Прошло три года.
Женька поменяла место службы, ушла из уголовно-исполнительной инспекции, где ее оперскому таланту невозможно было раскрыться. Теперь она трудилась в Управлении уголовного розыска и была счастлива, как обладатель премии «Оскар». Схоронила бабушку, которая так и не дождалась мужчины в доме, и остались они вдвоем с мамой и котами.
Личной жизни не было, дом-работа. Тарасик стал совсем старенький и чаще стоял в гараже. Женьке удобнее было добираться на метро до центра, чем мучить в пробках Тарасика.
Она часто приходила в гараж, как и прежде, возилась в его организме, но делала это не для того, чтобы ехать на нем завтра, а чтобы поддержать хоть как-то старенького своего друга и пообщаться с народом, да и время, свободное от работы убить.
Как-то зимним вечером Женька шла из своего гаража, одета по мальчишески, в зимний камуфляж – память об уголовно-исполнительной инспекции, на ногах удобные берцы, зимняя шапка натянута на уши.
Пацан – и пацан неопределенного возраста. В рукаве Женька держала монтировочку. Мало ли кто чего захочет от нее в их спальном районе. Но сколько таскалась она с этой монтировкой в руке, никогда никто к ней не лез. Видно местных наркоманов не привлекало существо неопределенного пола в зеленом камуфляже. С такими мыслями Женька быстро шлепала к дому, очень хотелось есть…
- Парень, закурить не найдется? – прозвучал в спину банальный вопрос.
- Я не курю, - попыталась придать уверенные и мужиковатые нотки в голосе, но вместо уверенности получился хрипловатый шелест. Ком в горле встал. Уверенности не получилось. Стало не по себе.
- Пацан, а мобилу дай позвонить, моя села, моя девушка от меня звонка ждет…
- У меня нет телефона, он дома…
Телефон лежал в нагрудном кармане куртки, и как назло противно запищал. Это могла быть только мама. «Ну, мама...» - подумала Женька.
Парень по-простецки протянул руку к карману, и стал вытаскивать телефон.
«Ну уж тут я не сдамся, - подумала Женька, - у меня там столько номеров, и очень важных, мне на работе пацаны анафему объявят!"
Она отчаянно сопротивлялась, кусала парня за руку, сопела, но крик не поднимала, сражалась молча. Шапка свалилась с головы.
- Баба! – ошалел парень, - ах, стерва, руку мне прокусила, и двинул Женьке кулаком в скулу.
В глазах засверкали звезды. И тут она вспомнила про монтировку в рукаве. Собрав последние силы она взмахнула рукой, как царевна –лебедь, и треснула монтировкой по макушке грабителя. Он был в шапке, удар смягчился, но парень отключился и потеряв сознание, повалился в сугроб.
- Ой, мамочки, я кажется его убила! – взвыла Женька на весь двор.
На окнах зашевелились занавески, но никто не вышел и не подал признаков жизни даже посредством голоса из окна.
Она присела на корточки около парня, из-под шапки на снег разливалось пятно крови. «Вещество бурого цвета, похожего на кровь» - вспомнила Женька протокольную фразу. А потом вспоминала номер статьи уголовного Кодекса о превышении пределов необходимой самообороны.
Она встала на колени и ревела. Мимо никто не шел, из окон периодически кто-то выглядывал из-за занавесок.
Раздался вой милицейской сирены. Значит, милицию все-таки вызвали.
Сильные руки подняли Женьку со снега, встряхнули ее.
- Я его убила…..а…а…а…
- Хорош орать, майор Удальцова, ты второй раз уже попадаешься мне на пути. Я ведь искал тебя и вот, где нашел, в сугробе, с монтировкой в руке. Женька с удивлением посмотрела на монтировку, которую не выпускала из руки.
- На, снег приложи к фингалу, да отдай-ка мне эту штучку, - и милиционер бережно разжал Женькины пальчики.
- Я его убила…а…а…а….а
- Не убила ты его, а немного по кумполу дала, вот он, очухался уже, красавец. Мы его полгода уже ищем, телефоны дергает и отнимает у пацанов и баб.
- А вы кто? – Женька от прикосновения к лицу холодного снега немного пришла в себя, и хлопала глазами, глядя на здоровенного старшего лейтенанта совершенно не подходящего по возрасту к этому званию.
- Не узнала? Дурочка, а еще майор.
