ГЛАВА 23
ПОХИЩЕНИЕ
В «Трех березах» было шумно: довольные представлени-ем зрители обсуждали спектакль. Мы поднялись наверх, на-деясь прийти в себя после публичного убийства, но в дверь негромко постучали. Жюльен влетел в наши апартаменты, словно пробка, выпущенная из бутылки с шампанским.
О Боже, снова нежный Бульончик будет объясняться мне в любви, совершенно не желая понимать, что не годится ни в мужья, ни в любовники! По крайней мере, Алисе Смирновой. Очень уж славный мальчик напоминает ей сына.
– Неужели загорелась гостиница? – с тревогой осведо-милась Онорина.
– Хуже! – заорал барон весьма не по-светски.
– Что случилось? – испугалась я.
– Сбежал мерзавец Экзили! – застонал феодал, по-крестьянски размахивая руками. – Представляете: из самой Бастилии! Его ищут. Умоляю, Анастасия-Алиса, будьте осто-рожнее, пока негодяй на свободе!
Час от часу не легче! Конца испытаниям на прочность, видимо, не будет. За что мне такие наказания? Поверженная, я примостилась прямо на пол возле ног пылкого воздыхателя и вопросительно посмотрела на расстроенную подругу.
– Будешь сидеть дома безвылазно, – игнорируя классо-вые различия, распорядилась бывшая служанка. – Продукты – моя забота
– Не расстраивайтесь, княгиня, – удивленно косясь на распоясавшуюся горничную, сделал умоляющие глаза милый юноша, – Дегрэ знает свое дело, Дегрэ поймает убийцу.
Я только горько вздохнула. Валерианки бы сюда, черт возьми, или корвалолу! Выпить и заснуть мертвым сном, по-ка Мадим не освободит ту, которую обрек на муки своей ма-ниакальной идеей о приобретении бессмертной души.
Неожиданно резко потеплело. Пришел вечер. Невыноси-мая скука медленно пробиралась сквозь наши неподвижные тела к парализованному мозгу, сковывала мысли. Онорина сбегала в лавку и купила сыру и хлеба. Перекусив, ибо теперь мы только перекусывали, так как боялись трактирной еды, две средневековые дамы завалились прямо на застеленную кровать. Вздыхая, я с тоской вспоминала вредоносные техно-генные издержки цивилизации, такие, как компьютер, музы-кальный центр, телефон, телевизор. Или видеомагнитофон. Или микроволновка.
– О, как же это вредно, но приятно, – простонала плен-ница семнадцатого столетия, рисуя в уме телевизионный пульт. – Представляешь, дорогая подружка, берешь в руки такую серебристую штучку, нажимаешь на кнопочку, а на эк-ране телевизора появляется любимый сериал.
– Кто такой Сериал? – отчаянно зевая, удивилась ново-испеченная подружка.
– Это много-много маленьких фильмов, объединенных одним сюжетом, – хихикнула я.
– А кто такой Сюжет, который собрал вокруг себя ма-ленькие хильмы? – на глазах глупеет дилетантка.
Да, разговор у нас явно не клеится.
– Госпожа княгиня, – внезапно закричал кто-то на улице, – госпожа княгиня!
Я выглянула в окошко. Внизу, задрав голову, стояла хо-рошенькая девушка и манила меня пальцем.
– Я поговорю с ней сама, – чрезвычайно довольная пред-ставившейся возможностью подышать свежим воздухом, ли-цемерно проворчала Онорина.
– Поговори, – милостиво разрешила я, проклиная черес-чур юркого Экзили, сумевшего выбраться из неприступной Бастилии.
Видимо, не только в нашем веке осужденные удирают из мест не столь отдаленных – страсть к побегам преступникам передается по наследству.
Поправив смятое платьице, француженка спустилась на улицу, пропахшую цветущей сиренью, оставив меня одну в душной комнате осточертевшей гостиницы.
Прошло несколько минут; и я, посмотрев в раскрытое ок-но, не увидела на тротуаре никого. Онорина исчезла вместе с незнакомкой, словно провалилась сквозь землю. С быстротой молнии я слетела на первый этаж. Там тоже было пусто.
