Приключения Тинка Пента

  Боевое фэнтези.
Произведение повествует о неком Тинке Пенте, помогающем королю страны справиться с заговорщиками и отстоять трон. Во второй части герой, уже ставший королём сам, встречается с новой опасностью – восставшими полубогами. Динамично развивающий сюжет изобилует сражениями, катастрофами, магией и схватками сверхсуществ.

         
От автора:
    Представленная автором психоделическая фантасмагория раскрывает перед читателем диалектическую экзистенциальность синдрома посткоитальной абстиненции, когда индивидуум не способен селективно абстрагироваться от ламинантно присущих ему девиантных асберраций, являя тем самым яркий пример конвергенции деструктивной ментальности и перманентно когнитивного креатива.
Книга рекомендована для домашнего чтения в 1-х - 3-х классах начальной школы.

Это шутка, Ну, а если серьёзно, то это небольшой роман из двух частей:
«Опасные странствия Тинка Пента» и "Тинка Первый, король Тинкалии".
             
Часть первая.

Опасные странствия Тинка Пента.


Пролог. В котором  какой-то старый хрыч нашёл свободные уши.


….Всё этой ночью было как обычно. Как обычно бывает, когда луна становится кроваво-красного цвета.  Волки-оборотни  надевают  тёмные очки, чтобы при завываниях на такую луну было не так страшно, лесная нечисть с ворчанием  уходит в глубины подземелий к трудягам-гробокопателям гномам, вампиры, зная, что такая луна творит с психикой, стараются не попадаться обычным людям на глаза, вдруг взбеленяться? Тогда только держись! Высосут всю бессмертную кровь из кровососа, а если будут под  шальным, алкогольным градусом, так ещё могут понаделать из грозного носферату шашлыков на закуску.
  Многие ведьмы, в своё время, испытывая мистический ужас перед такой луной, обратились к религии, поэтому старухи-яги   крепко держат молодое поколение ведьмочек за подол в избушках –на- курьих ножках, дабы не отправились те по монастырям, на встречу коррупции и лесбийской любви, и не понаприносили бы в этих подолах всякого-разного.
 Колдуны да чародеи имеют более прогрессивные взгляды, мелкотню  свою активно пропихивают в шоу бизнес, да в различные бомонды, поэтому пацанов своих за трусы не держат, так как  извращений не боятся. Скорее, это извращения боятся их.
  Драконы, предчувствуя наступление неспокойных времён, давно попрятались согласно своей специализации – кто в воде, кто – в горах, кто – в норах. Мелкая потусторонняя живность, как то: карлики и кикиморы, лешие и водяные и иже с ними, давно затаились по тайным местам и затихли.
И только благородные эльфы вышли на охоту за новоявленными некромантами и некрофилами, дабы отвадить их от сего непотребства, а буде представится случай, преподать  поганцам   уроки древней школы  хомофилии на  благородную  эльфийскую шару…
 
В высоких, стрельчатых окнах самой высокой башни  замка, что величественно торчал на скале на виду всего Земноводья, как бельмо на глазу, и был для всех как кость в горле, трепетал неяркий свет. Его отбрасывал  тлеющий  камин , перед  которым сгорбился древний старик, казалось вросший в древнее кресло, расположенное прямо перед огнём. Он иногда приоткрывал слезящиеся глаза, щурился на тлеющие поленья в камине, прислушивался к  завыванию ветра,  далёкому вою оборотней, вздыхал и вновь смежал веки, погружаясь в свои таинственные, как и сам замок, воспоминания…
  Век его был необычайно долог  и таинственных воспоминаний на этот век выпало совсем не мало. Он многое мог бы рассказать! Он мог поведать слушателям, если бы таковые вдруг сыскались, такие секреты, тайны, анекдоты и эротические вирши, что слушатели в ужасе застывали бы от одних, хохотали до колик в животе от других, и сразу начинали бы рукоблудствовать от третьих. Но рядом со стариком уже очень давно никого не было. Кроме нескольких верных слуг, прятавшихся от ненормального деда  на нижних этажах и в подземельях замка. Их век был почти столь же долог и поэтому все стариковские басни они знали наизусть.
Но оставим его пока здесь, у камина, пообещав читателю,  вернуться к нему ещё не один раз (если он сам не догонит нас по ходу повествования).
  Этот старик – я (догнал). И сегодня, в ночь кровавой луны, я поведаю  тебе, путник, неосторожно завернувший на  приветливый огонёк моего, едва теплящегося камина, одну древнюю легенду….

                ***
Мы узнаём имя главного героя.

    По пыльной, просёлочной дороге убегавшей вдаль, бежавшей через поля и перелески и набегавшись, прибегавшей к крепостным стенам небольшого города, ехал молодой человек на небольшой, пегой масти, лошадке. Одет этот путешественник был не броско, некоторые сказали бы, что довольно бедно. Поверх белой сорочки с кружевами на груди, был со всем тщанием,  кое-как,  аккуратно  напялен,  местами истёртый, местами прожжённый, местами отсутствующий вообще, тёмно-розовый  камзол с чужого плеча-спины-груди, доходивший, поэтому, молодому человеку до пят. Он бы доходил ему и ниже, но у молодого человека ниже ничего не было. Весёлый взгляд молодого человека мог бы многое рассказать внимательному  встречному-поперечному, но, так как навстречу-поперек никто не пёрся, взгляд молчал. Нрав  у нашего героя тоже был весёлый, кошель, притороченный к широкому шёлковому поясу, был лёгкий, рука тяжёлая, взгляд блуждающий, но, как и говорилось ранее – весёлый.
  Покачиваясь в седле, он тихо напевал что-то себе под нос, отчего безумное эхо чего-то, разносилось на многие мили окрест.
   При особо весёлых взвизгах седока, пегая лошадка взбрыкивала всеми четырьмя ногами, как припадочная, отчего иноходь этого мимоходца выглядела местами удивительно, местами – подозрительно. Молодой человек на эти взбрыки не обращал ровно никакого внимания, что говорило о том, что он давно знает повадки лошадки и её припадки.
Седок как раз закончил очередной куплет, когда лошадка в очередной раз подпрыгнула всеми четырьмя ( а было бы у неё больше – она б использовала и их) копытами и скосила на наездника безумный, лиловый глаз.
- Чего? - глядя в этот глаз, вопросил молодой человек лошадку.
Пегое, прыгающее создание мотнуло головой, указывая на еле различимые вдалеке, крепостные стены.
- А-а! – обрадовано воскликнул молодой  всадник, - Уже приехали! Вот видишь, - обратился он к лошадке, - вдвоём и дорога вдвое короче!
Лошадь тяжело вздохнула, закатила глаза и покачала головой. Но ничего не ответила.
    К подъёмному мосту, который поднимался один раз за всё время его существования, когда его устанавливали, переброшенному через ров, который из-за отсутствия средств, так и не вырыли, наш герой и его лошадка подъехали ( ну, лошадка-то пришла) уже ближе к обеду. Вывод, что не к завтраку, сделать было не сложно. Городские стражники были настолько бедны, что им едва-едва хватало средств, чтобы в свободное от работы время, прожигать свою жизнь по кабакам, да домам терпимости. Поэтому они попросту не завтракали.
  А вот когда к подъёмному мосту подъезжал наш молодой наездник, все они сидели с котелками и ложками в руках на крепостной стене, свесив ноги. Стало быть был обед.
- Я – путник! - крикнул молодой владелец подпрыгивающей лошадки.
Стражники, сидящие на стене, продолжали меланхолично жевать.  Было видно, что это заявление впечатления на них не произвело.
- И я хочу войти в город! – продолжал наш герой.
Второе заявление впечатлило стражников не более первого.
-Меня зовут – Тинка Пент!
И вот это уже вызвало определённый интерес…у нас с вами, так как до сих пор мы не знали имени нашего героя. Стражникам  же , как и прежде , было пофигу.
  Сидевший ближе всего, вяло пробормотал набитым ртом:
-Хоть как.…А лошадь твою – пусть зовут : Пинка Тент…И что с того?
Рот у стражника и вправду был набитым. И кашей, которую он поглощал и кем-то со здоровенными кулаками, судя по напрочь расквашенным губам.
Тинка Пент слегка опешил, отчего даже взгляд его весело блуждающий, приобрёл более осмысленное выражение. Он подъехал (всадник, а не взгляд) почти вплотную к стене, и, глядя вверх, негромко спросил:
-Денег скока надо?
Взгляд стражника не изменился. В глазах его ничего не дрогнуло. Он лениво приподнял руку и показал Тинке оттопыренный средний палец. Тинка прищурился, но нехотя кивнул и сунув руку под камзол, вынул одну монету.
-На, - сказал Тинка, - выпей за моё здоровье! –  он умелым щелчком подбросил монету и развернув лошадку, въехал в распахнутые настежь ворота с отсутствующими створками.
  Стражник пронаблюдал, как подкинутая монета по высокой дуге перелетела стену, стражника и  упала по другую сторону, где, рядом  с выносными столиками примостившейся у самой стены, чебуречной быстрого питания, громоздилась огромная  куча лошадиного навоза. Стражник индифферентно плюнул  в след  монете.

   Сразу у крепостных ворот начиналась рыночная площадь. Вокруг палаток и лотков,  торговавших всевозможным ненужным хламом, необходимым в повседневной жизни любому, как  гражданину монархии, так и подданному республики( не составляют исключения и рабы свободного  демократического государства), роились  покупатели, продавцы, карманники, и праздношатающиеся от выпитого.
  Гул от тысяч голосов, по привычке, висел над толпой из нескольких десятков человек, создавая нужную атмосферу.
  Тинка Пент спешился и ведя свою лошадку под уздцы, стал пробираться сквозь толпу, разглядывая товары, продавцов и вывески пестревшие самыми экзотическими предложениями.
Иногда предложения были интригующими, иногда неприличными, иногда сложноподчинёнными.
     Тинка не просто так бродил по рынку этого заштатного городка. Он, как не трудно догадаться, и прибыл сюда не просто так. Пент искал здесь одно конкретное лицо, пусть даже его лицо, на лицо и не очень будет похоже. В лицо он это лицо не знал, и лишь надеялся, что описание вдрызг пьяного купчишки из Анаполиса, подсказавшего Тинке, где продолжить поиски нужного ему человека, окажется точным. Анаполис – большой портовый город на реке Вонь-Чуть, славился четкими описаниями совсем незнакомых людей, вдрызг пьяными купчишками.
  В одном из рядов он заметил индивидуума, подходящего под описание. Тинка кое-как протиснулся к палатке, где заметил искомого. Палатка предлагала покупателям широкий выбор узкоспециальных товаров. Над прилавком красовалась проржавевшая пластиковая вывеска из дерева, оповещающая любого проходящего-пробегающего-проезжающего, о том, что только тут и сейчас (завтра не будет, расхватают всё сегодня) можно по бросовым ценам, втридорога, прикупить себе чего-нибудь совершенно необходимое в быту, что сразу перекочует в пыльную кладовку. Короче – это была палатка: «1000 мелочей. Всё – по одному рубллару» .
  За прилавком, на такой низенькой табуреточке, что видно было лишь лицо, сидело искомое Тинкой лицо. Лицо лица, с жиденькой бородёнкой, было слегка повёрнуто в сторону и ориентировано строго в никуда, из-за чего возникали сомнения в его ориентации.
  Тинка облокотился о прилавок и постучал по нему, желая привлечь внимание лица. Лицо своего внимания ничем не обозначило и Тинка постучал сильнее, опрокинув пару стеклянных безделушек и кувшин тонкой работы. Тонкость работы Тинка определил по тонкости черепков, свалившихся с прилавка в рыночную пыль. Палаточное существо вяло повело бровями и не поворачиваясь, проскрипело:
-Гномик-гомик, стеклянный, три рубллара; богатырь в штанах, хрустальный, восемь рублларов; ваза неписанной красоты из императорского фаянса династии Дзинь – десять рублларов…Итого :  с вас – двадцать три рубллара. Платить будете сейчас, или после того, как вас схватит и изобьёт стража?
  Тинка покосился на валявшиеся в пыли под прилавком осколки. Затем поднял голову и ещё раз перечитал рекламу  над палаткой.
-Это как  же? Написано –« Всё по одному рубллару». Безделиц разбито три? Три! Значит и причитается с меня – три рубллара! И если уж идти дальше, и сложить названные вами цифры – сумма будет отнюдь не двадцать три рубллара, а двадцать два!
  Вот тут и произошло чудо и лицо продавца повернулось к Тинке.
-Во-первых, молодой человек! Вещь стоила бы вам один рубллар, если б вы её купили. Пока мы с вами не совершили сделку, она моя, а я какую хочу, такую цену на свои вещи и назначаю!
-Во-вторых, молодой человек! У нас за рынком, на одном  заборе написано крупными буквами, что правитель нашего города – мужской, половой член. Однако если посмотреть на нашего правителя, его сходство с вышеупомянутым органом,  визуально подтверждается не полностью. Хотя  по сути, надпись абсолютно соответствует истине. Отсюда делаем вывод, что не всё написанное, полностью соответствует  реальности.
- И, наконец, в-третьих, юноша!  У меня была знакомая булошница, так вот её булочки, пока были горячими, стоили по пять центеек, а стоило им чуть остыть, как цена падала на центейку, а то и на две. Но если ей в тот момент приносили из пекарни свежие булочки, цена вновь мгновенно вырастала, причём как на только что принесённые, так и на уже остывшие.
  Считайте, что  в тот момент, пока мои стеклянные сувениры, сброшенные вашей рукой, падали на пыльную  землю, мне принесли партию горячих булочек!
С этими словами продавец наконец соизволил взглянуть на Тинка, и обнаружил, что тот улыбается во весь рот.
-Всё точно! – известил Тинка слегка опешившего продавца, - Точь в точь, как мне вас описывал купец Смыка из Анаполиса.
  Лицо лица, так удачно найденного Тинкой, просветлело и торговец даже немного улыбнулся.
-Та вы что? – переспросил он у Тинка, - Обо мне уже говорят и в Анаполисе?
Он было сделал попытку застесняться, но у него ничего не вышло, в следствии совершенного отсутствия навыков .Он вновь повернулся к Тинке,  полный важности и спросил:
- И что, похоже меня описал старина Смык?- торговец довольно ухмыльнулся.
-Очень! – горячо заверил его Тинка, - Один-в-один, как он вас помнил и как я вижу вас сейчас!Всё такая же старая, хитрая сволочь!

                ***
Мы узнаём имя искомого лица и ещё кучу всякой фигни.

Тинка Пент, следуя за торговцем, озирался по сторонам и оглядывался на привлекательных девушек  этого городка, называвшегося – Киста, что  зазывно и кокетливо улыбались нашему герою, отнюдь не лишённому  красоты, и  которые, в  нравственно-непонятном обществе этого городка, вполне могли оказаться юношами, или  переодетыми стражниками, или не переодетыми травести, или, в конце концов, настоящими девушками, но крайне облегчённого  жизнью в этой вонючей дыре, поведения. От последнего, Тинка, ввиду строгого воспитания, внутренне коробило, но что он, как и всякий добропорядочный мужчина, очень даже приветствовал.
  Сразу после знакомства продавец  1000-чи мелочей свернул торговлю, прилавок, вывеску, с пути истинного -  чуть не свернув шею какому-то особо любопытному первому встречному-перпендикулярному, попытавшемуся заглянуть в открывшуюся заднюю дверь, когда торговец выходил,  закрыл палатку и великодушно предложил Пенту проследовать к нему домой, продемонстрировав  своё, невиданное в этом городишке, гостеприимство, которым сам гостеприимец  никогда не был наделён ни в малейшей степени.
  А дело тут было вот в чём.
Тинка Пент, помимо упоминания вышеназванного анаполисского купца Смыка, передал от него и некий предмет, лишь взглянув на который, тутошний, новоявленный  гостеприимец, сразу и открыл этот аттракцион невиданного благородства.
  Предмет представлял собой нечто, завёрнутое в козлиную шкуру и перевязанное бечевой, обильно залитой на узлах сургучом с оттиснутыми на нём  печатями, для того, чтоб досужий глаз (тьфу-тьфу в него), буде такой внезапно сыщется, не смог заглянуть под козлиные покровы, с неправедной целью – выведать тайны хранящегося внутри.
И, хотя Тинка, в первый же вечер по получении  свёртка, попросту  стянул бечеву, не развязывая секретных узлов, да и развернул козьи  останки, а потому – был  прекрасно осведомлён о содержании посылки, он передал её с большим, к тайнам её, почтением. Разумеется  показным.
  Пару раз заговорщицки подмигнув торговцу для правдоподобности, Тинка отошёл в угол комнаты, как будто  показывая, что своё дело он сделал, а остальное – дело не его ума, а ума намного более изощрённого в интригах.
  Торговец, впечатлённый поведением Тинки, очень осторожно принял у него из рук свёрток и повернувшись к Тинке спиной, и таким образом скрыв от него посылку, аккуратно положил её на стол, перед большим зеркалом, которое немедленно отразило, так, чтобы Тинке всё было прекрасно видно, и посылку и торговца, который с глупой, но очень таинственной улыбкой, стал, ломая сургучные печати, вышеозначенную  вскрывать.
Тинке было, ввиду выше написанного,  и вправду не интересно. Он осмотрелся. Комната, куда попетляв, видимо для запутывания следов ( буде неизвестные недоброжелатели, со злодейскими намерениями, уже идут по этим самым следам), по двум небольшим , проходным  комнатам  (одна из которых использовалась как кухня, а другая как туалет), привёло  его, пока неизвестное лицо, с лисьим лицом человека непреклонной честности, широкой души и благородного сердца, была неплохо обставлена, более-менее прибрана и выдавала во владельце закоренелого холостяка ( особенно не утруждающего себя такими недостойными вещами, как уборка, мытьё посуды, или хотя бы – нерегулярное  проветривание),  ничем особенным ,от того же засранного туалета, не отличалась.
  Посередине комнаты, на полу, лежало нечто, позиционирующее себя как ковёр. У стены, перед зеркалом, как мы уже узнали, стоял небольшой стол, покрытый чем-то, некогда сотканным из ниток. По стенам были вкривь и вкось, хотя и не без известного изыска наклеены обтрёпанные, многократно забрызганные чем-то, постеры с голыми кем-то, в их прошлой жизни вероятно бывшими девушками-красавицами.
  В противоположном от стола и зеркала, так мстительно  предавшего своего хозяина, углу, стояла раскладушка с наброшенной на неё полуистлевшей конской попоной, имевшей вид тряпки, которую предыдущий хозяин ( а то, что таковой был, и, совершенно определённо – не один, не вызывало никаких сомнений) хотел было использовать как саван для сдохшего от чумы мелкого, пакостного  домашнего животного, от которого оное животное наотрез отказалось даже будучи абсолютно мёртвым  . На сей нехитрой, а скорее совсем наоборот, постели, видимо и протекала ночная жизнь торговца тысячью мелочей.
  Продавец необходимых ненужностей наконец развернул посылку и замер. Послышалось его сдавленное восклицание, прерывистый вздох, затем он тихо произнёс: «Да-а…» и повернулся к Тинке, держа в руках кубик-рубика, на каждой клеточке которого, была написана буква. Тинка прекрасно знал, что это такое и для чего такие кубики используются. Если кубик собрать правильно, то есть, чтоб с каждой стороны был собран свой цвет – можно было прочитать закодированное сообщение. Для любого непосвящённого это был лишь набор хаотично разбросанных по сторонам кубика  букв, не несущий в себе никакого практического значения. Поскольку искусством правильно собирать кубик-рубика  в Землеводье владели считанные лишь тайной службой  единицы, да и то посвящённые лишь в секретный  метод сбора кубика, но, как правило – не умеющие читать, такое сообщение было идеальным способом передачи шифровок и секретных депеш в среде разнокалиберных заговорщиков, шпионов и влюблённых в чужих супругов.
На беду купцов, передавших через Тинку данное сообщение, Пент не только умел собирать кубик, но и отлично читал, получив, в своё время, превосходное образование. Поэтому он прекрасно знал, что было написано на кубике в этот раз. А сообщение, между тем, было чрезвычайно интересное и важное!
-Ты знаешь  что это? – спросил, ставший серьёзным и собранным, торговец, подкидывая на ладони кубик.
-Да. – тоже очень серьёзно ответил Тинка. Он конечно рисковал быть моментально зарезанным за излишнюю осведомлённость, но в силу природной  беззаботности, иногда граничащей с милым идиотизмом, а в большей степени из-за своей огромной физической силы и навыкам боевых единоборств, решил не париться по этому поводу.
-Не-ет…,- протянул торговец и с превосходством ухмыльнулся, - …ты не знаешь. А между тем, это послание…
-Секретное. – перебил торговца Тинка. А что, - подумал он, - а не сыграть ли мне по-крупному? Не ухватить ли обстоятельства за хвост, или за, что там у этих обстоятельств есть?
  Выгоды, наметившиеся в остром  уме Тинка, были немалые, и он решил не откладывать кота за хвост в долгий ящик из растянутой резины, а брать его за рога!
-И я знаю, что в нём написано. – тихо, но с нажимом произнёс Пент, - Надеюсь, вы понимаете, что это значит?
А значило это следующее. Раз Тинка знает что нёс и, мало того, знает содержание сообщения, расшифровка которого под силу лишь посвящённым высокого ранга, стало быть он и есть этот самый посвящённый.
  Но продавец сувенирных гномиков-гомиков был не так прост.
-Что в нём написано? – напряжённо спросил он, - Я проверю!
  Тинка свёл глаза к переносице, дословно вспоминая прочитанный, в тот знаменательный вечер, на гранях этого кубика текст.
- Войско выступило во второй день месяца Шишкопада. Обоз большой, движется медленно. Действуйте через резидента.
Торговец отвернулся и начал с сопением крутить грани чудесного кубика. Затем вчитался в получившееся, облегчённо вздохнул и повернулся к Тинке Пенту. И сейчас это был совершенно другой человек. Он выпрямился, сразу обретая военную выправку, лицо стало открытым, на губах блуждала вполне искренняя, приветливая улыбка, а не ухмылка хорька, блудившая там прежде.
- Приветствую тебя, брат! – тихим, но исполненным торжественности, голосом, сказал он, - Меня зовут – Фента Док. Добро пожаловать в Кистайский филиал Гильдии убийц!
                ***
Мы узнаём, что в армии Болдуина не всё просто с дисциплиной.



Синий серпент чёрной ночью,
словно сталкер - в ведьмин студень,
левитирует бесшумно
на заснувшую пейзанку.
И, схватив добычу цепко,
сквозь кокошник, прямо в ливер
он безжалостно вонзает
шесть рядов мандибул острых.
Оглушает хруст ужасный
пенетрируемой плоти,
бьёт фонтан упругий крови,
эпидермис рвётся с треском.
И становится понятно –
этот серпент кровожаден.
Этот хищник плотояден.
Порицания достоин.
Просыпается от боли
незадачливая жертва
и кричит, срывая голос:
- Кнехты! Где же бродят кнехты?
Этот крик несётся хрипло
над селом, к ограде форта
и влетает в амбразуру,
как снаряд из катапульты.
Просыпаются дозорный
и начальник караула,
дезертиры на гауптвахте
и остаток гарнизона.
Адъютант, в одном исподнем,
подбегает к командору
и докладывает чётко:
- Зооморф пейзанку харчит!
Командор, темнея взором,
грозно вспыхивает ликом
и отрывисто бросает:
- Одевайся! Убирайся! –
это он блондинке томной,
что дрожит под одеялом.
Адъютанту же велит он:
- Хватит пялиться! Приказы:
выслать скаутов навстречу,
сотню рейнджеров в засаду,
две фаланги копьеносцев
в обходной маневр отправить,
три когорты кнехтов конных
нужно выставить заслоном,
хирд поставь на левом фланге,
а на правом - ассасинов.
Пять нарядов адъютанту
за прикид не по уставу.
Сам кевларовым доспехом
покрывает торс могучий
и кевлар идёт буграми,
облегая каждый мускул.
Командор хватает бластер
и нейтронные гранаты.
Но на грудь ему блондинка
вдруг бросается, рыдая.
- Не ходи, не надо, милый!
Ты же скоро станешь папой!
Командор бледнеет ликом,
но, снедаем чувством долга,
он отталкивает деву
и уходит твёрдым шагом.
Адъютант горящим взором
провожает командора.
А затем он точно так же
под бронёй скрывает тело
и, схватив топор огромный,
отправляется на битву.
Но на грудь его, как птица,
грузно падает блондинка
и кричит:- Куда ты, милый?
Ты же скоро станешь папой!
Адъютант сурово хмурит
левый глаз, вращает правым,
сексуальным баритоном
театрально произносит:
- Если не позволят боги
мне вернуться с поля боя,
позаботится о сыне пусть...
…начальник караула!
А начальник караула,
между тем, свои доспехи
подгоняет под фигуру,
расчехляет алебарду,
крепит к ней подствольник верный
с коллиматорным прицелом.
Громко молится он предкам,
просит твёрдости в суставах
и, в надежде на победу,
покидает свод казармы.
Только прямо за порогом
пышногрудая блондинка,
словно раненная цапля,
падает на грудь вояки,
голося на всю округу:
- Ты же скоро будешь папой!
- Там моих терзают братьев! –
- отвечает гневно воин,
- Я умру со всеми вместе
или монстра одолею
и себя покрою славой!
Кстати.. если так случится,
что умру, а не покрою,
то пускай ребёнок будет..
…скажем.. сыном гауптвахты!
И становится понятно,
что когда дитя родится,
то святое место папы
будет пыльным и вакантным.
Между тем проклятый серпент
в пух и прах разбил засаду,
ассасинов, копьеносцев,
хирд, заслон и конных кнехтов.
Очевидно, между прочим,
что такой же полный фатум
через пять минут наступит
горстке скаутов последних.
И становится понятно:
этот серпент - жуткий монстр.
Топчет резво командора,
бодро месит адъютанта
и на части разрывает
командира караула.
Он стоит, покрытый кровью
кнехтов, рейнджеров, пейзанки.
Сотрясает рёвом стены
обезлюдевшего форта,
командорские штандарты
ложноножками терзая.
Тут ему на ложношею
пышногрудая блондинка
выпадает атмосферно,
обнимает иступленно
и вопит проникновенно:
- Ты вернулся, милый серпент!
Ты же скоро станешь папой!
И становится понятно,
что беременной блондинке
наступил момент отведать
ложноножек и мандибул.
Только что такое с монстром?
Что мелькает в ложноглазках?
Что мы видим в этом взоре??
Быть не может! Это нежность!
За спиной героев фильма
солнца диск в лазурной дымке
робко тянется к зениту.
И становится понятно:
солнце - символ новой жизни.

Академики привычно,
как всегда - единодушно,
присуждают фильму "Оскар"
в полном списке номинаций.
Режиссёр Аватарковски
принимает статуэтки
и горячими слезами
брызжет метко в объективы,
басом глушит микрофоны,
ослепляет мир манишкой.
Говорит "спасибо" маме,
операторам, актёрам,
мэру, спонсорам, раввину,
феминисткам, глобалистам,
Достоевскому, Обаме,
серпентарию Нью-Йорка.
А отбрызгав, бьет поклоны
и уходит за кулису.
Там на грудь ему блондинка
страстно падает, ликуя:
- О, мой гений! Мой любимый!
Ты же скоро станешь папой!
Он в ответ:- Сейчас я занят –
тороплюсь обнять супругу.
Вот тебе моя визитка.
Позвони мне чуть попозже,
через три-четыре года.
Я снимать намерен сиквел.

Так, зажав сигару крепко
меж мандибул белоснежных,
он уходит величаво.
И глядит недоуменно
вслед ему с афиши серпент.


Автор пока  неизвестен.

