Сон. Часть 4

 

Мы сидели в тёмной комнате  с закрытыми зеркалами. В кухне тихо разговаривали, горели свечи и было это больше всего похоже не на смирение и умиротворение, а затишье перед бурей, потому как самое тяжелое ещё впереди. Лера была единственным ребёнком и мама-Екатерина Павловна поднимала её одна. Лена кричала на меня говоря, что я обязан быть там и помогать. Она и слышать не хотела никакие мои доводы и мольбы. Я знал, что должен прийти, но внутри всё протестовало и лишь довод о бедной маме Леры, что ей нужно помочь возымел действие. И вот я сидел и глядел на живую….почти живую Леру – теперь о ней можно только в прошедшем времени. Она стала ещё красивей, мне так казалось или это свет так падал, либо девочки постарались, но безупречное лицо стало ещё лучше. Я никогда не знал, как себя вести на похоронах – плакать или стоически молчать, держаться в сторонке или пытаться поддерживать людей. Может я слишком чёрствый? Я знал ответ, но признаться даже самому себе было тяжело. Я посмотрел на часы и пошёл на кухню. Там была Екатерина Павловна, немногочисленные родственники и девочки. У мамы Леры было лицо человека потерявшего всё, белое как полотно, но при этом она, что то рассказывала, готовила и за счёт этого и держалась. Я спросил, во сколько выносим, обернувшись, они все зло с ненавистью сказали – будто я напомнил, что Лера мертва, будто будь их воля они бы и не хоронили – ну и что, что не говорит, зато рядом.

Вой, всепроникающий и всепоглощающий, как бы ты не закрывал уши, он проникал в тебя. Сквозь кости, проникая в самое сердце. Мы вынесли Леру на улицу и началось прощание, первое осознание, что её больше нет. Вой на разные женские голоса, было в этом, что то страшное и символическое. Это прощание возле дома, куда Лера больше не придёт, никогда не влетит, весело поцеловав маму, все мы остаёмся жить, а она нет. Мы сидели на крыльце уже после похорон и молча курили. Наверно нужно было, что то сказать, но мысли покинули разум, кажется безвозвратно. Дима с Катей, молча, попрощавшись, сели в машину и уехали. А мы с Леной ещё долго сидели и молча курили.

Ярослав лежал на кровати, внимательно рассматривая рисунки. Он взял два листа и отложил их к лежащему отдельно рисунку. Осталось ещё два, посмотрев на часы, Ярослав взял трубку и произнёс: «Лен, привет прости, что рано есть новость по поводу убийства Леры. Приезжай и Серёгу захвати» В руке у него лежал отцов именной пистолет. Мать давно умерла, а отец почти не занимался его воспитанием, лишь откупался, вот и эта квартира была его подарком. Все люди на Земле умирают с Божьего позволения, а он всего лишь рука Божья. Никогда в жизни у него не было ни цели, ни планов и только теперь он понял своё предназначение. Это Божья воля вела его рукой, когда он рисовал эти рисунки. Звонок отвлёк его от мыслей, он дослал патрон в ствол и положил в карман. Открыв дверь он на все вопросы ребят, проводил их в зал. Молча достал пистолет выстрелил Сергею в живот, в комнате раздался оглушительный грохот. Он и не думал, что будет так громко, но звук не прекращался и, подняв глаза по открытому рту у Лены он понял, что она кричит. Серёга, как в дешёвом кино неспешно завалился на бок, держась обеими руками за живот. По лицу Лены текли слёзы, она кричала на него: «Зачем?.....Зачем?». Ярик присел на кресло и произнёс: «Минут через сорок он умрёт, как раз по графику. Рана в живот одна из самых мучительных смертей» Лена, сидя на корточках, плотно прижимала руками рану у Сергея. Она с ненавистью подняла глаза произнеся: «Ты и Леру убил. Объясни зачем? Ты с катушек слетел?» От этого Ярослав весь нагнулся вперёд сказав: «А ты разве не понимаешь, это миссия – Я Длань Господня. Помнишь рисунки, что я принёс? Это Господь водил моей рукой – вы должны умереть» От бессильной злобы Ленино лицо скривилось: «Ты идиот малограмотный. Тёлка, что ты снял тогда на ночь была с моей группы и она, позвонив, сказала мне, что ты всю ночь пальцем по бумаге водил. А, позже придя к нам, мы подыграли тебе, думали, что это шутка неудачная» Лицо Ярика побледнело и, выскочив в комнату, он, судорожно схватив рисунки, вбежал обратно. Посмотрев на рисунки, он увидел абсолютно белые листы: «Этого не может быть. Мы же поехали, проверять первый вспомни » - бормотал Ярослав. Лена делала искусственное дыхание Серёги, а у того кровь пошла уже изо рта и Лена была похоже больше на вампира. Наконец она остановилась, тяжело дыша, Сергей уже не хрипел, а остекленевшие глаза смотрели на рисунок на ковре. «Ты совсем больной мы поехали провожать Леру домой» - отдышавшись, обречённо произнесла Лена. Ярослав, схватившись за голову шептал: «Я всё исправлю. Бог дал не власть убивать, значит, я могу и оживлять. Я всё исправлю». Бросив пистолет к ногам Сергея он сел рядом с ним вытянув над ним обе руки.  Метнувшись на пол Лена, подобрала пистолет, направив его на Ярика, но тот не моргнув глазом начал: «Я приказываю тебе Сергей – встань и иди». По лицу Лены потекли слёзы, её тело сотрясали конвульсии: «Что ты делаешь, он мёртв. Я прошу тебя Ярослав замолчи» Ярик не обращая внимания, раз за разом в оглушительной тишине продолжал чеканить эту фразу. «Господи Ярик если в тебе осталось, что, то человеческое заткнись иначе я убью тебя» - уже не в силах себя сдерживать прокричала Лена. В дверь раздался стук и голос, не терпящий возражений: «Откройте милиция» Ярослав на это лишь громче продолжил, почти впадая в транс, покачиваясь над телом Сергея. Стук стал всё настойчивей и, наконец, раздался треск выбиваемой двери. Лена, испуганно смотря на дверь, схватила пистолет так крепко, что побелели пальцы. Наконец дверь поддалась в квартиру вломились омоновцы и оглушительная перестрелка разорвала тишину подъезда.

P.S. Молодой оперативник молча курил у подъезда. Из скорой вышла бригада и врач подойдя, спросил: «Ну что тут?» Оперативник махнул рукой и раздражённо произнёс: «Два двухсотых и один трёхсотый. Молодёжь с жиру бесится. Богатые родители, что им надо….совсем о…ли. Баба двух пацанов завалила, одного насмерть, а другой дышит, рыжий такой длинный, там, в зале увидишь» «А сама что?» - не унимался доктор. «Её омоновцы кончили – она сука, как раз чуть рыжего и не вальнула.». «Ясно» - протянул доктор и пошёл в подъезд. Оперативник, чуть постояв, выкинул окурок и, сплюнув, пошёл за ним.