– Не играют ли со мной в прятки жители «Трех берез»? – тупо подумала «русская княгиня». – И куда делся мой ан-гел-хранитель?
Кто-то невидимый, осторожно ступая, приближался ко мне. Я это чувствовала каждой клеточкой своего тела. Непо-нятное оцепенение охватило все мои члены, отказавшиеся повиноваться собственной хозяйке. Мне накинули на голову что-то жесткое, видимо, грубое солдатское сукно, подхватили на руки, и, прежде чем я успела закричать, засунули в рот зловонный кляп. Заплясали звезды. Большие лучистые глаза Мадима заискрились радостью. Я полетела в бездну.
Очнулась я в холодном, темном помещении, освещенном маленькой коптящей свечой. Неизвестный мужчина сидел спиной ко мне, и что-то перебирал длинными руками, отбра-сывающими уродливые тени на стены неведомого дома.
– Проснулась? – мгновенно отреагировала фигура на шорох, раздавшийся из черноты. – Как спала моя маленькая девочка?
Пусть бы грянул гром среди ясного неба, пусть бы нале-тел смерч, тайфун, ураган, да все, что угодно, только бы ни-когда не слышать этот низкий, хриплый голос с сильным итальянским акцентом!
– Мы снова вместе, – потирая широкие ладони, засмея-лось чудовище, – я удрал из Ада, чтобы обнять свою ласко-вую голубку.
– Ничего, вы еще вернетесь туда, – холодеющими губа-ми пообещала я.
– Мы вернемся туда вместе, Анастасия, – не согласился со мной ирод.
– Откуда вам известно мое имя и где моя служанка? – стараясь сохранить достоинство, высокомерно проговорила я.
– Что знают люди, то ведаю и я, – необычайно развесе-лился изверг, – а наглая рабыня находится по соседству со своей госпожой.
– Вы не оставили мечту сделать из меня ценный экземп-ляр для своей отвратительной коллекции? – я гордо вскинула голову.
– Оставил, ласточка, – елейным голосом протянул живо-дер. – Темными ночами, там, в тесной камере, я вспоминал прекрасное тело русской княгини, но это чудное тело нужно мне вместе с его душой. Я женюсь на тебе, Анастасия.
Ничего себе, заявление!
– Но я замужем! – теряя самообладание, вскричала я.
– Ты будешь моей, красавица, – вкрадчиво посулил маньяк. – И мы уедем далеко-далеко, в солнечную Италию, где у вашего покорного слуги имеется дом с большим фрук-товым садом. Мы будем сажать цветы, возводить виноград-ники, растить детей…
– И коллекционировать трупы, выкапывая их по ночам на местном кладбище, – с готовностью дополнила я его раз-глагольствования.
– Не смейся надо мной, княгиня, – незамедлительно за-уважал меня за рациональное предложение кровопивец, – я действительно влюбился в тебя.
– Тогда отпустите меня домой, – жалобно попросила я.
– Ни за что! – отчеканил маньяк. – Но у сеньоры есть выбор: либо она едет со мной в Италию, либо я убиваю пле-бейку у нее на глазах.
О нет, Онорина должна жить, она не виновата, что встре-тила на своем пути самозванку, которая вовлекла ее в, мягко говоря, пренеприятнейшую историю.
– Отпустите француженку, – не узнавая своего голоса, распорядилась я, – русская княгиня поедет с вами.
– Ты так же разумна, как и хороша, – обрадовался Экзи-ли. – Эй вы, притащите сюда служанку!
Две человекообразные обезьяны, словно мешок с мукой, приволокли мою бедную подружку, крепко связанную по ру-кам и ногам.
– Развяжите ее, – потребовал колдун у горилл.
Онорину освободили, но ноги отказывались держать ее крепкое крестьянское тело.
– Сеньора дала согласие на наш брак, – похвастался зло-дей застывшим Кинг Конгам, – а потому уведите рабыню за лес и бросьте на большой дороге. Она нам больше не нужна.
– Не надо, Алиса, не выходи за убийцу! – падая ниц, взмолилась подруга.
