Когда Уилл добрался до дома, небо над Лондоном уже стало иссиня-черным, с запада на город наползали красноватого цвета тучи, подсвеченные снизу закатным солнцем и казавшиеся гладкими – там, высоко, было холодно и морозно, пока здесь, на земле только готовились к настоящим холодам.
Зайдя в дом, он устало привалился к входной двери спиной. С каждым днем он все больше утверждался в мысли, что весь мир ополчился против него: сначала проблемы с полицией, потом убийство Джеймса и смерть Чарльза, демоны, пытавшиеся его прикончить, и вот теперь – это. Уилл хорошо знал, что пытаться закрыть Врата – самоубийство. Покойный граф Уваров, помнится, всегда говорил, что это последнее дело – лезть в дела потусторонних и переходить им дорогу. «Возможно, это будет последняя глупость в твоей жизни», - любил повторять граф. Сегодня Уилл совершил эту глупость дважды, и оба раза остался жив. Сначала он всего лишь передвинул Врата подальше от себя и Грейс – неприятно, когда из разрыва может полезть черт знает что и черт знает с какими намерениями. Во второй раз пришлось их захлопнуть и делать ноги – сила, которая была готова вырваться оттуда, смела бы их обоих, Грейс бы, вероятно, просто не выжила, а он сам… уцелел бы, но… думать об этом не хотелось. Как и о том, что теперь на него кто-то может очень сильно разозлиться. Не то, чтобы это могло как-то навредить создателю Врат или расстроить его планы – для существ из параллелей открывать такой проход - занятие обыденное, все равно, что открыть дверь и выйти в соседнюю комнату. Но мало кому понравится, когда эту самую дверь захлопывают прямо у тебя перед носом, да еще и так бесцеремонно… Зная жителей параллелей, Уильям мог предположить, что это по крайней мере их удивило. А от удивления до раздражения всего один маленький шаг.
Уилл снял пальто и прошел в дом. Негромко тикали часы в холле, нарушая настороженную тишину в доме.
- Серж? – крикнул Уильям и вздрогнул от звучания собственного голоса в этой вязкой тишине. Воздух в доме был густым, шумы и звуки медленно вязли в нем, постепенно затухая у тяжелых гардин и оклеенных дорогими обоями стен. Бархатная, томная тишина…он не любил такую атмосферу, такое безмолвие. Все это говорило о том, что в доме сгустилась магия и кто-то тревожит источник. И запах… Уильям ожидал услышать запах кофе, но даже в холле он отчетливо ощущал, как откуда-то из глубины комнат несет серой.
- Серж? Ты здесь? – крикнул он еще раз, бросая пальто на спинку кресла и проходя в переднюю. Дверь в лабораторию была выломана и висела на одной петле, на противоположной стене, испещренной каменными осколками, были опалены обои, из-под которых удивленно выглядывали старые пожелтевшие газеты, неожиданно извлеченные на свет божий. Из-под развороченной толстенной рамы, разбитой в щепки, торчала кладка дверного проема. Неужели руны не сработали…?
Пальцы закололо от магии, сильнее, чем обычно… Спокойно. Только спокойно. Уильям осторожно заглянул внутрь – перила лестницы были опалены, видимо, удар все-таки был с внешней стороны двери. Раз, два, три, четыре…пятая скрипит… осторожно, стараясь не шуметь, Уилл спустился вниз и быстро заскочил в лабораторию, готовясь к худшему…
Внутри был только Серж, сгорбившийся на стуле перед столом с реагентами и колбами. Проклятье, неужели этот погром устроил он?
- Серж! – друг вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил пробирку с реактивом.
- Билли? Черт, предупреждать надо! – он еще что-то добавил про какого-то Кондратия, но Уиллу было не до того, чтобы разбирать его бубнеж по-русски. Он медленно начинал злиться.
- Предупреждать? А меня не надо предупреждать о том бедламе, что творится у меня дома? И почему ты не отзываешься? – недовольно спросил он склонившегося над реагентами и составами Мартынова.
- У тебя дома плохая акустика, - отозвался Серж, даже не подняв на друга глаза. Он был поглощен изучением какого-то алхимического трактата из тех, что достались Уиллу от мистера Уоллена. Алхимия была давней страстью Мартынова - с тех самых пор, как демонология оказалась для него запретной темой… - Зато прекрасные ингредиенты! Откуда, скажи на милость, ты достал тертый крапфокель(1)?
