- Сходил бы на собрание, что ли, - крикнула жена из кухни, - все равно ничего не делаешь!
- А сама, не можешь? Ты же любишь на собрания ходить.
Жена шутку оценила и среагировала мгновенно:
- Хорошо. А ты ужин готовь.
Альтернативы не было. Пришлось свертывать, запоминать позицию, хотя дебют вроде бы сложился для меня обнадеживающе, и выключать компьютер.
- На площадке пятого этажа. В 17- 00. Что-то судьбоносное для нашего подъезда. – Жена атаковала мощно, стремительно, не оставляя шансов даже на ничью, - Кнопка пятого не работает, поднимешься на шестой и спустишься по лестнице. Потом не забудь хлеба купить. Черного ни крошки!
На площадке стояли двое. Явно не наши. Их в нашем подъезде я не встречал.
- Здравствуйте, собрание здесь будет?
- И вам здоровья! – отозвался высокий, стройный. Второй - румяный, кудрявый, почти мальчик – отрешенно потягивал пиво и только головой кивнул.
- Здесь-то, здесь. Только уже закончилось. Не поняли нас ваши жильцы. Не захотели избранными быть.
- Куда избранными? – удивился я.
- Куда - куда. В Рай конечно, - вступил кудрявый с пивом.
- Как в рай? В райком? Так у нас и райкомов уже лет двадцать нет.
- При чем тут райком, вам же сказали русским языком: «В Рай». Вы же – христианин? Так чего же спрашиваете. Рай – он один для всех. И не радуйтесь, «отделался!», вас же жена еще и за хлебом послала. Забыли: «черного ни крошки!». А партию вы все равно проиграли…
Я уже спустился на половину пролета, когда эти слова меня остановили:
- Ну да, много вы понимаете! У меня первый разряд, и атаку Маршалла я играю уже лет десять…
- Да, что ты с ним играть собираешься? – снова вступил высокий, - он всего-то лет …дцать, как расставлять научился. Так мы вообще никого не найдем. А что Он нам скажет? Взгляд высокого взлетел, и уперся в затянутую паутиной перегоревшую лампочку
- Акцию проводим, - стал объяснять румяный.- Вот вы хотите прожить сто лет?
Я не успел ответить, как высокий дополнил товарища:
- И научиться играть в шахматы…
- Да, я… - но высокий и рта не дал раскрыть:
- Ну, что «вы»? Я, Я, Я!? Вы играете в «Испанке» атаку Маршалла? Когда сам Маршалл проиграл Рафаилу, - он кивнул на приятеля, - своей атакой двадцать семь партий подряд. И когда сам Маршалл, правда, после драки (горяч был гроссмейстер!) согласился, что уже после хода 8. ...d7-d5 позиция черных проиграна! Что вы пытаетесь доказать Рафаилу, который даже с Ним однажды сделал ничью! – палец высокого уперся в перегоревшую лампочку.
- С Ним, это с Нимцовичем? – удивился я.
- С каким Нимцовичем? Арона тогда и в проекте не было… Тогда еще и шахмат не было. Шатрандж. Я же говорю: «С Ним!», - палец «высокого» снова уперся в перегоревшую лампочку.
- А! Понятно! – хотя мне ничего понятно как раз не было.
- Да ничего вы не поняли, - Рафаил, поучи, пожалуйста, этого пижона.
- Ну, если только на пиво, - предложил Рафаил. - Согласны?
- Согласен, только я пиво не пью…
- Да вам и не придется, - его самоуверенность раздражала, - ваш ход.
Я ничуть не удивился, когда на подоконнике рядом с недопитой бутылкой пива оказались мои старые шахматы. Они! Даже голова у черной лошади отсутствовала. Стояла именно та позиция, которая была до выключения компьютера.
После того, как я слил семь партий подряд (причем кудрявый все время издевательски-милостиво предлагал: «да вы переходите, не стесняйтесь, я за это пива не беру…») я понял, что у Каспарова или Крамника, пожалуй, выиграть проще, и заторопился:
- Ну, спасибо, за игру. Мне же еще за хлебом надо…
- Да, не спешите. У нас еще есть время… Да и у вас тоже.
Мельком взглянул на часы и удивился. На них по-прежнему было две минуты шестого. Высокий заметил:
- Отстают. На пять минут. Сейчас семь минут шестого. Поправьте. На работу завтра опоздаете…
Поправлять часы я не стал. Из принципа (высокий только ухмыльнулся). Я достал «стольник» и сконфузился: больше с собой не было, жена дала только на хлеб.
- Да не ройтесь по карманам, - остановил кудрявый, - вполне хватит.
- Ему все равно пиво не продают, - усмехнулся высокий, - молодо уж больно выглядит, хотя мы ровесники.
- А как же, - я не успел задать вопрос, как высокий ответил:
- Друзья спасают… Ну, так что, подписывать будем?