****************************
- Мы должны быть здесь. – ткнул заскорузлым  пальцем в некую точку на карте, долженствующюю соответствовать их местоположению, Фента Док.
В слабых лучах заходящего солнца, разглядеть что либо на карте представлялось задачей трудновыполнимой. Да Тинка Пент на неё и не смотрел. Он смотрел на военный лагерь, расположившийся в долине, развалившейся, как портовая шлюха, у подножия скалы, на которой и засели Тинка с Фентой. Лагерь отсюда был виден как на ладони.
  Тысячи костров, у которых расположились королевские солдаты, освещали ночь. Слабо доносилось конское ржание, мычание вьючных животных и звуки скрипки, что было несколько странно, учитывая, что ни лошадей, ни вьючных животных в армии короля не было, а скрипку так и вообще в этом мире ещё не придумали.
  Где-то, на другом конце, завыла от оргазма чья-то походная подруга. Чей это был конец, с такого расстояния определить не представлялось возможным.
   Тинка отвернулся от лагеря и вновь придвинулся к Фенте, всё так же поглощённому изучением карты, отобрал игральную и сунул на освободившееся место топографическую.
-Ах вот оно что! – воскликнул представитель кистанского филиала Гильдии избавителей от всех тревог, - А я-то думаю – что-то местность на карте не знакомая!
Тинка хмыкнул и, покопавшись в своём мешке, вытащил краюху чёрствого гамбургера, и, разломив её пополам, протянул одну половину, которая была намного меньше другой, Доку.
  Тот вяло отмахнулся – мол не надо, и с жадностью набросился на свою часть, потому что Тинка не успел, пожав плечами, убрать её обратно в мешок.
  Ночь тянулась бесконечно и как всегда закончилась внезапно. Из-за дальних гор выглянуло солнышко, бросив первые лучи на отнюдь не фэншуйский ландшафт, поглядело – куда попало, и, хотело было спрятаться обратно, но некие законы небесной механики ему этого сделать не позволили. Кое- что, всё-таки, выглядело странно в этих первых лучах утреннего солнца. Взять хотя бы то, что никаких гор вдалеке не было.
   Тинка, доев свою гамбургерную горбушку, поковырял в зубах двуручным мечом, который ему выделил из своего арсенала Док, затем перевернулся на спину и стал смотреть в небо. Что он хотел там увидеть останется для нас загадкой, но видимо ничего нового он там не обнаружил, так как вновь повернулся к своему мешку и вытащив из него внушительных размеров  рентгеновский телескоп, направил его на лагерь внизу..
- Если армия сегодня не снимется  и не пойдёт дальше,- сказал Фента, - то этой ночью предлагаю напасть.
-Не снимется, - уверенно произнёс Тинка, не отрываясь от созерцания лагеря, посредством своего прибора, предназначенного для наблюдения небесных светил, - я вижу как солдаты начали строить сцену, а обозные женщины отправились в поля, где начали собирать особо яркие образцы местной флоры. Зная короля Болдуина, он желает сегодня вечером  музыки и цветов. Или казнить  кого-нибудь,  прилюдно и с помпой, под весёлую музыку, как это принято у просвещённых монархов.
-Да? – Док подполз поближе к Тинке, - Дай-ка мне свой прибор, я посмотрю.
Тинка начал, было, неторопливо расстёгивать ширинку, но вовремя понял, чего  просит Фента и взяв за шиворот, придвинул его к телескопу, изорвав попутно об острые камни его одежду. Док крякнул, но ничего боссу, коим он считал Тинку, не сказал, тем более, что рот его тоже проехался по острым камням и болел. Он  приник к телескопу, как ненасытный младенец к мамкиной сиське.
Тем временем из большого шатра в центре лагеря вышли какие-то люди.
-О! – воскликнул Док, - ща бы сюда СВД!
-Чего-чего? – изумился Тинка.
-СВД. – каким-то деревянным, монотонным голосом сказал Фента, -  Снайперская Винтовка Драгунова! Калибр 7.62, применяемый патрон 7.62х54R, емкость магазина 10 патронов, вес со снаряженным магазином 4.21 кг, длина 1220 мм, длина ствола 620 мм, высота с оптическим прицелом 230мм, рабочая скорострельность  30 в/мин., начальная скорость пули 830м/с., прицельная дальность 1300м., прицельная дальность с ночным прицелом 300метров…
  Тинка смотрел в остановившиеся глаза Дока и думал о том, что либо в Гильдии очень и очень хорошо готовят кадры, либо Доку очень и очень плохо, потому как Тинка ни хрена не понимал о чём бормочет Фента.
Док вдруг нахмурил брови, встряхнул головой, взгляд его ожил, прояснился.
-Что это было? – потерянно спросил он. – Как наваждение какое! О чём это я сейчас говорил?
Тинка вздохнул с облегчением.
-Да ни о чём, брат. – он похлопал Дока по плечу, -  Бывает!
Свита короля, меду тем, обступила у выхода из  палатки короля, собственно – короля.
-Интересно было бы послушать – о чём они говорят? – протянул Док, снова приникший к телескопу.
-Зная короля Болдуина, – сказал Тинка, который никогда до сегодняшнего дня даже и не слышал о короле  Болдуине, - он предложил своим военачальникам сегодня отдохнуть и развеяться. Послушать музыку, почитать романтическую поэзию, устроить хардкорную оргию и трахать всех девок в лагере до рассвета!
Фента недоверчиво покосился на Тинку.
-А ничего, - проговорил он, не отрывая от Пента взгляда, - что король Болдуин – сам девка? Ведь, как ты знаешь в этом королевстве нет должности королевы, её упразднили по причине больших затрат из бюджета на косметику и яды, и теперь любая наследница трона зовётся королём?
  Тинка понял, что чуть не попался.
-Оторви от меня свой взгляд! – сказал он, уходя от скользкой темы, и брезгливо стряхнул взгляд Дока  со своего рукава, двумя движениями кисти, - Как хочешь напасть?
Фента задумчиво пожевал губами.
-Ну, в идеале – ночью проскользнуть сквозь патрульных и внутреннюю охрану, мгновенно и без звука перебить всех телохранителей и зарезать короля извращённым способом, в назидание всем королям, и простому люду. Но поскольку из всего вышесказанного мы можем только первое, нужно крепко подумать…
-Первое – что ты сказал? – спросил Тинка, - Проскользнуть?
Фента подумал.
-Нет, -сказал он через минуту, - первое – это, пожалуй, «в идеале».
Совещаться им, как понял Пент, придётся долго.

  Ночь опустилась внезапно, когда её никто, разумеется, и не ждал. На тёмном небе засверкали сказочными бриллиантами, звёзды, а в лагере зажглись ничуть не менее яркие огни костров.
  На построенной за день сцене в центре, рядом с королевским шатром, отплясывало канкан почти всё женское население лагеря. По окрестным кустам валялись бдительные сторожевые воины, уже успевшие   воздать должное всем  изыскам  виноделов, очень плохо лежавших и поэтому без лишних угрызений совести, прихваченных  в обозе.
Фента и Тинка невидимыми тенями просочились в лагерь. Они действовали профессионально и бесшумно. Фента только один раз поскользнулся на ослином дерьме и схватившись за гарнизонный тревожный колокол, слегка позвонил.
    Спрятавшись от любопытных глаз под одной из громадных обозных  телег, они  осмотрелись прикидывая дальнейший маршрут. Внезапно в стороне послышались негромкие голоса, и в круг света от факела на длинном шесте, что были тут и там воткнуты в землю, вступили двое. Один был невысок ростом, тонок фигурой и подвижен. Другой наоборот – был гигантского роста, и на первый взгляд неуклюж. Говорил высокий.
-…Это – неосмотрительно. Мы знаем, что по вашу голову посланы убийцы. Хочу напомнить, что если с вами что-нибудь случится, договор четырёх королей, как принято называть эту бумагу, ничего не будет стоить. Альянс развалится!
-Это и так не альянс, а одно название! – сердито отвечал его малорослый собеседник, полушёпотом и сквозь зубы,- Когда в Трипадском королевстве закончились запасы виагры и король  Винегренка попросил у королевства Усса хотя бы небольшой обозец необходимого лекарства,  король уссцеев  даже не ответил на просьбу! А когда у уссцеев  закончился хлеб,мы отправили в помощь голодающим три телеги гвоздей!
-Хочу напомнить,сира, - мягко проговорил высокий, -  что договор четырёх королей – это договор о военной взаимопомощи, и только!
-Да-да! – вспыльчиво сказал малорослый, - и теперь, по прошествии двух десятков лет, из-за того, что им вовремя не помогли с виагрой, в Трипаде некому воевать!
-Политика… - продолжал увещевать высокий. Они медленно двинулись в сторону королевского шатра и разобрать дальнейшее стало невозможно.
Тинка осторожно высунулся из-за колеса телеги, ничего подозрительного не заметил и вновь нырнул к Фенте. Тот буквально трясся от возбуждения.
-Ты  понял, кто это был? – спросил он у Тинка, - Это же был Грон!
-Кто такой Грон? – спросил Тинка, впрочем без особого интереса, как и всё что он делал.
-Ну этот здоровяк – это Грон! Он первый советник короля Болдуина. Обладает страшной физической силой и острым умом!
-И чем он тебя так завёл? – всё так же полуравнодушно спросил Пент. Его сейчас занимала одна мысль, которая уже, казалось бы, должна оформиться у него в голове, да вот поди ж ты не - оформлялась.
-Если бы мы могли проследить за ним, мы непременно отыскали бы и самого короля! – полузадушенно от собственной догадки, прохрипел Фента.
-Или – наоборот! – многозначительно подняв палец, промолвил Тинка.
-Нууу… - протянул Фента, видимо такой поворот событий ему в голову не приходил,- … наверное и так…
-А на самом-то деле никого искать не надо было. – Тинка понял, что то, что только что оформилось в его голове – есть долгооформлявшаяся  мысль, - Ведь тот с кем твой Грон здесь трепался о виагре (почему-то больше ничего из подслушанного разговора, Тнке не запомнилось), и был король Болдуин.
Фента замер, глаза его расширились, а затем глухо застонав, он повалился ничком в подтележную пыль.
-Мы могли кокнуть его прямо сейчас! – промычал он, - И всё бы было закончено!
-Ну,- рассудительно сказал Тинка, - там, если ты помнишь, был ещё Грон, «обладающий чудовищной физической силой», и отнюдь не ставший бы, я думаю, помогать нам прикончить Болдуина. Я думаю, что совсем наоборот – он помог бы Болдуину прикончить нас!
  Фента перестал кататься в пыли под телегой и мычать.
-Или, -  продолжал Тинка, - Болдуин помог бы ему нас прикончить! Или они вместе помогли бы нам нас прикончить, потому как если бы мы сейчас на них напали – это был бы акт самоубийства!
-А ведь ты, пожалуй прав. – сказал Фента, через минуту напряжённых раздумий, - И нам на руку, что мы теперь знаем их замыслы!
-Тинка с интересом посмотрел на Фенту.
-Какие замыслы? - спросил он.
-Ну… - Фента неопределённо махнул рукой, - про виагру…и вообще…
Как раз в этот момент, на другом конце лагеря началась непонятная суматоха. Слышались громкие крики, лязг оружия и рёв огромных ослов, служивших как тягловыми животными, так и в кавалерии короля Болдуина, почему его армию и называли ослиной.
-Э-э… - протянул Фента, прислушиваясь, - кажется у них тут всё танцами сегодня не ограничится!
Шум нарастал, накатываясь на центр лагеря. В свете костров замелькали тени, иногда уродливые, иногда – женские, к звукам спонтанной битвы стали примешиваться звуки спонтанной эякуляции и спонтанного опорожнения желудков методом дефекации.
-Считаю, - сказал Тинка, тоже вслушиваясь в гомон перебуженного лагеря, - что разведка удалась. А теперь нужно линять отсюда во избежании…и мы рекогносцируемся… - тут он вновь упустил мысль уже готовую облагодетельствовать неразумное человечество своей многовековой мудростью,-  …короче сматываемся!
   Они выскочили из под телеги и уже не скрываясь задали дикого стрекоча, перепрыгивая через брошенный армейский хлам, перевёрнутые котлы, стойки с оружием и спящих сном праведников, солдат, рискующим перевести этот сон в состояние вечного.
  Где- то в трети пути до границы лагеря, буквально под ноги нашим разведчикам выкатился клубок из дерущихся тел. Тинка перепрыгнул его на бегу, Фента успел пнуть кого-то в задницу. Краем глаза Тинка успел заметить занесённый для смертельного удара меч и следуя внезапному импульсу, перехватил разящую руку. Ну, может не так чтобы разящую, но пахла она достаточно неприятно.
  Послышался хруст и нападавший укатился в кусты завывая от боли. На песке перед Тинкой остался  лежать совсем молодой паренёк, в глазах которого при виде выскочивших из ниоткуда Тинка и Фента, заплескался настоящий ужас.
-Ну-ну! – крикнул Тинка, на бегу подхватывая паренька и волоча за собой по земле, - Не разлёживайся! Наступит кто невзначай, отдавит  тебе … - в голову Тинке не приходило ничего путного, кроме упоминания о совсем уж не подобающих моменту, органах человеческого тела.
-Пальцы! – подсказал набежавший Фента, и они помчались дальше. Рядом кто-то дико закричал, и, когда мимо пролетела чья-то отрубленная нога, стало ясно, что кричал он не от восторга.
Паренёк споро догнал своих спасителей и легко побежал рядом, выказывая неплохую физическую подготовку. В лагере что-то взорвалось. Часть шатров, в том числе и королевский, полыхали огромными кострами, тяжёлый дым стлался по земле. На границе лагеря чей-то сонный голос поинтересовался у беглецов, по какому поводу салют, но они миновали его не ответив.
Через несколько минут они были уже далеко за пределами  стоянки войск короля  Болдуина, и поднимались на скалу, так гостеприимно приютившую  Тинка и Фенту прошлым днём и ночью…

                ***   

  Мы возможно узнаем  какую-нибудь тайну. А возможно и нет.

  С высоты скалы бедлам, который представлял из себя сейчас лагерь короля Болдуина, смотрелся очень впечатляюще.
По всем направлениям носились ослы и люди, создавая  музыкальное сопровождение пожару и всеобщей сумятице. В зареве затухающих палаток, шатров и обоза, было видно, что немногие, организованные для тушения пожара  железной рукой советника Грона, уже не пытаются спасти немногие уцелевшие материальные ценности, а просто устало бродят по пожарищу, время от времени пиная какой-нибудь сгоревший, или растоптанный в пылу битвы с огнём, хлам, отчего взлетают снопы искр и пепла.
Сам Грон, чья фигура резко выделялась в центре, около того места, где ещё вчера красовался королевский шатёр, отдавал какие-то резкие приказы. Люди бросались их сей момент исполнять, отчего бестолковая суета только усиливалась.
  Наши разведчики расположились на выступе скалы, нависавшей над ближним краем  бивуака. Парень, которого Тинка спас от неминуемой гибели, завернулся в отданный ему Тинкой же, плащ и молча сидел на самом краю обрыва, потрясённо глядя на то, что осталось от военного лагеря.
-Так, - сказал Фента после долгого молчания, - так…
-Я не знаю кто напал на лагерь, - сказал Тинка, - но есть у меня сильные подозрения, что это внутренняя диверсия. Теперь продолжение войны невозможно. Если мы хотим закончить миссию, - продолжал Пент, - нам нужно будет идти за королевским войском. А пойдёт это войско обратно в Тинкаль.
Парень шевельнулся, но ничего не сказал. Фента Док покачал головой, не отрывая взгляда от разрушенного лагеря.
-Кто-то напал на них в ночи… - протянул он, -  …кто-то, кто не хотел, чтобы войска короля Болдуина вошли в Кисту.
-Это наемники. – вдруг подал голос паренёк, - Это наёмники из Тёмного Леса.  Король нанял их недавно. Грон говорил…говорил ему, что они не надёжны, продажны и вороваты, но…король не хотел ничего слушать…
-Девка на троне, что макака с гранатой. – грустно сказал Фента.
Парень дёрнулся, но ничего не ответил.
-А ты неплохо осведомлён о разговорах в шатре короля. – сказал Тинка, - Не хочешь  рассказать кто ты? Мы, ведь как-никак  жизнь тебе спасли!
Парень поёжился, будто вновь увидел разящий меч, занесённый у него над головой.
-Я просто прислуга. Ничего особенного, однако всегда крутишься где-то возле королевских покоев. Нет-нет, да и услышишь что-нибудь…
-Нам надо двигаться, - перебил его Фента, - остатки войска собираются для похода в обратный путь!
-Ничего подобного. – не меняя тона, сказал паренёк, - Они не уйдут домой.
-Эт-то ещё почему? – спросил обескураженный Фента.
-Потому, - сказал Тинка, всё это время внимательно глядевший на паренька, - что они не могут уйти без…
Паренёк вдруг сжался и обернувшись, глянул на Тинку огромными, испуганными глазами.
-….без одной вещи, – продолжил тот, - которую они явно тут потеряли.
-Отвагу? – предположил Фента, - Или самоуважение?
-Это  они и не брали с собой. – жёстко сказал Тинка и ухмыльнулся, - Но без этой вещи они не уйдут. По крайней мере Грон, пока он жив.
-Гвардия не уйдёт тоже, - гордо вскинув подбородок, сказал паренёк, – она предана королю до смерти!
  Фента посмотрел на мальчишку, и видно сделав  для себя выводы, протянул:
-Э-э…да ты видать из детей гвардейцев, а ?
Парень неуверенно кивнул и отвернулся.
-Ну, не грусти. – неожиданно мягко сказал Фента, глядя, как преданная королю до смерти гвардия, побросав оружие и выкрикивая проклятия, организованной толпой, первая из всего  оставшегося войска, покидает лагерь и уходит в сторону дома.
-Пойдём отсюда. – сказал Тинка, - Здесь ничего интересного уже не случится.
-А как же миссия? – удивился Фента.
-Всему своё время, мой торопливый друг! – сказал Тинка и поднявшись на ноги, начал спускаться со скалы. За ним потянулся и Фента. Паренёк же ещё долго стоял на выступе скалы, неверяще глядя в след уходящим войскам. Худенькие плечи его, под огромным  тинкиным  плащом вздрагивали, будто сотрясаемые беззвучными рыданиями.
«Да… - подумал Тинка, глядя на потерянную фигуру на скале, - вот так рушатся детские стереотипы, вера в людей и в ценности…»
Подумал он так умно впервые в жизни…

   В Кисте, в маленькой комнате Фенты, их ждал сюрприз.
Сюрприз являл собой сухопарого человека, с таким же лисьим лицом, что бывало и у самого Фента, когда он стоял за прилавком своей палатки.
Низко надвинутый капюшон, не давал в полной мере насладиться видом его лица, но никто этого по видимому и не жаждал, где-то с момента этого лица рождения.
-В городе наёмники из Чёрного Леса. – проскрипел он голосом, лишённым всяческой интонации, как только Тинка и Фента с пареньком расположились кто-где в этой нежилой комнате. По реакции Фенты на неожиданное появление незнакомца на конспиративной квартире, Тинка понял, что тот здесь гость частый, хоть и не долгожданный.
- Мы знаем. – сухо ответил Фента, и поставил в угол оружие Тинки, которое тот безоблачно улыбаясь своим мыслям, забыл на скале.
-Король Болдуин, скорее всего жив. - продолжал скрипеть незнакомец, и Тинке пришла мысль смазать незнакомцу что-нибудь, - Во всяком случае – мёртвым его никто не видел.
-Это – хуже. – так же без выражения ответил Фента, - Но вполне исправимо.
-Гильдия не прощает промахов. – сказал незнакомец, - Король должен быть мёртв! Я уезжаю с недобрыми вестями для Гильдии, но у тебя ещё есть шанс, Фента Док, не подведи нас!
  Он поднялся и, на удивление лёгкой, пружинящей походкой покинул комнату, ловко обойдя небезызвестную раскладушку и незаметно плюнув в хитрое зеркало.
  Через пару секунд в отдалении послышался грохот, что-то упало, кто-то выругался скрипучим голосом и Фента улыбнулся:
-Не люблю я посланцев нашей структуры. Ты – первый, – улыбнулся он Тинке, кого я воспринимаю без зубовного скрежета!
-Береги зубы. – кивнул ему Тинка, - а то, мало ли – кариес…
Парень, приведённый разведчиками с поля брани, ругани и проклятий, всё это время недвижно простоял в углу, закутанный в тинковский плащ по самые глаза.
-Мне нужно вернуться… - тихо сказал он.
-Скорее всего так и случится, - вновь кивнул Фента, - если мы всё-таки продолжим выполнение нашей миссии… - и он вопросительно посмотрел на задумчивого Тинку, - видишь ли, ты можешь нам здорово помочь, если расскажешь всё об окружении короля Болдуина. Мы, как ты уже без сомнения понял, собираемся его убить…
-За что? – спросил мальчик.
Фенту этот вопрос похоже поставил в тупик.
-Ну… - начал он, - …это наша работа….
-А бывает так, - вдруг спросил паренёк твёрдым голосом, - что клиент, которого вас подрядили убрать, сам перекупает вас?
-Ну, что ты! – возмущённо ответил Фента Док и выпрямился во весь рост, - Честь Гильдии, наши правила и устои, наши традиции...
-Так, бывает, или нет? – перебил Фенту парень.
-Та сплошь и рядом! – сказал Док.
-Тогда я вас перекупаю! – воскликнул мальчик.
-Хм… - сказал Фента, - хм…и откуда же у простой прислуги найдётся столько денег? Я что-то не вижу у тебя за плечами мешка с золотом!
-У простой прислуги его и нет. – вступил в разговор Тинка. Он подошёл к пареньку вплотную и заглянул тому в глаза, - а вот у….
Глаза паренька стали вновь огромными. Они умоляли, они просили…
-…а вот у…хм…детей гвардейцев они явно водятся. Ведь ты, - Тинка легонько потрепал короля Болдуина по щеке, мгновенно налившейся девичьим румянцем, - отпрыск богатой фамилии? – и Тинка незаметно подмигнул королю-девушке…   

                ***

(Начало.) В которой  старый хрыч вновь ездит по свободным ушам.

… В высоких, стрельчатых окнах самой высокой башни  замка, что величественно торчал на скале на виду всего Землеводья, как бельмо на глазу, и был для всех как кость в горле, трепетал неяркий свет. Его отбрасывал  тлеющий  камин , перед  которым сгорбился древний старик, казалось вросший в древнее кресло, расположенное прямо перед огнём. Вот он снова  приоткрыл слезящиеся глаза, сощурился на тлеющие поленья в камине, прислушался к  завыванию ветра.
Где-то далеко внизу, на нижних этажах и галереях замка, слуга вёл окоченевшего в эту морозную ночь, путника, постучавшегося в замок. Наверное он никогда б не попросил приюта в таком гиблом месте, да уж слишком  замёрз и устал, чтобы долго раздумывать и выбирать.
  Слуга провёл его в нижний гостевой зал, усадил в кресло,  которое было покрыто шкурой  белого медведя, набросил сверху  тёплый плед и побежал за горячим пуншем, дабы случайный путник от обморожения не превратился в сём гостеприимном замке в случайного мертвеца.
Непогода сегодня разыгралась на славу, дико завывая обжигающе холодным ветром и заметая всё вокруг  колючими иглами снега.
  Через некоторое время слуга вернулся с  огромной чашей горячего пунша и вестью, что, буде путник хочет перекусить, есть пара жареных куриц, или заяц на вертеле. То, что куры ещё утром каркали на крыше, а заяц был кем-то пойман третьего дня в подвале за кражей сметаны и отчаянно при этом мяукал, слуга распространяться не стал.
  Путник едва успел вежливо отказаться от еды, как его сморил сон, и он заснул не донеся очередной ковшик с пуншем до рта. Слуга укутал его в плед и оставил почивать в кресле, справедливо полагая, что утро вечера мудренее.
 
  Назавтра путник проснулся поздно, потянулся, попытался встать и едва не упал, так затекло всё его тело. Ночёвка в кресле, даже самом тёплом и удобном никому не идёт на пользу, если вы, конечно, не парализованы, или уже  не умерли.
  Путник успел обойти зал, останавливаясь и рассматривая древнее оружие, развешанное по стенам и разнообразные знамёна и вымпела, свидетельствующие, то ли о турнирных победах хозяина замка, то ли о том, что очень многие драпали отсюда бросая свои вещи, стараясь избежать его гостеприимства, когда вошёл слуга, спросил его о самочувствии и сообщил, что хозяин приглашает путника разделить с ним завтрак.
  Завтрак, по такому случаю накрыли в каминном зале, где по этому же случаю оный камин и разожгли. Камин сначала не хотел разжигаться и дымил, как будто в дымоходе сдох залётный вампир, но потом всё как-то устаканилось.
Не особо пышный стол нашего путника не смутил. Он отведал мяукавшего четвёртого дня зайца, и одну каркавшую при жизни курицу. Беседу он поддерживал только из вежливости. Но когда речь зашла о давно минувших днях, путник очень оживился и спросил, не помнит ли хозяин что-нибудь о тех почтенных временах, когда развалился древний договор Четырёх Королей и о роли некоего Тинка Пента, принявшего, как говорят, в тех событиях самое деятельное участие.
  Старик-хозяин для порядку покашлял, сделал вид, что с трудом припоминает те давние события, а пока делал вид и действительно забыл, и ему пришлось напрягать память уже по- настоящему.
Гость вытер губы салфеткой и приготовился слушать….
                ***

(Продолжение.) В котором вышеизложенные события продолжают  идти  своим чередом.

