К нам пришла Ольша, не сама, конечно, а с родителями. И, естественно, это был праздник. Мы приоделись в красивые наряды и целый вечер готовились только улыбаться.
– Ну, наконец-то ты пришла! Я думала уже никогда не придёшь. – С надрывом в голосе сказала Манюня.
– Да разве объяснишь этим взрослым? Они разве поймут? – махнула Ольша в сторону родителей рукой.
В её жесте не было ни обиды, ни злости, а просто какая-то обречённость. Мы её понимали – у самих такие же двое взрослых есть. Ох, и тяжело их воспитывать – совсем не поддаются!
– Ладно уж, чего с них взять? – сказала я с теплотой в голосе.
– Вырастут – поймут! – заявила Манюня тоном взрослого человека.
Мы были очень довольны, ведь встречи мы так давно ждали! Чтобы не терять время, мы тут же принялись играть. Ольша взяла на руки моего зайца Диму. Мы все его любили, потому что он был особенный. Когда-то я его увидела на полочке у бабушки.
Он сидел в штанах и с огромным бантом на шее, не просто обычный заяц – почти как настоящий. Его лапки были объёмными, аккуратно-аккуратно пришиты на самом кончике, и плотно набиты чем-то ватным. Мордочка была вот такая вытянутая — как взаправдашняя. Красавчик! Я сразу поняла: надо клянчить!
– Ба-абушка, а что это за зайчишка сидит на полочке, такой красивый? – спросила тогда я невзначай.
– Ах, этот? Это дяди Кости заяц.
– А он ему нужен? – ещё более «невзначайным» голосом спросила я.
– Думаю, нет…
– Тогда я; заберу табуретку! – обиженным голосом сказала Манюня, потому что ей тоже очень хотелось зайца. Она смотрела, как я радостно танцевала в обнимку с новым другом, сидя на своей синей табуретке.
Но мама не позволила нам ничего забрать, посчитав это дурным тоном. Мы уехали домой, а спустя какое-то время пришла посылка, где лежали заяц и табуретка. Должна сказать, табуретка была очень красивая: на трёх металлических ножках – синее пластмассовое сиденье, а на ней – выступающий рисунок зайца. Наверное, это Манюню и успокаивало.
– Девочки, пойдёмте фотографироваться! – позвал нас папа. – Будете потом смотреть, и вспоминать, как было весело... – Добавил он.
У папы был огромный фотоаппарат «ФЭД», он всегда выстраивал нас всех рядышком, потом долго настраивался, что даже губы уставали улыбаться, потом просил поднять кого-нибудь палец, чтобы настроить резкость на нём (но это не так часто было, скорее всего, это был какой-то важный обряд, и потому использовался лишь в крайних случаях). А когда уже плёнка заканчивалась, папа завешивал дверной проём в ванной комнате покрывалом, и химичил там в темноте. Мы никогда не видели, что он там делает, потому что поднимать краешек покрывала было категорически запрещено. Оставалось ждать. Потом папа выходил, щурясь от яркого света, кряхтел от удовольствия, а в ванной сохли уже готовые фотографии. Мы всегда знали, что папа волшебник, иначе, откуда у нас столько волшебства по карманам-то лежало бы?
Ольша решила, что фотографироваться нужно обязательно с Димой, Манюня её полностью поддержала. Нас рассадили на двух стульях. Ольша крепко обняла зайца, а Манюня вдруг сказала:
– Я тоже хочу Диму держать!
– Маша, ну давай ты в другой раз его подержишь, – предложила мама.
– Нет, мам, я хочу тоже фотографироваться с зайцем! – канючила Манюня.
– Нет, Ольша держать будет, она же в гостях. – строго сказала я, а Манюня от обиды даже уронила скупую слезу на свою пухлую щёчку. Губки её уже задрожали – она была малышкой, а каждый уважающий себя малыш слёзы превращает в искусство.
Наши мамы на разные лады стали уговаривать Манюню не плакать.
– Не-ет, – певуче отзывалась та, – не-ет.
Тётя Вера упрашивала Ольшу отдать зайца Манюне, мама упрашивала Манюню взять вместо зайца резинового кота – ярко-рыжего красавца.
– Нет, нет, пусть Ольша! – всхлипывала она в ответ.
Папа нахмурил брови: он очень любил справедливость, а потому и сказал:
– Так, не хнычь! Вон, пусть Оля берёт зайца, а ты возьми кота – всё справедливо. Тем более, коты – они-то лучше зайцев. Ты что не веришь мне?
В конце-концов, Манюня, всхлипывая, сдалась: взяла кота в ручку, и положила обречённо ладонь себе на колени.
– Щёлк! – восторженно сообщил фотоаппарат, что кадр запечетлён.
– Ну вот, будете смотреть потом и вспоминать, как вам было весело! – воскликнул с хохотом папа и громко хлопнул в ладоши, что мы все втроём аж подпрыгнули.
Мы красиво приоделись, готовясь весь вечер только улыбаться, скорее всего так и будет, потому что мы – малышки, а у малышек настроение живёт в ярких красках, сменяя холодные цвета – тёплыми. А потом были мультфильмы, новые фантазии и весёлые игры.
Через какое-то время родители купили Манюне зайца. Он был плосконький – забавный такой. Мама подумала-подумала, да и сшила за вечер (мы-то уже спали) ему юбочку и фартушек…
– Ксюшка-а, – трясла меня за плечо сестрёнка, – теперь у меня есть Дуняша!
4 февраля 2011 год, Харьков.