- Из параллели притащил один торговец, - отмахнулся Уильям, подходя ближе. В большой колбе бурлила какая-то черно-зеленая жижа…- Только не говори мне, что ты его весь извел…на это. И не уходи от темы. Что с дверью?
- Нет, я взял всего щепотку, - весело отозвался Серж. Сейчас он был очень похож на маленького мальчика, которого после какой-нибудь шалости снова подпустили к любимой игрушке – веселье и радость били через край… Очень хотелось взять этот самый алхимический фолиант и стукнуть Сержа по голове. – Дверь, - Серж сразу погрустнел.- Я не рассчитал с концентрацией немного… Прости.
Немного? Он это называет «немного»? Хорошо, хоть сам не убился…
- Ладно, - нехотя ответил Уилл. В конце концов, дверь можно вставить новую. А вот нового Сержа взять негде, хоть и велика Россия. Не стоит убиваться из-за какой-то двери…
- Ты что-то долго, - нарушил тишину Серж, взвешивая на маленьких фармацевтических весах… хм, нигредо(2)? – Разговор удался?
- Вполне, - сухо ответил Уильям – отчего-то очень не хотелось мусолить эту тему и обсуждать с Сержем подробности их с Грейс разговора. – Думаю, что она тут ни при чем.
- Откуда такие выводы? – поинтересовался Серж, нагревая колбу. Уилл с опаской покосился на зеленую жижу, в мгновение ока менявшую свой цвет с болотного в яркий лимонно-желтый – что это было, он не имел понятия, но резко ударивший в нос запах сероводорода заставил закашляться.
- Какого черта ты делаешь?! – Уильям раздраженно поднял оконную створку. В лабораторию медленно прокрался холодный воздух зимней ночи, чье красное от легкого морозца лицо глядело прямо в окна дома. Он обернулся как раз в тот момент, когда жидкость в колбе вспыхнула синими язычками пламени и тут же потухла. Казалось, что колба в мгновение опустела – таким прозрачным было ее содержимое…
- Это что, вода? – скептически спросил Уилл, беря колбу и осматривая кристальную жидкость внутри - нет, на воду это было не похоже. Вода не вспыхивает в свете лампы мириадами фиолетовых точек, похожих на растворенную пыль, и не создает ощущения, что внутри у нее – маленький вихрь, движущийся сквозь измерения…
- Нет, - Серж поднялся и забрал колбу у Уилла из рук, - это… ээээ… aqua continetur(3), связывающая вода. Очень редко получается добиться эффекта прозрачности – обычно у меня выходит какая-то муть, и эффект смазывается.
- Надеюсь, ты не хочешь сказать, что чуть не разнес мне полдома, только чтобы изготовить какую-то…водичку? – недовольно бросил через плечо Уильям, выходя из лаборатории. Он слишком устал, чтобы восторгаться алхимическими достижениями Сержа, пусть он хоть алкагест(4) откроет… - У тебя дома лаборатория не хуже, а крапфокель я бы тебе дал и так…
- Ты же хочешь изловить того демона? – перебил его Серж. Уильям удивленно уставился на друга – тот был абсолютно серьезен.
- Хочу, - медленно кивнул Уилл и перевел взгляд на колбу в руке у Сержа. – Ты хочешь мне сказать, что…?
- Именно, - не дал договорить Серж. Он забрал с алхимического стола какой-то листок, исписанный вдоль и поперек грифельным карандашом, и направился наверх. Уильям покорно пошел следом, все еще не до конца понимая, что задумал друг. Связывающая вода… теперь понятно, кого собрался связывать Серж…но неужели это настолько сильный демон, что для него нужно изготавливаться амулет? Что его нельзя удержать в круге? Хотя это объясняло бы, почему Уилл не смог тогда призвать его… Хотя выходит, что он его как раз призвал – вот удержать не сумел…
- Есть заготовка? – спросил Серж, когда они вышли в гостиную.
Уильям молча кивнул и полез в шкаф. Порывшись в ящиках, он извлек маленький хрустальный флакон на серебряной цепочке.
- Бумагу или пергамент?
Серж мгновение колебался.
- Давай пергамент.
Верно, Уильям и сам предпочитал пергамент. По крайней мере, его сложнее уничтожить, он не превратится в кашу в воде и впитает чернила лучше любой рисовой китайской бумаги. Он протянул Сержу пару отрезков – если демон не был в прошлой жизни арабом, то маленького клочка должно быть вполне достаточно.