  В столицу Тинкаля, Болду, путники прибыли через неделю. Столица не поражала размерами или неописуемой красотой. Она вообще мало чем поражала, кроме величины помоек на окраинах, да количеством питейных заведений.
Наши герои долго бродили по незнакомому городу в поисках более-менее пристойной гостиницы или постоялого двора, так как Фента и Тинка были здесь впервые, а королю-девушке о них вообще знать не полагалось. Впрочем, о том, что парень, путешествующий с ними – это сам король Болдуин, знал только Тинка.
Кое-как отыскав подходящую харчевню, над которой были комнаты для приезжих,  они расположились за столом в дальнем углу длинного, задымлённого зала с низким потолком. Через неопределённое время к ним подплыла девушка неопределённого возраста в засаленном переднике, с засаленным лицом и сальными глазками, заплывшими жирком, видимо от постоянного недоедания.
Тинка и Фента, не отличавшиеся ни хорошим аппетитом, ни особыми изысками в еде, заказали себе на первое: суп из чечевицы чесночный, солянку сборную мясную, чорбу из стручковой фасоли, суп-пюре из зеленого горошка,  суп луковый, суп крестьянский, суп из помидоров.
  На второе они заказали себе филе рыбы, запеченное в тесте, котлеты по-тинкульски, праздничную  запеканку, сырное фондю и телятину в вине.
  К этому Тинка заказал себе телятину с соусом из тунца и шашлычки из курицы, а Фента – курицу запечённую целиком  в жареном поросёнке и красно-белый рыбный рулет.
Пареньку Тинка без каких-либо задних мыслей, заказал настоящую «Кашу по-королевски»,овсяную и  на воде. От десерта Фента отказался, сказав, что на полуголодный желудок и голова варит лучше и тяжести в животе не бывает.
  Из вина взяли местную самогонку, по кувшину каждому, от которой наш парень-король-девушка наотрез отказалось, едва пригубив грамм семьсот.
Девушка и хозяин харчевни, поначалу смотрели на наших путешественников хмуро и исподлобья, как смотрят  на «понаехавших тут» любые местные, то есть понаехавшие сюда несколько раньше, но к концу ужина, прикинув прибыль, и она и он уже души в них не чаяли и смотрели исключительно как на родных, причем кровных, причем  самых близких.
  Комнаты Тинка и  Фенту отвели в самом конце коридора на втором этаже. Пареньку, назвавшемуся их слугой предстояло спать в ослиной конюшне, хоть хозяин, хитро улыбаясь и подмигивая и заметил, что раз уж слуге разрешают есть за господским столом, ему не мешало бы ночью согревать своим тощим, мальчишеским задом кровать таких щедрых и добрых людей.
На это Тинка прыснул в кулак, Фента сплюнул в угол , а  король-девушка ещё долго бормотала себе под нос о нравах в её государстве и о том, что ещё надо посмотреть, у кого это тут тощий, мальчишеский  зад!
Утром Тинка встал первым и засобирался в город, отказавшись завтракать.
Фента полежал ещё немного, потягиваясь и зевая под тёплым одеялом, потом, нехотя, выбрался из-под него и ёжась от утреннего морозца, подумал, что перво-наперво нужно, как культурному человеку, умыться, затем, как воспитанному, плотно позавтракать, ведя непринуждённую беседу о прекрасном, с кем-нибудь, кто сумеет эту беседу поддержать. Да вот хоть с конюхом, например. Но сначала – умыться!
Фента решил, что раз гвардейский сынок  назвался слугой, то пусть теперь принесёт тёплой воды.
-Эй, парень! – позвал Фента, высунувшись из окна комнаты, - Парень!
За неделю, что они провели в пути, ни Тинка, ни Фента  нимало не озаботились спросить у паренька  его имя, или на худой конец, дать ему кличку. Ну, Тинка этого не делал по вполне понятной причине, а Фент звал его просто – Парень.
Король вышел из ослиной конюшни  весь в пучках грязного сена  и навоза, застрявшего в одежде, всклокоченных волосах и где только можно. Создавалось впечатление, что его всю ночь целенаправленно жевало целое стадо ослов, или животных размерами побольше, после чего так же целенаправленно топтало, не думая о сне и отдыхе.
-Эй, парень! – нимало не смутившись его внешним видом, призывно  махнул рукой Фента, - Принеси нам в комнату воды!
Из окна кухни вылезла кухарка, она же девушка во всём засаленном, посмотрела на то, что вышло из ослиной конюшни, покачала головой и жалостливо крикнула:
-Только сам сначала умойся и почисти одежду, а то распугаешь нам всех постояльцев!
На эту реплику из дверей чёрного хода показался сам хозяин. Крякнул и протянул:
-Да-а…В гроб краше кладут…
Где-то за забором восторженный мальчишеский голос завопил:
-А в харчевне мёртвыми пугали постояльцев! Ща будут укладывать в гроб!...
За углом тут же кто-то крикнул:
-Совсем одурели корчмари! Перепугали до смерти десять человек! Они сейчас, конечно, краше мёртвых, но…
Некто, ехавший на осле  вдоль по улице, поддержал:
-Да-да! Гробы уже привезли. Сейчас укладывать будут! Мёртвые у них испуганные все…
Вдалеке послышалось:
-В харчевне-то, слыхали, мертвые восстали из гробов и перерезали всех постояльцев!!!....
Где-то далеко, скорее всего на центральном рынке, истошно заголосили надрывные бабьи голоса:
-Убивают!!! Мертвые восстали и убивают всех живых!!!
  Хозяин харчевни пару минут прислушивался, затем безнадёжно махнул рукой и отправился внутрь харчевни, чтоб за  барной стойкой обсудить с клиентами последние городские новости…

   Тинка шёл по улицам города Болда и на душе у него было тепло и солнечно,  хотя на улице  шёл дождь и дул порывистый ветер.  На душе у Тинка пели птички, хотя вокруг каркали и гадили, пролетающие вороны. На лице блуждала его обычная,  безмятежная  и белозубая,  добрая улыбка  и освещала  темные закоулки и подворотни, в которых таились самые отъявленные элементы уголовного бомонда свободной столицы государства Тинкаль.
Он вышел в город не просто так. Он шёл в одному ему, и топографам, ведомому, направлении.
  Дело в том, что его не просто так звали: Тинка. Его назвали так в честь страны, где он родился. В честь страны Тинкаль!  И он всю жизнь мечтал побывать в столице родного государства…

                ***

Мы узнаём, что в городах тоже опасно.

   Тинка как раз проходил мимо одного из элитных клубов любителей не любить уголовное право, расположившийся в полуподвальной  забегаловке-выползаловке, когда чей-то грубый, хриплый дискант окликнул его по матушке.
  Тинка не торопясь, мгновенно обернулся. Перед ним стояло несколько ярких представителей здорового образа жизни в состоянии постоянного наркотического дурмана, разврата и поножовщины.
Один из них, бугай огромного роста, с перекатывающимися, под лёгкой кожаной жилеткой, грудами свидетельств   напряжённой, не интеллектуальной деятельности, сделал шаг вперёд, оказавшись с Тинкой нос к носу, и, благоухая ему в лицо картой вин местного филиала самогоноварения, сказал:
-Дай угадаю?  Солдатик! Первый год после академии ословой кавалерии, ноль боевого опыта, сопляк думает, что говно  не воняет…Так вот знай – говно – воняет!!!
  Он слегка наклонился, нюхнул Тинку и артистическим шёпотом добавил:
-И воняет – как говно!
Тинка сделал страдальческое лицо и умоляюще сказал:
-О, я знаю – я не то, что вы тут ожидали! Но я умоляю – дайте мне шанс!
Бугая это явно озадачило. Он пошевелил мохнатым тем, что росло у него над глазами и спросил:
-Какой ещё шанс?
В ответ Тинка коротко размахнулся и ударил бугая лбом в переносицу.
-О! – вскрикнул бугай, хватаясь за то место где у него росли нос, глаза и рот, - Мой нос! Мой чёртов нос!
Тинка не торопясь, развернулся и отправился дальше. Бугай, щурясь от боли посмотрел ему в след и простонал:
-Кккаазёёл!
-Я всё слыша-ал! – пропел Тинка не оборачиваясь, - Про фауну по-подробней!
-Какой же я каазёёл!!! – поспешно сказал бугай в удаляющуюся спину.

  Слежку Тинка заметил, естественно, на центральном рынке, где толпа оттирала людей друг от друга в мгновение ока, где в давке легко можно было потерять кошелёк, друга, жену (некоторые специально приходили сюда с тёщами), и наоборот – найти своё, или чужое счастье, обрести кошелёк, друга, жену и тёщу (поэтому многие сюда не ходили никогда).
  В галдящей, пинающейся, дерущейся толчее, Тинка легко заметил мальчугана, который ловко пробирался за ним по рядам от прилавка к прилавку, от палатки к палатке, прячась за полупустыми сумками, с просроченным товаром, местных работяг, и кошельками людей, которые этот товар им продали.
Тинка зашёл за одну из лавок и дождавшись момента, ловко поймал за шиворот  мальчугана.
-Ты кто? – спросил он малого, когда тот отбрыкавшись в бесплодных попытках вырваться, или, по крайней мере, заехать Тинке ногой в «куда-нибудь», обессилено обвис в его руке, - Отвечай, или я отдам тебя вон тем добрым дядям. – Тинка указал подбородком на палатку, где торчала пара зверских физиономий продавцов, отдыхавших от праведных дел под вывеской: «Любые донорские органы. Вразвес и поштучно»

Паренёк посмотрел в указанном направлении и повесил голову:
-Зиба отдаст меня им же, если я скажу тебе…-  горестно вздохнул он, но видя, что Тинка уже открыл рот, поспешно добавил. -…Знаю-знаю – ты сейчас скажешь:«Однако, это случится позже, а я могу это сделать прямо сейчас!»
Тинка хмыкнул и опустил мальца на землю, не отпуская, впрочем, его шиворот.
-Разумно, - сказал он, - так и кто ты?
-Я – твой хвост. – ответил малец.
Тинка вздрогнул, но сообразил, что это всего лишь оборот речи.
-Меня послал следить за тобой Зиба, тот, кому ты сломал его орлиный клюв, в подворотне, рядом с разливочной старого Моя.
- Зачем?
Парень хитро ухмыльнулся:
-За старой биржей.
Тинка грозно нахмурился, ухмылка исчезла с лица парнишки и он продолжал:
-Он говорил со своей бригадой и я слышал краем уха, вот этим, – пацан дёрнул себя за мочку правого уха, - что ты совсем не солдатик, а профи. А профи появляются в наших районах совсем не просто так и возможно ты набираешь себе команду для какого-нибудь дела.
-Твой край уха обладает исключительным слухом! – ухмыльнулся Тинка, - А ушастая голова – неплохой сообразительностью. Вот только опыта нет.
-Опыт придёт со временем, господин, - задумчиво покачал сообразительной носительницей уха с исключительным слухом, малец,- если ты оставишь мне это время.
Идея Зиба Тинке понравилась.
-Вот что, - он отпустил шиворот паренька и взялся в задумчивости за подбородок, которым недавно указывал малоопытному шпиону его возможную судьбу, - беги и скажи своему Зибе, чтоб приходил ко мне в харчевню…- тут он понял, что не потрудился узнать у хозяина харчевни её название, а вывеска у её входа изображала нечто такое, о чём мальцу знать не полагалось до, как минимум, совершеннолетия. Хотя было нечто, что сделало харчевне такую рекламу, что о ней наверняка знал весь город.
-Скажи, чтоб он приходил в харчевню, где сегодня восставшие мертвецы перерезали всё живое. -спокойно закончил Тинка.
Скажи он такое кому другому, тот бежал бы до границы государства без передышки. Малец , истинный житель этого города, только понимающе улыбнулся, кивнул и растворился в толпе.


  Фента, прослушавши, как работают в этом городе средства массовой информации, из окна, лишь пожал плечами.
-Эй, так ты принеси в комнату воды! – крикнул он соломенно-навозному чучелу, ещё неделю назад бывшему королём этой страны и подумав, добавил, - И сам с нею вместе поднимайся!
Умывшись в комнате,  подальше от посторонних взглядов, ради конспирации, оба посвежели. Король-девушка долго чистило одёжу. Но особенного успеха в этом не добилось, оставшись похожим на любого оборванца своей столицы и осуществив таким образом заветную мечту любого народа, чтоб правительство было максимально ближе к этому самому народу во всём и в первую очередь в одежде.
  Спустившись вниз оба наскоро перекусили. Король-девушка  - деревянную ложку с «Кашей по-королевски», а Фента -  ослиным окороком, жареным на вертеле.
  К полудню в харчевню набилось огромное количество офисных работников, из окрестных лавок, и других нищих любителей всё той же «Каши по-королевски».
Писцы, мелкие клерки, разносчики корреспонденции и болезней, посыльные, часто посылаемые, и уже посланные подальше - каждая группа кучковалась за своим столом, эмоционально беседуя о своей работе, так как на работе у них на это времени не было. Там хватало, о чём ещё поговорить.
Говорили все сразу, поэтому вновь прибывшим  приходилось, пробираясь  между столами, напряженно пытаться  вычленить из невообразимого гвалта выкрики о своей профессии, после чего присоединить себя к нужному столу, а свой голос к царящей какофонии.
Посидев немного за своим столом в углу зала,  девушка-король  и  Фента, сплюнув под оный стол застрявшее во время еды в зубах (  один - щепки от ложки, а второй – кость от ослиного окорока), не сговариваясь поднялись и, кое-как протиснувшись между столами, вышли на улицу.
  Было дождливо, холодно и уныло. Мерзкий, пронизывающий ветер задувал под плащи, пытаясь выяснить, что под ними прячут прохожие.
  Над головой тоскливо скрипела, раскачиваясь на ветру, вывеска харчевни с нарисованным на ней слегка прижмуренным, очень реснитчатым  глазом,  почему-то изображённым вертикально и без зрачка.
  Фента посмотрел  направо-налево- вверх, поёжился и уже хотел, было, задуматься над тем, что бы им теперь такого поделать, как в конце улицы возникла  фигура высокого мужчины с белозубой, ни к чему не обязывающей,  и потому – таинственной, улыбкой человека из числа поэтов, мечтателей и идиотов, в общем – творческой элиты любого общества.
Фигура приветственно взмахнула рукой, зацепилась рукавом за торчавший из стены крюк,порвала плащ и превратилась для Фенты и короля из безликой просто-фигуры во вполне узнаваемую особь по имени Тинка Пент.

                ***

Обладая известной долей интеллекта, тоже можно кое-что узнать.

    Гости появились под вечер. Тинка и Фент ждали их за своим любимым столом, в углу почти опустевшей, к тому времени, харчевни. Наполовину короля, наполовину девушку, о чем знала только половина их команды, отправили наверх, в комнату.
  Сначала в харчевне появился  давешний мальчуган, огляделся, заприметил в углу Тинку и заулыбавшись, выскользнул наружу. Через несколько секунд в зал вошёл сам Зиба с перебинтованным клювом и несколько индивидуумов соответственной наружности, только без повязок.
  Зиба проследовал к столу, за которым  сидел Тинка, остальные расположились кто где, делая вид, что они совершенно друг с другом не знакомы. Это так позабавило Фенту, что он заулыбался во весь рот. Выглядело это настолько зловеще, что видевшим это невольно приходила мысль  -  либо Фента улыбается впервые в жизни, либо в спине у него торчит топор, либо он  собирается расправиться со всеми немедленно и особо извращёнными способами.
  Зиба сел напротив Тинки, глянул искоса на Фенту, передёрнулся от его улыбки и тихо сказал:
-Я тут погорячился немного… - он поёрзал, мельком оглянулся на своих и выдавил, - Мы это…насчёт работы…Ты не смотри, что я облажался. К нам уж очень давно профи не захаживали…Не ожидал…
-Настоящий боец, - веско сказал Фента, - должен быть готов к бою в любое мгновение! А ты не ожидал…Так зачем ты нам тогда нужен?
Зиба вновь искоса глянул на него.
-Это что за любитель словесей красивых? – спросил он у Тинки, - Ты его нанял здесь, или он просто прибился к тебе по дороге, когда его выперли из своей бригады за длинный язык?
-Хочешь щеголять ещё парой  перебинтованных конечностей? – ласково спросил Фента.
Зиба начал медленно и страшно, как он считал, подниматься из-за стола. Так же медленно и …ну, так же, начали по всему залу подниматься его товарищи. В зале сразу возникла мёртвая тишина.
-Силами померяетесь на тренировках. – спокойно сказал Тинка, - Сядь, Зиба.
Зиба быстро сел. Синхронно с ним это же проделали почти все его компаньоны.Кое-кто из них охнул. Просто некоторые, садясь,  проделали  ножом, заткнутым за пояс, себе в мошонке дырку, а кто-то не попал задницей  обратно на стул.
-У меня опытная команда! – обиженно проговорил Зиба, - Им не надо объяснять всё по два раза.
-Ты уверен, что это именно так,  - спросил Фента, - как ты тут нам говоришь, а не иначе как-нибудь?
Зиба сморщил то, что у него находилось над сломанной переносицей, и через минуту титанических усилий мозга, сказал:
-Не понял,повтори.
Фента просто отвернулся.
-Ладно. – просто сказал Тинка, - Позови всех сюда. – и видя, что Зиба собирается залихватски свистнуть, предостерёг, - Только тихо позови.
Хорошо! – заговорщицки проговорил Зиба и свистнул тихо. Фента закатил глаза к потолку. Все в зале, кроме команды Зиба, повернулись в их сторону. Зиба налился тёмной кровью, встал, повернулся к залу и горько, но зловеще сказал:
-Фью-фью, плять!
   Тут же  вся его братия вскочила на ноги и пригибаясь, на мгновение замирая и зорко оглядываясь, видимо ради конспирации, короткими перебежками от стола к столу по почти пустому залу, приблизилась  к Зибе. Фента закрыл лицо руками, Тинка, закрыл глаза, хозяин харчевни, наблюдавший за всем этим через открытую дверь с кухни, покачал головой, сплюнул и закрыл дверь, мальчишка-шпион, пристроившийся у выхода, зажал рот и покатился под стол. Из окна на улицу, напротив стола Тинка, исчезла, торчавшая всё это время, чья-то физиономия и по улице разнесся задорный мальчишеский голос:
- А в харчевне  тайное сборище шпиёёёёнов!
Дальше по улице раздалось:
-Слыхали? Шпионы десяти государств задумали свергнуть короля!
-Нет! – отвечали этому голосу ещё дальше, - Это ежегодный фестиваль шпионов! В этом году он пройдёт у нас!
Голоса перекликались, постепенно удаляясь, становясь всё тише и неразличимей. Последнее, что удалось разобрать сидевшим в харчевне, это далёкие бабьи вопли, видимо с базарной площади:
-На фестивале шпионы десяти государств попробуют на спор свергнуть короля!
И:
-Убиваааают! Мёртвые шпионы короля восстали и убивают  живых!
Хозяин харчевни вышел к барной стойке, чтобы обсудить с клиентами последние новости.


   Назавтра, рано по утру, Тинка, Фента, король, Зиба и его ватага собрались за городом на пустыре, чтобы Тинка мог оценить зибину команду в деле.
Побросали метательные ножи, поборолись, побегали на время на руках , посоревновались в «камень, ножницы, бумага» . Малец-шпион, которого, кстати, звали вовсе не малец, а Пинки, давясь от хохота, предложил на ухо Тинка, проверить их в отгадывании кроссвордов или на знание Кама сутры, но это Тинка отверг.
  Ближе к вечеру вновь собрались в уже знакомой нам харчевне. Умотанные за день бандиты Зибы предпочли сесть за отдельный стол, дабы не мешать главарям, а попросту для того, чтобы можно было на их, главарей, счёт, спокойно позлословить, как это принято во всех  интеллигентных, крепко спаянных коллективах.
   Тинка, тоже не мало сегодня  поразмявший чужие  косточки в спаррингах, утомлённым не выглядел, а вот Фента, просидевший всю тренировку на пеньке, выглядел как сонная муха. Оставалось предполагать, что предыдущей ночью он либо боролся с бессонницей, либо с засаленной кухаркой.
  Зиба, который наблюдая сегодня за Тинкой, зауважал его ещё больше и буквально с мольбой смотрел на него, отлично сознавая, что ТАКОМУ воину, ТАКИЕ, как его команда может  пригодиться только для работ по захоронению животных, умерших от  инфекционной диареи.
   Тинка долго молчал, потягивая местный эль из большой глиняной кружки. Ему-то, по правде говоря, эти тупорылые идиоты как раз подходили. Но нужно было всё равно держать марку перед Фентой, королём, который, судя по всему, тоже в военном деле, хотя бы теоретически разбирался, да и самими бандитами. Ведь они должны считать, что если их возьмут на работу, то совсем не за их профессионализм, а так, как бедных сирот, из жалости к испорченному безвозвратно генофонду этой захудалой страны.
  В харчевне стоял обычный гул, сквозь который иногда прорывался один - другой пьяный тост.
Тинка сделал ещё один глоток, отставил свою кружку в сторону и посмотрел на Зибу. Тот преданно глядел ему в рот,где исчезло проглоченное.
- Я беру вас. – тихо, так что в шуме харчевни сам не услышал своего голоса, сказал Тинка.
За столом команды бандитов крикнули: «Да!» и с глиняным грохотом  чокнулись кружками. Одновременно с этим, далеко на рыночной площади бабы заверещали:
-Он их взяяяяял!
И:
-Убивааааааааать будут!!! Прячься всё живое!!!

                ***

  Человек всегда будет стремиться к совершенству, даже путём собственного уничтожения.

    Как только, на следующее утро, друзья вышли на улицу из харчевни и направились за город, чтобы провести ещё одну тренировку с ватагой Зибы, к ним подскочил маленький человечек в потёртом камзоле, за шиворот которого был воткнут двухметровый  металлический прут, качавшийся над его головой.
-Здравствуйте, уважаемые господа! – с широчайшей улыбкой крикнул он, - Вам сегодня несказанно повезло! Наша компания проводит рекламную акцию новейшего средства защиты под названием «Электрошокер»! Вы – наши миллионные клиенты и поэтому мы счастливы вам сообщить, что этот новейший механизм компания предоставляет  вам с оглушительной скидкой, практически - совершенно бесплатно!!!
Тинка остановился, раздумывая над тем, что во всем Землеводье едва ли наберётся тысяч триста жителей. А стало быть,  компания этого улыбчивого хлопчика уже продала каждому из них, как минимум  по три штуки. Зачем обывателю Землеводья три таких штуки в доме было непонятно и интриговало.
- Но и это ещё не всё! – продолжал лучиться счастьем человечек в потёртом камзоле, - в комплекте к этому удивительному устройству  мы предлагаем, так же, вот эти – он задрал рукав и показал примотанные обрывками тряпки к запястьям железные палки, толщиной с палец, - замечательные э-лек-тро-ды! Если вы приобретёте. по нашей смешной цене само устройство, эти чудо-э-лек-тро-ды достанутся вам совершенно(!), абсолютно(!) бесплатно! То есть (немыслимо!!!) - да-ром!!!
-Прекрасно, - поднял руку ладонью вперёд, практичный Фента, - а для чего оно…это…и как оно работает?
-Во-от!!! – подпрыгнул от счастья человечек и металлический штырь мотнулся и описал окружность над его головой, - Вы задаёте правильные вопросы! Это средство защиты от любого нападения! Разряд молнии попадая в вот это, - он ткнул большим пальцем назад, в сторону металлического штыря, торчащего у него за шиворотом, - проходит сквозь меня и вырываясь вот через это, - он вновь задрал рукав, показывая железки, примотанные к рукам, - при контакте с объектом, объект этот парализует, или уничтожает!
-Да, - Фента почесал в затылке, - но ведь изначально молния проходит через тебя?!
-В этом-то вся и соль! – экзальтированно воскликнул потёртый камзол, впадая, по видимому в мистический транс, - Проходя через меня, энергия молнии соединяется с моими злобой, ненавистью, жаждой убийства, - его начало трясти, глаза остекленели, зубы скрежетали, - и усиливаясь десятикратно, - в уголках его рта начала собираться пена, - на выходе уже имеет убийственную силу!!!
Человечек умолк, его ещё немного била нервная дрожь, но он уже приходил в себя.
-Ты… это… - Фента  с опаской глядел на него, - не бережёшь себя совсем. Уходил бы ты с этой работы. Тем более, что гроз-то в Землеводье не бывает и молнию тут никто, никогда не видел.
«Странно, - подумал Тинка, - а об этом-то я и не подумал!»
-Значит, брать не будете? – как-то равнодушно спросил камзол, отстранённо глядя куда-то в сторону.
-Неа. – ответил за всех Фента и они развернувшись, двинулись дальше. За спинами у них внезапно полыхнула ослепляющая вспышка, на мгновение отпечатав на дороге перед путниками их иссиня-чёрные тени и раздался ужасающий удар грома. Они повернулись. На дороге, там где они оставили продавца чудо-средства, громоздилась небольшая кучка пепла. Все, не сговариваясь, посмотрели на Фенту.
-Ну, - Фента развёл руками, - все ошибаются!

  На пустырь за городом они подошли  в несколько подавленном настроении. Да и не мудрено – после встречи с сумасшедшим торговцем , они попали в небольшое болотце на окраине и немало  перепачкались!
  Зиба и его люди были уже там и вовсю тренировались. В частности - разучивали  акапелла  гимн наёмников. Тинка погнал их бегать на руках и прыгать через козла. Козла пришлось назначать ему самому и выбирать, по чести сказать, было из кого.
  Фента сегодня был на загляденье свеж и бодр. Толи  бессонница покинула его, толи засаленная кухарка. Он даже попрыгал через очередного козла, и продемонстрировал несколько ката из боевого комплекса борьбы бездомных мальчиков-коматозников.
  После занятий все вместе направились в харчевню, стараясь выглядеть незаметно и не привлекать к себе излишнего внимания. Бандюки  лишь немного попели акапелла разученный гимн наёмников в десять лужёных глоток, да ограбили всего пару прохожих. Тинка, Фента и король вообще вели себя тише травы, ниже воды. Фента, правда, убил кого-то в массовой  поножовщине на базарной площади, спровоцированной им самим ради прикола.
 
  Хозяин харчевни принял их как родных и поймав за локоток Тинка, отвел его в сторонку, пошептаться. Оказалось – не всё так безоблачно, как можно было бы подумать.
  Намедни, де, - шептал хозяин, - захаживал тут один, громадного роста, в маске зайца с огромными ушами, для конспирации. Интересовался – не заглядывала  ли в харчевню случайно некая особа, бежавшая из кистанского плена, в одежде короля Болдуина, с манерами короля Болдуина,  и с лицом короля Болдуина. Просил принять во внимание, что короля Болдуина никто, разумеется  в плен не брал, а ищет зайчатый незнакомец  мошенника, прикидывающегося «неболдуином», при полной ему идентичности. В общем, говорил громадный незнакомец столь туманно, как мог бы говорить только советник короля Грон. Из чего хозяин харчевни сделал справедливый вывод, что к нему вчера приходил не заяц, а некто в его маске.
  Тинка призадумался. Для осуществления его планов времени, в связи с этими событиями, почти не оставалось. Он поблагодарил бздительного хозяина и поманив Фенту и короля «неболдуина», поднялся в комнату наверху. Там он вкратце обрисовал друзьям ситуацию.
  - Теперь всё зависит от того, начнут ли они массовые поиски, облавы и погромы, - сказал он своим спутникам, - я лично считаю, что так как Грон вернулся и ищет короля уже тут, в столице, то этого не избежать.
-Они не могут открыто объявить, что где-то потеряли короля, - сказал паренёк-король-девушка, - они объявят, что ищут кого-то другого.
-Они объявят, - сказал проницательный Фента, который до сих пор не понял, что всё это время путешествовал с королём, мало того – с девицей, и  заставлял его таскать воду и разжигать костёр на привалах, - что ищут самозванца, тайно проникшего в город, готовящегося свергнуть настоящего короля  и сесть на трон, пользуясь своей с ним схожестью.
-Ну что за неебальщина! – воскликнул король совсем уж девичьим голосом, и осознав, что воскликнул что-то не то, - совсем уж по- королевски, сделал вид что ничего и не произошло, - Ну кто когда видел, чтобы таким манером свергали законную власть, данную богами! – и он величаво отвернулся, давая понять, что тема закрыта.
-Я - видел. – тихо ответил Фента, и во внезапном прозрении добавил, - Ваше Величество.


  Они довольно долго петляли по ночным улочкам и переулкам города, перелазили через какие-то заборы, подныривали под косо стоящих, опираясь на стены домов, пьяных, и перепрыгивали через таких же, но косо лежащих. Тинка и Фента за последние дни успели неплохо изучить столицу, и сносно ориентировались, но Пинки как проводник, оказался совсем не лишним. Он знал такие лазы и проходы, о которых не только у стражи, но и у местной гопоты и медиков не было ни малейшего понятия.
  Подобравшись ко дворцу, на всякий случай с подветренной стороны, Тинка  долго разглядывал задний проход. Затем он отодвинул Фенту в сторону и выбрался вперёд, чтобы рассмотреть вход во дворец.
  Высокие, величавые двери были закрыты. Поверх таблички  с расписанием часов работы, кое-как была прилеплена бумажка с надписью: «Король в отъезде. Не стучать!»
-Совсем отпугнут горожан,  - вздохнула Болдуин,- и так никто не приходит, а теперь…
-Мы, вот, пришли! – не согласился с ней Фента.
Мимо двери прошёл какой-то гвардеец. Тинка вопросительно посмотрел на Болдуина.
-Нет, это не охрана. – ответила она на его взгляд, - Гвардейцы все внутри. Это сделано, чтобы у горожан сложилось мнение, что в государстве чтятся законы, и даже королю, который эти законы подписывает, бояться нечего.
-Горожане, конечно, в это не верят? – спросил Фента.
-Горожане уверены как раз в обратном. – вновь вздохнула король, - Я – тоже.
-Ладно, - сказал Тинка королю, - ты знаешь дворец как свои пять пальцев. Когда проберёмся внутрь – поведёшь к тронному залу самой короткой дорогой!
  Бандюки Зибы переглянулись
-И чтоб не красть ничего! – строго сказал Тинка им. Те явно приуныли.
Перемахнув через кованую ограду один за другим, они тенями проскользнули через небольшой парк и вскрыв нехитрый замок на двери, пробрались во дворец…

                ***

Что-то происходит.