- Ой, вы же в ГИБДД работали. ..
- Ушел во вневедомственную охрану, в группу задержания. Повысился, можно сказать…
- Ой, из гаишников – в ГЗшники...Странный вы.
- Честный я. Такой вот, с другой планеты...
- Объяснения можешь дать сейчас в отделе? Голова не болит? Он хорошо тебя звезданул, сотряс может быть.
- Могу, - сказала Женька, в глазах все поплыло, и она свалилась на руки Евгению Смекалову. Тому самому, который открывал когда-то на дороге дверь разбушевавшегося Тарасика.
Три недели в госпитале пролетели, как в санатории. Фингал расплылся в виде очков, периодически меняя цвета радуги - из фиолетового в синий, потом стала проступать желтизна... Голова не болела. Немного кружилась от волнения, когда в палату заходил Женя.
Евгений приходил каждый раз, как выдавалось свободное время. Носил цветы, сладости, фрукты и игрушки. Палата превратилась в смесь оранжереи и игрушечного магазина.
Приходила мама, подруга Верочка с сыном Димкой. Не забывали коллеги оперативники. Женька сияла, как медный таз, от обильной еды худые щечки округлились.
Но больше всего сияли ее глаза, когда Женя с очередным медведем или зайцем садился у ее кровати.
- Женя, ну куда мне столько игрушек?
- Пригодятся, не переживай.
- Куда пригодятся?
- Детям.
- А..., - еще не верила в то, что такое может быть, Женька.
Наступила весна, снег таял, и сколько его навалило в этом году быстро, так же быстро он и сошел.
...Женька сидела на работе, разбирала бумаги. В кабинет зашел начальник отдела Сергей, он курил свой «Беломор», стряхивал пепел в ладонь.
- Жень, давай по журналам сверочку барабанов сделаем, да посмотрим, что ты из своей инспекции нам в клюве принесла.
- Из инспекции, из инспекции...Вот Анька-Муха, помнишь ее?
- Ну, помню, вот она мне хорошего пацана подкинула, Серегой звать, тезка твой, двенадцать судимостей…
- Не Кулешов его фамилия часом?
- Он самый. Сережа, не кури, тошно…
- Все-все...- Сергей затушил в раковине окурок, выбросил в помойку у Женькиного стола, - ну и что Кулешов? Помню его брата, тоже клеймо ставить негде. Нарики. За дозу продадут и мать и родину.
- Хочет сотрудничать, прекрасно пойдет на подсадку. То, что надо.
В кабинет зашел Вова Пеструхин. Он нес в руках залитый кипятком «Бизнес Ланч».
- А не пора ли нам пожрать, сыщики?
- Некогда, - сказал Серега.
- Не хочется, - сказала Женя.
Запах затушенного окурка из ведра и аромат глутомината «Бизнес Ланча» ударили в нос, она прикрыла рот рукой и помчалась в туалет.
- Это что ж получается, - наматывая на вилку похожую на солитера макаронину, - пропел в потолок Вовка, - я вместо нее буду обязанности исполнять?
- В смысле? – не отрываясь от бумаг пробурчал Серега.
- Шеф, ты что, дурачек? Говорил я – нечего баб брать в розыск.
- Почему? – опять пробурчал в бумаги Серега.
- Да потому что она беременная!
-Кто?
- Хрен в пальто…
В кабинет вернулась Женька с красным лицом.
- Колись, подруга, сколько срок?
- Кому дали срок?
- Нет, они оба точно появились почкованием! – заржал Вовка, - и ты, и шеф наш!
- Ой...- Женька села в свое кресло и прикрыла лицо руками. Потом схватилась за календарь.
- Кого хочешь, мальчика или девочку? – не унимался Вовка, - вам и с именами не надо мучиться. Еще будет Женя.
- Вован, отвали, а...
- Женя, иди домой, сделай там все свои женские дела, там тесты, УЗИ или к доктору вашему женскому сходи, чего ты тут блевать будешь бегать, - сказал, не отрываясь от бумаг Серега, который сам являлся отцом троих детей. И любимому своему сообщи, поди до потолка будет прыгать.
- Главное, чтобы у него в конторе от его прыжков не провалился пол, - опять съязвил Вовка.
- Спасибо, Сережа, я в понедельник, как штык.
- Знаешь, штык, ты уже не девочка, будут класть на сохранение – ложись и не выделывайся, справимся без тебя.