- Ты думаешь, он все еще здесь? – спросил Уилл, роясь в ящике стола и пытаясь найти хотя бы огрызок карандаша. – Думаешь, его еще не изловили хозяева?
- Я точно утверждать не могу, у меня только догадки, - неуверенно ответил Серж. – Если это действительно проклятый, то логично, что он будет стремиться избавиться от кабалы и вернуть себе силу. А тут, сам знаешь, универсального рецепта нет – у каждого из них свое проклятие.
Уильям только кивнул в ответ. Проклятый – это плохо. А сильный проклятый – плохо вдвойне.
- Тогда я пошел чертить круг? – это был скорее не вопрос, а уточнение – постепенно Уильям начинал понимать, что задумал гений теоретической магии. Серж в ответ только молча кивнул.
На этот раз Уилл тщательно перепроверил каждую линию в рисунке, чтобы ни одна из них не съехала, и затраченные усилия не пошли прахом. Дочерчивая внутренний круг, Уильям вдруг отчетливо ощутил холод – как будто где-то сквозь щели пробирался ночной ветер – и стал слушать тиканье часов в холле, в тишине ночного дома звучавшие приглушенно… Он снова почувствовал эту томную сдавленную атмосферу – воздух в доме как будто сгустился, налился, как перезревший плод, готовый вот-вот лопнуть… стоит лишь чуть-чуть нажать пальцем, и сок брызнет во все стороны. Уилл знал, что это сгущается в круге магия, вслед движениям его руки. Многие сравнивают магию с огнем, пламенем, согревающим и выжигающим дотла… но он знал, что магия – это холод. Холод, от которого колет кончики пальцев, стоит потянуться мыслью к источнику. Холод, который нельзя отогреть. Он подсознательно боялся глубинных источников – они сулили великую силу, но одно неверное прикосновение – и мокрые, ледяные пальцы обитателей измерений утянут на дно. Наверно, поэтому ему никогда не стать великим магом. И никогда не привыкнуть к тяжелому воздуху, напитанному магией.
- Готово, - Уилл выпрямился и повернулся к Сержу – тот стоял, нервно сжимая в руке колбу со связывающей водой и лихорадочно перепроверяя рисунок на полу. Точность и четкость – главное в демонологии, урок, который Серж в свое время выучил на «отлично». В доме Уваровых, в Петербурге, когда, казалось, Сержа Мартынова нельзя уже было спасти. А ведь он всего лишь перепутал пару линий в центральном круге… и вместо того, чтобы вызвать слабенького демона, открыл портал в измерения… Совсем узкий проход, но этого было достаточно, чтобы реальность начала расползаться. Если ты слаб, ты не должен касаться врат. Серж Мартынов был слаб, чтобы удержать проход, и слаб, чтобы справиться с сущностями, которым невольно открыл дорогу.
- Ты знаешь, - неуверенно начал Серж, - ведь я не занимался практической демонологией с тех пор, как… - он осекся на полуслове и, наконец, поставил колбу на стол. Его ладонь была влажной. Серж брезгливо взглянул на свою руку и зло сжал ее в кулак.
- Пять лет, Уилл, пять лет… - он поднял глаза на Уильяма – в его взгляде была решимость. – Но эта гадина убила Чарльза…старого доброго Чарльза. Оно того стоит.
- Если ты пытаешься что-то кому-то доказать, то не стоит, - устало покачал головой Уилл. – Давай уже закончим с этим.
- Я не уверен, что…
- Просто стой спокойно, хорошо? – Уилл взял один кусочек пергамента и четкими печатными буквами вывел свое полное имя. Глаза Сержа удивленно расширились.
- Билли, ты спятил? Нет, ты, конечно, никогда особенно не задумывался о последствиях, но позволь мне напомнить, что вешать демона на себя чревато…
- Я знаю, Серж, - негромко перебил его Уильям. В голове неожиданно появилась удивительная ясность и…безразличие. Не к себе, а к последствиям. Это был риск, но риск вполне оправданный – раз демон настолько силен, что на него нужна связывающая вода, нужно быть уверенным, что он не сможет навредить никому. Без ведома своего хозяина.