   По широким коридорам дворца, прячась от ночной стражи за витыми колоннами и статуями, друзья добрались до центральной части, где у подножия широкой лестницы приняли неравный бой с бабкой-уборщицей, заприметившей их грязную обувь и вкатившей каждому по горбу увесистой шваброй.
  Пробежав вверх по лестнице, они свернули в боковое ответвление коридора и через несколько десятков шагов, оказались перед дверями в тронный зал.
  На дверях стоял стражник. Кто выломал двери и когда, Болдуин не знала, но было это давно, и стража стояла у входа прямо на них, там где они и лежали.
  Стражник, неся свою нелёгкую долю и алебарду, безмятежно спал стоя.
  Тинка со товарищи на цыпочках обошли его и притаились за бархатными портьерами. В тронном  зале кто-то был.
…-Если сейчас же не принять меры, мой повелитель, - говорил тихий, шепелявый голос, - ему удастся пробраться во дворец. И тогда…
-Не нужно мне напоминать, лорд Люмбаго, что может произойти! – отвечал ему густой бас с повелительными нотками в этом самом басе, - Меня всё равно сейчас больше волнует - почему до сих пор не пойман Грон? Я выделил тебе лучших моих людей!...

Король стиснула локоть Тинка и дёрнула его. Тот обернулся. Болдуин приложила палец к его губам и сделав страшные глаза, мотнула головой назад. Все друг за другом, так же тихо отползли назад.
-Это мой кузен, - жарко зашептала король Тинке на ухо, - Люмбаго! Сволочь редкая…Впрочем как и все мои родственники…А вот кто второй?...- она задумалась.
       Тинка ощутил вдруг яростное желание укрыть эту молоденькую, всеми преданную девочку, защитить её от всего враждебного мира, взять её и укутать в мир и тишину, как ребёнка хочет укрыть от неприятностей и опасностей добрый дядя педофил…Нет, что-то не то…Как любящий отчим хочет укрыть свою падчерицу…Нет, опять не то…В общем – укрыть на груди от опасностей и тревог, убаюкать, ласково прижать её к себе…В общем Тинка вдруг отчаянно понял, что давно и трепетно хочет грубо её отыметь!
-Из зала есть другой выход? – шёпотом спросил он.
-За троном есть потайная дверь. – так же тихо ответила  Болдуин.
Тинка вновь подполз к портьере и присмотрелся. Действительно – в кромешной темноте за высоким, резным троном, горела зелёная табличка «SECRET EXIT».Тинка вновь отполз к друзьям.
-Так, - прошептал он достаточно громко, чтобы его могли слышать все, - Фента, обойди тронный зал по внешней галерее и блокируй второй выход, а Зиба со своими молодцами – успокойте охрану и любого, кто бы тут ещё не появился. Мы, - он взглянул на короля, - войдём. Нужно разобраться тут во всём!
  Фента исчез как тень. Зиба кивнул своей братве и через секунду от входа послышался слабый стон. Тинка встал и протянул руку королю. Та смотрела на него огромными глазами. Не делая, впрочем, попыток подняться.
-Ты мне доверяешь? – очень мягко спросил он, неотрывно глядя в глаза девушки. Через долгое мгновение она моргнула и протянула ему свою руку.

…  Я так этого не оштавлю! – полузадушенно прошипел мешок, когда его грубо бросили посреди комнаты Фенты, - …Я…кха…кха..буду шаловаться…- Фента размахнулся и врезал по мешку изо всей силы, -… Я..Ааай!!...больно-то каааак!...Я буду…-Фента ударил мешок ещё раз, - …Я плакать шшас буду…- проныл мешок шепеляво, - плакать и штенать!...

   Когда Тинка с королём не скрываясь более, вошли в тронный зал, оказалось, что там уже находится только один человек. Дверь за троном распахнулась и в зал вбежал ещё один. Но это был  Фента.
-Никого не встретил? – поинтересовался у него Тинка. Тот отрицательно мотнул головой. Все посмотрели на застывшего перед троном, закутанного в плащ человека.
-Вы кто такие? – зловеще прошепелявила фигура в плаще, - Как смеете вы…
-Он? – мотнул на фигуру головой Тинка, глядя на короля.
-Он. – горько ответила она, осматривая зал, - А вот где второй?
-Ушёл. – сказал Тинка, - Ничего – разберёмся. – он коротко и негромко свистнул и кивнув на продолжавшую что-то шипеть фигуру в плаще, сказал появившемуся Зибе со товарищи,- Берём этого.
На фигуру в мгновение ока набросили мешок и стиснув так, что фигура не могла и пискнуть, потащили прочь. Тинка с королём и Фента поспешили следом.

-Развяжи, - сказал Тинка и Зиба выхватив нехилый перочинный ножичек в локоть длиной, полоснул по мешку, сразу располовинив его. На грязный пол вывалился запутавшийся в собственном плаще тщедушный человечек. Из складок торчали только огромные от ужаса глаза. Они сделали «морг-морг», увидели в слабом свете керосиновой лампы перочинный ножичек Зибы и закатились.
-Он всегда такой храбрый? – спросил Тинка у короля. Та брезгливо отвернулась…
  Когда, вылив на него ведро холодной воды, кузена короля привели в чувство он ещё дважды пытался его потерять, но ему не дали. Дали ему очередного пинка, усадили на стул и направили ему свет керосиновой лампы прямо в лицо.
-Где ключи от мотоцикла? – рявкнул Зиба, хватая пленного за грудки и сопровождая свои вопросы чувствительными ударами, - Где запасные свечи?
Пленник вытаращил на него глаза и судорожно сглотнул.
-Ч-ч-то???
-Кто был третьим на паровозе? – продолжал Зиба, - Откуда взялись твои пальчики на чемодане русской пианистки???
Кузен короля судорожно вздохнул, икнул  и его затрясло.
-Зиба, что за чушь ты несёшь? – взяв его за плечо поинтересовался Тинка.
-Это древнее заклинание допроса, - жарко зашептал Зиба Тинке на ухо, постепенно заплёвывая ему воротник, - Меня ещё мой дед ему учил!
-Ладно, - Тинка отстранился, отирая воротник и шею, - хватит, нас интересуют сейчас другие вещи. Он повернулся к трясущемуся пленнику.
-Кто был вторым в тронном зале? – рявкнул Тинка, затряс кузена как грушу и сопроводил вопрос чувствительным тычком под рёбра.
-Ну и в чём разница? –обиженно шмыгнул носом Зиба. – То же заклинание!
Тщедушный допрашиваемый клацнул тем, что росло у него во рту из дёсен и прерывисто завыл.
-Хватит! – раздался звонкий девичий голос и в круг света вошла король,- Он и так нам всё скажет! Не правда ли? – обратилась она уже к кузену.
Тот мгновение щурился на неё, затем перестал выть и быстро-быстро закивал.
-Только дайте ему переодеться во что-нибудь, - сказала король, зажимая нос и отходя, - а то ваши заклинания чересчур сильны…

                ***

Читатель  узнаёт, ради чего весь сыр-бор.

В некие, не отмеченные ни одним биографом времена, в Великом Землеводье, царил порядок и, иногда, мир. Государи иногда враждовали между собой, иногда заключали между собой браки, иногда проводили между собой саммиты, позже названные «междусобойчиками».
  Простой народ, со временем, научился не обращать на это всё внимание, благодаря чему и смог продолжить более-менее сносное существование, не влезая в бурное море политики и большого бизнеса, тем паче его там никто и не ждал.
Всё бы так и шло, кабы б …
Кабы б в один прекрасный день не появился в Землеводье некий Тинка Пент.
Откуда он взялся? Кто он был такой?...Этого никто не знает и по сей день. Известно лишь то, что он в мгновение ока оказался самым разыскиваемым, самым таинственным, самым …
В общем он перевернул всю тягомотную жизнь Землеводья, в один миг, а потом уже, обрастая непосильными для обычного человека способностями и качествами, не уходил со сцены долгое время.
   В то время все народности Землеводья жили в мире, ну или в более-менее приемлемом подобии мира. То есть если ты фея – знай свой шесток, если гоблин – будь любезен не жри соплеменников на людях, а назвался эльфом, не претендуй на пенсию, потому что эльфы вечно молоды...
Может что-то и было не совсем совершенно в жизни ойкумены, но как-то смирялись жители, как-то всё устаканивалось…
  И тут появился Тинка Пент.  Тинка, который вырвал их из  феодального, заскорузлого болота и вверг в междуусобную, но движущую в направлении прогресса, кровопролитную борьбу.
Кровопролитная борьба закончилась внезапно. Тинка Пент, тогда уже – Тинка Первый, король и чёрт ещё знает что, издал указ о «непрекосновенности».
  Указ сей сначала всенародно высмеяли, но постепенно, понимание идеи  всеобщего братства, человеколюбия, сострадания ближнему своему и неприкосновенности человеческой жизни, вошло в повседневную жизнь общества, побуждаемое повальными репрессиями и всеобщим геноцидом недопонимающих, учинёнными Тинкой Первым  для скорейшего достижения этого понимания.
  Но это было уже позже. А поначалу Тинка прославился своим походом с королём Тинкаля.  Гадкие королевские  родственники составили заговор, с целью сбросить её с трона. Тинка с друзьями воспротивился такой хамской несправедливости и решил помочь королю вернуться из провального военного похода, в котором  доблестное войско бросило её, а Пент подобрал,  вернул  в Тинкаль и участвовал в укреплении королевской власти.
                *********   
   Грон несколько суток тщетно обшаривал столицу, находясь, несмотря на неудачи, в твёрдой уверенности, что король в городе. Он излазил почти все злачные места и приличные заведения. И хотя о харчевне с вывеской   с нарисованным на ней, чуть прижмуренным, очень реснитчатым  глазом,  почему-то изображённым вертикально и без зрачка, говорил весь город, Грон, как и любой житель столицы привыкший не прислушиваться к слухам и сплетням, не обращал на них никакого  внимания. Побывав там один раз, он считал объект отработанным . А зря.
   Тинка и компания после допроса королевского кузена, обсуждали новости и разрабатывали планы действий, которые, как известно, хороши лишь  в теории. На практике же выказывают свою полную несостоятельность, заставляя действовать совсем не так, как планировалось, а зачастую – совсем наоборот.
  Болдуин, огорчённая и расстроенная рассказом  кузена, сидела в углу.
Под окном сиплый голос какого то  субъекта, присматривавшего за ослами, душевно выводил:
Ну что ты смотришь, друг мой ми-и-и-и-лый?
Тебе помочь я не мо-о-гу-у-у -
Осёл мой верный слишком хи-и-лы-ы-ый,
Пора сварить с него ра-а-агу-у-у-у.

Я бы увёз тебя за го-о-оры-ы-ы-ы,
Увёз тебя бы за мо-о-о-оря-я-я-я,
Но вот осла украли воо-оры-ы-ы-ы,
И не осталось ни-и-ху-у-у…
-Заткнись ты уже, мудила! – крикнул голос засаленной девушки-кухарки.
    Раздался свист и звук разбивающегося о голову глиняного горшка.
Тихое бормотанье Тинковского штаба на мгновение прервалось, голос Зибы сказал: «Смачно приложила», и бормотание вновь продолжилось.
   Вечером того же дня в харчевне все столики оказались заняты. Тут собралось всё, мало-мальски пригодное  для замысленного Тинкой и его друзьями действа,  отребье. В непривычно тихой обстановке были розданы приказания и люди, эльфы, пара гоблинов и горный тролль, бесшумно растворились в сумраке ночи, так кстати наступившей…


© Copyright: Николай Карелин, 2010
Свидетельство о публикации №21011220163


Часть вторая.


Опасные странствия Тинка Пента.

Глава 1.

  Двадцать евнухов, приданные для охраны королевскому гарему, отродясь света белого не видели, стараясь охранить жителей столицы от голодных до сексуальных утех, по понятным причинам,  жён короля. Были они евнухами потомственными, звание это переходило от отца к сыну, но в царствование короля-девушки оскопить их как-то забыли, а может мудрые люди и специально это сделали, в мудрости своей предвидя, что нонешний король гаремом своим интересоваться не будет, а если будет, то гарем королём – уж точно.
  Поэтому евнухи  настолько были заняты, что по прошествии энного количества времени научились замечательно прятаться от гаремных затворниц, которые, опять таки по прошествии времени, научились евнухов замечательно находить.
  Занятые этой замечательной игрой на выживание в условиях феодально-рабовладельческого образа жизни, им было не до перепетий окружающего.
  Тинка со товарищи пробрались во дворец уже известным нам способом под покровом ночи и направляемые королём-девушкой поднялись на четвёртый этаж к покоям Грона.
  У покоев по обычаю стояла стража. Два старых, закалённых во множестве поражений и отступлений, ветерана кемарили на часах. Огромные часы были некогда сняты для ремонта с главной башни замка, да так и забыты в коридоре, недонесёнными до мастерской. Два ветерана, удобно расположившись на большой и маленькой их стрелках, посапывали в усы, когда перед ними материализовались человек двадцать членов тинковской команды. Справедливости ради, следует сказать, что в команду входили не только члены, но и руки-ноги, торсы и головы, хоть и не всегда светлые.
  Ветераны были подгорными гномами, как и любой из их народа, обладавшими беспримерным мужеством, и поэтому, когда перед ними возникли разбойничьи рожи банды Зибы, не дрогнули, а выставили перед собой алебарды.
- Стой! Кто идёт? – вопросил один из гномов-ветеранов, хотя никто никуда не шёл, а стояли все вокруг них и склонив набок головы разглядывали стражей.
- Вот мы вас! – грозно сказал второй ветеран отступлений и беспорядочных бегств с поля боя, и сделал пару выпадов алебардой, ни в кого, впрочем, намеренно не целясь. Ведь любой из пришельцев мог принять это на свой счёт и навалять за это нехилых трендюлей напополам с пенделями.
 Пришельцы заулыбались, было, нехорошими улыбками, но вперёд из толпы вылез Тинка.
- Возможно мы не с того начали. – дипломатично сказал он.
- Главное, чтобы в того кончили! – сказал у него из-за спины Зиба.
- Но-но! – сказал Тинка, оборачиваясь к нему, - Только без членовредительства!
- Та никто их повреждать и не собирается. – сказал Зиба, кивнув на гномов.
Гномы и сейчас не дрогнули – чувствовалось, что подобные оскорбления их не трогают, если ничем не  трогают их самих.
- Грон дома? – вежливо спросил Тинка, вновь поворачиваясь к гномам.
  Гномы синхронно кивнули. Чувствовалось, что они всё делают синхронно и Тинка подумал, что было бы интересно посмотреть как они ходят в туалет по большому.
Из-за спин тинковской команды вышла король-девушка и гномы, признав её, тут же взяли «на караул». Мимо с криком: «Нет!!! Я больше не хочу!!!», пробежал некий человек в тюрбане, за которым с перекошенными лицами и разбрызгивая слюни, мчались человек пятьдесят женщин разного возраста. Все смотрели им в след, пока они не скрылись за углом коридора. Чихнув от поднятой проскакавшим стадом пыли, Тинка вопросительно посмотрел на Болдуина.
- Мой гарем. – девушка пожала плечами, - Отыскали кого-то из евнухов.
Тинка смотрел на неё ещё некоторое время, потом повернулся к гномам. Те азартно делали ставки на «догонят-недогонят».
- Объясни им тут всё. – сказал Тинка Зибе и махнув остальным рукой, пошёл к дверям в покои Грона…

Главный советник короля Болдуина, Грон, восседал в глубоком кресле перед камином, протянув к огню натруженные хождениями по городу в поисках короля Болдуина, ноги. Видимо он уснул от усталости, так как рядом валялся пустой кувшин из-под местной бормотухи, а подошвы сапог уже полыхали синим пламенем.
- Эй! – негромко позвал Тинка, стараясь не испугать бесстрашного воителя, - Грон, проснитесь.
  Грон пошевелился в кресле. Тинка легонько похлопал его по плечу.
- А?! – заполошенно вскрикнул Грон и вскочил, умудрившись одновременно выхватить из ножен меч, наступить на карликовую собачку, прикорнувшую у его ног, перевернуть стоящую на столе вазу, удариться о ножны меча  промежностью и стукнуться головой о каминную полку. После чего упал на ковёр, головой в камин, как подкошенный, в глухом нокауте. Сапоги его продолжали полыхать. Зрелище было не для слабонервных.
- Вы его хоть потушите. – сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, Тинка.
- Думаю, его варить надо, а не тушить. - сказал, в раздумии, один из троллей, - Варить долго и нудно. Да и то, гарантию даю - он будет невкусный.
Тинка посмотрел на него и тот, явно устыдившись, опустил глаза в пол:
- Ну, я готовить-то не умею, - сказал он и было видно, что ему действительно за это стыдно.
Тут каждый стал, было, давать кулинарные советы, разгорелся нешуточный спор, но Фента поднял руку и всё стихло.
Один из зибиных мордоворотов, обладавший, видимо особым человеколюбием, полил на Гроновы сапоги из кувшина, стоявшего на столе. Пламя сразу взметнулось в человеческий рост и загудело, заставив всех отшатнуться.
- Вот – кретин! – вскричала король Болдуин, непонятно кого имея в виду, и плеснула на Грона полведра чего-то, из ведра, стоящего рядом с креслом. Огонь слегка пригас, но хорошо освещал политого собственной блевотиной советника. Тинка поискал глазами и не найдя ничего подходящего, просто вытащил горящего на работе Грона из камина за ноги и накинув на него его же плащ, затоптал пламя. Вместе с Гроном. Но не насмерть. Это выяснилось, когда тело Грона сделало несколько конвульсивных движений и прохрипело:
- Свиньи! Что ж вы делаете, волки позорные?
Люди, гномы, эльфы, гоблины и тролли переглянулись. Ни свиней, ни волков среди них не было. Даже позорных.
- Тушим мы тебя! – сказал Тинка и сорвал с советника тлеющий плащ.
- Повара хреновы. – индифферентно сказал советник,- Тушат они меня. Жареный я вам не нравлюсь?
- Грон, как вы себя чувствуете? – участливо спросила король.
  Советник, кряхтя, поднялся и опираясь на попадающуюся по пути мебель, подошёл к зеркалу.
- Как я себя чувствую? – просипел он, горестно глядя на то, что там отразилось, - Как облёванная, не прожаренная ослятина!
- Самокритичен. – констатировал Фента.Все согласно закивали и одобрительно загудели.
- А!! - снова заполошенно вскрикнул бесстрашный советник короля, услышав этот гул,
подпрыгнул и развернулся, разбив ножнами меча зеркало, - Кто здеся?!!
- Кто тут, кто тут! - проворчал Фента, глядя на осколки зеркала, - Семь лет несчастий...

Глава 2.

- Я давно говорил, что зреет заговор! – говорил Грон, когда его кое-как привели в порядок, чувство и к креслу, - Я предупреждал вас, Ваше Величество!
- Но кто же мог знать! – горестно вздохнула король, разведя руками.
Повисла пауза. Все глядели на мудрую короля. Пауза повисела-повисела, покачалась да и упала.
- Так я и знал. – тихо, с нажимом сказал Грон, - Поэтому и предупреждал!
- У ея Величества блондинок в роду не было? – тихо спросил Фента у Грона, показывая глазами на белокурую до белизны короля. Грон некоторое время смотрел на Фенту.
- Все. – затем сказал он, - А у вас?
Белокурый до альбиносности Фента  отрицательно помотал головой, ударившись о подлокотник кресла.  Все присутствующие тихонько переговаривались в тридцать глоток.
- Ах! – всё так же горестно сказала король, у меня разорвётся сердце от тоски!
На мгновение установилась тишина. Все повернулись к королю.
- Разорвалися носки? – неуверенно переспросил Фента Док.
-Разорвались на куски? – спросил Зиба.
-Куски попали на соски? – спросил один из эльфов.
- Король соски зажал в тиски? – спросил один из гномов.
- Он на соски надел носки? – спросил один из бандитов.
- Пески насыпались в тиски? – спросил один из троллей.
-Тиски упали на мыски? – спросил ещё один из эльфов, глядя на загнутые вверх носы своих туфель.
- Хватит!!!  –  взорвался Грон, и повернувшись к Тинке горячо спросил, - Кого ты ко мне привёл?!
- И правда! - воскликнули все хором и начали друг с другом знакомиться. Грон схватился за голову…

  Команда спустилась в подвалы дворца и начала незаметно освобождать пленников, узников совести, политических заключённых и претерпевших от режима. Из-за природного такта никто не сказал королю, что это её собственный режим.  Под шумок были освобождены несколько монахов-схимников и революционеров-молчальников. Не стали освобождать немых агитаторов. Вместо них освободили несколько аллигаторов. Тоже, как оказалось – немых и голодных. Их накормили. Никто не помнил – чем.
Случайно забрели в королевскую сокровищницу и с удовольствием поэкспроприировали.  Самым большим энтузиазмом отличилась девушка-король. Никто, из-за  природной интеллигентности, ей не сказал, что это её собственное золото. Потом набрели на подземную казарму стражников и завязавшаяся битва случайно вкатилась в винные погреба, где и задержалась на неделю. В философских беседах за кувшинами доброго, королевского вина и дружеских, пьяных поножовщинах,  был достигнут консенсус, и хотя никто не знал, что это такое, из подвалов все они вышли стойкими сторонниками друг друга. Король рвалась в королевские покои, в тронный зал и на ковры - прикорнуть, её тащили под руки Тинка и Фент.
  В общей сложности набралась нехилая армия сподвижников, половина которой, правда, после винных погребов была хилой и двигалась с трудом.
  Стража дворца даже и не подумала сопротивляться, признав короля в зелёной от выпитого, грязной девушке, висящей промеж двух, зловещего вида, мужиков, как усталый фаллос.
Грон развил бурную деятельность и уже с первыми лучами солнца на площади перед дворцом начала собираться толпа. Со вторыми лучами она уже гудела на площади встревоженным роем злых, лесных пчёл.
   По толпе ходили разные слухи. Кто-то говорил, что короля вырвали из плена, но так рвали, что порвали пополам. Где-то кричали, что доподлинно известно, что короля выкупили, обменяв на королевство и теперь всем им негде будет жить. Пронёсся и затерялся в кривых улочках столицы слух, что короля в плену хотели изнасиловать, но верный Грон предложил взамен себя и, несмотря на отчаянное сопротивление насильников, добился таки своего.
  С третьими лучами солнца на балкон дворца, выходивший иногда на площадь, вышел сам верный Грон и на площадь упала тишина, едва не передавив кучу народа.
- Славные жители славного города Тинкаля и гости столицы! – зычным голосом начал Грон, - Сегодня славный день!
Славные жители переглянулись, огляделись по сторонам, глянули на небо, пожали плечами – нет, вроде, день как день, но кто их там, в правительстве знает – может день славный, а все и забыли.
- Сегодня король наш Болдуин, коего, вопреки всяким слухам, никто не похищал, - убедительно продолжал Грон, -  поведает вам о заговоре, против него и короны его, который замыслили недруги нашего короля и народа его!
Из-за спины Грона появилась король, поддерживаемая с двух сторон дюжими мужиками. Народу стало ясно, что с королём действительно стряслась какая-то беда, что короля  возможно таки изнасиловали и, судя по его внешнему виду, возможно всей армией.
  На площади послышались выкрики, толпа загудела,  стали неистово бить ногами нескольких стражников. Стало ясно, что народ-то всегда прекрасно знал своих недругов, а король-то нет.
  Грон взметнул руки вверх и толпа на площади успокоилась. Послышалось  даже человеколюбивое: « Да прирежь ты его, чтоб не мучился!» и чей-то предсмертный хрип.
- Король нездоров! – поведал ещё одну тайну советник. – Но он призывает проклятья на головы тех, кто коварно предал его, стремясь узурпировать трон. Он призывает народ подняться всем народом против супостатов. Он призывает  всех от мала до велика, дождь и небо в свидетели!
Народ на площади забурлил, гордый оказанной ему честью. На прилегающих улицах волна праведного,  народного  гнева на супостатов, поразбивала витрины магазинов и лавок и смыла оттуда всё что попалось под руку.
- Имена и фамилии супостатов читайте в королевской газете сегодня в вечернем выпуске. – совершенно будничным тоном закончил Грон и махнув толпе рукой ушёл с балкона. Стража замахала алебардами и толпа,  сразу успокоившись, начала расходится.
  Войдя в зал с балкона, Грон подождал, пока все не войдут и самолично запер балконные двери. Затем пытливо оглядев собравшихся тихо произнёс:
- Началось!

Глава 3.

   Двери во всём дворце были  наглухо  заперты, на каждом этаже расставлены гвардейцы, слуги и добровольно вызвавшиеся помочь, а на самом деле пошарить  на предмет, что  где из предметов  плохо лежит в королевском дворце, тщательно обыскали залы и переходы, нашли и выкинули в окна нескольких грабителей и заблудившихся туристов. Под горячую руку выкинули  прапорщика дворцовой охраны, двух дембелей и вороватого каптенармуса, сколотившего немалое состояние на продаже обмундирования, предназначенного для новобранцев и никогда ни с кем не делившимся.
Впрочем, относительно последнего все в один голос клялись, что своими глазами видели, как каптенармус самолично открыл окно верхнего этажа, связал себя верёвками, привязал к ногам  чугунную гирю, размозжил себе голову камнем и несколько раз пырнув себя различным  колющим и режущим оружием, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна с огромной высоты в глубокую реку.
Подозревать всех  во лжи в общем-то повода не было, за исключением того, что труп каптенармуса, найденный позже на мостовой перед дворцом, оказался  уже  наполовину разложившимся, да и реки рядом с королевским дворцом не было испокон веков.
   Ровно в полночь, как только на городской ратуше пробили куранты, как всегда перебудив весь город,  дверь в спальню короля скрипнула…
  За несколько часов до этого все газеты столицы вышли  с опубликованным на первой полосе списком супостатов, участвовавших в заговоре против короля и народ, не чинясь сословными различиями, начал делиться новостями, охая, ахая и матерясь по-тинкальски, ловя и примучивая всякого, похожего на супостата, а таковых в славном городе Тинкаль было - через одного. Затем в дело вступила городская стража, заперев все ворота в город к чёртовой матери,так чтобы ни одному злоумышленнику не удалось в этот самый город проникнуть, или его покинуть с вышеозначенной стражей не попрощавшись.
  Всем было ясно, что произойдёт сегодня ночью и горожане попрятались по домам.
  Итак, дверь скрипнула, несмотря на все уверения покойного каптенармуса, что все двери во дворце тщательно смазываются, и в спальню короля, неслышно ступая на все лады скрипящими, подкованными  сапогами, проникли двое.
Подкравшись к балдахину огромной кровати, где мирно, стуча зубами от каждого шороха, облачённая  бдительным Гроном  для пущей безопасности в полные рыцарские доспехи, почивала король, двое быстрым движением откинули тяжёлые бархатные занавески, этот балдахин закрывающие и собрались, было, вонзить свои мечи в беззащитную королевскую грудь , или, чтобы красоту такую не портить, вонзить свои мечи в какое другое место, как выяснилось, что в опочивальне короля, отрицая своим присутствием  здесь, в такой час, всякие правила этикета, находится куча всяких людей с оружием, факелами и явными намерениями почивающюю короля, от всякого рода, ночных пришельцев защитить.
  Комната ярко осветилась светом  многочисленных факелов, гвардейцы, слуги и люди из тайной службы ринулись на пришельцев, в районе кровати и прямо на ней образовалась возня и кутерьма со звоном оружия, с криками и вскриками, охами и вздохами. Сцена была та ещё и многие режиссёры немецких фильмов для взрослых, глядя сейчас на неё, позеленели бы от зависти.
  С диким криком, от которого обделались даже люди на окраинах  города, из-за спинки кровати вынырнул Тинка и размахивая мечём туда-сюда, набросился на злоумышленников. При этом он случайно посрубал красивые, витые столбики, поддерживающие балдахин, который не преминул рухнуть, накрыв собой всех, кто под ним, в этот момент находился.
  Образовалась куча мала упакованная бархатом, прорывая  который то тут, то там, показывались мечи, ноги, руки и головы. Бархат с барахтающихся сорвали, мимо стражи, громыхая железом, пронеслась  в одном, так сказать,  исподнем рыцарском доспехе, король,  и, с отнюдь не королевским визгом, выскочила в коридор, где и была поймана в широкие отеческие объятия Грона.
- Девочка моя! – причитал советник, успокаивающе гладя белокурую головку поверх шлема, - Всё, всё прошло. Всё кончилось.
  Сквозь прорези забрала на него таращились испуганные  глазки Фенты Дока.  Тинка, решив свести риск для короля на минимум, в последний момент положил в королевскую кровать его, а Болдуина  спрятал в отведённой ему комнате, в ящик из-под обуви.
  Когда над искалеченными останками королевской кровати окончилась короткая но жаркая возня, схваченными оказались родной дядя короля Мангус, его сын Ребус и, почему-то дворецкий Фаллиус, который с самого начала был среди тех, кто сидел в засаде в королевской опочивальне и которого,  после опознания отпустили, хотя и взяв с него слово никуда  на время следствия из страны не уезжать.
  Грон навис над связанными злоумышленниками и долго, молча и зловеще рассматривал их. Затем махнул рукой и стража уволокла  тех в подземелья.
- Ну, вроде всё, - подошёл к нему Тинка Пент, пряча меч в ножны, - остальных переловят твои нукеры.
- Вроде так, - согласился Грон и тяжело опустился в уцелевшее, во время схватки, кресло, - вроде так…
  В опочивальню робко вошла король в сопровождении громыхающего железом Фенты. Она оглядела разгром, покачала головой и подошла к Тинке и Грону.
- Никогда бы не подумала, - грустно сказала она, - что такое возможно. - она доверчиво прижалась к Тинке, и тому вдруг, непонятно почему, стало тоскливо на душе, захотелось прижать к себе это наивное, маленькое сердечко и оберегать его от всего чего можно , -  Что родные тебе люди способны на такое. Ну, повредничать, посплетничать, пораспускать грязные слухи… но такое…
  Тинка мягко, отстранил её и заглянул в испуганные, огромные, наполненные грустью и какой-то детской обидой, глаза.
- Всё теперь будет хорошо, - сказал он ей, - всё теперь будет…
  Он встретился глазами с Гроном и понял, что будет. И что будет это так, как и должно быть.
- Нам пора собираться, Ваше Величество, - тихо сказал он, - у нас с Фентой ещё куча дел.
- Каких? – спросила король испуганно, - Вы же не бросите меня здесь, среди врагов?!
Грон крякнул и хрустнул пальцами.
- Нет-нет! Я не вас, милый Грон, имела в виду! – воскликнула Болдуин, пытаясь вновь потеснее прижаться к Тинке, - Но вокруг столько всякой шушеры…
Тинка вновь мягко её отстранил. Ну кто он такой, чтобы король к нему прижималась. Прижималась так ласково, так доверчиво. Ничего в жизни он не хотел сейчас больше, чем прижать её к своему сердцу и не отпускать никогда, но это, увы, неосуществимо.
- Нет, - продолжала король, - останьтесь. Я сделаю вас начальником дворцовой стражи! – она глядела умоляюще. Тинка отрицательно покачал головой, - Тогда начальником тайной службы! – Тинка, с горечью вздохнул и вновь покачал головой, - Главным телохранителем!! – воскликнула король и глаза её наполнились слезами, - Верховным главнокомандующим!!! – почти закричала она, бросившись ему на шею, но он поймал её за руки и чуть наклонившись поцеловал её ладошки одну за другой. Они пахли лавандой и утренней свежестью, они пахли так по детски беззащитно и по взрослому маняще…
- Мы уходим на рассвете, - сказал он и многозначительно посмотрел в глаза Грону. Тот понимающе кивнул.