...Женька шла от врача совершенно ошалевшая. Жене она пока ничего не сказала, решила сообщить ему новость, встретив его с работы.
Он вышел из конторы, поцеловал ее, приподняв от земли.
- Жень, теперь со мной надо осторожнее...
- Ну наконец-то, - выдохнул он, - я все понял, я уже догадывался, просто молчал, ждал, когда сама скажешь.
- А как ты догадался? Я сама сегодня узнала.
- Рожица у тебя бледная, солнышко мое.
- Поехали домой, я лечь хочу.
Евгений открыл перед Женькой дверь своей «Шкоды», она аккуратно села. Уже не так, как раньше. Ей казалось, что там внутри у нее все такое хрустальное, даже страшно шевелиться.
Жили они уже два месяца у Евгения, Женька наконец-то вырвалась из-под маминого крыла. Портило ей настроение только одно. Она совершенно не умела готовить. Евгений ел по утрам приготовленные ею бутерброды и яичницу, частенько то подгоревшую, то сыроватую.
Поскольку работа у него была сменная, то супы и второе готовил он сам.
Женька при этом божилась, что научится и даже купила кучу кулинарной литературы.
...Она легла на диван, Женя принес ей чай, от еды она отказалась и в полудреме вспомнила, что надо завтра навестить Тарасика, тем более, завтра суббота.
Утром она провожала любимого на смену, за завтраком он твердо сказал, что в понедельник едут подавать заявление. Женя молчала, она еще не могла всего этого осознать.
- А живот не будет виден на свадьбе? - платье хочу, а то всю жизнь в джинсах да штанах...
- Что там будет видно в три месяца? Как раз на Покров и поженимся, как на Руси принято. А платье будет как у прЫнцессы!
- Давай, я согласна.
Когда жених ушел, Женя оделась, не послушав его наставлений о постельном режиме, поймала такси и поехала в гараж.
Тарасик мигнул фарами.
- Привет, невеста!
- Откуда ты знаешь?
- Я все знаю, я же необычный.
- А, ну да...
- Женя, залезь в бардачок, там письмо от бабушки тебе.
- Письмо? От бабушки?
- Да…
Женька трясущимися руками открыла дверь, полезла в бардачок, достала пухлый конверт.
Вытащила тетрадный листок в клеточку. Развернула, увидела твердый бабушкин почерк.
«Женя! Я очень рада, что наконец-то в доме появился мужчина. Я хочу, чтобы вы не просто поженились, а обвенчались в нашей церкви, в той, что в поселке, рядом с нашим садоводством. Шумную свадьбу не делайте. Пригласите водителя дядю Колю и ту семью, у которой вы купили Тарасика. Я тебя очень люблю. Я всегда с тобой. В конверте подарок к свадьбе, я его туда еще до ухода положила. Купите большую машину, а то в «Шкоду» твоего Женьки все не влезете. Там еще малышам на детскую мебель хватит. И не забывай, что у тебя еще мать и коты. Мне нравится твой жених. Я благословляю вас. Живите дружно. А Тарасика я заберу. Прощай. Увидимся не скоро.»
- Тарасик, слушай, а как это….
Она посмотрела на то место, где стоял Тарасик. Его не было. Только тихое «Прощааааай!» - услышала она. Голос так и остался похож на голос Винни Пуха...В конверте Женька увидела пухленькую пачку цветных европейских купюр. Пока она разглядывала деньги, положила письмо на полочку с инструментом. Когда собралась выходить из гаража, протянула руку за письмом. Тетрадный листок исчез, как и Тарасик...
Она вышла из гаража и долго смотрела в голубое весеннее небо, все еще надеясь увидеть летящего Тарасика. Хотя он исчез так внезапно, что не факт, что улетел…
«А я еще и с приданным! Спасибо, бабуля! Спасибо, Тарасик! Я вас люблю и буду помнить всегда»
Все бабушкины указания были выполнены. Сыграли скромную свадьбу, обвенчались в поселковой церквушке.
А через полгода в этой же церквушке крестили двух мальчишек – Женьку и Сеньку.
Вот и сказке конец. Кто прочитал, тот тоже будет так счастлив – неожиданно и на всю жизнь. Тут слова волшебные скрыты. А какие не скажу...
Октябрь 2008 – февраль 2011
http://www.youtube.com/watch?v=5n1tTgCfhDo