Серж, похоже, понял ход его мыслей. Он что-то пробурчал себе под нос по-русски, так, что Уилл не смог разобрать ничего, кроме отдельных слов, смысл которых он всегда плохо понимал, хотя слышал их от дворников и извозчиков в России регулярно. А Серж как-то не спешил ему объяснить…
Вода заискрилась, приняв пергамент с именем. Серж начал нервно покусывать нижнюю губу, не сводя глаз с колбы.
- Держи, - Уильям отдал Сержу карандаш и второй клочок бумаги, - только пиши разборчиво – не хочу повесить на себя кого-нибудь лишнего, - он криво усмехнулся, но друг иронии не оценил – он все еще не был уверен, что они поступают правильно. Серж всегда был осторожен, а после того случая его осторожность стала больше напоминать мнительность. В их деле это был, впрочем, явный плюс – когда имеешь дело с потусторонним, лишняя предусмотрительность не повредит.
Уильям вытащил из штатива пробирку с нагаром. Остается надеяться, что это сойдет за потусторонний след…
- Уилл, ты уверен?
- Меня сегодня днем два раза чуть не убило Вратами, - ответил Уильям. – Потом расскажу… Но поверь, если бы я не знал, что справлюсь, то не взялся бы за это.
- Позволь мне не поверить, - Серж забрал карандаш и пергамент и отошел в сторону. Уильям повернулся лицом к кругу и медленно, осторожно потянулся к источнику силы…
***
Мне с трудом удавалось понимать и принимать те изменения, которые произошли в городе за эти годы. Лондон, старый Лондон, кажется, за столько лет ты прогнил только больше, хотя снаружи все так же красив…
Восемьдесят лет… да, теперь я понимаю, что прошло восемьдесят лет с того вечера, дождливого ноябрьского вечера, когда зловонный воздух Бермондси(5) разорвал звук выстрела, и мир для меня, мир, каким я его знал – прекрасным и уродливым, чистым и продажным – перестал существовать. То, что было после, сложно было назвать жизнью – кружение в тенях, рывок на свет, где мое было больше похоже на тело тряпичной куклы, которую дергают за веревочки. Я пытался сопротивляться, но тщетно – стоило только дернуться в сторону, как рука кукловода возвращала на место, и наградой мне почти всегда была боль… Ирония судьбы – игрок стал жертвой. Я сейчас думаю, что это своего рода справедливость, хотя при жизни, помнится, я не знал такого слова.
Сколько изменилось за это время… Кажется, магов стало только больше. Помнится, во времена старого доброго Джорджа(6) им приходилось прятаться по подвалам и чердакам, и дело даже не в отживавшей уже тогда свое инквизиции, а в том, что уж очень хотелось ищейкам нажиться за их счет. Страх и желание сохранить в тайне свое знание заставляли магов объединяться, и мне, помнится, тоже пришлось участвовать в этом сборище дилетантов, возомнивших себя масонами. Мы рассуждали о мировой политике, о власти, о влиянии… а потом пришел он – и никто из них не отважился даже взглянуть ему в глаза! Трусы, им предлагали могущество, а они отказались… Пусть мне сейчас приходится в теле лисы рыскать по Лондону, восстанавливать утраченные силы, пусть я восемьдесят лет провел в рабстве у потусторонних, пусть, но, черт возьми, те два года, блистательных года, - они того стоили.
Теперь мне только нужно найти часы. Часы, часы, часы с тринадцатью стрелками. Смерть загадала мне отличную загадку, и число, черт, такое подходящее. Мне нужно вернуть силы, и тогда потусторонние будут для меня не опасны – договор выполнен, по крайней мере, когда он вернет себе силы, им придется найти аргументы более весомые, чем охотничий нож и пуля в сердце, чтобы убедить его в обратном.
Я свернул на одну из центральных улиц, но тут же забился обратно в переулок. Когда-то, году в четырнадцатом, я мог спокойно гулять ночью по городу, не боясь угодить под кэб или встретиться с подвыпившим хулиганьем, готовым забить тебя камнями до смерти. Теперь же даже ночь стала похожа на день… Мне придется очень много узнать, прежде чем я смогу безопасно передвигаться по городу…кто знает, может, при наличии часов, я смогу позволить себе небольшую отсрочку у Смерти и все-таки уехать куда-нибудь во Францию или солнечную Италию?
В теплые мысли о неаполитанском побережье неожиданно прокрался холод. Я поежился, но холод становился все настойчивее, казалось, что он не снаружи, а… внутри.