Глава  4.

Они выехали через час. Грон дал им прекрасных ослов из королевской конюшни с полным рыцарским снаряжением, которому позавидовал бы любой знатный дворянин. Рыцарский доспех и оружие, сработанные подгорными гномами, искусству которых нет  равных, было приторочено к сёдлам.  Пара навьюченных припасами ослов шло в поводу.
  Тинка задумчиво покачивался в седле. Одет он  был не броско, некоторые сказали бы, что довольно бедно. Поверх белой сорочки с кружевами на груди, был со всем тщанием,  кое-как,  аккуратно  напялен,  местами истёртый, местами прожжённый, местами отсутствующий вообще, тёмно-розовый  камзол с чужого плеча-спины-груди, доходивший, поэтому, молодому человеку до пят. Он бы доходил ему и ниже, но у молодого человека ниже ничего не было.  Взгляд молодого человека мог бы многое рассказать внимательному  встречному-поперечному, но, так как навстречу-поперек никто не пёрся, взгляд молчал. Нрав  у нашего героя  был тяжёлый, кошель, притороченный к широкому шёлковому поясу, тоже, рука такая же, взгляд блуждающий.
  Рядом с ним ехал его компаньон и друг Фента Док, наёмный убийца из Гильдии Убийц, так и не выполнивший своего очередного задания, о чём ни мало не сожалел. Сожалел он об оставленной на произвол судьбы лавке с тысячью мелочей, в славном, своими торговыми точками, городе Киста.
Одет он был в просторный серый балахон, под которым можно было найти много всякого интересного, но любой, рискнувший это проделать, скорее всего отыскал бы там только свою смерть, и такого же броского цвета плащ. Фента иногда бросал на едущего рядом Тинку понимающие взгляды и с разговорами не приставал.
  Куда они ехали было не так уж важно.  Это решится в процессе.
    Через несколько часов пути, сзади стал нарастать гул, позднее перешедший в ослиный топот. Вдалеке показался столб пыли и друзья поняли, что их догоняет целый  верховой отряд.
- Что ещё за новости? – пробормотал Фента и развернув своего осла стал вглядываться в даль. Остановился и Тинка. Оба вытащили мечи, но доспех не тронули. Тяжёлый рыцарский доспех хорош на турнирах, да в больших сражениях, а на пустынной дороге ловчее как раз без него.
Туча пыли приближалась и вот наконец из неё вынырнули первые всадники, покрытые дорожной пылью, раскрасневшиеся и обливающиеся потом ослы и люди неслись по дороге с гиканьем вскриками, скрипами седел, топотом, криками ослов и ржанием. Причём непонятно было, кто это ржание издаёт.
Фента прищурился. Тинка остался спокоен. Он вообще сейчас был далеко отсюда…

  Король проснулась рано утром. За время путешествия с Тинкой и Фентой она давно приучилась вставать  с первыми лучами солнца. Бодро вскочив на ноги она первым делом прыгнула к кувшину с ледяной водой, и опрокинула его на себя, взвизгнув от холода и удовольствия. Видели б это её старая няня или служанка их тут же хватил бы удар. Растеревшись мокрой, после обливания, ночной рубашкой, а затем насухо вытершись мягким полотенцем, Болдуин накинула на себя полувоенную форму, которую предпочитала и вышла в рассвет на балкон.
  Рассвет был чудный, но мысль об отъезде Тинки испортила впечатление.
«Ничего, ничего, - думала король, - по делам ему надо! И здесь дел по горло! Вон – смута на носу, народ распоясался, шушера всякая голову поднимает…Он мне тут нужен!»
  Она понимала, что говорит себе какую-то ерунду. Все причины, по которым она хотела оставить Тинку при себе, были вторичны, надуманны и смешны. Она отдавала себе отчёт, что сторонится, боится задать себе главный вопрос: «Зачем ей нужен Пент?». И боялась простого  ответа на этот простой вопрос.
Тщательно расчесавшись, она надела свой лучший домашний мундир и позвонила в колокольчик. В спальню сунулась заспанная служанка  Фера, увидела короля, охнула и распахнув двери подбежала.
- Что ж это вы Ваше Величество в такую-то рань! – запричитала она, - Нормальные-то Величества спать ещё изволят, а тут…
- Вели завтрак накрывать. – сказала Болдуин, - и пусть к завтраку будут советник Грон и отличившиеся в раскрытии заговора господа Тинка Пент и Фенка Док. Наградить их надо по королевски. – Болдуин решила во что бы то ни стало удержать их в Тинкале. Наградить, посулить златые горы…да мало ли что! – «Упрошу, уломаю! – думала молодая король, - А не уломаю – так заточу в подземелья! Никуда они от меня не денутся!
- Завтрак – оно конечно можно. – пробубнила старая служанка. То, как она прятала глаза, не понравилось королю.
- В чём дело, - грозно спросила девушка, но вдруг сердце её тревожно прыгнуло в груди а голос осип, - говори!
  Служанка, знавшая короля ещё с пелёнок, засеменила по комнате, собирая разбросанные вещи.
- Та ни в чём, ни в чём, - забубнила она, - ща накроем, накроем, завтрак-то, накроем… - и с кипой шмоток в руках она вышмыгнула в коридор. Только дробный топот её маленьких ножек простучал по мраморным плитам пола и затих вдали.
«Продавать шмотки мои она, что ли, побежала,» - некстати подумала король и решительным шагом выйдя из опочивальни, направилась в столовую. На сердце легла непонятная тяжесть, будто оно чуяло какую беду.

  Дикие, страшные всадники налетели, неся пыль и грохот и остановили ослов  в нескольких шагах от наших друзей, дико скалясь и тяжело дыша.
  «Сейчас убивать будут.» - подумал Фента, спешился  и взмахнул пару раз перед собой мечём.
- Не убивайте нас, - сказал передний всадник, поставив рассуждения Фенки в тупик, - мы вам пригодимся!
«Прям как в сказках!» - подумал Фента и оглянулся на Тинку. Тот смотрел вовсе не на всадников, а куда-то вдаль. То ли делал такой вид, то ли ему и вправду было это глубоко безразлично.
- Вы кто? – спросил Фента у вожака и у него возникли смутные подозрения.
- Так то ж мы! – оскалился ещё страшнее  вожак, и Фента вдруг понял, что это он так улыбается, - Это ж я – Зиба!
Фента сплюнул набившуюся в рот дорожную пыль, поднятую ослиным отрядом.
- И чего нужно? – спросил он, пряча меч в ножны.
- Так мы это…с вами… Вместе… ну братья на век и всё такое… - Зиба и так-то был не большой мастак по части произнесения речей, а сечас явно смущался.
- Братья, значит… - неожиданное  появление многочисленной родни Фенту явно не обрадовало.
- Да пусть едут. – раздался вдруг у него из-за спины голос Тинки, - Вместе оно и правда… веселее…
Фента обернулся к нему с явными возражениями, но тот уже повернул своего осла и медленно поехал дальше.
Фента посмотрел на Зибину шарагу, к которой теперь присоединились отличившиеся  в памятном рейде по подземельям королевского дворца эльфы, гномы, гоблины и пара гвардейцев.
- А где ослов взяли? – поинтересовался он у Зибы, - Да ещё и экипированных?
Ослы и вправду были навьючены в дорогу как полагается.
- Так… это… - Зиба замялся, - Грон наградил! За помощь в раскрытии заговора и всё такое!
- Ага, - сказал Фента, -  верю.
- Ну… - Зиба посмотрел в небо, потом опустил глаза на дорогу, - Он, правда ещё не знает об этом. Но мы ведь заслужили?!
Фента   взгромоздился на своего осла.
- Ладно уж, - сказал он и махнул рукой, - поехали…

Глава  5.

  Войдя в столовую, Болдуин обнаружила, что расторопность слуг, накрывавших на стол оставляет желать лучшего, большего и вообще, неплохо было бы, чтобы она присутствовала.
Пройдя через всю залу к дальнему торцу стола, король уселась на отодвинутый заспанным слугой, стул с высокой, резной спинкой под гербом дома Болдуинов и стала наблюдать, как работники продовольственной епархии пытаются сообразить что-нибудь на утренний  перекус. Работа продвигалась вяло, люди бродили потерянно, двигаясь как сонные мухи. Обычно завтрак накрывали много позже и перемена времени утреннего уничтожения продовольствия их обрадовала мало.
  Болдуин как раз наблюдала за поварёнком, втаскивающим в зал корзинку с какой-то снедью, ковыляющего с закрытыми глазами и по видимому ещё спящему, когда в зал вошёл Грон, в кое-как надетом мундире, повязанном слегка набок шейном платке, шляпе с пером, без штанов и в тапочках. Непонятно было за чем застал его призыв короля на завтрак. То ли он ещё не ложился и  не успел раздеться  после сегодняшней сумасшедшей ночи, то ли не успел одеться после короткого сна, после сумасшедшей сегодняшней ночи.
Факт оставался фактом. Король решила не заострять внимания на этом. Всем им вчера пришлось туго.
С полузакрытыми, красными глазами, Грон проследовал к королю и низко поклонившись, замер в этой позе. Возможно заснул. Подождав несколько минут король сказала:
- Милейший господин Грон!
- Да, - советник вздрогнул и выпрямился, - это я!
Девушка смотрела на него некоторое время, пока взгляд Грона не приобрёл осмысленное выражение.
- Милейший советник Грон, - продолжила тогда она, - мне бы хотелось, чтобы кроме нас с вами и обычного нашего окружения, на завтрак были приглашены так же Тинка Пент и Фента Док, коим мы многим обязаны. Они собираются покинуть нас сегодня, так почему бы нам не проводить их должным образом?  Это ведь не противоречит правилам этикета?
Грон молчал. То ли не услышал вообще ничего, то ли переваривал полученную информацию. Видя, что он, то ли снова засыпает, то ли и не думал просыпаться, Болдуин повысила голос:
- Распорядитесь, чтобы за ними немедленно было послано!
Грон смотрел на короля, король смотрела на Грона.
- Это невозможно, Ваше Величество. – сказал он.
  Сердечко в груди девушки ухнуло вниз и забилось там быстро-быстро.
«Он их казнил! – пронеслось у неё в голове, - Он их казнил, чтобы никто ни о чём не узнал!»
  Она содрогнулась от ужаса.
«Нет, он их заточил! Не мог же он, в самом деле, их казнить! – была вторая мысль Болдуина, - Он их заточил в подземелья! Боже мой, где я живу, что за нравы!»
- Их нет во дворце. – сказал тем же тоном Грон.
«Нет, он их всё таки казнил!! – задрожала мысль и вдруг горечь такой утраты свалилась на короля, что она поняла, зачем ей был нужен этот улыбчивый Пент, почувствовала, как нечто самое дорогое вырывают у неё из сердца!
- Вы… - дрожащими, непослушными губами проговорила король, - Вы… если хоть волос с его головы… вы…я вас… в таких муках…. детей на ночь пугать! – довольно бессвязно прошипела она и вдруг в полный голос заорала, - Где он, мать твою так, перетак, разэтак и растак!
  Жизнь среди солдатни, а ещё пуще среди зибиной шантрапы научила её в ответственные моменты довольно внятно выражать свои мысли.
Грон содрогнулся,  кое у кого из персонала случилась медвежья болезнь, многие попадали в обморок рассыпав еду.
- Я тебя, старый хрыч, спрашиваю! – продолжала королевствовать в полный голос Болдуин, - Что ты с ними сделал, мерзавец???
- Я? – изумился Грон, приложив руку к груди. Толи в знак изумления, то ли схватил таки инфарктик миокарда, - Они уехали через час после того, как злоумышленники были схвачены!
- Как это  - они уехали?!!  – вообще не своим голосом заорала король, - Как это через час? Они собирались утром! Я думала... Кто отпустил??? Кто допустил??? Догнать!!! Схватить!!! Вернуть!!!
Болдуин выскочила из-за стола и выкидывая ногами прихотливые коленца, стала бегать по столовой, как разъярённая пантера по клетке.
- Снарядить погоню! Лучших воинов… самых быстрых ослов… или наоборот… - девушка сосредоточилась на задаче никого не видя и не слыша.
- Что наоборот, Ваше Величество? – спросил Грон, пытаясь поспеть за её мыслями.
- Лучших ослов! – выкрикнула Болдуин, продолжая пробежку вокруг стола, - Самых быстрых воинов! Воинов-ослов в погоню!
- Ну, - миролюбиво начал Грон, - я бы не стал так уж плохо говорить о наших воинах, хотя многие именно таковыми и являются…
- О, простите, Ваше Величество! – вскричал вбежавший в столовую человек в расстёгнутом камзоле и с искренним горем на лице. Он склонился в глубоком поклоне одновременно пытаясь застегнуться.
- Что ещё? – рявкнула король.
- Ваше Величество, срочное сообщение для Его милости, советника Грона!
- Говори, он, как видишь, здесь! Или в этом гнилом королевстве есть что-то не предназначенное для ушей короля? – продолжала бушевать Болдуин, - Может, есть что-то, для чего его уши слишком нежны?!
- Из королевской конюшни похищено пятьдесят три осла! – вскричал человек и упал на колени, - Почти все! Простите, Ваше Величество!!! Свидетели утверждают, что их похитили те люди, что были с господином Тинкой Пентом!
- Вот! – вскричала король, - Вот! Немедленно снарядить погоню за всеми этими ослами!! Догнать, вернуть и казнить! Остальных накормить!
- Казнить ослов, Ваше Величество? – спросил Грон, - А воров накормить?
- Нет, воров догнать! – пробегая мимо вскричала король. – Остальных – вернуть и накормить!
- А кого казнить? – потерянно спросил у пробегавшей как раз мимо него короля, человек в камзоле, стоя на коленях.
- Ох, - погрозила ему пальцем она, на мгновение остановившись, - не буди лихо!
Человек пал ниц.
- Сами видите, Ваше Величество, - сказал Грон, - погоня без ослов никак не возможна.
Король подбежала к своему стулу и рухнула на него. Её пыл улетучился. Потом  подняла взгляд на советника. В прекрасных девичьих глазах плескались слёзы.
- Как же так? – едва слышно спросила она, - Уехал… и даже ничего… не попрощался… ничего…
Грон сделал знак и слуги мгновенно покинули столовую.
И слёзы потоком хлынули из глаз короля...
   

Глава 6.

  Тинка  Пент и его войско расположились на привал на полянке, меж редких деревьев, дававших какую-никакую прохладу, недалеко от дороги. Эта рощица находилась на небольшом пригорке и вид отсюда открывался прекрасный.
  Дорога, извиваясь, убегала вдаль меж зелёных лугов и рощиц, разбросанных там и тут, поля расстилались  ковром до горизонта. Немного в стороне делала плавный изгиб река, унося свои воды к далёкому морю.
  Люди и нелюди развели костры и готовили пищу, аромат которой достигал ноздрей Тинки и Фенты, будоража обоняние и возбуждая аппетит, на который не преминули намекнуть здоровым, бодрым урчанием их животы.
  Прошло уже несколько дней, как они покинули Тинкаль. Тинка был не весел. Фента понимал причину кручины, но развеселить его не пытался, с глупостями не лез и другим запретил.
Сейчас они рядом лежали на травке и смотрели в голубое, до неприличных ассоциаций, небо.
-На гроново золотишко я себе новый камзол справлю. – сказал Фента.
- Угу. – промычал Тинка, и пожевал травинку, торчащую у него во рту, - Знаю я тебя.  Опять кастетов,  да удавок всяких накупишь.
- Ну, это ж для души. – лениво ответил тот.
Они помолчали. Небо начало темнеть.
- Эй, - послышался голос Зибы, - господа начальники, к нам кажись гости! Какой-то осёл на осле едет прямо к нам в руки!
- Но-но! – сказал Фента поднимаясь на локте, - Сказано ж было – никакого больше разбою!
-Да я чё… - кисло ответи Зиба, - я ничё… так, по привычке…
- И чего тебе, Зиба неймётся? – лениво спросил Тинка, не открывая глаз,  - Еда-вода есть, денег – завались, одёжа есть…  Едет себе путник мимо, ну и пусть себе едет.
- Хм, - послышался другой голос, - дык кабы мимо!
На дороге послышался ослиный топот, потом  звук копыт изменил тональность – осёл пошёл по траве в сторону лагеря. А потом чья-то тень заслонила солнце. Лагерь Тинки притих и стало слышно, как в котлах кипит похлёбка. Тот, кто приехал на осле, спрыгнул на траву и, поскольку Фента подозрительно молчал, Тинка решил открыть глаза.
  Над ним, уперев руки в боки,  стояла и сверкала глазищами король Тинкалии, Болдуин собственной персоной. Тинка от неожиданности выронил изо рта травинку и неуклюже поднялся.
  Так они стояли и смотрели друг другу в глаза целую вечность.
- Мерзавец! – сказала затем девушка-король , сделав шаг, отвесила Тинке звонкую пощёчину и прыгнув, повисла у него на шее,возможно навсегда, - Любимый мой мерзавец! – прошептала она и их губы соприкоснулись.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101051230



Тинка Первый, король Тинкалии.


То, что вы видите перед собою - родилось из рассказов о Тинке Пенте (см. "Опасные странствия Тинки Пента") и является их продолжением. Возможно, здесь будет меньше безбашенного юмора, но, на мой взгляд, от этого не станет хуже. Итак, после событий описанных в "Опасных странствиях", прошло пятнадцать лет...

Глава 1.

  При правлении короля Тинки, прозванного Первым, все расы и национальности вольны были выбирать себе работу по призванию. Тинка считал, что индивидуум будет наиболее полезен там, к чему лежит у него душа. Так эльфы выбрали себе работу по озеленению государства и наблюдению за лесными угодьями. Хотя, конечно, далеко не все.  Горные тролли заведовали горными грядами и вершинами, на то они и горные. Обычные тролли заведовали мостами.  Гоблины подвизались то там, то здесь, но по большей части несли военную службу, так как делать  ничего не умели, а только всё портачили.
Вампиры были как бы независимы, но частенько оказывались секретными агентами или агентами тайной стражи.
  Гномы занимались подземными выработками, рудодобычей и металлургией.
Не мудрено, поэтому, что молодой гном Фабли, служил стражником в подземельях королевского  дворца. На данный момент в них находилось всего пара узников, так как преступность в королевстве обуздать Тинке удалось быстро.
  По молодости лет, а было ему всего-то пятьдесят два годочка, рано ему ещё было быть мастером-рудокопом или мастером-плавильщиком или мастером-кузнецом . У гномов, как известно нет простых рудокопов, кузнецов или металлургов. У них все и каждый – мастера, ибо за свою, совсем не короткую жизнь, каждый из них умел достичь высочайшего мастерства в своём деле. А слава королевских подземелий и служба в них, считалась даже почётной.
  Фабли курил длинную трубку, сидя в кресле, в каптёрке стражи, расположенной на пересечении подземных коридоров,  и думал, что смена его скоро закончится и он сможет пойти в гном-бар, устроенный его соплеменниками неподалёку, тремя уровнями ниже подземелий королевского дворца.  Уровни и проходы к ним были, само собою, секретными, известными только гномам, а гномы, как известно, тайны умеют хранить крепко.
  Гном-бар был местом встреч и отдыха. Сюда приходили выпить доброго гномьего эля и поговорить за жизнь и рудокопы, поднимаясь из своих штолен и забоев снизу и кузнецы, приезжавшие по многокилометровым тоннелям от предгорий, где были расположены основные плавильные заводы и гномы служившие наверху, во всякого рода подземельях, подземных ходах и переходах верхнего мира.
  Сегодня в гном-баре должна была выступать обворожительная Курасу, молодая гномиха служившая у одного богатого эльфа в винных погребах. Она прекрасно играла на кифаре и ей иногда разрешали поиграть для всех. Они подружились совсем недавно, где-то около трёх лет назад. Была она шаловливая, задорная и Фабли втайне надеялся, что всё у них может сладится.
  От таких вот приятных мыслей его отвлёк звук приближающихся шагов. Фабли неторопливо выбил трубку, встал и со всей гномьей основательностью, вошедшей в поговорки, осмотрел себя. Оружие было при нём и доспех был надет правильно. Кресало и кремень находились в поясном мешочке с кучей всяких необходимых мелочей. Фабли надел шлем, поправил его, глядя на своё отражение в большом, бронзовом зеркале, взял фонарь, зажёг его от факела и вышел навстречу шагам, звучащих уже совсем рядом. Выйдя из каптёрки он высоко поднял фонарь, но в этом не было необходимости – пришедшие несли ярко полыхавшие факелы, хорошо освещавшие всё вокруг.
  Впереди шёл невысокий эльф. Удлинённое лицо его, как обычно, ничего не выражало. Одет он был в походного кроя плащ, расшитый яркими цветами, что говорило о его принадлежности к клану Луговых эльфов, но из-за плеча его выглядывала гарда настоящего боевого, эльфийского клинка, что могло говорить о том, что он находится либо на пути воина, либо на пути мести.
  Сразу за ним вышагивал коренастый человек в кожаном жилете моряка, одетого на рубаху с широкими рукавами, схваченными у запястий кожаными напульсниками. Свободные штаны были заправлены в высокие сапоги. Так мог одеваться как простой моряк, так и воин-наёмник. Третьей в этой компании было девушка, вернее женщина. Одета она была в мужской камзол свободного покроя, облегающие красивые, сильные ноги кожаные штаны и шляпу с пером, полностью скрывающую в тени её лицо.
Фабли поднял руку.
- Господа, это закрытая территория. Кто вы и как сюда попали? – спросил он.
Вперёд выступил коренастый человек и улыбнулся. Вернее попытался улыбнуться, потому что улыбка его была похожа на звериный оскал. Он сразу не понравился добродушному Фабли.
- Мы – туристы, - сказал человек, - мы осматривали винные погреба и вот – похоже заблудились!
Фабли знал, что в королевский дворец и в некоторые из его подземелий  пускали на экскурсии туристов, что приносило в казну неплохую прибыль, Фабли  был добродушным и наивным, но он всё таки был гномом и прекрасно знал расположение всех королевских подземелий. В казематы и тюремный блок туристов не пускали и пройти в них, равно как и в королевскую сокровищницу, просто так не мог никто. Тем более заблудится, потому как  туристов всегда сопровождал гид и кто-нибудь из стражи.
- Это закрытая зона, прошу вас немедленно уйти! - Фабли отступил и потянул меч из ножен.
Но сделал он это слишком медленно. Сказалась тихая, спокойная служба. Человек метнулся вперёд, опрокинул Фабли на земляной пол и придавив ему руку с мечом ногой, вонзил свой меч гному в живот. Меч как масло прошёл сквозь доспех и Фабли закричал. Человек упёрся ему в грудь коленом и приблизил своё неприятное лицо со звериным оскалом к лицу гнома.
-Никчёмный разговор, в общем-то, получился у нас с тобой, земляная крыса. - не повышая голоса произнёс человек, - Я бы с тобой перекинулся парой-трйкой слов, - продолжал он, медленно проворачивая в ране меч, отчего дикая боль захлестнула гнома, накрыла его с головой, заставив закричать тонко и жалобно, - да мы торопимся.
-Кончай его уже, Криф, - сказала женщина из-за плеча эльфа, - он перебудит нам тут всю стражу.
- Нет тут больше никого, - ответил ей человек, по-прежнему глядя в глаза гнома, - не перебудит.
Эльф шагнул вперёд, свистнул кистень и оставил на шлеме гнома глубокую вмятину. Гном дёрнулся и затих.
- Никогда не понимал твоего бессмысленного садизма, - сказал эльф, приторачивая кистень обратно к поясу.
- Человек нехотя поднялся, выдернул клинок из живота гнома и пнул того кованым сапогом.
- Просто не должна всякая нелюдь ходить по человеческой земле! – прошипел он, глядя на распростёртое тело гнома.
Казалось, эльф не сделал никакого движения, но оказалось, что он стоит рядом с человеком и держит его каким-то хитрым образом за шею двумя длинными пальцами. Человек захрипел и начал задыхаться, уронив руки.
- Запомни, недоразвитый примат, если я ещё хоть один раз услышу что- нибудь подобное, ты услышишь  как поют ваши ангелы. – не повышая тона, спокойно сказал он, - Я ведь тоже нелюдь, как ты сказал.
- Эй, спорщики, - сказала прятавшая под шляпой лицо, женщина, - сначала дело, теология потом.
Эльф ещё немного подержал человека, брезгливо  глядя ему в лицо, чуть склонив голову набок, будто изучал омерзительное насекомое, затем разжал пальцы и неторопливо пошёл дальше. За ним двинулась женщина. Человек упал на колени, хрипя и хватая широко открытым ртом воздух.
Он с ненавистью смотрел вслед удаляющейся фигуре эльфа, затем поднялся и кое-как переставляя ноги, поплёлся следом.
                ***

- Как, как это могло произойти?! – Тинка стоял у высокого, стрельчатого окна своего рабочего кабинета, уперевшись могучими руками в подоконник и скрежетал зубами. За его спиной, вытянувшись в струнку, стоял белый от страха начальник казематов и узилищ.
- Дежурный сделал всё что мог, - только и сказал он, - под доспех он одевает мифриловую кольчугу. Просто так, по гномьей традиции. Она-то его и спасла, хотя неизвестное оружие напавших повредило и её, что просто невероятно. Фабли потерял много крови, но  когда он очнулся, дополз до выхода. Кстати, все дежурные на входе в подземелья оказались мертвы. Фабли нашла дежурная смена.
- Этот Фабли молодец! – сказал Грон, сидевший в кресле перед столом короля.
-Он конечно молодец! – сказал Тинка, поворачиваясь к начальнику подземелий, - Но вопрос в другом – кто, как сумел пройти и как ушёл незамеченным?
- Тут сработал неплохой маг, - сказал Грон, - заклятие невидимости. Думаю – эльф.
- Даже эльф, обладающий способностями, не смог бы проделать всё это в одиночку, - Тинка прошёл к столу и сел в роскошное кресло, - Там стояли магические ловушки, потому что Ребус был, в своё время, неплохим колдуном.
-Все эльфы обладают магическими способностями, - проворчал Грон, - но не все они, тут твоя правда, могут спокойно войти в королевский дворец, перерезать охрану первого этажа, охрану подземелий, взломать решётки особо охраняемой камеры и спокойно уйти с пленником так, что никто этого не заметил.
  Тинка откинулся на спинку кресла и задумался.
- Один из них - точно был эльф, - через несколько минут размышлений, сказал он, - вот пусть эльфы с этим и разбираются. Вызовите во дворец представителя эльфийского клана Боевых Магов, - обратился он к начальнику подземелий, - и представителя гномьего клана Верхних пределов. Их это тоже должно побудить к действию.
Начальник подземелий вышел. Тинка посидел немного, не глядя на Грона.
- Фента, где ты, - тихо сказал Тинка в пространство, - где ты, когда ты мне так нужен?...