– Поздно, родная, меня он не отпустит, а ты спасайся, – поднимая с земли девушку, попросила я.
– Так ты еще и Алиса? – присвистнул Экзили.
– Не все ли вам равно, как меня звать, господин Изгото-витель Ядов, – возмутилась я. – Или вы собираетесь венчать-ся в церкви?
– Да, – не моргнув глазом, буркнул мерзавец.
– В таком случае, имейте в виду, что я нахожусь в за-конном браке! – с готовностью съязвила я.
– Священник никогда не узнает об этом, – криво усмех-нулся маньяк.
Онорину грубо уволокли, а я осталась наедине с влюб-ленным извергом.
– Не правда ли, Бренвилье сослужила мне большущую службу, – запрокидывая голову, захохотал злодей, – она не назвала сообщников на суде, а потому верные люди окружа-ют своего кумира.
– Вы не умрете от скромности, – вздохнула я.
– Я никогда не умру, моя умница, – внезапно встал со своего места подлец. – А теперь ляжем в постельку.
– Хотите, чтобы Алиса стала вашей женой? – вжавшись в стену, сладким голоском пропела я. – Так сделайте милость: не трогайте ее до свадьбы.
Надо потянуть время!
Обезоруженный моим примерным поведением, Экзили почесал за ухом, подергал длинный нос, неровно подышал, но со мной согласился. Получив небольшую передышку, я об-легченно закрыла глаза.
Пробудившись, я поняла, что погибла. Мерзкий доктор обкурил меня каким-то дымом, благодаря которому я впала в глубокий сон. Вероятно, он хорошо разбирался не только в ядах, но и наркоте. И гипнозе. Разгибая онемевшие члены, я поползла на свет, мелькнувший в конце темного помещения. Солнце радостно рванулось в мои глаза, заставив крепко за-жмуриться. За спиной зияла беззубым ртом сырая землянка, спереди переливался изумрудными красками смешанный лес.
– Доброе утро, королева, – грубо вмешался в мои мысли ненавистный хриплый голос с итальянским акцентом. – Ты еще не передумала стать моей женой?
– Еще не передумала, – скривилась я, отлично осознавая, что отрицательный ответ отрицательно повлияет на мою судьбу. А так, кто знает: пока дышу – надеюсь.
– Жакаль приедет к обеду на крытой повозке, нагружен-ной всем необходимым для путешествия. Мы переоденемся в крестьян, чтобы благополучно миновать здешние места. Но помни: при малейшем неповиновении я зарежу тебя так уме-ло, что никто не догадается, что ты мертва.
– Спасибо за предупреждение, – усмехнулась я, вспоми-ная эксклюзивную коллекцию нежного жениха. – Премного благодарна, Ваше Злодейство.
– Ну-ну, полегче! – прикрикнул будущий грозный муж. – Не забывай, с кем говоришь!
В полдень действительно приехала крытая повозка. На козлах горделиво восседал мужик с черным, словно прокоп-ченным лицом. Поглядев на невесту шефа, помощник негодяя довольно потер ручищи, всем своим видом показывая, что несостоявшийся экземпляр несостоявшейся коллекции Экзи-ли ему понравился.
– За тобой не следили? – нахмурился средневековый ав-торитет.
– Нет, – радостно подпрыгивая на заляпанном грязью сидении, захихикал чернокожий обалдуй. – С той минуты, когда я увидел, как маркиза стала на голову короче, ликова-ние переполняет мою душу. Она была последней из тех, кого я мог опасаться.
– Переодевайся, козочка, да садись в карету, – распоря-дился колдун, обращая ко мне бородатое лицо чеченского террориста. – Вот тебе узелок с одеждой.
Я покорно заползла в землянку, натянула на себя старое, но чистое платье и на четвереньках вылезла к беглецам. Уми-лившись моим спортивным способностям, Экзили расщед-рился и ткнул в руки голодной «королеве» кусок говядины, явно не желая, чтобы она умерла с голоду по дороге в родные пенаты любящего супруга. Усевшись поудобнее в благо-ухающую навозом повозку, я обреченно приготовилась к не-навистному путешествию.