Я сорвался с места и бросился бежать, надеясь, что еще не поздно, что ловушка еще не захлопнулась и чья-то магия призыва не поставила на мне клеймо. Я несся, не разбирая дороги – люди шарахались, кричали что-то вдогонку, шум колес, топот ног, свист ветра в ушах и бешеное биение сердца, к какой-то момент я просто перестал это все… нет, не слышать, а просто перестал обращать внимание – только бег, только земля под ногами… Я влетел в какой-то безлюдный сквер и позволил себе отдышаться. Проклятье! Проклятье! Как? Как?! Это были не потусторонние, это было ясно с самого начала, это была человеческая магия, довольно сильная, хотя и немного неумелая… Стоп. Я успокоил мысли и попытался вспомнить. Маг, выдернувший меня из параллели, имел похожий след, очень похожий – сочетание силы и неуверенности, определенно, это очень сильный маг, но боящийся своей силы… Мне казалось, что тот нож был достаточно длинным. Видимо, магией убивать все-таки надежней.
Снова потянуло ледяным холодом, но на этот раз я все-таки прозевал момент – сдвинуться с места мне уже не удалось. Но я не собирался сдаваться – перед тем, как мир канул в чернильную темноту, я успел дотянуться до самых глубин измерений и зачерпнуть оттуда с лихвой. На тебя, волшебник, этого хватит…
***
Чем сильнее демон – тем четче у него потусторонний след… Нагар, оставленный в тот вечер на полу гостиной, только указал направление, а дальше – дело техники. Уильяму пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить сопротивляющегося демона в круг. Рисунок на полу вспыхнул ядовито-фиолетовым, в его центре закружилось серо-белое облако, в котором человеческие очертания не угадывались совсем.
- Имя, - потребовал Уильям, не ослабляя напора на демона.
Голову сдавило чудовищной болью – круг надежно сдерживал демона, но его удары пропускал почти полностью. Уилл на секунду пошатнулся, но устоял и снова рявкнул, выбрасывая вперед руку и придавливая демона всей силой, какой владел:
- Имя!
Злость, вложенная в удар и в голос, сделала свое дело – демон неожиданно как-то по-собачьи завыл и заскулил, сквозь эти бессвязные звуки можно было разобрать отдельные слова и ругательства на английском.
- Я сказал, имя! – осознание того, что тварь, убившая Чарльза, пытается сопротивляться воле призывающего, вызвала неожиданный резкий прилив злости или даже ярости. Он всей своей силой навалился на демона, рискуя уничтожить его. Из полыхающего сиреневым светом круга донеслось рычание.
- Оливер… Чарльз…Дэвид…Блэк…
Уильям почувствовал за спиной быстрое движение. Еще секунда – и все закончится. Демон продолжал сопротивляться и насылать волну за волной, и Уиллу уже с трудом удавалось их отражать и, не теряя концентрацию, удерживать демона в круге.
- Готово, - кажется, Серж крикнул, но голос друга звучал приглушенно, как сквозь слой ваты.
Уильям решил, что теперь можно ослабить контроль над кругом – сил уже почти не осталось, ноги подкашивались, на руках, рубашке и лице – тонкий слой льда… Но только Уилл отпустил, как на него обрушился удар такой силы, что он отлетел к стене. От удара сбилось дыхание, в глазах потемнело… Не успев опомниться, он машинально, вспомнив про постоянную защиту, привычным движением выставил перед собой щит, и не зря – только круг погас, демон вырвался, и на Уильяма обрушилась магия теней. Он успел это понять, прежде чем тень расплавила щит и набросилась на него. Огонь…Уилл бросил навстречу заклятию тени ворох живого огня, и тень отступила, растаяла. Проклятье, Серж, где же ты с амулетом своим!?
Уильям рванулся вперед и навалился всем телом на демона, стараясь не дать тому сбежать – частично он уже в его власти, но без амулета ему не удержать такого сильного…кого? Демона?
- Оборачивайся! – рыкнул Уильям сквозь зубы, прижимая тварь к полу. Проклятый задергался, пытаясь сопротивляться приказу.
- Уилл! – Серж бросил ему уже готовый амулет. Только сейчас Уилл понял, почему он так долго возился – в прозрачном флаконе вместе со свернутыми в трубочку пергаментами с именами и водой искрился потусторонний след проклятого…
- Еще раз, оборачивайся! – вставая на ноги, повторил Уильям, уже спокойнее – теперь ему некуда деваться. Амулет со связывающей водой и их именами внутри будет работать до тех пор, пока Уильям сам не захочет его отпустить. В сложившихся обстоятельствах это весьма сомнительно.