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101091502


Глава 2.

  А Фента Док в это время был неподалёку. Он как раз перепрыгнул с резного карниза на подоконник высоко над землёй и притаившись, вглядывался сквозь мутное стекло, пытаясь определить – есть в данный момент кто-нибудь в огромном каминном зале, раскинувшемся внизу, или нет. Затем он аккуратно подёргал створку и убедившись, что она закрыта, достал из висевшей через плечо сумки стеклорез и  начал пядь за пядью вырезать отверстие, способное пропустить его внутрь.
  Когда дело было сделано, Фента достал изо рта кусочек смолы, которую жевал и прилепил её на стекло. Потом приложил к ней ладонь и немного подождал, после чего сделал одно, точно рассчитанное движение и стекло выдавилось внутрь, но не упало вниз, на далёкие плиты каминного зала, а осталось приклеенным к руке. Фента неслышно пробрался сквозь отверстие в стекле и аккуратно вставил вырезанный кусок на место, прикрепив его с помощью всё той же смолы. Затем он мельком огляделся и пробрался по потолочному брусу  до перекрестья балок, прямо над центром каминного зала, где и затаился.
  Прямо под ним находился длинный стол полированного чёрного дерева, на котором стоял подсвечник со свечами, сейчас незажжёнными. Вокруг стола стояли несколько стульев с высокими спинками. По стенам зала висели гобелены в промежутках между которыми стояли рыцарские доспехи разных эпох и народов. На противоположной от камина стене была представлена большая коллекция холодного, и не очень, оружия, и Фента знал, что ничего подобного больше нигде в мире не существует.
 В этот момент в зал вошёл невысокий человек и пройдя к камину стал греть руки у огня, подставляя то тыльную часть кистей, то ладони пляшущему пламени. Прошло немного времени и в зал заглянул ещё кто-то, с того места, где расположился Фента, не было видно кто именно. Зато акустика в зале была превосходная.
- Магистр, они прибыли. – негромко сказал тот, что заглядывал в залу.
Человек у огня слабо махнул рукой, раздался скрип давно не смазанных дверных петель и в зал вошло четыре человека. Человек, которого назвали магистром, ещё некоторое время стоял к ним спиной, грея руки и никто за это время не проронил ни слова. Затем он медленно повернулся к вошедшим.
-О, - проскрипел он и любому бы показалось, что голосовые связки этого человека не смазывали много дольше чем петли дверей зала, - герцог Ребус, если не ошибаюсь?
Фента на своём насесте беззвучно присвистнул.
- Какая приятная неожиданность! – продолжал магистр таким тоном, что становилось совершенно ясно – неожиданности, пусть и приятные он любит не больше массового поноса на собственном дне рождения. – Что же вы, милейший, не обратились к нам раньше? Ах, впрочем – знаю, знаю! Вы всё ждали помощи от своей гильдии. Гильдии безмозглых и бессильных колдунишек.
Один из вошедших сделал, было, шаг вперёд и открыл рот, но магистр лишь глянул на него и тот не вымолвил ни слова.
- Ваше освобождение, милейший герцог, - продолжал магистр, - стоило Гильдии некоторых усилий. А усилия, как вы возможно ещё помните, если вам не совсем снесло крышу в королевских подземельях, стоят денег. И не малых денег, замечу!
- Я заплачу! – сказал человек, которого магистр называл герцогом Ребусом, - Мой род, как вы должно быть знаете, - с некоторой ехидцей продолжал он, - один из самых богатых в стране.
- Как я, должно быть знаю, и, как вы, должно быть – не знаете, - проскрипел магистр, - все счета вашего рода и движимое и недвижимое имущество, после вашей идиотской выходки с покушением на короля, были конфискованы в королевскую казну, а род ваш – проклят на веки вечные.
Герцог побледнел как полотно, но гордо вздёрнул голову:
- Я – герцог Ребус, говорю вам…
- Вы – ничто, - перебил его магистр, - пустышка! Фантик от съеденной королём конфеты.
Герцог задрожал от гнева.
- Молчите, - неприязненно махнул рукой магистр, - молчите, жалкий вы человечишко. У вас есть родственники в других странах. Просите денег у них. И просите пожалостливее, ибо мне так же просто прекратить ваши суетные дни, как плюнуть в этот камин. И поверьте мне, перед тем, как плюнуть – я бы размышлял дольше.
  Магистр вяло махнул рукой и вновь отвернулся к камину. В зале бесшумно появились двое в чёрных плащах, с надвинутыми на глаза капюшонами.
- Эти господа проводят вас в ваши покои, милейший, - не оборачиваясь, сказал магистр, - Пишите письма родственникам и молитесь, чтобы у них дрогнуло сердце.
  Двое в капюшонах взяли герцога под не очень белы, но очень трясучи, рученьки и вывели из зала. Повисла тишина.
- Что ж, господа, - через некоторое время проскрипел магистр, всё так же не оборачиваясь, - прекрасная работа. Деньги получите у Элоумера. Ступайте.
  Трое, за всё время не проронившие ни слова, так же молча повернулись и вышли из зала. Магистр ещё некоторое время грел руки у огня, затем медленно повернулся и тоже покинул зал, но через другую дверь.
«Вот так - так! – подумал Фента у себя на стропилах, - Гильдия убийц выкрала Ребуса. Мда-а…» И поняв, что его миссия здесь откладывается, он бесшумно прокрался по балке обратно и покинул замок тем же способом, каким в него проник.

                ***
               
   Представитель  эльфийской Гильдии Боевых Магов  Эллориум, стоял напротив королевского кресла в его кабинете с непроницаемым, как у любого эльфа лицом.
- Я обязан просить вас о помощи, - говорил ему Тинка, - Ребус не такая и важная птица, но в королевстве однозначно начнётся буза. Кроме того – в операции по его похищению участвовал по крайней мере один эльф, а это уже ваша юрисдикция.
- Участие представителя древнего народа доказано? – без всяких интонаций спросил эльф.
  Тинка ждал этого вопроса и успел к нему подготовиться. Он обошёл стол и достал из шкафа, за ним, помятый гномий шлем.
- Посмотрите внимательно на вмятину, - сказал он, протягивая шлем эльфу, - это след боевого эльфийского кистеня.
Эльф бросил один короткий взгляд на вмятину.
- Мы расследуем это дело и найдём отступника. – Эллориум  развернулся и направился к двери.
- Эллориум, постойте, - сказал ему в спину Тинка.
  Эльф остановился и повернулся, вопросительно глядя на короля. Окликни его любой другой, он даже острым ухом бы не повёл. Да и не всякий король, окликнув эльфа был бы удостоен внимания.
- Вы даже не спросили, уверен ли я в том, что ударил этого гнома действительно эльф, а не, скажем,  какой-нибудь прохиндей воспользовавшийся эльфийским кистенём.
- Это шлем гномьей работы. – сказал Эллориум, - Ты смог бы ударить эльфийским кистенём так, чтобы оставить на нём вмятину?
- А… - только и сказал Тинка. Эллориум повернулся и вышел. Ни один житель этого мира не мог не только разрубить, но и оставить даже крохотную вмятинку на заговоренном шлеме гномьей работы. Никто. Кроме эльфов.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101100302



Глава 3.

  Тинка разговаривал с Гроном, когда в дверь кабинета просунулась кудрявая, белокурая голова.
- Пап, к тебе можно?
 Тинка оглянулся и махнул рукой не прерывая беседы. Тирка проскользнул в дверь и неслышно пробравшись к креслу в углу, затих там.
- Эльфы хорошо знают своё дело, Тинка, - говорил Грон, - если уж они взялись за дело…
- Эльфы ищут только своего, - Тинка обошёл свой стол и уселся, - и найдут, без сомнения. Но мне нужны все, кто напал в МОЁМ дворце на МОЮ стражу!
  Высокое, стрельчатое окно кабинета едва слышно скрипнуло, чья-то тень на мгновение заслонила солнце. Грон дёрнулся к мечу, Тинка схватил со стола увесистую статуэтку самого себя, сидевший в углу паренёк лукаво ухмыльнулся.
  В следующее мгновение кто-то вскрикнул, раздался скрежет, лязг и с подоконника кубарем скатился человек и грохнулся со всего маху на пол плашмя, поминая чью-то мать и других, менее близких родственников. Кисти рук у него были облеплены мышеловками, на ноге захлопнулся капкан на крупного зверя. Сверху на него рухнул тяжеленный карниз с гардинами.
Подскочивший Грон сорвал с человека бархатные гардины и замахнулся мечём, но через мгновение опустил его и с досадой сказал:
- Ну почему ты не можешь войти как нормальный человек?!
  Фента, поскуливая, поднялся, обвиняющее выставив вперёд руки, на каждом пальце которых красовалась мышеловка.
- Я знаю, Фента, - продолжал Грон, - что ты во многом авангардист, но эту новую моду мне не понять. К тому же, ходить с капканом на ноге, полагаю, не слишком-то удобно.
Фента глянул на ногу и взвыл пуще прежнего. Он попытался что-то сказать, у него ничего не вышло, он попытался вытащить что-то изо рта, но лишь треснул себя по лицу машеловками и заскулил и вовсе жалобно.
- У него смолой рот заклеило,он всегда её жуёт. - сказал из угла Тирка.
Фента энергично закивал. Грон подошёл и посмотрел на фентин рот.
- Изнутри, дядя Грон. - сказал Тирка.
-А! – сказал Грон и повернувшись к ворвавшейся только теперь, на шум, личной охране короля, сказал, - Лекаря бы? Или пусть всю жизнь молчит? – спросил он короля.
  Тинка, согнувшись в три погибели, захохотал. Он кивнул пару раз  и его вновь согнул приступ смеха.
- Лекаря, – сказал Грон охране и начал снимать с Фенты Дока мышеловки, -а то тут у нас один великий рыцарь плаща и кинжала, попал в мышеловки.
Когда с мышеловками и капканом было покончено, явился лекарь, старый, согнутый в три погибели, седой старикашка, ползовавший дворцовую челядь. От всех болезней он ставил пациентам пиявки. Некоторым помогало.
Он промыл рот Фенте каким-то раствором, залил его сквозь склеенные зубы и мало-помалу раствор начал действовать.
- Полощи. – сказал он Фенте, сунул ему в руки флакончик и ушёл, бормоча себе под нос что-то нелицеприяное.
Через пару минут Фента смог разжать зубы и неистово полоща рот, отошёл к окну. Он открыл створку и сплюнув, тяжело вздохнул. Снизу послышался плеск и затем кто-то крикнул:
- Эй! Хорош обливаться! Это была совсем новая шляпа!
- Всё ясно, - сказал Фента, отворачиваясь от окна, - подоконник намазан солидолом. Вот почему я поскользнулся!
  Из угла раздались хрюкающие звуки. Все посмотрели туда. В углу, скрючившись, трясся от хохота Тирка.
- У тебя поразительно изобретательный сын, Тинка, - сказал Фента, - может отдашь его мне в ученики?
- Только когда ты перестанешь падать в капканы с подоконников! – прохрипел Тинка, утирая слёзы, но его вновь согнул приступ хохота. Теперь в королевском кабинете хохотали все. Фента оглядел их и сам засмеялся, потирая пораненную капканом ногу.

   Тирке было уже около пятнадцати лет. Был он в отца высок, ладно скроен, широкоплеч и силён как бык. Кроме того имел небесно-голубые, огромные глазищи и белокурые, вьющиеся волосы, доставшиеся ему от матери. Где-то с двенадцати лет вызывал он чувство зелёной зависти у окрестного мужского населения молодого возраста и чувство влажности в глазах и трусах у населения женского, возраста всякого.
  Тинка видел в нём себя самого, только Тирка был куда более горазд на всякие шалости и подколки. Эту черту  Тинка был склонен приписывать королевской наследственности.
Король Болдуин, после возвращения Тинки со товарищи в Тинкаль ( всенародно объявившая себя не королём, а королевой и точка и плевать ей на все традиции ),вышла замуж за Тинку и объявив его Королём  самоустранилась от власти, занимаясь тихой и спокойной хозяйственной деятельностью, давая советы всем, кому ни попадя, от поваров до кузнецов. Благо её никто не слушал и советам её не следовал, что, впрочем, её нисколько не обижало. Через год у них родилось голубоглазое, гугукающее чудо, которое назвали Тиркой и ей стало не до советов.
  Тирку воспитывали лучшие учителя и он неплохо учился, несмотря на то, что львиная доля времени у него уходила на всякого рода каверзы, подстраиваемые им всем кому ни лень.
  Военному делу его обучал сам Эламоррин, Мастер Боя  эльфийского клана Боевых Магов.

  Сейчас Тирка держал Фенту за руки и заглядывая ему в глаза своими совершенно невинными, голубыми глазищами, говорил:
- Ну, не обижайся, дядя Фента, я же не знал, что попадёшься именно ты, а вдруг сюда полез бы супостат какой?
  Дядя Фента не обижался. Обмотанный бинтами и обмазанный целительной мазью, весь в синяках и царапинах, дядя Фента не обижался.
- Он, кстати прав, - сказал он Тинке, который тоже пришёл его навестить, - люди Гильдии могут проникнуть куда угодно. Похищение Ребуса – прекрасный этому пример.
   Он уже успел рассказать Тинке и Грону о том, что он слышал и видел в замке Гильдии.
- Проникли бы и попались! – воскликнул Тирка.
- Я был не самый лучший в Гильдии, - нехотя проворчал Фента, - Там есть мастера экстра класса.
- Ты самый лучший! – раздался голосок от дверей и в комнате появилось дивное видение в роскошном платье выгодно подчёркивающем  её великолепную фигуру, - Ты самый лучший беспощадный убийца в мире! – продолжила она, ставя на стол огромный торт.
Она подошла к кровати и поцеловала Фенту в лоб.
- Эй! Зачем в лоб! – притворно возмутился Фента, - Я ещё не помер!
- Ах, кто знает, когда его заберёт смерть! – с замечательным простодушием, весело сказала Болдуин, - А если бы я поцеловала тебя в губы, смерть пришла бы к тебе мгновенно! – и она ласково прижалась к мужу, подставляя губы для поцелуя и закрывая глаза, закончила, - Такая большая, сильная, сексуальная смерть в образе разъярённого короля!
- Вот только сексуальной смерти мне не хватало, - проворчал Фента, улыбаясь в усы, которых у него не было.
- Где наши младшие? – спросила она через пару минут, оторвавшись от Тинки.
- Они у гномов, - ответил Тирка, - сам провожал их утром до штольни под обрывом.
- Вы бы лучше не отпускали их сейчас от себя, - сказал, посерьезнев, Фента.
- Да что с ними может случится? – обворожительно улыбнулась Болдуин,  - они же в подземельях у гномов! Там, когда они взрывают очередной заряд,  всё так трясётся, все вокруг так прелестно обваливается! А ещё, когда взрывается подземный газ, там так красиво! Детям там не будет скучно.
  Все несколько мгновений молча смотрели на королеву.
- Да ладно, - расхохоталась она, - не такая уж я дура! Конечно они никогда не попадут в забои. Там они в школе по взрывному  ремеслу! – и глядя на Тинку и Фенту, расхохоталась пуще прежнего.
  Тирка тихо хрюкал в углу, глядя на побледневшие лица отца и дяди Фента с отвалившимися челюстями.
- Вот это у него от кого! – сказал тихо Фента, кивнув на Тирку и на Болдуин.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101101267


Глава 4.

- Было бы неплохо сделать финт ушами и выкрасть Ребуса у Гильдии убийц обратно, - сказал Фента, сидящий в кресле перед столом в королевском кабинете, мечтательно глядя в окно и качая ногой.
- У нас тут образовались проблемы поважнее. - рассеянно ответил Тинка, углубившийся в чтение донесений, которыми был завален его стол, - На севере племена диких гоблинов пересекли границы Тинкалии и уже сожгли несколько селений.
- Пошли против них наших гоблинов, одомашненных, - улыбнулся Фента не отрываясь от созерцания тучки в голубом  небе за окном, - гоблины должны драться с гоблинами, чтобы не было расовой дискриминации. Я прав?
- Каждый человек по-своему прав, а по-моему - нет. – ответил Тинка, - Я всегда послушаю хорошего совета и сделаю всё по своему.  А тех кто против моего мнения, я уважаю  и посмертно. Запомнил?
-Запомнить-то легко, вспомнить трудно, - сказал Фента, - ты последнее время нервный какой-то, задиристый. Может тебе съездить куда-нибудь?
- Мм… куда, например? – не отрываясь от бумаг спросил Тинка.
- А в  хлебальце  пару раз, - сказал Фента мечтательно.
  Тинка то ли не понял, то ли вообще слушал с пятого на десятое. Он взял перо и начал что-то подчёркивать, потом поставил внизу размашистую подпись и схватив документ выбежал из кабинета.
- Бумаги у него что ли в туалете нету? – сам у себя спросил Фента. И сам себе ответил, - Может королём подписанной и нету.

  Обедали в королевской гостиной, в тесном кругу.
  Парадные обеды Тинка отменил  с самого начала своего правления, понаблюдав пару раз как сто человек, приглашённых на обед, якобы для застольной беседы, не только не беседуют, но и слова сказать не могут, потому что рот постоянно набит - жрут в три горла с хрустом за ушами, так что ложки гнутся.
 За это Тинку, в тайне, некоторые стали называть Скупердяем Первым, но называли так не долго, и потом очень извинялись за это на дыбе.  Ничто так не веселит  человека, как щекотка, а если тебя щекочет калёным железом палач, так тут двойная польза – и весело тебе и ума на будущее набираешься. Поэтому до злых памфлетов дело не дошло.
  За столом присутствовал Грон, Болдуин, все трое сыновей королевских, Фента, главнокомандующий Зиба и  и сам Его Величество.
  Ели вкусно, много и с удовольствием. Говорили мало, с чувством и по делу. После обеда Болдуин с сыновьями Броном и Паритом умчалась куда-то, а остальные спустились во внутренний двор.
Во внутреннем дворе Фента устроил тренировочную базу с турниками, стрелковым стендом, матами для борьбы, набитыми соломой чучелами предполагаемого противника для отработки ударов и гонял тут по утрам личную охрану короля до седьмого пота. После седьмого, начиная с восьмого, их гонял Зиба.
Сейчас тут тренировались гвардейцы и вся сановная группа некоторое время наблюдала, как те стреляют, качаются и отрабатывают приёмы руконожного боя. Грон даже полез, было, тряхнуть стариной или чем-нибудь ещё, показать пару приёмчиков, но его удержали.
- На север отправили роту гоблинов, - сказал Грон Тинке, когда они вышли из внутреннего двора и не спеша начали подниматься на крытую галерею, опоясывавшую весь королевский замок, - они им покажут!
Неясно было кто кому покажет, и главное – что, но Тинка не стал заострять на этом внимание.
- Фента сказал, что ему донесли о начавшей шевелиться проребусовской сволочи. Его агенты говорят, что на запад уходят люди.
- На западе находится замок Гильдии убийц, - сказал Тинка, - но они никогда не занимались заговорами, а тем более – открытыми военными действиями. Ты думаешь они собирают армию?
- Всё когда-нибудь случается в первый раз, - задумчиво сказал Грон, - исключать нельзя ничего.
Тинка согласно кивнул и с его головы свалилась шляпа. Он резко подался вперёд и это спасло ему жизнь. Просвистевшая стрела воткнулась  прямо в то место, где должна была находится королевская голова и задрожала в стене!
- Ложись! – гаркнул Грон и прыгнув, повалил короля на пол, накрыв собой. Никто не успел ничего толком сообразить,  король же видел стрелу и заворочался под Гроном, спихнул его вбок и вскочил, глядя в то место, откуда стрела должна была прилететь. Там возникло какое-то движение и новая стрела вжикнула в короля, но её Тинка прекрасно видел и просто вынул  из воздуха молниеносным движением.  Третью почти так же ловко поймал, перед грудью короля, Тирка. И тут они увидели, как через парк, к месту где засел снайпер, неимоверно быстро, стелящимся, полулетящим бегом, несётся человек в сером.
- Это дядя Фента! – воскликнул сын короля, - Во даёт!
- Ваше Величество, - вскричал Грон, - вам нужно немедленно уйти отсюда! – он обернулся, но короля на галерее уже не было.
- Уже ушёл, - ухмыльнулся Тирка.
- Вот и хорошо, вот и правильно, - облегчённо вздохнул Грон, - здесь слишком опасно!
- Опасность – это его второе имя! – гордо улыбнулся Тирка и кивнул вниз.
Через парк, вслед за Фентой, к месту где засел снайпер, неимоверно быстро, стелющимся, полулетящим бегом, несся  и Тинка Пент. Грон схватился за голову.
- Безрассудство и беспечность – вот его имя и фамилия! – простонал старый советник и повернувшись истошно закричал, - Страаааааааажааааааааа!!!
Было видно как король на бегу полуобернулся и погрозил галерее кулаком.
   Когда Тинка добрался до места, там уже никого не было. Ни стрелка, ни Фенты. Лишь в кустах валялись брошенные лук гномьей работы и колчан со стрелами. Из такого лука, хорошей стрелой можно было запросто пробить рыцарский доспех. Стрелы в колчане были хорошие.
  Тинка глянул в одну сторону, в другую и заметил вдалеке какое-то движение. Кто-то, расталкивая прохожих, убегал по направлению к рынку. Тинка ни минуты не колеблясь, бросился туда. На пути его, прохожие только поднимались после того, как их сбил предыдущий бегун. На углу, поминая всех родственников пробежавших, нехорошими словами, собирал рассыпанное из перевёрнутой пробежавшими, корзины, торговец яблоками. Тинка заметил его и его корзины, только когда сам пробежал мимо, перевернув ещё парочку. Далее на пути ему попадались: торговка рыбой, старьёвщик с перевёрнутой тележкой, буквально впечатанная в дорогу дальнюю, гадалка с картами, парочка лохов с оторванными кем-то, под шумок, карманами, перевёрнутая карета, из которой  слуги помогали вылезти какой-то даме в мужского кроя камзоле и в штанах, придерживавшей на голове рукой широкополую шляпу, скрывавшую её лицо. Затем Тинке на пути попался какой-то коренастый человек, который вместо того, чтоб отскочить в сторону от нёсшегося Тинки, наоборот – сделал шаг к нему и сунул руку  себе за пазуху. Тинка, не глядя, выставил руку и незнакомец улетел к стене дома, где и свалился кулём на землю.
  Тинка мчался по цепочке разрушений оставляемой бегущими впереди. Забежав за угол, он заметил впереди спину Фенты и наддал ещё. Мимо мелькали улочки и переулки. Остался позади рынок.

                ***

  Дама, поправив шляпу, подошла к, кулём валявшемуся у стены, человеку и остановилась в шаге от него. Тот лежал на спине, с неестественно вывернутой шеей. Дама некоторое время смотрела на него, потом, не оборачиваясь, задумчиво сказала подошедшему сзади эльфу:
- Криф даже не успел вытащить кинжал.
- Криф не был мастером, а  был придурком, - спокойно сказал эльф, - собаке – собачья смерть. Именно так сказал бы он, если бы убили меня.
- Хм, - дама в шляпе повернулась и направилась к карете, которую уже поставили на колёса, - но расчёт-то был верный. И со стрелком и с погоней и с каретой. А ничего не вышло. Заговорённый он, что ли?
- Ничего, -эльф помог ей сесть в карету,- Эллосир с ним справится.
Дама ещё раз посмотрела на тело Крифа, валявшееся как сломанная злым мальчишкой и  брошенная кукла.
- Не думаю, - тихо сказала она, - ох, не думаю…

                ***

  Эльф Элкинор из клана Боевых Магов, наблюдал за этой сценой с другой стороны улицы. Когда карета тронулась, он шагнул в ближайший  переулок, и, укрывшись в тени, достал из складок своего плаща лучистый, хрустальный  шарик. Некоторое время он смотрел в него, а затем сказал, появившейся в кристалле, мутной фигуре:
- К западным воротам. Эллосир.
После чего провёл над кристаллом рукой и вновь спрятал его.