Вдруг резко завопила какая-то немузыкальная птица. Ей ответили, тоже отчаянно фальшивя. Деревья, как по команде, расступились, пропуская людей, одетых в солдатскую форму, среди которых я узнала Дегрэ.
– Остановитесь! Именем короля, вы арестованы! – под-нимая блестящую шпагу, закричал бравый сержант.
– Не подходите к нам! – заорал взбешенный неожидан-ным появлением доблестной французской армии Экзили. – Иначе я проткну мадемуазель ножом!
И он действительно приставил острый клинок кинжала к моей спине, как раз под левую лопатку.
– Сдавайтесь! – потребовали на той стороне леса.
– Ни за что! – отчеканил похититель. – Она только моя: на небе и на земле!
А потом запылали деревья, подожженные умелой рукой, а потом загрохотал гром, заслоняя ясное небо черными туча-ми, появившимися внезапно из-за горизонта. Затряслась зем-ля, обнажая необъятные свои недра. С ужасом оглядываясь на беглецов, солдаты бесстрашного сержанта отступили в глубь леса.
И я закрыла глаза, отдавая себя на волю Господа, вдох-нувшего мою бессмертную душу в хрупкую материальную оболочку. Яростный вихрь бережно подхватил невесомое те-ло жертвы и поднял его вверх, над горящими деревьями. Я видела, как перевернулась ненавистная повозка и погребла под собой объятых адским пламенем грешников. Теплые волны плотного воздуха заключили меня в объятия, прогре-мев гулким эхом над головой:
– Ты только моя, Алиса, на небе и на земле! Он врет, этот гнусный червяк!
Знакомый голос мгновенно проник в переполненное сча-стьем сердце, заставив заплакать от восторга глаза. Ликую-щий вихрь нежно ласкал мои руки и ноги, трепал волосы, и кружил, и кружил в бешеном вальсе.
– Мадим, – не доверяя своим волшебным ощущениям, простонала я. – Мадим, ты нашел меня, ты спасешь меня, ты унесешь меня далеко отсюда.
– Далеко…, – отозвался ветер, целуя соленые от слез гу-бы, – далеко…
Звезды в небрежном хаосе рассыпались по небосклону, а потом резко расступились перед нами, как тогда, в колдов-ском сне. Блаженство охватило мою истерзанную душу, и я, обняв ласковое, похожее на перистое облачко, полупрозрач-ное тело могущественного спасителя, захлебнулась от слад-ких рыданий.
ГЛАВА 24
РАЙ
Чарующий алый луч несмело пробивался сквозь розово-щекие округлые облака, напоминающие сладкую вату, так любимую мной в детстве. Земля мягкой, ослепительно белой периной ласково ложилась под наши невесомые ноги, при-глашая оттолкнуться от нее и взлететь к небесным лакомст-вам. Волшебный свет животворящей струей проникал в лег-кие, милостиво приглашая окружающее безмятежное про-странство послушать внутренний вокал вновь прибывших. Сердца трепетали и замирали от невыразимого счастья, кото-рое блаженной истомой медленно растеклось по нашим жи-лам. Хотелось все: взлететь к пушистым облакам, запеть уди-вительную песню, написать прекраснейшую картину, сочи-нить необыкновенное стихотворение во славу бытия. И Гос-пода.
Светящийся розовый домик высился на небольшом при-горке, зазывно приоткрыв ажурную дверь. Мы сделали шаг и мгновенно очутились в маленьком палисадничке, источаю-щем волнующие ароматы невообразимых цветов. Среди оча-ровательных клумб виднелся белый, прозрачный фонтанчик, орошающий растения кристальной влагой.
– Что это? – повернулась я к Повелителю Стихий, заво-рожено разглядывая черноту его глаз.
– Рай, любимая, – прошептал он, прикасаясь трепетными губами к моему виску. – Мне долго пришлось добиваться раз-решения на посещение места жительства ангелов. За это вре-мя ты испытала немало горя.
– Да, – подтвердила я, удивляясь тому, что спокойно вычеркнула из памяти все беды, преследующие меня в по-следнее время.
