Букет хризантем

Ирина Ярославна
               

Ко дню рождения из Средней Азии привезли роскошный букет хризантем, ее любимых. Ни до, ни после не видела она больше таких изысканных цветов. Семь белоснежных ангельских головок в кружевных завитках упругих и нежных лепестков. Грациозные красавицы на длинных, темно-изумрудных стройных ножках источали терпкий, с легкой горчинкой светлой грусти, экзотический аромат восточных стран. Он кружил голову приятными, совсем свежими волшебными воспоминаниями.

Осенью поздней
Ни один не сравнится цветок
С белой хризантемой
Ты ей место свое уступи
Сторонись её утренний иней *

Цветы торжественно курчавились в палево-голубой вазе венецианского стекла и контрастом невинных светлых глаз смотрели сверху черного блестящего фортепиано, куда были небрежно водружены виновницей события.
— Отцвели уж давно хризантемы в саду. Но любовь все живет в моем сердце, —   промурлыкала она нежно, быстро наиграв мелодию, слегка касаясь длинными пальчиками черно-белых клавиш. И, захлопнув крышку инструмента, улыбнулась. Ей показалось смешным в двадцать лет петь такой душещипательный романс. Но, взглянув на цветы, чувственно произнесла:

 «О, хризантема, осени цветок,
  Твой гордый дух, вид необычный твой
  О совершенстве доблестных мужей
  Мне говорят…»

И, вздохнув, продолжила:

 «Нисколько не жалеешь ты меня.
  Так щедро разливаешь аромат,
  Рождая мысли грустные о том,
  Кто далеко»**

А потом удивленно подумала, вдыхая цветочный запах, о том, как можно было привезти в сибирские морозы эти невинные свежие создания, срезанные, как будто час назад, заботливой сильной рукой специально для нее, любимой, единственной, желанной.

Вместе с букетом курьер вручил со вкусом оформленную подарочную корзину.
В центре ее, на почетном месте, возлежала красавица Чарджоу, источающая благоухающий аромат, истекающая соками, знаменитая дыня. Зазывно теснили друг друга боками, обтянутыми темно-пурпурной кожицей в шероховатых бугорках зрелых зерен, обожаемые гранаты. Щедрым янтарем светилась крупная, чуть влажная, подвяленная курага. Антрацитом блестел душистый чернослив. И над всем  щедрым великолепием с достоинством возвышалась, завернутая  в красивый папирус, старинная на вид, пузатая бутылка  темного стекла с витиеватой вязью неизвестных букв  на элегантной этикетке.  Ни одного слова, ни по-русски, ни по-английски, ни по-французски.

Ключ к разгадке был в тексте. Кроме теплых поздравительных слов с днем рождения на папирусной бумаге было написано следующее:

"Вино это настояно с любовью  по древним рецептам на высокогорных целебных травах. Для Тебя оно совершило долгий  и трудный путь. Караван вез его через пустыню одиночества, разлуки, отчуждения и забвения. Выпей глоток, смежив ресницы, и может быть, ты услышишь отзвук тех колокольчиков, что нежно звенели для нас во время  свиданий. Встреч, наполненных  мелодией чистой и светлой любви, пламенной страсти, всепоглощающей нежности чувств, единением душ! Пусть это волшебное вино скрасит твое ожидание и согреет в холодные вечера от студеной, колючей разлуки."

Белоснежные хризантемы, подаренные с любовью и  сердечной признательностью, простояли до Нового Года, сияющие и живые.

Дни рождения пролетали танцующим снегопадом. Без него.

И в один из  таких дней, когда она была далеко от родных и близких, колокольчик любви  призывно зазвенел в ее сердце. Еще накануне, из-за разницы часовых поясов, обрушился на нее ворох из смс-ммс поздравлений. Были  стихи, букеты, галантность гостей и в сам праздник. Не было только его, единственного и желанного, такого нужного сейчас и уже... навсегда. С равнодушной улыбкой  взирала она  на  тщеславную поздравительную суету – пустоту оживленного веселья в гостиничном номере с дежурными цветами -  однодневками.

Ей вдруг, до острой пронзительности сердечной, захотелось немедленно зарыться всем своим существом в драгоценные, жемчужные луны-хризантемы, подаренные с теплом  в тот зимний день от  любящего и преданного человека. Порывисто выбежала она  от шумных гостей на морозный воздух, в темную ночь, накинув впопыхах на обнаженные плечи легкую шубку.

Сердце билось в необъяснимом волнении. Казалось, что вот сейчас он обязательно  появится перед ней, возникнет из небытия с  хризантемами, цветами нежности и светлой печали одновременно. В проблесках ночи на улице были только двое. Мороз, и одинокая молодая женщина. Да мерцающие звезды безразлично смотрели свысока, так же, как и она, когда-то.

Всей грудью, вдохнув свежий, бодрящий воздух декабря,  сначала чуть слышно, а потом  громче произнесла она имя своего далекого, желанного возлюбленного. И как наяву  зазвучал в ответ его обволакивающий теплом, бархатистый голос. Раньше он напевал ей иногда под гитару древние бардовские песни, пленившие чистотой и искренностью человеческих отношений.
Вот и сейчас исполнялась ее любимая.

Ветер
Гонит стаи листьев по небу,
Нагие ветви подняты,      
Как руки у тебя.         
Светел
Золотой листок у ног твоих,               
Зато трава груба.               
Даришь
Мне букетик одуванчиков
И говоришь: "Храни его,
Иначе я умру".
Как же донесу домой подарок твой
я на таком ветру?!  ***

А душу уже наполнял пьянящий аромат  неувядаемых хризантем, сияющих  живыми солнышками, обворожительный  и неповторимый запах тех встреч, их любви. И все громче звенел колокольчик для него.

Любимых хризантем букет
Глоток  вина с дурманом трав
В декабре скрасят ожидание 

Любовь жива? Любовь жива!  Нужно жить и ждать!


*    Сайгё, поэт (1118-1190) Япония
**  Ли Циньчжао, поэтесса (1084-1151) Китай
*** Е. Клячкин, бард, российский и израильский поэт (1934-1994)