                ***

  Тинка почти догнал Фенту, когда показались Западные ворота города, гостеприимно распахнутые для всех, кто мог вход или въезд в город оплатить.
Спина Фенты мелькала в нескольких метрах впереди, когда Тинка, даже не увидел, а скорее почувствовал, что в него кто-то выстрелил. Тело действовало на уровне подсознания. Оно рухнуло на полной скорости на землю и сгруппировавшись откатилось к стене дома, прямо под ноги какой-то завизжавшей девушке. Эльфийская стрела вонзилась в мостовую прямо перед его носом. Тинка прямо с земли прыгнул в сторону и ещё одна стрела вонзилась в мостовую. Впереди послышались крики и звон мечей. Ещё одна стрела прилетела из ниоткуда, но вошла в каменную мостовую очень далеко от Тинки, как будто стрелку в момент выстрела помешали.
Король вскочил на ноги. Люди с визгом и криками разбегались во все стороны. На площади, перед воротами, остервенело и красиво рубились двое – Фента Док и какой-то эльф. Тинка выхватил меч и подбежал поближе.
  Эльфы, как известно, непревзойденные фехтовальщики. Как и непревзойдённые лекари, строители, зоологи. Нетрудно стать непревзойдённым за тьму веков отпущенной тебе  жизни обусловленной фактическим бессмертием. Нет, убить эльфа можно, но если этого не делать, эльф будет жить вечно, не старея и не болея. Обычно любой эльф расправлялся с любым меченосцем в несколько ударов. И только Мастера Боя Гильдии убийц, да ещё буквально несколько человек, могли, более-менее на равных, состязаться в фехтовании с эльфами.
  Именно это сейчас и наблюдал Тинка Первый, король Тинкалии.
Фента рубился красиво и самозабвенно, противостоящий ему эльф – бесстрастно и чётко, но чувствовалось, что не смотря ни на что, оба получают от этого удовольствие. Эльфы всегда бьются честно. Эльф не ударит в спину, не воткнёт клинок в лежачего. Им это не нужно. Они всегда, ну, или почти всегда могут победить и так.
Кульбиты и прыжки перемежались проходками, похожими на танец. Мечи скрещивались, звенели, скрежетали, разлетались и перекрещивались вновь. Противники ни на миг не останавливались, плетя кружева этого смертельного танца. Взмахи, ложные замахи и выпады следовали за ложными выпадами и замахами и вовсе не ложными ударами. В какой-то момент казалось, что вот сейчас будет нанесён смертельный удар и деваться противнику некуда, но следовал уход, хитрый блок или прыжок и всё продолжалось.
  Вокруг совершенно незаметно собралась внушительная толпа. Тинка заметил, как сквозь неё протискиваются два эльфа и напрягся. Нет, эльфы никогда бы не вступили в чужой поединок, но уж больно бесцеремонно они проталкивались вперёд, отталкивая непонятливых.
  С мечом наперевес король двинулся им на встречу. Достигнув первого ряда зевак, эльф, шедший первым, встретился глазами с Тинкой.  Естественно, эльф, как и все эльфы обладавший феноменальной памятью ( поговаривали, что эльфы могут вспомнить даже то, чего никогда и не было ), узнал Тинку. Ни одна чёрточка его точёного лица не дрогнула, эльф лишь слегка покачал головой и остановился. В этот момент толпа ахнула и упала гробовая тишина. Больше не было слышно звона клинков, топота, тяжёлого дыхания поединщиков.
  Странно, но Тинка, ещё несколько мгновений назад, жадно наблюдавший за поединком не мог сейчас заставить себя повернуться и посмотреть, что же там произошло. Сердце его тревожно сжалось  в смертной тоске и перед глазами замелькали разные сцены из прошлого.
  Вот они с Фентой у военного лагеря армии Тинкалии, вот пробираются по городу Тинкаль к королевскому дворцу… Вот Фента дарит на рождение королевского первенца меч с золочёной рукоятью, меч, который Тирка носит сейчас… Вот при  битве с кочевниками закрывает короля грудью от тучи стрел и сам падает с осла под копыта … Вот Фента стремглав бежит  по парку, пытаясь догнать убийцу, только что пытавшегося убить его, Тинку…
  Тинка должен был обернутся и не мог. Он лишь смотрел в глаза эльфа, который смотрел мимо него на место схватки. В ничего не выражающие глаза.
- Он убил его! – раздался в мёртвой тишине чей-то скорбный голос и Тинка вздрогнул, как от удара и повернулся.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101110389



Глава 5.

  Сзади набегало несколько десятков гвардейцев во главе с Тиркой, эльф перед королём  широко открыл удивлённые глаза, вокруг царила тишина. Тинка Пент обернулся.
  На мостовой перед воротами распластался эльф. В груди у него торчал меч Фенты, а владелец меча стоял на одном колене рядом. Кровь сочилась у него из многочисленных порезов, под глазом набухал здоровенный синячище, но он улыбался.
 Тинка подскочил к нему.
- Ты как? – Пент схватил его под руку и помог подняться на ноги, - Живой?
- Ты не поверишь, если скажу, что да? - вопросом на вопрос ответил Док.
Рядом неслышно выросли два эльфа.
- Его нужно было взять живым, - бесстрастно сказал один из них, - мы разобрались бы с ним сами.
- Что ж,  вы не торопились с этим, - ядовито сказал подбежавший Тирка, - вы ведь успевали взять его до начала поединка, разве не так? Но решили ещё раз его руками доказать превосходство древней расы?
- Мы не отчитываемся в своих действиях перед смертными, - вроде бы бесстрастно, сказал второй, более молодой, судя по величине ушей, эльф, но столько презрения прозвучало в этих словах, что Тирка моментально вспыхнул:
- Я расцениваю твои слова, безымянный эльф, - тихо, но в стоящей тишине это услышали все вокруг, сказал Тирка, - как  оскорбление, нанесённое всему эльфийскому роду. И, пользуясь правом оскорблённого, вызываю тебя, безымянный эльф, на поединок!
Любой эльф, заговаривая с кем бы то ни было, обязан был представиться, того требовала традиция эльфийского рода, уходящая своими корнями в тьму тысячелетий, ибо каждый эльф очень гордился своим именем, своим кланом и своими традициями, и, если эльф этого не сделал, это было равноценно тягчайшему оскорблению, прежде всего – своего рода, клана и имени. В данном случае, Тирка, прекрасно знавший законы и традиции эльфов, получалось - выступил от имени самих эльфов. Другие эльфы имели право заменить поединщика, выступившего защитником чести рода. Могли и не менять, но только, если бы этот молодой эльф убил сына короля, который вступился за честь их собственной расы… Тирка был умён.
- За мной – право выбора оружия! – провозгласил Тирка поворачиваясь к народу, который, казалось, забыл как дышать. Ещё бы! Две публичные дуэли с эльфами в один день – такого не помнили и древние старики.
- Принято, - так же бесстрастно сказал молодой эльф и его клинок незримо вылетев из ножен упёрся в шею, даже не обнажившего свой меч, Тирки, - вот и всё, примат.
  Тут уж толпа загудела, как растревоженная семья медведей в берлоге зимой. Эльф совершал ошибку за ошибкой. Во-первых он, по прежнему не представился, что уж перед поединком-то было обязательно вдвойне, и не дождался, когда противник обнажит своё оружие. Во-вторых – ещё раз оскорбил представителя иной расы, оскорбив, заодно и честь расы эльфов, никогда не опускавшейся до оскорблений «молодых», как они называли всех «неэльфов», рас.
Но дальше шеи клинок молодого эльфа не сдвинулся ни на йоту. Запястье его руки с мечом, стальными тисками сжимала рука второго эльфа.
- Я, Элкинор, из клана Боевых Магов, - сказал он, обращаясь к Тинке, - имею честь прервать поединок, признав безоговорочную победу Тирка, наследника престола Тинкалии.
  Элкинор прекрасно разобрался в ситуации. Он отлично понимал, что произойдёт, если хоть капля крови представителя другой расы, выступившего в защиту чести эльфов, прольётся сейчас. Позор на всю древнюю расу эльфов. Да к тому же, если этот представитель – сын короля! Тут, просто изгнанием ВСЕХ эльфов из городов страны дело не закончится. Тут, зная Тинку, пахнет нехилым таким, повсеместным геноцидом! Короче – куда ни кинь – всюду клин.
  При словах Элкинора, молодой эльф распахнул глаза, пристально глядя на Тирку. Потом взгляд его угас, когда до него дошло, что он натворил.
- Клан Боевых Магов, в моём лице, - горько продолжал Элкинор, уперев взгляд в мостовую, -  обязуется… - тут голос ему изменил, он кхмыкнул, прочищая горло, ибо то, что он должен был сейчас сказать не произносилось уже многие тысячи лет,  с тех пор, когда эльфы проиграли войну полубогам, ныне всеми забытым,- выплатить за оскорбление чести досточтимого противника, и прерывание поединка, в коем, досточтимый противник несомненно защитил бы честь древнего народа, штраф, в размере, который пожелает досточтимый противник, и просить милости с колен… - и он медленно, как надломленное дерево стал опускаться на колени, отпустив руку красного от непереносимого позора, молодого эльфа. Оба понимали, что теперь  у них был только один путь – простояв, сколько скажет оскорблённая сторона на коленях, вытащить мечи и совершить самоубийство, смывая с рода эльфов позор. Молодой эльф тоже начал опускаться на колени. Тирка отступил на шаг, наблюдая, но Тинка шагнул вперёд и крепко взяв обоих  за плечи, заставил встать, не успевших опустится на колени, эльфов.
Рядом с ними появились ещё две фигуры. Тинка оглянулся. Задумчиво глядя на представшую их взору картину, рядом стояли ещё два эльфа. Глава клана Боевых Магов Эллистан и Мастер Боя этого же клана Эламоррин, учитель Тирки.
Эльфы, которым Тинка не дал опустится на колени, благодарно посмотрев на него, глянули на своих предводителей и сразу же вновь уткнулись взглядами в мостовую. Элкинор глухо продолжал традиционную речь:
- Поскольку досточтимый противник не захотел в полной мере насладится мольбой коленопреклонённых эльфов, мы, Элкинор, из рода Эламорринов, и Эллинтон, из рода Эллистанов (Оп-па! – подумал Тинка, - А они, оказывается, отпрыски Эллистана  и Эламоррина!), отдаём себя в руки досточтимого противника, для решения наших судеб на его усмотрение… - последние слова традиционного ответа он произнёс совсем тихо. Теперь Тинка волен был делать с ними что угодно. Сделать шутами при дворе своего величества, сексуальными наложниками, или утопить в ослином дерьме – теперь они фактически стали его рабами. Другое дело, что не было в истории ни одного эльфа-раба, ибо эльф тут же покончит жизнь самоубийством.
  Понимали это и Эллистан  с Эламоррином. Они с тревогой, что так не типично для эльфов, смотрели на короля.
  И тут Тинка сделал ход, благодаря которому, становился самым сильным королём в мире. Тинка тоже хорошо разбирался в традициях эльфов.
- Позора не было! – громогласно объявил он, - Поединок не начинался, так как не было повода и разногласий! Всё, что может быть забыто – вычеркнуто из памяти. Жизнь – светла!
Это была древняя формула уничтожения прецедента, принятая у самих эльфов. Тинка вычитал её в древнейших манускриптах давным-давно, когда только став королём, начал интересоваться подвластными ему народами. Теперь никто никому не оставался должен, как будто ничего и не произошло, но…
   Но, за сохранение чести древнего народа и жизней его представителям, с которыми им пришлось бы, безусловно, расстаться, сделай их Тинка рабами, весь клан Боевых Магов, по негласной традиции, прописанной в законах древнейших эльфов, становился бессрочными ленниками стороны, спасшей клан, а заодно и всю расу эльфов  от позора, вплоть до смерти последнего представителя этой стороны, то есть рода Тинки.
К тому же, ни один эльф не имел теперь права мести, так любимого эльфами права, роду Тинки Пента Первого. Независимость клана Боевых Магов почила в бозе…


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101120552



Глава 6.
   - Это был Эллосир, из рода отверженных, - говорил Эллистан Тинке, сидя перед столом, заваленном всякими нужными бумагами, в кабинете короля, - Есть у нас такой род. Его изгнали из сообщества очень давно и он никогда не принимал участия в жизни клана. Они ушли в леса и обретались там. Кстати в их роду всегда были сильные маги.
- Но теперь, как видите – вышли из своих лесов, - сказал Тинка, -  и ещё как вышли! Я бы, конечно, не погиб, -  продолжал он, с очаровательной самоуверенностью, -  но они могли подстрелить кого-нибудь.
- Не волнуйся,  Величество, - сказал эльф, - теперь ни один волос не упадёт с головы твоей или кого-нибудь из твоей семьи. Клан Боевых Магов…
- Да-да, Эллосир, - перебил эльфа король, - я знаю. Вы с Фентой заменили во дворце всю охрану на своих эльфов. Хотя я не думаю, что эти отверженные…
- Они, как выясняется – способны на всё, - в свою очередь перебил Эллистан, - и у меня в связи с этим к тебе требование… - он запнулся и мотнув головой, продолжал, - да уж, какое там требование… Я прошу о милости…
  Тинка Пент быстро пересёк комнату и взяв, изумившемуся этому до глубины души эльфа, за грудки, поднял его своими могучими руками, так что ноги его болтались в  воздухе, и, приблизив своё лицо к благородному лицу эльфа, внятно произнёс:
- Так, запомни раз и навсегда, Эллосир! Никаких больше – «прошу», никаких больше – «о милости»! – по мере того, как говорил, Тинка всё повышал и повышал голос, - Мы – друзья, а не господин и вассал! – и встряхнув Эллистана ещё раз, король  усадил его обратно в кресло.
  Эллистан был в шоке.И не только от того, что король путая, называл его чужим именем. Никто, испокон времён, не позволял себе такого с эльфами. Но сказано всё это было с такой искренностью, с таким, хоть и завуалированным, радушием, что, дрогнуло что –то  в душе эльфа. И вместо того, чтобы немедленно воздать наглецу из «молодой» расы по заслугам, Эллистан выдохнул воздух и задумался, глядя снизу вверх на Тинку.
  Эльфы были древнейшей на данный момент расой на планете. Да-да – эльфы прекрасно знали, что такое планеты, звёзды, космос и вселенная, так как первые из них прибыли в этот мир на звёздных ковчегах, в качестве расы помощников тех, кто терраформировал эту, и другие планеты этой системы,  для жизни. Тех, кого  эльфы называли богами, ибо так велики были силы и могущество их, а сами они называли себя –«Элохим».
  Элохим ушли дальше в космос, в своё бесконечное плавание, а на планете остались лишь Наблюдатели, кои должны были следить за процессами становления природы. Затем у Наблюдателей появились дети. Они, почему-то не обладали мудростью Элохим, но в полной мере обладали их способностями и могуществом. О Наблюдателях, вскоре, всякие упоминания в летописях эльфов исчезают, зато много написано о их детях, прозванных древним народом остроухих помощников, полубогами. Сами они называли себя по разному, кто во что горазд.
   Народу эльфов, Элохим оставили «Скрижали заветов», книгу, в которой прописано было, что и когда делать, для поддержания «экосферы». Но полубоги давали эльфам приказы, которые, большей частью, расходились с завещанным в «Скрижалях». Природа терпела-терпела, да и начала выкидывать коленца. Начались таяния намороженных Элохим на полюсах планеты, ледников, пошли чередой  цунами и землетрясения, вскрылись вулканы. И в один, совсем не прекрасный день, эльфы отказались выполнять распоряжения полубогов. «Чтож, -  сказали полубоги, тогда вам – кирдык!»
 И началась война. Некоторые полубоги проводили на эльфах генетические эксперименты. Так появились гоблины. Полубоги не были едины. Кое-кто из них выступил на стороне эльфов. Но силы всё равно были не равны и эльфы проиграли все битвы. Вот тогда-то эльфы в первый, и до вчерашнего дня, последний раз, вставали на колени.
  Потом полубоги передрались между собой. Их война была страшна  для эльфов, для самих полубогов и для природы. Исчезали и вставали горные хребты, испарялись и возникали вновь океаны, сотрясалась до основ сама твердь земная, возмущённая силами, творившими хаос на поверхности её. Затем всё кончилось. Не сразу и не везде. Но кончилось.
  Испоганенная войной природа, как больной лихорадкой, металась в полузабытьи, её бросало то в жар, то в холод, она  просила помощи. И тогда эльфы вскрыли «Скрижали заветов»и начали, следуя им, лечить планету. На тот момент ледники покрывали почти всю её поверхность и реально угрожали заморозить любую жизнь.
  Эльфы вошли на опечатанные «базы» Элохим и запустили «машины». Затем, так как сами везде управится не могли, следуя указаниям «Скрижалей», вскрыли запасы оплодотворённых яйцеклеток с «рекомбинированным  к условиям планеты ДНК» ( рождённый много позже Эллистан даже и не представлял себе, что это означало) и ввели их в «клон-машины». Так на планете появились представители «малых народов» - гномы, феи, великаны для тяжёлой работы, многие из которых выродились в троллей.
Вместе им удалось остановить оледенение планеты и повернуть процессы вспять.
  Затем, много позже, появилась совсем молодая раса – люди, и никто из эльфов не знал откуда. В эльфийских летописях об этом не было  ни слова. Поговаривали, что уцелел кто-то из Наблюдателей, он и запустил процесс создания, в одной из неизвестных даже эльфам, лабораторий.
  Многое, ох, многое пережили эльфы. Но вот друзей, настоящих друзей из представителей других рас, эльфы не имели никогда. Гордые осознанием собственной значимости они и не пытались их иметь. Им это и в голову не приходило.
Впрочем им в голову не приходило и то, что когда-нибудь, какой-нибудь из их кланов попадёт в ленники к людям.
  Обо всём этом и думал сейчас Эллистан, глядя на короля страны Тинкалии, Тинку Пента Первого. Тинка Первый, первым предложил народу эльфов, да-да – всему народу, настоящую дружбу. Стоило ли принять её и быть с людьми как равные с равными, или оставаться гордыми и недоступными, но ленниками?
  Тинка смотрел на Эллистана. Эллистан встал. Тинка был почти одного роста с высоким эльфом. Это было так символично!
- Я запомнил, король Тинка, - сказал эльф Эллистан и протянул человеку Тинке руку, чисто человеческим жестом, - запомнил раз и навсегда!
Тинка, до этого напряжённо ожидавший реакции сановного эльфа, радостно рассмеялся и потряс протянутую руку.
- Всё, когда-нибудь, бывает в первый раз, а, братан? – смеясь спросил он и панибратски  хлопнул эльфа по плечу.
«Придётся как-то привыкать к людским манерам,» - подумал Эллистан.
- Так о чём ты хотел меня спросить?
- А, да… - эльф ухмыльнулся, - хотел, чтоб ты расселил моих эльфов вокруг дворца. Это создало бы непреодолимый, для всякого врага, барьер.
  Тинка на мгновение задумался, куда ему девать живущую вокруг дворца, знать Тинкаля.
«А, - решил он, - сделаем специальный посёлок, где-нибудь на окружающей город дороге и заломим непомерную цену за жильё. Знать сама, чтобы выпендрится, валом повалит покупать дома в элитном посёлке!»
- Замётано! – сказал он эльфу.
- Ну и ладушки, - неожиданно, даже для себя самого, ответил Эллосир и тоже хлопнул короля по плечу, - братан!


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101120553



Глава 7.

  - Эллосир мёртв, Владычица, - бесстрастно сказал эльф, - Эллионт-лучник - у Боевых Магов. Пленён.
- Он будет молчать? – дама в широкополой шляпе не отрываясь глядела в окно на раскинувшиеся внизу, у подножия холма, на котором стоял замок, зелёные луга.
- На допросе у Магов – это невозможно, - так же бесстрастно ответил эльф.
- Значит, Эллеофант, времени у нас практически не осталось.
- Я понимаю, Владычица.
 Дама отвернулась от окна и медленно направилась вдоль стены, слегка дотрагиваясь до алебард, сабель, мечей, шипастых булав, плетей-семихвосток и другого, висящего на стенах, оружия, созданного живым для превращения живого в мёртвое.
- Это как чума, Эллеофант, - тихо проговорила дама, - она бесчинствует, убивая всё живое вокруг и нет против неё вакцины. И единственный выход – забить больных животных и сжечь. Планета очень скоро вновь станет больна. Природа зовёт и…
«Зов природы – это сильно, – некстати подумал эльф, - если вовремя на него не откликнуться – можно и обделаться.»
- …если, - продолжала дама, - не откликнуться на этот зов…
Эльф внутренне улыбнулся.
- … и не удавить зачатки этой болезни в зародыше, планета будет потеряна. Все «молодые» расы – чума. Нет в них искры мудрости Элохим.  Они – просто рекомбинантная ДНК. Такие народы не способны СОЗДАВАТЬ. Они могут создавать только общества потребления. Только тоталитарные режимы. Только огонь, боль и смерть приносят все их, даже благие, намерения. – она дошла до конца каминного зала и обернулась.
- Ты ведь понимаешь меня, Эллеофан?
- Да, Владычица. – так же бесстрастно ответил эльф. Он немного помолчал, - А люди, Владычица? Они тоже – «молодая» раса?
Леди в шляпе рассеянно дотронулась до причудливо изогнутого клинка на стене.
- Почему ты спрашиваешь, Эллеофан?
- Потому, что не знаю историю их происхождения.
Та, которую называли Владычицей, пристально посмотрела на эльфа.
- Но догадки-то у тебя имеются, старый мудрый эльф?
- Догадки – это лишь бесплодные упражнения для скучающего разума. – ответил эльф.
- Ну, тогда и не будем заниматься ими, - вздохнула Владычица и отвернулась, – займёмся делом.
  Эльф бесстрастно смотрел на неё. Лишь правая бровь его слегка дрогнула, выражая крайнюю степень удивления.
- Но, всё же… -  сказал Эллеофан.
- Это совершенно не важно, мой юный друг, - перебила его, улыбнувшись, Владычица.
- В древности ходили слухи, - индифферентно сказал Эллеофан, - что люди – это воссозданные Элохим.
  Неспешно шедшая вдоль стены Владычица, казалось, натолкнулась на невидимую стену у себя на пути. Она резко повернулась к эльфу и он ощутил, как незримая сила сдавила его горло.
- Эльф, – мягко сказала она, и железо на стенах задрожало и раскалилось до малинового свечения, а стёкла в окнах зазвенели, - тебе никто не запрещает думать всё, что тебе заблагорассудится. Однако, - голос её приобрёл твёрдость камня, - занимайся лучше своими делами, помощник. Ты понял?
Не в силах вымолвить ни слова, схватившийся за горло эльф, лишь кивнул, мелко дрожа. На лбу его выступил обильный пот и мелкие капельки стекали по лицу.
Подошедшая почти вплотную к нему женщина, слегка наклонив голову смотрела на него, будто рассматривала на предметном столе препарируемую лягушку.
- Где же твоя хвалёная бесстрастность? – спросила она насмешливо, - Да, никто не поёт гимнов воздуху, пока его хватает для дыхания, не правда ли? -  и отвернулась. Сила, сжимавшая его горло, исчезла. Эльф рухнул на плиты пола, хватая воздух ртом. Железо на стенах меняло цвет, остывая.
- Отсюда уезжаем. В горы, - деловито продолжала она, - я знаю куда, собери всех.
  Эллеофан поднялся. Он коротко кивнул, хотя Владычица на него и не смотрела и поспешно покинул каминный зал. Владычица смотрела в окно. Стемнело. В окрестностях замка кто-то закричал не своим голосом. Из замка никто не вышел, думали, просто так – режут кого-нибудь.

                ***

  Фента поднял короля с постели в середине ночи. Заспанный Тинка сначала послал Фента на север, на плаху и к чёртовой матери. Затем все же поднялся и накинув халат, тихо, чтобы не разбудить жену, выскользнул из спальни и спустился в кабинет. Там его поджидал Фента и ещё один субъект, с рожей закоренелого убийцы.
- Это убийца, - сказал Фента.
Тинка даже не стал делать вид, что удивлён, он хотел спать.
- Только что прибыл из замка Гильдии убийц. – сказал Фента.
- Что дальше? – сонно спросил Пент, - Он послан убить меня? Так пусть делает своё дело и я пошёл спать.
- Тебе не мешало бы послушать его, - с нажимом сказал Фента, - тем более, что послал его сам магистр и вовсе не убить тебя а с донесением тебе.
- Ты его послушал? – спросил Тинка. Фента кивнул, - Тогда давай сам, коротко и по делу.
- Последнее время в замке обреталась некая дама, которую привёл туда один эльф из Лесных. Маг, услугами которого иногда пользовалась Гилльдия. Эта дама и заказала похищение Ребуса. Зачем - не понятно. Поручение, как ты знаешь, было выполнено. Затем она приказала, да, именно так это и выглядело – приказала магистру организовать покушение на тебя (Тинка удивлённо поднял брови. Один из законов Гильдии запрещал покушения на особ королевского дома. А приказать что либо самому магистру Гильдии не мог никто, даже сам король). Покушение тоже было организовано. Как ты, верно, догадываешься – неудачное. Для Гильдии взятые на себя обязательства по убийству – дело чести, но от повторного покушения на короля она полным составом отказалась. Люди просто исчезли, как они это умеют.А как только магистр завёл было, с этой леди речь об оплате, она рассмеялась ему в лицо и замок заходил ходуном, а в окно башни ударила молния.
  Это было вчера вечером. Магистр послал сюда его, - Фента кивнул на скромно стоящего в углу человека,- а сам подался в другой замок Гильдии, в горах, от греха подальше.
- Это он как раз зря сделал. – послышался голос от двери и в кабинет вошёл Эллистан. Он только глянул на скромного человека в углу и тот мигом выскочил из кабинета и плотно закрыл за собой дверь, - Только что допросили Эллионта, лучника, который в тебя стрелял уже перед Западными воротами. Их - он кивнул на место в углу, где только что стоял скромняга-убийца, - замок посетили совсем не обычные гости.
  Эллистан прошёл к креслу и сел, устало вытянув ноги.
- Не даром даже магистр дал из своего замка стрекача в горы, - продолжал он, - да не в ту он сторону побежал. Ибо гости его направятся как раз туда же.
Все молча смотрели на главу клана Боевых Магов. Тот обвёл всех тяжёлым взглядом, будто у него только что, прямо в этой комнате спёрли кошелёк.
- Не томи уж, - всё ещё сонно сказал Тинка и завывисто зевнул, - спать хочется!
- Судя по тому, что рассказывал Эллионт, это была Владычица! - веско сказал Эллистан и оглядел всех ещё раз. Никакого эффекта ни на кого его слова не произвели, - Ну, да… - грустно сказал тогда Эллистан, - … вы ж не знаете. Владычица – одна из полубогинь.

               
- Зачем полубогине пользоваться услугами Гильдии убийц? Ведь, если я правильно понимаю – ей ничего не стоило убить меня одним плевком, даже не входя в город? – спросил Тинка, покачиваясь в седле бок о бок с едущим рядом Эллистаном. Немного сзади ехали на своих боевых ослах Фента и Тирка, а дальше длинной вереницей растянулся почти весь клан Боевых Магов, за которыми пылили на своих ослах гвардейцы короля. Личная охрана ехала далеко по бокам, зорко всматриваясь во все стороны, раскинувшейся на многие лиги, ровной как стол степи.
- Ты сильно преувеличиваешь её возможности, - проворчал Эллистан, - в былые дни полубоги были, безусловно, много сильнее. Но их могущество кануло в лету. Магическая физика мира сильно изменилась за сотни тысяч прошедших лет. К тому же, самые сильные из них поубивали друг друга ещё тогда, в той войне. Остались самые слабые, или те, кто не вмешался в войну по разным причинам. Мы знали о них, но они никогда никому не докучали, считая себя выше копошения каких-то там букашек. Это в смысле -  население планеты.
В первые дни после войны они создали свои недосягаемые цитадели и ушли из мира. Бывало, что они и выходили в мир, бывали и стычки, всегда с печальным для населения концом. Но с тех пор, как в мире появились люди,о них почти  не было слышно.
Они некоторое время ехали молча.
- Чего ж сейчас? – спросил Тинка, не дождавшись продолжения.
- Я не знаю, - грустно сказал эльф, - и это очень печально. За многие тысячи лет эльфы очень многому научились. В частности, в моём клане – непревзойдённые мастера боя и магии. Но, боюсь, что этого будет мало… Да, и вот ещё что, - спохватился эльф, - никогда, ни при каких обстоятельствах, полубоги не убили ни одного человека. Был случай, когда Сумасшедший Затворник уничтожил войско гоблинов, которое проходило тесным ущельем на другую сторону гор и случайно наткнулось на него. С войском шёл и небольшой отряд людей. Так вот они потом клялись, что камни обвала, который завалил войско гоблинов, огибали их, а падавшие на них сверху - исчезали на лету.
- Сказки сказывали те люди, - усмехнулся Тинка, - отстали, поди от войска, а потом врали, чтоб выкрутится.
Вдали вырастали вершины гор, укрытые снегом.
-Может и так. - задумчиво проворчал Эллистан,глядя на горы, - А всё одно неплохо бы было, чтобы камни нас огибали.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101130276



Глава 8.

