Художник. Виктор Келюев

   


                Из блокнота путешественника.

Друг Коляна пожелал подняться с нами  на охоту. Ребята вечером меня попросили их отвести до опушки леса, отказавшись выходить рано утром:

- Мы тихоходы, пойдем не спеша, – говорит Петр, художник.

Рано утром иду по готовой лыжне. Не так чувствительна тяжесть рюкзака, хотя нисколько он не легче чем в первый раз. И собака отдохнула – носится с радостью, легко  находит по дороге белок. С погодой повезло - хороший бодрящий мороз, но нет ветра. Под перевалом заметил дымок. Приближаюсь и вижу вчерашних двоих. Как ко времени приготовили чай горячий. Пьем, разговариваем. Вчера, пройдя половину пути, они переночевали под кедром, а сейчас подкрепляются перед «штурмом» перевала. Замечаю, что у художника рюкзак тяжеловат. Кроме самых необходимых вещей он взял с собой еще этюдник, фотоаппарат и лопату. Предлагаю ему поделиться грузом. Он отдает мне продукты.

Бросив его мешок с продуктами в свой рюкзак, иду дальше на перевал. Здесь каждый раз останавливаясь около молильных флагов, установленных вместе с Сашей, вспоминаю те светлые времена, проведенные вместе. Сижу возле флагов. Они неподвижно смотрят на меня. Вокруг тихо и чисто. Дело было в 1992 году. Мне посчастливилось поучаствовать в путешествии в составе Александра Викторовича Матина, Валерия Николаевича Шонкорова со своими учениками Козульской и Беш-Озекской школ. Как будто было всё вчера. Вижу, как Саша объясняет детям значение дьалама и как его ставить, слышу звонкий смех детворы. Тогдашние дети сегодня взрослые люди уже со своими детьми. Сашин сын Кайрат тоже повзрослел. Пусть он станет настоящим «воином», достойный памяти отца. Пусть его мать и родственники проживут долго и счастливо…

Пройдя перевал с Хантрой засветло дошли до юрты. Быстро разжег огонь, нужно побольше сварить похлебки – нас уже пятеро: трое охотников и пара псов. Тушки белок сложил рядом с печкой на разморозку. Вечером подошел Колян – задержался на охоте – говорит. А где художник? Петр вышел следом за мной. Удивляемся, куда же мог он деться? Лыжня же есть - заблудиться сложно. Попив чаю, Колян направился обратно в сторону перевала:

– Пойду, посмотрю его следы – сказал он, и растворился в сумерках.

Уже становится темно. Залаяла Хантра, почему то устремившись совсем не туда, откуда должны прийти охотники. Слышу тяжелый скрип лыж, и из темноты возникает художник. Говорит, что малость заблудился, давно в этих краях не был. Чуть погодя послышались легкие скольжения лыж Коляна. Докрасна разогрели печку - сушились…

На следующий день с перевала спустились совсем молодые ребята из Кара-Суу. Нас стало много – жить веселее. Как-то Колян  говорит:

- Что за охотники интересные такие – где у них бельчатина? Странным образом они питаются. Как мы - не варят мясо, едят «ролтон», запивая чаем. Вечером, когда все собрались, сварили много бельчатины. Один из молодых охотников отведав ее сказал:

– Оказывается очень вкусно.

Другой спрашивает:

– А разве ты не знал?

- Нет, - отвечает тот – в первый раз пробую.

Колян и Художник загадочно друг другу улыбнулись. В эту ночь под трескучим таежным морозом, наверное, впервые Духи гор здесь услышали поэзию Петра, увидели его фотографии и картины, которые он заботливо носил с собой.
Ему уже шестьдесят три года. Крепкий мужик. Лыжи смастерил сам - чуть тяжеловатые, конечно, но зато надежные. Молодые это оценили. Они тоже ходят на самодельных лыжах. Утром Петр всех нас сфотографировал на память. А еще, самое удивительное для меня то, что ни у кого из молодых охотников  нет собаки. А добыча у них нисколько не хуже чем у нас. Спрашиваю у одного:

– Как это так без собаки, а белок бьёте не хуже нас с собаками?

А тот:

– Мы сами как собаки, – загадочно улыбается, – собака даже в какой-то мере мешает в таком обилии зверя.

Думаю, что все равно сложно без собаки, когда так холодно, сидеть и караулить появления белок. Наверное, в каждом деле есть свои мастера. Значит они мастера -охотники Кара-Суу.