– Если на земле сохранится хоть один праведник, она будет существовать, – произнес кто-то над моим ухом. – Ты – праведница, Алиса.
Я вздрогнула и взглянула на этот чарующий голос. Пре-красный небожитель в белых одеждах стоял подле нас и при-стально смотрел на меня ясными, все понимающими голубы-ми очами.
– Добро пожаловать в мою скромную обитель, друзья, – улыбнулся Хесед, ибо это был он, – очень рад вас видеть.
– Неужели ты не можешь построить себе что-нибудь поприличнее? – с иронией оглядывая скромное жилище слуги Создателя, поинтересовался элементал. – Для возведения зам-ка на небе не нужны стройматериалы.
– Зачем? – удивился ангел. – Мне уютно и здесь. К со-жалению, я не смог помочь милой гостье.
– Почему? – испугался Мадим.
– Ангелы не всесильны – всесилен Создатель. Но Все-ленная огромна, ОН не в состоянии облагодетельствовать ис-ключительно всех, – с грустью проговорил небожитель.
– Грешников, а Алиса – святая! – с горечью воскликнул элементал.
– Во Вселенной много миров, в которых обитает доста-точное количество чистых душ, – проигнорировал недоволь-ство Повелителя Стихий хозяин дома. – И у каждого мира есть свой покровитель. Повелитель Земли – Иисус.
– Почему ты не обратился к нему? – продолжал кричать Страшная Сила.
– Алиса сама должна попросить Его, – будто не замечая агрессии духа, уточнил Хесед. – Таковы законы Галактики.
– А как она найдет Христа, если нам запрещено проле-тать дальше твоего дома, стоящего всего лишь на среднем этаже Рая? – нечаянно касаясь рукой моего плеча, простонал избавитель.
– Найдет на Земле, – вздрагивая от жеста элементала, прошептал ангел. – В начале первого века новой эры.
Везде, на расстоянии взгляда, простирались нежные го-ры, поросшие ослепительно яркой зеленью. Верхушки гор смущенно розовели в лучах ласкового солнца, щедро даряще-го всепоглощающую любовь каждой травинке, каждому жи-вому созданию, имеющему счастье обитать в столь благосло-венном месте.
– Рай розовый и гористый? – спросила я у верного слуги Господа.
– Нет, он разный, – с готовностью отозвался дух Добра, – потому что каждая душа мечтает о чем-то своем. Не будешь же рад морю, если любишь леса и реки? А здесь все обязаны быть счастливыми.
– Обязанность – это что-то вроде: хочешь – не хочешь, но делай, – поморщилась я.
– О нет, – засмеялся прекрасный собеседник. – В Раю никто ничего не делает по принуждению. Не будет же горе-вать о своей тяжкой доле поэт, сочиняющий стихи в долине, овеянной романтикой сказок и баллад; не будет страдать ху-дожник, стоя у мольберта, пишущий маслом живописный пейзаж необычайно красивого озера. А мечтатели, которые не имели возможности осуществить свои планы на земле? В Раю они смогут все: творить добро, выращивать необыкновенные цветы, любить.
– Разве усопшая душа может испытывать любовные страсти? – оживилась я.
– Душа не умирает никогда, – горячо продолжал небо-житель. – Любовь же не сводится к животным потребностям, потому что она – не страсть телесная, но страсть духовная. Во имя нежных чувств совершаются подвиги, способные пора-зить даже Всевышнего.
Мадим покачал головой, всем своим видом давая понять, что не согласен с Хеседом:
– Если я люблю, то не только сердцем, но и телом, – ка-тегорически заявил он.
– Ежеминутное удовольствие тела не заменит настоящей привязанности души, способной во имя любимого существа пожертвовать всем, что имеешь, – неожиданно покраснел хо-зяин дома. – Истинная любовь не причинит вреда любимой, не заставит скитаться ее по времени в поисках спасения.
– Ты говоришь так, потому что не испытал того, что ис-пытываю к Алисе я, – вспыхнул Страшная Сила.
– Откуда же знать слепому, что цветы в саду красные, – тихо произнес небожитель.
