Из Свердловска выбирался «плацкартой». Боковушка, зато нижняя. До Челябинска повольничал: один на всю секцию!
Зато потом вахтовики завалились – 10 человек - и давай балакать на вечные темы: работа и бабы, бабы и работа. Но без озорства: с миром потягивали бутылочное… молоко с минералкой.
Из всех один не резко выделялся локальным юморком: это когда в своей компашке одно словцо катит за восемь «ха-ха-ха». Бригадный Насреддин.
И так часа полтора: дюжина колобродящих вахтовиков, свистящая на верхней боковушке башкирка и я со своим Сарамаго…
На исходе второго «молочного часа» в соседней секции были запеленгованы студентки. Две. Вахтовый метод мгновенно обернулся пчелиным. Или, скорее, шмелиным. Забыв про мужское братство и молоко, нефтегазовые шмели закружили над парочкой ромашек. То присядут, то пошутят, то уколют (шуткой своего же брата), то вернутся на свою полку, чтоб после минуты лихорадочного торможения дернуть на новый взлет… Ну, и чартерные рейсы в вагон-ресторан за пивом и фисташками. Позже в ход пошла родная минералка и даже… молоко. Ближе к утру молочная загадка раскрылась: в безобидной таре побулькивал дешевый спирт.
Бог мой, какой же урон спаянной мужской компании способны нанести всего-то два женских личика? Вот ведь сидели ж чинно десять молодцов, чего-то попивали, гуторили втихомолку, дружбой дорожили. А тут тёлки! И куда девались достоинство с мозгами? Разом взбрыкнули бычки и вот уж, как один, всё стадо на рогах! Зов пола уравнивает, усредняет. Девчонки только подмигнули, а надымский Насреддин, утратив все свои отличия, ведет себя как все, только смотрится глупей - в силу этих же утрат.
Так две довольно заурядных, но довольных королевы правили свой звездный бал среди флиртующих добытчиков Надыма!
Наблюдать все это было забавно, неуютно, но никуда не денешься.
Часам к двум ночи «ромашки» заморились, свернули лепестки и по полкам. Шмелиное жужево дружно и без гомона – умаялись бедолаги – разобралось по ульям…
Взгрустнулось. И подумалось: вот картинка «человечество в миниатюре». Вся-вся наша цивилизация в вагонном подстаканнике. Она ждет победителя Ее. Он танцует и гарцует, гусарит и жалит. И всё - ради завоевания Ее.
Меню расписано, как в буфете: горячее, холодное, десерт, компот… Игра, отбраковка конкурентов, брак, потомство – опять же не без брака. Новый круг. Шмель и ромашка. Несильно модифицированные клоны одних и тех же персонажей, слов, ужимок, действий не есть ли пресловутая история людей? И это всё!
И это всё?
Но где же выход в расширение и в углубленье, в разнообразие и многомирье? Туда, за окоём координат «Он и Она»?
Не этому ли прорыву посвятили себя половина философов и добрые две трети эзотериков? А по сути, те же прыжки вперед – в даль, вверх – в высоту. Выше, дальше, точнее, сильнее…
А надо же иногда кому-то в сторону, назад и еще, обязательно еще - куда-то…
Ночь в вагоне. Всё пришло в устойчивое, спокойное равновесие. И всех спокойней звезды за окном. Звезды. Серебряные гвозди вечности, прибитые к обману неподвижности.
Невольно вспомнился прекрасный и печальный снимок. Радужно-туманные кольца и чуть вверху – крохотная светлая точечка. Это наша великая Земля, снятая со спутника совсем недалекого по галактическим меркам Сатурна. Неживой космический корабль сквозь миллиарды миль прислал нам этот слепок Мертвизны и Ничего. А чудную и грустную картинку вычленил глаз, а разобрал мозг. Мозг человека. Человека и человеков, которые все-все-все со всеми своими вековыми чаяниями и достижениями – тут, в этой вот голубой крапинке среди мертвых и бездушных звезд, пустого и холодного мрака.
Колыбель разума и средоточье всех его прославленных дерзаний, с орбиты Сатурна не более заметных, чем атом в микроскоп. В голубой слезинке гнома все наше пресловутое величие, владычество и воля! Не мнимый, а реальный Символ! Всего лишь точка. Точка…
Записал утром, ненадолго оставшись один.
28.01.2011, поезд «Екатеринбург-Симферополь»