Проклятый лежал на полу и тяжело, по-звериному дышал. Он поднял голову на Сержа и Уилла и затравленно оглядел обоих – у него были серые глаза, в которых бился оранжевый огонек ненависти.
- Значит, старик не был магом, - криво усмехнувшись, произнес он и уронил голову на руки. – Ты меня победил, волшебник. Я сдаюсь.
Уильям не ответил. Когда речь идет о демонах, то жалость и человечность отходят на второй план – твари, пытавшиеся его убить, никогда не были людьми. Сомнительно, что они вообще были чем-то большим, чем просто цепные псы потусторонних, которых те сдают в аренду магам с Земли. Но сейчас перед ним был не демон, а живой человек, из плоти и крови, отличающийся от него самого лишь тем, что был оборотнем и нес с собой проклятие, заслуженное ли, или нет – вопрос другой. Проклятые сотни лет существуют между жизнью и смертью, чаще всего безо всякого шанса избавиться от этого ярма – и сходят с ума от осознания, что им придется скитаться в измерениях или служить новым хозяевам. В душе зашевелилось сострадание, но мысль о том, что он убил Чарльза, несчастного, ни в чем не повинного Чарльза, заставила отбросить сентиментальность.
Уильям присел рядом с проклятым.
- Ты убил моего друга, - сказал он негромко, но морозный, прореженный магией воздух комнаты задрожал от силы. – И ты мне за это ответишь, выродок.
Проклятый молча поднял на него глаза – на губах играла все та же усмешка.
- Что ты усмехаешься? – не выдержал Уильям. Очень хотелось прямо сейчас отыграться на этой гадине за все, что случилось за последние дни, пусть даже он не имеет отношения ни к смерти Джеймса, ни к нападению на него.
- Ничего, хозяин, - последнее слово он выделил особенно и снова оскалился. – Холодно довольно тут, мне бы платье не помешало незатейливое.
Он странно говорил, как будто на другом языке, приходилось прислушиваться…Уильям очнулся от оцепенения и повернулся к Сержу.
- Серж, побудь тут…
- Билли, на тебе лица нет, - Мартынов подался вперед, предупреждая продолжение слов друга. – Тебе нужно лечь. Я… я всем займусь.
Только сейчас Уильям почувствовал, как на него тяжелой волной наваливается усталость и бессилие. Но совесть говорила, что нужно хотя бы попытаться попрепираться, хотя бы ради приличия.
- Но…
- Никаких «но», - отрезал Серж. – Иди быстро наверх. Завтра займешься…делами.
Уильям уже не единожды за то время, что они с Сержем знакомы, ловил себя на мысли, что временами Мартынов ведет себя с ним как мать с несмышленым сыном. Не раз Уиллу приходилось вытаскивать умного, но неловкого, медлительного, чрезмерно осторожного Сержа Мартынова из разных передряг, а потом опытному, рассудительному Сержу приходилось помогать безрассудному, скорому на решения и незрелому Уильму Хейзу решить его проблемы. При этом решение проблем Уильяма всегда сопровождалось заботой со стороны лучшего друга, который был старше на четыре года, и от этого Уилл ощущал себя неблагодарной свиньей, не меньше – даже сейчас, в свои двадцать пять, он не мог отблагодарить Сержа и ответить ему тем же.
_____________________
(1) - неизвестный ингредиент, придуманный автором =)
(2) - Нигредо (лат. Nigredo), буквально «чернота» — алхимический термин, обозначающий полное разложение либо первый этап создания философского камня: образование из компонентов однородной чёрной массы. Считалось, что как тьма содержит в себе возможность света, так и в этой массе кроется возможность получения эликсира.
(3) – лат. связывающая вода
(4) - Алкагест (Alkahest), или Универсальный растворитель (лат. Menstruum universale) в алхимии — жидкая субстанция, обладающая способностью растворять все без исключения тела (вещества). Получение универсального растворителя наряду с поисками философского камня являлось одной из целей алхимии; с его помощью алхимики надеялись выделить философский камень из природных и искусственно полученных веществ.
(5) – Бермондси – в 30-е годы 19 века - район Лондона на южном берегу Темзы. Район докеров и рабочих, один из самых неблагополучных до середины 19 века.
(6) – имеется в виду король Георг IV из Ганноверской династии.