправдывал, впрочем, прекрасно о нём зная: это был уже не первый его корабль. Назначали его в противовес слишком доброму командиру корабля для поднятия пошатнувшейся дисциплины. Вот он и начал «дрючить» экипаж и электромеханическую боевую часть (БЧ-5) — в особенности. Ну, не переносил замасленных машинистов и турбинистов. Те прятались от него, стараясь на глаза не попадаться.
«Бычок» к своим подчинённым относился по-отечески, полагая, что в море совесть и сплочённость важнее послушания. Если от правильности действий других боевых частей: артиллеристов, радиометристов, торпедистов зависело выполнение боевой задачи, то от его боевой части зависели и жизни членов экипажа. У «бычка» власти меньше, чем у старпома, но авторитета больше, да и свой он, вырос из «местных». Моряки жалуются своему «бычку» на придирки Зверя, «бычок» жалуется командиру, но тот не вмешивается пока, зная о цели назначения нового старпома. Началась нервозность, срывы. Когда стало невмоготу морякам, решили Зверя проучить.
Свои люди, понятно, были и при штабе соединения, поэтому о предполагаемом посещении корабля адмиралом узнали загодя, как и о том, что он приедет раньше, как бы внезапно. Старпом решил помыться к приезду начальства, как всегда. Душ у него в каюте. Только он намылился, как воду отключили. Он позвонил в машинное отделение и пообещал сгноить взявшего трубку дежурного на «губе», если тотчас не дадут воду в его каюту. Тот перепугался и пообещал через минуту воду дать. Вернулся Зверь в душ, ждёт-пождёт, а воды нет. Мыло глаза разъедает. Выскакивает взбешенный старпом из душа в каюту. Там по колено воды, до самого комингса двери. Ну, он инстинктивно нагибается, зачерпывает ладонями воду и промывает глаза и лицо. В это время открывается дверь в каюту и адмирал с командиром корабля с изумлением видят, как намыленный голый чиф плещется, как утка, прямо в каюте. Адмирал приказал прислать к Зверю доктора и проверить, не «поехала ли крыша» у старпома. Шум потом был ужасный, наказанных много, но скоро Зверя перевели куда-то в штаб на другой флот, чего и добивалась моряки.
Командир, который был знаком с личным делом старпома, проболтался, в конце концов, своим офицерам о причине такой ненависти Зверя к «маслопупам», т.е. к машинистам, мотористам,турбинистам.
На корабле, где тот служил ранее, он едва не застрелил своего приятеля, командира БЧ-5. Между ними были нормальные отношения, никакого антагонизма. «Бычок» уже имел жизненный опыт и два развода, молодой Звер-й недавно женился и был ещё полон иллюзий относительно жены и семейной жизни. «Бычок», опираясь на свой опыт, видимо, объяснял молодому, что все женщины слабы, и всегда можно создать условия, когда она не устоит. Запальчивый молодой офицер опрометчиво заявил о непоколебимой честности и верности своей красавицы жены. Заспорили чуть не до драки. Наконец, механик клятвенно пообещал доказать свою правоту. Не помню, надводный это был корабль или лодка, но когда они ушли в трёхмесячный поход, на берегу в санчасти с пустяковой болячкой остался подчинённый этого «бычка», здоровенный моторист, красавец и обольститель. Оставил ему «бычок» денег и запасную печать с надписью «БЧ-5».
— Узнаешь, когда мы приходим, и в последний вечер сходишь к ней, если, конечно, сумеешь охмурить. А на прощанье приложишь ей к заднице незаметно печать. Вот это тебе задание.
Не знаю подробностей охмурения старпомовой жены. Отыскав глазами среди встречавших на пирсе взгляд того самого моториста, «бычок» вопрошающе поднял брови. Тот еле заметно кивнул. Когда старпом собрался сходить на берег к жене, «бычок» загадочно посоветовал ему внимательнее осмотреть её прекрасный зад, на всякий пожарный. Свинский случай, но из песни слов не выкинешь — так всё и было.