Почему Павел Санаев решился обнародовать семейные тайны в своей известной автобиографической повести «Похороните меня за плинтусом»?
Хотел пропиариться на костях известных предков?
Или он настолько нестатусный, что ему совершенно безразлично раскрытие многих плоховато пахнущих деталей фамильного быта?
А может быть, это самотерапия?
Самотерапия?
Очень даже возможно.
Просто после того, как выговоришься, всегда становится легче. Проверено!
Дав определённые словесные оболочки многим мучительным вещам, легче расстаёшься с прошлым.
И начинаешь жизнь по-новому, без этого бесконечного изнуряющего реверса.
Возможно и первое предположение, и второе. Почему нет? Но больше верю в третье.
Вообще, книга Павла Санаева и фильм Сергея Снежкина – два разных произведения. С использованием одного фактического материала, но разных по идее.
Санаев рассказал о такой странной форме любви, как любовь-ненависть, пропустив её через детское восприятие.
А у Снежкина получился фильм-этюд, фильм-шок о психологически надорвавшейся, пожилой и нездоровой женщине.
Смерть первенца, несбывшаяся мечта о сценической карьере, подсознательная зависть к профессионально удачливому мужу, нервическое желание повыситься в мнении окружающих, принизив их. Доказать свою личностную состоятельность с помощью доступных ей объектов: сначала дочери. Неудачно. Отсюда усиление надрыва. Потом – внука, как ПОСЛЕДНЕЙ возможности самореализации.
Но надорванность даёт о себе знать всё сильней, со всей причитающейся эмоциональной расторможенностью, а временами и распущенностью.
И постепенно для бабушки любимый внук из субъекта превращается в объект воплощения амбиций, а вскоре и в средство (как ни страшно звучит это о ребёнке) доказать всем собственную значимость и абсолютное владение ситуацией.
А такие характеры ведь не такая уж и большая редкость!
Психологи говорят, что одним из самых травмирующих для психики факторов является бессилие совершить желаемое. Отсутствие реальной возможности для осуществления заветной мечты.
Особенно болезненно это бывает на фоне других людей, эту возможность имеющих и реализовавших. На фоне заслуженного мужа, уважаемых врачей, да и той же дочери, позволившей себе жить в своё удовольствие.
Вот этот аспект из Санаева и взял, на мой взгляд, Сергей Снежкин.
У Санаева в центре герой-повествователь.
Рассказ идёт от имени мальчика Саши Савельева, но уже как-то полуотстранённо, как бы с высоты его, повзрослевшего, переросшего уже эту острую кризисную семейную ситуацию.
А у Снежкина в центре - характер героини, гениально выстроенный Светланой Крючковой. Со всей великолепной амплитудой перевоплощений!
Сюжетно и композиционно фильм слабей книги.
Нет, выражусь точней: в лиро-эпическом содержимом фильма сильней лирическая компонента.
Сильней до, порой, передавливания, до надрыва! Что, может быть, отчасти помогает проникнуться ощущением надорванности героини, этого монстра, терзающего близких, но более всех – саму себя.
И это передавливание режиссёра оправдано.
Тем, чтобы зрители вернее могли спроецировать ситуацию на себя, на жизнь свою и своих близких.
Как говаривал английский поэт XVI века Джон Донн: «Не спрашивай никогда, по ком звонит колокол: он звонит по тебе».
И режиссёру удалось донести этот звон до зрителя.
Иногда ситуация заостряется режиссёром до уродливого абсурда (с клизмой), иногда замедляется до досадного затягивания (с долгим ожиданием в кафе и бесконечными рюмками коньяку).
Думаю, это заострение - отличный способ включить зрителя в действующие лица фильма.
Для того, чтобы, сидя на диване, мы поняли, что звон колокола имеет к нам прямое отношение, режиссёру пришлось жахнуть в него покрепче!
Этим обеспечен эффект присутствия, эффект участия, когда каждый, пропитавшись чужой, невольно вытащил из памяти собственную семейную тайну и до слёз переболел ею!
Так, остро лирически выраженное состояние характера самодурной старухи приобрело у Снежкина черты образа-переживания, как индивидуализированной и одновременно типической картины духовного мира человека.
В центре зрительского внимания - поток переживаний старой женщины, складывающийся из целой цепи размышлений, чувств, ассоциаций, воспоминаний, связанных чисто внешне с какими-то событиями и поступками окружающих.
А на самом деле – в отрыве от них!
И пример тому: как внучок сбегает из дома, а бабаня, увлечённая самоанализом с целью самоутверждения, даже не замечает этого!
Сюжет фильма развивается как движение мысли и чувства, непоследовательно, с неожиданной сменой настроений, типа ночного звонка дочери с разрешением приехать.
Отвратительность происходящего мучения и мучительства подчёркивает шокирующий ассоциативный ряд: повторяющаяся «голопопость», клизмы, мокрые штаны, мочеиспускание напоказ и т.п.
Я назвала бы этот фильм «этюд», «зарисовка» из-за его композиционной незавершённости.
Почему у фильма такой странный финал: сцена, когда ребёнок, этакий маленький моральный уродец, желает сдачей бабкиных секретов прямо здесь, у её гроба, повысить собственную ценность в глазах матери?
Да что там! В глазах всех окружающих!
Что режиссёр хотел сказать этим эпизодом?
Уродливая почва дала уродливый плод?
Бабаня успела-таки обучить внучка, что деньги и прочие материальные ценности - надёжнейший способ решения всех проблем? А люди сами по себе ничего не стоят? Дави их и используй?
Так, получается, фильм Сергея Снежкина об этом?
…Или режиссёр таким замысловатым образом решил ответить автору, Павлу Санаеву, с которым он в процессе съёмки фильма разругался в пух и прах, - кто он для него, на самом деле, есть?...