Ангел ласкал меня искрящимся взором, источающим любовь и сострадание, элементал пожирал палящими страст-ными взглядами.
– Прощайте, друзья, – после небольшой паузы печально промолвил слуга Господа. – К сожалению, вам пора. Когда-нибудь ты придешь сюда, Алиса. Только умоляю тебя всеми святыми: не согреши, потерпи немного, ведь материальная жизнь – это мгновение по сравнению с жизнью вечной. Вы-держи экзамен, данный Всевышним.
Небесный свод нехотя расступился перед гостями Созда-теля, давая им возможность покинуть гостеприимный дом, дарованный лишь избранным.
– Немедленно летите к Иисусу, ОН поможет вам! – на прощание крикнул Хесед и исчез в набежавшей дымке розо-вого тумана.
Омерзительные сущности шарахались в разные стороны, образуя узкий коридор, через который пара невостребован-ных в Раю летела назад, на грешную землю.
Голубая комната в замке Повелителя Стихий встретила меня настороженно-неприветливо. Все, исключительно все, в ней напоминало мне Нину.
– Почему мы не летим к Иисусу? – ощущая неприятный озноб в теле, спросила я.
– Я должен немного отдохнуть, – отрешенно отмахнулся Мадим.
– В таком случае, хочу домой! – холодно отчеканила я.
– Тебе туда нельзя, – думая о чем-то своем, недовольно возразил дух.
– Меня ждет Сергей, – продолжала настаивать я, – да и девочки должны вот-вот родить.
– Девочки уже произвели на свет здоровых детей, – про-комментировал ситуацию в моем родном доме Повелитель Стихий. – Алина родила сына Алешку, Оля – дочь Аленку. Смирнов вновь в загуле.
– Неправда! – сжимая кулаки, закричала я. – Снова эле-менталка по настойчивому совету Страшной Силы соблазни-ла моего супруга?
– На этот раз нет, дорогая, – покачал головой Мадим. – Молоденькая секретарша не без удовольствия оказала сексу-альные услуги похотливому шефу.
– По твоему приказу? – вспоминая красавицу Нину, взвилась я.
– Любвеобильному, дряхлеющему мужчине не нужен приказ со стороны, чтобы лечь в постель со смазливой лю-бовницей, – усмехнулся могущественный нахал. – Седина в бороду – бес в ребро.
– Не поверю, пока не увижу своими глазами, – процеди-ла сквозь зубы я.
– Не поверишь? – пряча на мгновение вспыхнувшую торжествующую улыбку в бездне черных глаз, напрягся эле-ментал. – Пойдем за мной.
Он взял меня за руку, и мы, прошествовав по длинному, узкому коридору, остановились перед бронированной две-рью. Мадим достал из кармана расшитого золотом камзола огромный ключ, вставил его в замочную скважину и…. Большая комната, похожая на игровой компьютерный зал, поразила меня своими размерами.
– Садись, – сухо приказал хозяин, – и смотри.
Монитор огромного компьютера, настраиваясь на нуж-ную для гостьи программу, вспыхнул всеми цветами радуги.
На экране возникла наша спальня, подушка в знакомой наволочке, голова мужа на этой подушке. Голова мирно со-пела, но она была одна.
– Вот видишь, – обрадовалась я, – Сергей ждет свою любимую жену.
Невидимая камера, пройдясь по стройному, пружинисто-му телу супруга, закутанного в шерстяное одеяло, останови-лась на моей стороне кровати. Юная девочка, разметав по по-стели волосы, лежала на любимой простыне, свесив к полу изящную ножку.
Метнув на меня быстрый испытывающий взгляд, Страш-ная Сила тактично отвернулся, предоставляя мне самой спра-виться с нахлынувшими эмоциями.
– Все, – удивляясь своему равнодушию, холодно сказала я, – все кончено, я даю ему свободу.
И тут облегченный вздох прорезал настороженную ти-шину мрачной комнаты. То радовался победитель, повергнув наземь своего сильнейшего противника.
– Где твой верный слуга? – оглядывая пустые коридоры ненавистного замка, насмешливо поинтересовалась я.