- Что подписывать? – я уже понял, что «стольником» не отделаюсь.
- Как что? Договор.
Высокий развернул оказавшийся у него ослепительно белый лист, который тут же покрылся каллиграфически четко выписанными буквами:
«Мы (подпись, печать) обязуемся:
1. Сделать вас (ФИО) мастером;
2. Спасать и сохранять вас ровно до наступления указанной ниже даты.
Вы (подпись, печать) обязуетесь:
1. Не играть с сего дня контратаку Маршалла в Испанской партии;
2. Не высказывать никаких претензий к нам до наступления указанной ниже даты.
Договор действителен
с … по 09.06. 2043 (7551)г.» – читайте сами.
- Я уже прочитал. Только у меня ни ручки, ни печати нет. Да и вообще как-то…
- Что «как-то?» Вы хотите стать мастером? Хотите прожить сто лет? – напирал высокий, - Рафаил, ты же дока в этих вещах, есть у него шансы стать мастером и дожить до ста?
Рафаил сделал глоток, (бутылка у него казалась неиссякаемой):
- Мастером-то вполне. Может и выше… А до ста лет – никаких! Сердечко пошаливает… Сосуды… Атеросклероз… Позвоночник, опять же… Спорт, так сказать, укрепил… Борьба… Это только шахматы на здоровье не влияют. Умнее вы, извините, не стали. Но лет семь - десять проскрипите.
- И все!? – не знаю почему, но Рафаилу я верил.
- Ну, если хотите, могу уточнить…
- Нет, спасибо, не надо!
- Ну, так что, будем подписывать или как? – это опять высокий.
- Господи, как-то все это неожиданно… А почему бы вам в 108 квартиру не обратиться?
- К Ольге Степановне? Так ей 98! Боится мы у нее год, а то и два отнимем. Надеется до 102, как и ее матушка, дотянуть. Невестка уговаривала, а она в ответ: «Ты только моей смерти и ждешь». Тут невестке впору самой «страховаться». Ну, так что? Подписываете?
- Кровью? – испугался я.
- Какой кровью? - удивился высокий, - Рафаил, хотя и врач, по первой специальности, крови не выносит. Вот вам ручка. «Паркер»! Можете не возвращать. Ах, печать! Да вы просто палец большой вот сюда приложите. Спасибо!
Я смотрел, как на проявившемся отпечатке моего пальца появляется слово «Петрович» и недоумевал: «Где же они меня надурили и в чем?» Если дело в «стольнике» - такой «спектакль» стоит не меньше. А! «Паркер»!
- Да, не ворованный, не волнуйтесь, - успокоил высокий. Мы же объясняли – акция. А вы наш первый… - высокий защелкал пальцами, подбирая слово.
- Пациент, - добавил Рафаил, - «страдающий», на латыни…
И оба исчезли. Растаяли. Только рука Рафаила некоторое время еще помахивала, прощаясь, из полумрака лестничной площадки.
В понедельник я каким-то чудом проскочил проходную. Хотя опаздывал на целых семь минут. (Часы так и забыл поправить.) На этом чудеса кончились. Оставалось прошмыгнуть мимо кабинета начальника лаборатории за свой стол и … Но вот «и…» как раз не получилось.
- Зайди. Приказ тут на тебя лежит, - не здороваясь, крикнул начальник, - ознакомься, подпиши.
- А что я? Я – ничего. Проходную вовремя. КУКу перенес на следующий месяц. Опять месячник борьбы с …? Или за…?
- Да, ты читай, читай и расписывайся…
- А почему я должен расписываться? В сборочный цех… Переводом… Да я там же ничего не смыслю… Какой только дурак такой приказ выпустил? Сегодня не 1-ое апреля?
- Дурак? Посмотри, кем приказ подписан. Им! – палец начальника взметнулся к потолочному вентилятору, - вы хотите спокойно доработать до пенсии? – переходя на «вы», спросил начальник.
Его интонации мне кого-то жутко напоминали. Я уже не слушал его:
- … перестройка… сокращение… разнарядка… начальников… ведущих… сохранить кадры… оклад пониже… премиальные …
- Кем же меня переводят? – еле успел вставить я в его скороговорку. Хотя ответ мне был уже известен…
- Мастером… Старшим мастером… С условием…
Условие я уже не слышал. Все поплыло. Начальник лаборатории уступил место нашему цеховому врачу, та, растворившись, - Рафаилу и его приятелю, который, что-то бормоча про атаку Маршалла и форс-мажорные обстоятельства, исправлял моим «Паркером» какие-то цифры в нашем договоре.
Что же, видно и ангелы не без греха…
Шатрандж – предшественник шахмат;
КУКа – контрольная учетная карточка; отчетный документ.
Рафаил – Архангел, целитель, имя халдейского происхождения – «Бог исцелил»;
Высокий – Архангел Михаил, величайший во всех трех религиях, имя с халдейского – «Тот, кто как Бог»