О моде и кумирах.
Одни люди выбирают себе кумиров среди известных артистов, другие предпочитают бомбить письмами знаменитых спортсменов или политических деятелей, а мой кумир, идол, образец для подражания жил всегда рядом со мной, сидел за одним столом и можно сказать ходил по той же земле, что и я. Я с благоговением слушала все её высказывания, потом бессовестно цитировала и выдавала её мысли за свои. Средняя сестра была для меня авторитетом во всём: я ей подражала не только в манере одеваться, но и в мыслях.
Лида разнообразила нашу рутинную деревенскую жизнь, научив нас мечтать и фантазировать, глядя на облака. В её голове постоянно рождались самые сумасбродные прожекты и сумасшедшие идеи. Свита её величества состояла из Светланы, моей бессменной подруги и меня. Мы с восторгом и открытыми ртами без единого возражения принимали на ура все её немыслимые затеи: разыскивали драгоценные камни, строили бассейн на открытом воздухе, путешествовали на Каспийское море, возводили подземный город из глины, искали клад, рыли землянки, строили запруды, ловили рыбу. Благодаря Лиде, наша деревенская жизнь была окрашена радужными красками веселья и забав...
...В седьмом классе Лида начала ощущать художественный зуд и муки творчества.
- Я хочу стать художником, - заявила моя сестра.
У неё были неслабые способности к рисованию, доставшиеся ей в наследство от папы. Мне казалось, что она рисует, как настоящий художник. Когда мы приезжали домой на выходные, я старалась её освободить от домашних забот.
- Иди рисуй, - убеждённо твердила я ей. - Ведь ты станешь художником!
Лида брала самодельный мольберт, краски, кисти и неслась на гору рисовать. Я же с воодушевлением хватала метлу, мела двор, смотрела издали на гору, и сердце моё наполнялось гордостью, что там, на горе творит великие произведения искусства моя сестра.
Я очень гордилась своей сестрой, мне она казалась необыкновенной. Её первая художественная выставка проходила на летней кухне: «Танцовщица», выполненная в чёрно-белом варианте карандашом, пейзажи нашей родной деревни, натюрморты. А в коридоре на обозрение всем ценителям красоты была выставлена «горка» - собрание «драгоценных» камней, которые мы периодически добывали в реке.
Лида была большая рукодельница и обладала невероятной усидчивостью, терпением. Она могла часами, не сходя с места, что-то шить, вязать, рисовать или просто читать. Она сама придумывала всякие игры и вовлекала всю детвору. Оставалось загадкой, когда и при каких обстоятельствах сформировался «титановый» стержень нашей сестрички. Здесь я вижу плод художественно одарённой тонкой натуры отца и железной хватки мамы. И получился такой гибрид внешне тонкая ранимая барышня, а внутри непробиваемая скорлупа, можно сказать панцирь, за пределы которой никто не допускались даже мы, сёстры.
...Лида переняла страсть к шитью от мамы, которая кроила и шила нам платья одного фасона как близнецам. Лида начала блистательную карьеру швеи с ветхой наволочки, которую ей выделила мама для первой пробы. Юная портниха, разложив старую наволочку на столе, смело выкроила трусы, и приступила к шитью. Трусы получились славные, красные цветочки вызывающе алели на белом фоне. «Швея» примерила обновку, и довольная результатом, принялась за уборку. И вот невезенье - новёхонькие трусы лопнули.
Не менее удивительной для нас стала идея сшить сумку из... толстых полиэтиленовых мешков, которые она высмотрела на работе у мамы. Она выпросила один мешок и сшила из него модную прозрачную сумку. Я долго носила эту сумочку с двумя отделениями, с кармашками и длинной лямочкой в школе, вызывая у всех девчонок приступы зависти. Потом ей в голову пришла идея сшить из этих мешков накидки от дождя с капюшоном. Шёл проливной летний дождь. На улице не было ни души, а три босоногие «модели» дефилировали под дождём по улице туда и обратно в только что сшитых накидочках с сумочками через плечо.
Я была первой моделью сестры и выглядела модно. Лида шила мне юбки и блузки, вязала наимоднейшие шапки, береты, кофты. Она давала мне уроки гармонии и эстетики, объясняя какие цвета можно комбинировать, а какие между собой не подходят.
Первая коллекция состояла из синей юбки в складочку и блузки, перешитой из старого льняного платья Зины. Лида вышила на карманчике блузки синий пароход с парусом, и получился морской костюм. Следующим сногсшибательным комплектом стала ярко-малиновая юбка на лямочках и приталенная полосатая рубашка. Я переодевалась на дню по несколько раз и чувствовала себя великолепно. Девчонки в интернате занимали очередь, чтобы пофорсить в моих обновках. Могу вам теперь признаться, что это придавало мне уверенности в себе.
Главным талантом Лиды было достигать отличного результата при минимальных затратах. Она могла одним движением руки придать старой вещи новый облик. Переделывала она всё: умела старить джинсы, и они ничем не отличались от фирменных изделий. Покупала мужской костюм и перешивала из брюк юбку. Из китайских платков мастерила блузки, из белых маек умудрялась сшить модные футболки, на которые наносила рисунки, изготовленных при помощи трафаретов из своих же рисунков. Не было предела её фантазии и возможностям.
В шестом классе она связала мне синюю шапку. Узор был самый модный и назывался «вытянутые петли». Шапка имела шумный успех у подруг, я её не снимала даже на уроках.
- Гаврилова, шапка у тебя, конечно, очень модная, - довольно иронично проронила немка, Лидия Ивановна. - Но в помещении головные уборы положено снимать.
- А дамы уборы не снимают, - горячо возразила я, но шапку всё-таки сняла.
Лидия Ивановна была для меня авторитетом, и к её мнению я прислушивалась. Это была настоящая светская дама, со светлыми задорными кудряшками и ярко-синими глазами, в которых светились задор и энергия. Вместе с ней в кабинет немецкого врывались аромат свободы привольной городской жизни. Она сыпала шутками, остротами, в меру язвительными, в меру колкими. Никогда не повышала голос, не выходила из себя, её оружием был юмор, иногда переходящий в сарказм.
Вообще дамский состав нашей школы был на самом высоком уровне. Коричневая, как шоколадка, географичка Загира Минияровна каждый день демонстрировала новые наряды. Она была образцом элегантности, стиля. Голливудская улыбка шоколадной леди освещала стены школы, помогая директору экономить деньги на освещении.
А вот историчка Зоя Павловна наоборот воплощала в себе образ идеальный бабушки- старушки. После пяти минут монотонно звучащего усыпляюще - успокаивающего голоса всех слушателей клонило в сон. Никому в голову не приходило баловаться на уроках истории. Все сидели загипнотизированные её необычным голосом и, борясь с дремотой, внимали рассказам о нескончаемых Пунических войнах...