– Его нет, – с удивлением заглядывая в мои глаза, ото-звался дух. – Он предал меня, а потому и изгнан.
– В чем заключалось его предательство? – догадываясь о проступке Поля, натянуто засмеялась я.
– Апполинарий, соблазнившись чарами лукавой элемен-талки, выдал тебя ей, – осторожно проговорил Повелитель Стихий.
– Он – человек?
– Он – элементал, – остановился возле зарешеченного окна Страшная Сила.
На дворе темнело. В небе зажглись первые звезды. Те, на которые я смотрела вместе с Сергеем.
– Значит, я в опасности? – подумав о девушке в своей постели, равнодушно спросила я.
– Возле меня – нет, – с воодушевлением промолвил спа-ситель.
– Я боюсь голубой комнаты, – вспоминая жуткое приви-дение, пожаловалась я.
– Ты будешь спать со мной, любимая, – оживился на-стырный призрак. – Пока не произошла встреча с Христом, я ни на секунду не оставлю тебя одну.
– Воспитание не позволит мне находиться с мужчиной в одной постели, если этот мужчина – не мой муж, – затормо-жено произнесла я.
Красивейший в мире фантом может решить, что я делаю ему предложение. Ну и пусть!
– Я стану твоим мужем, родная, – подскочил на месте элементал.
– Только после того, как я получу развод, – с горечью усмехнулась я.
– Хорошо, – пожал могучими плечами Мадим, – придет-ся подождать.
Размышляя о том, что после трапезы предстоит ночлег в спальне существа, которое пойдет на все, чтобы заполучить мою грешную душу в качестве проводника в царство бес-смертия, ужинала я без аппетита. Но больше всего пугало то, что все во мне стремилось навстречу его безумным желани-ям. Я искоса любовалась мужественным телом Повелителя Стихий, горделивой посадкой его головы, темными, бездон-ными очами и соблазнительными губами, казалось, предна-значенными самой природой для неистовых поцелуев. Я ви-дела, что Страшная Сила считывает мои крамольные мысли, пронзая взглядами ту, которую притащил на заклание в вол-шебный дворец, являющийся его верным союзником.
Блюда появлялись сами собой и сами собой исчезали, с удовольствием заменяя друг друга. Но великую грешницу, помимо ее воли стремящуюся к прелюбодеянию, уже ничего не удивляло. Чудеса стали слишком обычными, чтобы прида-вать им какое-либо значение. Скоро, совсем скоро, произой-дет то, чего боится и ждет каждая неискушенная в любви, но страстная женщина! Хозяин выйдет из-за стола и….
– Пойдем отдыхать, любимая, ты слишком устала, – про-тягивая сильную руку, тихо произнес элементал.
Рывком поднявшись с неудобного стула, дрожа от нарас-тающего бунта плоти, так долго бывшей в подчинении, я, как сомнамбула, покорно проследовала в комнату спасителя. Он пристально посмотрел в мои глаза и все понял. Нежным об-лаком окутал Мадим мое беззащитное тело, ласково гладя во-лосы, целуя податливые губы. Ставшая ненужной одежда, словно живая, угодливо сползла с моих плеч и упала к его стройным эфирным ногам, предательски обнажая мой трепе-щущий стан, с нетерпением ожидающий властных прикосно-вений могущественного повелителя, сводивших меня с ума. Не ведая, что творю, я обняла это нежное облако, и под мои-ми руками оно постепенно стало превращаться в прекрасное, чувственное тело мужчины, безумно и безнадежно хотевшего единственно любимую женщину, мечту, которая, наконец-то, сбылась. Атласное покрывало мгновенно слетело с огромной кровати и плавно примостилось на одном из изящных кресел. Приподнялось пуховое одеяло и радушно пригласило двух одержимых безумием в свою манящую темноту. Погасли свечи на хрустальной люстре, и зазвучал клавесин, празд-нующий воссоединение двух грешных созданий, порочно стремящихся в бездну сладострастия. А потом исчезло все, остались только ненасытные руки, да чарующий, бесконечно счастливый голос, проникающий сквозь меня, обволакиваю-щий и возводящий на вершину блаженства.