  Эльфы, как известно, непревзойдённые разведчики. Ходят они совершенно бесшумно, появляются внезапно, как бы ниоткуда, могут затаится где угодно, отводя глаза возможным наблюдателям, могут куда угодно пробраться незамеченными и, что ещё важнее, выбраться оттуда. Часовые эльфы могут заметить и схватить любого разведчика противника, если он, конечно, не эльф. С неприятелем эльфы расправляются мгновенно и жёстко.
 Немудрено, поэтому, что  встреча в предгорьях, двух групп разведчиков, Боевых Магов с одной стороны и посланцев Владычицы, с другой, произошла совершенно неожиданно для обеих. Немудрено, поэтому, что половина воинов обеих сторон, полегла в первые мгновения боя, а остальные, так как почти не уступали друг другу в мастерстве боя на мечах, сражались ещё десять часов и чаша весов склонилась в сторону Боевых Магов только тогда, когда Боевые Маги своей боевой магией, плюнув наконец на кодекс поединщиков, воспользовались, а Лесные братья отверженного клана, своей  магией воспользоваться не успели.
Немудрено, так же, что Владычица о продвижении Тинка с войском не узнала, а Тинка, о том, что она уже где-то здесь, в горах, теперь знал доподлинно.
Теперь ехали медленно, то и дело останавливаясь, когда разведчики подавали какие-нибудь, мало кому, кроме них самих, понятные, знаки. Предгорья кончились и войско уже пробиралось по горным тропам, через, там и тут разбавлявшие каменистый ландшафт, низкорослые рощицы кривых, перекрученных, гулявшими здесь постоянными ветрами, деревьев.
  Заночевали в небольшом ущелье, в одном месте, чуть раздававшемся в ширь. В стенах, окружающих образованную  ущёльем каменную площадку, зияло несколько пещер, которые были немедленно обследованы на наличие нежелательных, но возможных в таких местах, монахов-схимников, святых-отшельников или уголовников-подельников. Причем иногда случались индивидуумы, сочетающие всё это в одном лице.
  Костры развели в пещерах, чтобы не выдать дымом местоположение стоянки, но скоро угорели в дыму и перенесли костры на открытое место, плюнув на конспирацию. Наскоро перекусив, утомлённые люди и эльфы устроились на ночлег. Эллистан сам проверил выставленные караулы и подошёл к Тинке с сыном и Фенте, устроившимся у выхода из одной из перщер.
- Не нравится мне всё это, - проговорил эльф, усаживаясь рядом с ними на валун, - какое-то предчувствие…
- Какое? – спросил Фента и зорко оглядел лагерь  в кромешной темноте.
-Я чувствую чьё-то присутствие…
- Владычица? – приподнялся на локте Тирка.
- Похоже на неё… и не похоже, - неуверенно ответил Эллистан, - видишь ли, молодой Пент, я одно время, одно очень далёкое от дней сегодняшних, время, был в охране места, где она затворилась от мира. И очень хорошо помню эманацию её Силы. Но тут что-то не то...
- Выходит, ты чувствуешь эманации другого полубога, - просто сказал Тинка.
  Все, кто слышал их разговор, затаили дыхание.
- Ч-чёрт, точно! – сказал Фента и вскочил на ноги, но за мгновение до этого ослепительно-белый свет залил всю стоянку. Эльфы и люди вскакивали на ноги, хватались за оружие, но свет был столь ярким, что они принуждены были жмурить, или вовсе закрывать глаза. Затем свет погас, но в глазах у всех плавали радужные круги и они всё одно ничего не видели. Тинка, который не вскочил, не дёрнулся и даже не открыл глаз, теперь их открыл и прекрасно видел, как между стоящими, ослеплёнными людьми быстро проплыло сияющее облако, пропало, затем вновь появилось уже около Тинка со товарищи. Сияние его пригасло и сквозь него проступила  фигура человека, пожилого, осанистого, который пристально осмотрев всех, остановился взглядом на Тинке. Губы его тронула улыбка, он едва заметно кивнул сам себе и исчез.
  Вокруг вновь царила тьма хоть глаз выколи, а хоть и почку вырежи.
  Эльфы проморгались, естественно, первыми, забегали по лагерю. Гвардейцы короля подняли, было, шум, но на них шикнули и они утихомирились.
- Так, - спокойно сказал Тинка, - и что это было?
- Да, и знать бы ещё, как это, то что было, выглядело, - проворчал Фента, протирая кулаками глаза. Он, вскочив первым, схватил наиболее интенсивную дозу света и теперь у него перед глазами плавали ослепительные круги, - так и ослепнуть не долго!
Тинка рассказал, как это выглядело. Эллистан тяжело вздохнул и вновь уселся на свой валун, качая головой.
- Вот только этого нам и не хватало, - устало сказал он и вновь тяжело вздохнул.
Все смотрели больными глазами на главу клана Боевых Магов. Тянулись секунды.
- Ну, не тяни резинового кота за хвост в долгий ящик! – сказал Тинка.
- Судя по твоему описанию, - тихо сказал Эллистан, - нас посетил Сумасшедший Затворник. А это значит, что его цитадель где-то рядом. А он очень не любит, когда кто-нибудь к ней приближается.
- А почему он улыбнулся, посмотрев на меня? – спросил Тинка.
- А кто его знает, - сказал Эллистан, - чему он мог улыбаться, полубогов не поймёшь.
- Может у тебя ширинка расстёгнута? – подал идею Фента, с вытянутыми вперёд руками бродивший вокруг, и ориентировавшийся  на голоса, а так бы он уже убрёл бы неизвестно куда, - Или он анекдот смешной, некстати вспомнил, вот и стало ему весело! – с этими словами он зацепился ногой за какую-то каменюку, которые густо усеивали дно ущелья, коротко матюкнулся, нырнул вперёд и исчез из вида. Раздался звук падения и через секунду, гулкий от эха голос Фенты сообщил:
- Со мной все в порядке!
Товарищи подошли к тому месту, где исчез из вида Фента. В каменистой земле зияла чернотой порядочная дыра.
- Кто-нибудь поможет слепому и беспомощному бывшему наёмному убийце, - донёсся из дыры жалобный голос Фенты, - или всеми позабытый в сём негостеприимном месте, он вынужден будет закончить  свою жизнь, терзаемый совестью за свои многочисленные злодеяния и  воспоминаниями о своих тоскливых днях?
- Какой слог, Фента! – усмехнулся, наклонившись над дырой, Тинка, - Разучиваешь речь, на случай попрошайничества перед храмами в нищенской старости?
В дыру сбросили верёвку и Тинка, Эллистан и ещё несколько человек и эльфов спустились к Фенте. Зажгли факелы.
- Оп-па! – воскликнул, обычно бесстрастный, как и все эльфы, Эллистан, - Не может быть!
Они оказались в явно рукотворном помещении, от потолка до пола исписанном  древними рунами, выгравированными в камне, украшенными драгоценными камнями и залитыми золотом, так что вся пещера засияла и заискрилась в свете факелов. Потолок был украшен замысловатыми геометрическими фигурами.
В дальнем конце помещения находилась массивная, по виду - тоже золотая, дверь.
Взяв факел у одного из эльфов, Тинка подошёл к ней. Высотой в три человеческих роста, она тоже вся была исписана древними рунами, иероглифами и рисунками. В центре её располагалась небольшая, квадратная ниша с большим прозрачным камнем в её глубине.
- Ну, и что – оп-па? – осмотрев дверь, повернулся к Эллистану, Тинка. Слова отразились гулким эхом в огромном помещении и заметались меж высоких сводов - Что это всё значит?
  Эллистан не отвечал. Он шёл, закрыв глаза, как в экстазе,  мимо одной из стен, ощупывая руны руками.
- Эллистан! – уже громче повторил Тинка.
Тот остановился и открыл глаза, из которых, кто бы мог подумать, что такое бывает, катились слёзы.
- Разве ты не понимаешь? – спросил он и сам себе ответил, - Нет, не понимаешь…
Он показал на стену, которую осторожно ощупывал, как безусый юноша первую в своей жизни девушку.
- Это – эльфийская  стена заветов, - он повернулся и показал на противоположную стену, - та, должно быть – стена заветов Малого народа.
- Заветов, приветов, - проворчал ушибленными при падении с немалой высоты, губами, Фента, - валить отсюда надо!
- Малого народа это - гномов, что ли? – уточнил Тирка, стоявший рядом с потирающим, после падения, всякие разные места своего тела, Фентой, и, не обращая на его ворчание никакого внимания, подошёл к указанной стене.
- Не только, - покачал головой эльф, - В Малый  народ входят и феи и карлы и одомашненные духи. Вы их зовёте домовыми.
- Ясно, - сказал Тирка, - кикиморы да водяные, вампиры да лешие, гоблины…
- И вовсе нет! – несколько обиженно, сказал Эллистан, - Кикиморы и водяные, вампиры и баньши – это аборигены, исконные жители этой планеты.  Проведённая Элохим  терраформация,  большей частью, убила  обитателей этой планеты,  но некоторые виды мутировали вслед за изменением экологических условий. Лешие тоже из этой обоймы, это часть популяции духов, существ чисто энергетических, которые не захотели симбиоза с новыми видами, появившимися на их планете, в отличие от той части, что захотели.
– И стали  домовыми, - сказал Тирка, - понятно.
- Гоблины… - сказал Эллистан и было видно, как тяжело даются ему эти слова, - Во время той далёкой войны между полубогами, некоторые из них ставили над многими эльфами генетические эксперименты…
- Так появились гоблины, - тихо закончил за эльфа Тирка, - вон оно как, Эллистаныч…
Эльф кивнул и долго смотрел на полированный, чёрный пол с выложенной на нём громадной, золотой пентаграммой. Потом очнулся от явно невесёлых дум и поднял взгляд.
- Та, -  продолжал эльф, указывая на третью стену, расположенную напротив стены с дверью, - стена заветов Высокого народа. В него входили великаны и титаны.  Ростом с десяток эльфов, обладающие немыслимой физической силой, они здорово помогли нам в своё время в переустройстве планеты. Говорят, что представители  этого народа не могли  иметь потомства. Ну и не смотря на отпущенную им очень долгую жизнь, они все же вымерли постепенно.
- Да  туда им и дорога, -  тихо проворчал от дальней стены, очень любящий всё живое, Фента, - их тут ещё не хватало. Попробуй убить такого!
Все посмотрели на  стену заветов Высокого народа. Ничего великанского в ней не было, стена как стена.
- Ну, а эта? – Тинка махнул рукой на стену, в которой красовалась золотая дверь.
Эльф смотрел некоторое время на Тинку, не произнося ни слова.
- А сам не догадываешься? – тихо спросил он затем.
- Понятно, - сказал Тинка и повернулся к стене с дверью, по новому оглядывая её сверху донизу, - стена заветов для людей.
Он ещё некоторое время размышлял. А потом вновь повернулся к Эллистану, обвёл всё помещение рукой  и спросил:
- И что это всё вообще такое?
- Это, король Тинкалии, - веско сказал Эллистан, - Преддверие!
- Что – преддверие, - кивнул Тинка на золотую дверь, - это я вижу. А для чего это и что нам теперь со всем этим делать?
Эльф долго смотрел на него, ничего не говоря.
- Видишь камень, в середине ниши на двери? – спросил он затем.
Тинка обернулся к двери и ещё раз оглядел её.
- Ну?
- Подойди, приблизь свой глаз к нему и посмотри внутрь, при этом положив правую руку на нижнюю часть ниши.
Тинка подошёл к двери вплотную и осмотрел нишу более внимательно. Внутри ниши на наклонной поверхности было углубление в виде пятипалой руки. Ни шестипалому эльфу, ни гному с его маленькой, хотя и очень крепкой  ручкой, оно бы не подошло. Тинка вложил в углубление свою правую руку. Человеку углубление подошло идеально. Рука лежала в нем как влитая.
Тинка осторожно всунул в нишу лицо и заглянул в прозрачный камень в центре. И тут по глазу полоснул, на мгновение ослепив его, яркий, рубиновый луч, а руку, вложенную в углубление, защекотало. Тинка отшатнулся и отступил на шаг от двери. Пятипалое углубление в нише тоже горело  рубиновым светом. Раздалось едва слышное жужжание.
- И что теперь? – спросил Тинка у Эллистана, не отрывая глаз от светящегося контура руки.
Тот тоже смотрел на пятипалое углубление, будто ожидая чего-то.  Все, затаив дыхание, смотрели, чем всё закончится. Даже Фента подошёл поближе.
- Не нравится мне всё это, - проворчал он, - а ну, как рванёт сейчас, как у гномов в забое, и поминай как звали Его Величество короля Тинкалии да десяток его верных соратников, разорванных заодно с ним на мелкие куски.
- Что мне в тебе нравится, - угрюмо сказал Тинка Фенте, всё так же глядя на дверную нишу, - так это твой неистребимый оптимизм!
Прошла минута. Ничего не происходило.
- Нда, - разочарованно сказал Эллистан, - не вышло…
И тут пятипалое углубление засветилось нежно-голубым,а  в двери что-то громко щёлкнуло.
- Ложись! – заорал Фента и первым бросился на чёрный, отполированный до зеркального блеска, пол, - Ща рванёт!
  Все, за исключением Эллистана и Тинка, с дробным стуком, будто кегли, попадали на на пол. Но ничего не рвануло, наоборот – жужжание смолкло, а дверь, практически бесшумно пошла внутрь стены, а затем куда-то вбок, открывая непроглядную тьму за ней.
- Смотри-ка, - сказал эльф взволнованным голосом, - получилось! И самоликвидация не сработала.
- То есть, - спросил,  довольно хриплым, от  страха, голосом, лежащий Фента Док, - могло таки рвануть?
- Хм, - довольно весело ответил эльф, - должно было!


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101140381



Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 8
Николай Карелин
Глава 8.

  Эльфы, как известно, непревзойдённые разведчики. Ходят они совершенно бесшумно, появляются внезапно, как бы ниоткуда, могут затаится где угодно, отводя глаза возможным наблюдателям, могут куда угодно пробраться незамеченными и, что ещё важнее, выбраться оттуда. Часовые эльфы могут заметить и схватить любого разведчика противника, если он, конечно, не эльф. С неприятелем эльфы расправляются мгновенно и жёстко.
 Немудрено, поэтому, что  встреча в предгорьях, двух групп разведчиков, Боевых Магов с одной стороны и посланцев Владычицы, с другой, произошла совершенно неожиданно для обеих. Немудрено, поэтому, что половина воинов обеих сторон, полегла в первые мгновения боя, а остальные, так как почти не уступали друг другу в мастерстве боя на мечах, сражались ещё десять часов и чаша весов склонилась в сторону Боевых Магов только тогда, когда Боевые Маги своей боевой магией, плюнув наконец на кодекс поединщиков, воспользовались, а Лесные братья отверженного клана, своей  магией воспользоваться не успели.
Немудрено, так же, что Владычица о продвижении Тинка с войском не узнала, а Тинка, о том, что она уже где-то здесь, в горах, теперь знал доподлинно.
Теперь ехали медленно, то и дело останавливаясь, когда разведчики подавали какие-нибудь, мало кому, кроме них самих, понятные, знаки. Предгорья кончились и войско уже пробиралось по горным тропам, через, там и тут разбавлявшие каменистый ландшафт, низкорослые рощицы кривых, перекрученных, гулявшими здесь постоянными ветрами, деревьев.
  Заночевали в небольшом ущелье, в одном месте, чуть раздававшемся в ширь. В стенах, окружающих образованную  ущёльем каменную площадку, зияло несколько пещер, которые были немедленно обследованы на наличие нежелательных, но возможных в таких местах, монахов-схимников, святых-отшельников или уголовников-подельников. Причем иногда случались индивидуумы, сочетающие всё это в одном лице.
  Костры развели в пещерах, чтобы не выдать дымом местоположение стоянки, но скоро угорели в дыму и перенесли костры на открытое место, плюнув на конспирацию. Наскоро перекусив, утомлённые люди и эльфы устроились на ночлег. Эллистан сам проверил выставленные караулы и подошёл к Тинке с сыном и Фенте, устроившимся у выхода из одной из перщер.
- Не нравится мне всё это, - проговорил эльф, усаживаясь рядом с ними на валун, - какое-то предчувствие…
- Какое? – спросил Фента и зорко оглядел лагерь  в кромешной темноте.
-Я чувствую чьё-то присутствие…
- Владычица? – приподнялся на локте Тирка.
- Похоже на неё… и не похоже, - неуверенно ответил Эллистан, - видишь ли, молодой Пент, я одно время, одно очень далёкое от дней сегодняшних, время, был в охране места, где она затворилась от мира. И очень хорошо помню эманацию её Силы. Но тут что-то не то...
- Выходит, ты чувствуешь эманации другого полубога, - просто сказал Тинка.
  Все, кто слышал их разговор, затаили дыхание.
- Ч-чёрт, точно! – сказал Фента и вскочил на ноги, но за мгновение до этого ослепительно-белый свет залил всю стоянку. Эльфы и люди вскакивали на ноги, хватались за оружие, но свет был столь ярким, что они принуждены были жмурить, или вовсе закрывать глаза. Затем свет погас, но в глазах у всех плавали радужные круги и они всё одно ничего не видели. Тинка, который не вскочил, не дёрнулся и даже не открыл глаз, теперь их открыл и прекрасно видел, как между стоящими, ослеплёнными людьми быстро проплыло сияющее облако, пропало, затем вновь появилось уже около Тинка со товарищи. Сияние его пригасло и сквозь него проступила  фигура человека, пожилого, осанистого, который пристально осмотрев всех, остановился взглядом на Тинке. Губы его тронула улыбка, он едва заметно кивнул сам себе и исчез.
  Вокруг вновь царила тьма хоть глаз выколи, а хоть и почку вырежи.
  Эльфы проморгались, естественно, первыми, забегали по лагерю. Гвардейцы короля подняли, было, шум, но на них шикнули и они утихомирились.
- Так, - спокойно сказал Тинка, - и что это было?
- Да, и знать бы ещё, как это, то что было, выглядело, - проворчал Фента, протирая кулаками глаза. Он, вскочив первым, схватил наиболее интенсивную дозу света и теперь у него перед глазами плавали ослепительные круги, - так и ослепнуть не долго!
Тинка рассказал, как это выглядело. Эллистан тяжело вздохнул и вновь уселся на свой валун, качая головой.
- Вот только этого нам и не хватало, - устало сказал он и вновь тяжело вздохнул.
Все смотрели больными глазами на главу клана Боевых Магов. Тянулись секунды.
- Ну, не тяни резинового кота за хвост в долгий ящик! – сказал Тинка.
- Судя по твоему описанию, - тихо сказал Эллистан, - нас посетил Сумасшедший Затворник. А это значит, что его цитадель где-то рядом. А он очень не любит, когда кто-нибудь к ней приближается.
- А почему он улыбнулся, посмотрев на меня? – спросил Тинка.
- А кто его знает, - сказал Эллистан, - чему он мог улыбаться, полубогов не поймёшь.
- Может у тебя ширинка расстёгнута? – подал идею Фента, с вытянутыми вперёд руками бродивший вокруг, и ориентировавшийся  на голоса, а так бы он уже убрёл бы неизвестно куда, - Или он анекдот смешной, некстати вспомнил, вот и стало ему весело! – с этими словами он зацепился ногой за какую-то каменюку, которые густо усеивали дно ущелья, коротко матюкнулся, нырнул вперёд и исчез из вида. Раздался звук падения и через секунду, гулкий от эха голос Фенты сообщил:
- Со мной все в порядке!
Товарищи подошли к тому месту, где исчез из вида Фента. В каменистой земле зияла чернотой порядочная дыра.
- Кто-нибудь поможет слепому и беспомощному бывшему наёмному убийце, - донёсся из дыры жалобный голос Фенты, - или всеми позабытый в сём негостеприимном месте, он вынужден будет закончить  свою жизнь, терзаемый совестью за свои многочисленные злодеяния и  воспоминаниями о своих тоскливых днях?
- Какой слог, Фента! – усмехнулся, наклонившись над дырой, Тинка, - Разучиваешь речь, на случай попрошайничества перед храмами в нищенской старости?
В дыру сбросили верёвку и Тинка, Эллистан и ещё несколько человек и эльфов спустились к Фенте. Зажгли факелы.
- Оп-па! – воскликнул, обычно бесстрастный, как и все эльфы, Эллистан, - Не может быть!
Они оказались в явно рукотворном помещении, от потолка до пола исписанном  древними рунами, выгравированными в камне, украшенными драгоценными камнями и залитыми золотом, так что вся пещера засияла и заискрилась в свете факелов. Потолок был украшен замысловатыми геометрическими фигурами.
В дальнем конце помещения находилась массивная, по виду - тоже золотая, дверь.
Взяв факел у одного из эльфов, Тинка подошёл к ней. Высотой в три человеческих роста, она тоже вся была исписана древними рунами, иероглифами и рисунками. В центре её располагалась небольшая, квадратная ниша с большим прозрачным камнем в её глубине.
- Ну, и что – оп-па? – осмотрев дверь, повернулся к Эллистану, Тинка. Слова отразились гулким эхом в огромном помещении и заметались меж высоких сводов - Что это всё значит?
  Эллистан не отвечал. Он шёл, закрыв глаза, как в экстазе,  мимо одной из стен, ощупывая руны руками.
- Эллистан! – уже громче повторил Тинка.
Тот остановился и открыл глаза, из которых, кто бы мог подумать, что такое бывает, катились слёзы.
- Разве ты не понимаешь? – спросил он и сам себе ответил, - Нет, не понимаешь…
Он показал на стену, которую осторожно ощупывал, как безусый юноша первую в своей жизни девушку.
- Это – эльфийская  стена заветов, - он повернулся и показал на противоположную стену, - та, должно быть – стена заветов Малого народа.
- Заветов, приветов, - проворчал ушибленными при падении с немалой высоты, губами, Фента, - валить отсюда надо!
- Малого народа это - гномов, что ли? – уточнил Тирка, стоявший рядом с потирающим, после падения, всякие разные места своего тела, Фентой, и, не обращая на его ворчание никакого внимания, подошёл к указанной стене.
- Не только, - покачал головой эльф, - В Малый  народ входят и феи и карлы и одомашненные духи. Вы их зовёте домовыми.
- Ясно, - сказал Тирка, - кикиморы да водяные, вампиры да лешие, гоблины…
- И вовсе нет! – несколько обиженно, сказал Эллистан, - Кикиморы и водяные, вампиры и баньши – это аборигены, исконные жители этой планеты.  Проведённая Элохим  терраформация,  большей частью, убила  обитателей этой планеты,  но некоторые виды мутировали вслед за изменением экологических условий. Лешие тоже из этой обоймы, это часть популяции духов, существ чисто энергетических, которые не захотели симбиоза с новыми видами, появившимися на их планете, в отличие от той части, что захотели.
– И стали  домовыми, - сказал Тирка, - понятно.
- Гоблины… - сказал Эллистан и было видно, как тяжело даются ему эти слова, - Во время той далёкой войны между полубогами, некоторые из них ставили над многими эльфами генетические эксперименты…
- Так появились гоблины, - тихо закончил за эльфа Тирка, - вон оно как, Эллистаныч…
Эльф кивнул и долго смотрел на полированный, чёрный пол с выложенной на нём громадной, золотой пентаграммой. Потом очнулся от явно невесёлых дум и поднял взгляд.
- Та, -  продолжал эльф, указывая на третью стену, расположенную напротив стены с дверью, - стена заветов Высокого народа. В него входили великаны и титаны.  Ростом с десяток эльфов, обладающие немыслимой физической силой, они здорово помогли нам в своё время в переустройстве планеты. Говорят, что представители  этого народа не могли  иметь потомства. Ну и не смотря на отпущенную им очень долгую жизнь, они все же вымерли постепенно.
- Да  туда им и дорога, -  тихо проворчал от дальней стены, очень любящий всё живое, Фента, - их тут ещё не хватало. Попробуй убить такого!
Все посмотрели на  стену заветов Высокого народа. Ничего великанского в ней не было, стена как стена.
- Ну, а эта? – Тинка махнул рукой на стену, в которой красовалась золотая дверь.
Эльф смотрел некоторое время на Тинку, не произнося ни слова.
- А сам не догадываешься? – тихо спросил он затем.
- Понятно, - сказал Тинка и повернулся к стене с дверью, по новому оглядывая её сверху донизу, - стена заветов для людей.
Он ещё некоторое время размышлял. А потом вновь повернулся к Эллистану, обвёл всё помещение рукой  и спросил:
- И что это всё вообще такое?
- Это, король Тинкалии, - веско сказал Эллистан, - Преддверие!
- Что – преддверие, - кивнул Тинка на золотую дверь, - это я вижу. А для чего это и что нам теперь со всем этим делать?
Эльф долго смотрел на него, ничего не говоря.
- Видишь камень, в середине ниши на двери? – спросил он затем.
Тинка обернулся к двери и ещё раз оглядел её.
- Ну?
- Подойди, приблизь свой глаз к нему и посмотри внутрь, при этом положив правую руку на нижнюю часть ниши.
Тинка подошёл к двери вплотную и осмотрел нишу более внимательно. Внутри ниши на наклонной поверхности было углубление в виде пятипалой руки. Ни шестипалому эльфу, ни гному с его маленькой, хотя и очень крепкой  ручкой, оно бы не подошло. Тинка вложил в углубление свою правую руку. Человеку углубление подошло идеально. Рука лежала в нем как влитая.
Тинка осторожно всунул в нишу лицо и заглянул в прозрачный камень в центре. И тут по глазу полоснул, на мгновение ослепив его, яркий, рубиновый луч, а руку, вложенную в углубление, защекотало. Тинка отшатнулся и отступил на шаг от двери. Пятипалое углубление в нише тоже горело  рубиновым светом. Раздалось едва слышное жужжание.
- И что теперь? – спросил Тинка у Эллистана, не отрывая глаз от светящегося контура руки.
Тот тоже смотрел на пятипалое углубление, будто ожидая чего-то.  Все, затаив дыхание, смотрели, чем всё закончится. Даже Фента подошёл поближе.
- Не нравится мне всё это, - проворчал он, - а ну, как рванёт сейчас, как у гномов в забое, и поминай как звали Его Величество короля Тинкалии да десяток его верных соратников, разорванных заодно с ним на мелкие куски.
- Что мне в тебе нравится, - угрюмо сказал Тинка Фенте, всё так же глядя на дверную нишу, - так это твой неистребимый оптимизм!
Прошла минута. Ничего не происходило.
- Нда, - разочарованно сказал Эллистан, - не вышло…
И тут пятипалое углубление засветилось нежно-голубым,а  в двери что-то громко щёлкнуло.
- Ложись! – заорал Фента и первым бросился на чёрный, отполированный до зеркального блеска, пол, - Ща рванёт!
  Все, за исключением Эллистана и Тинка, с дробным стуком, будто кегли, попадали на на пол. Но ничего не рвануло, наоборот – жужжание смолкло, а дверь, практически бесшумно пошла внутрь стены, а затем куда-то вбок, открывая непроглядную тьму за ней.
- Смотри-ка, - сказал эльф взволнованным голосом, - получилось! И самоликвидация не сработала.
- То есть, - спросил,  довольно хриплым, от  страха, голосом, лежащий Фента Док, - могло таки рвануть?
- Хм, - довольно весело ответил эльф, - должно было!


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101140381


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 10
Николай Карелин
Глава 10.

К секретному замку Гильдии убийц в горах, они добрались к вечеру. В горах темнеет раньше, если ты, конечно не торчишь флюгером на самой вершине самой высокой горы.
  Замок Гильдии был построен на склоне, нависая над глубоким ущельем, в самом безлюдном и мрачном месте этой горной гряды. Большая часть помещений замка находилась в толще горы, выдолбленных в незапамятные времена, видимо не очень большими любителями шумных праздников и многолюдных вечеринок.
  Владычица долго смотрела на замок через ущелье. Сейчас, в сумерках, за которыми быстрой поступью приближалась ночная темнота, перебраться через ущелье нечего было даже и думать.
 Эльфы Отверженного рода, ставшего теперь полноценным Кланом, теснились позади неё на небольшой площадке перед  пропастью, отделявшей сейчас их отряд от замка, на прилегающих скалах и тропе к ущелью, извилистым серпантином убегающим между склонов вниз.
- Сегодня мы не пойдём туда, - сказала Владычица.
- Это разумно, Владычица, - мои эльфы устали.
- Я всегда говорю разумные вещи, - спокойно сказала дама в шляпе, которую трепал холодный, горный ветер. Не даму. Шляпу. Хотя многие в этом мире хотели бы чтобы было наоборот, - Ты разве забыл?
Эллеофан обладал эльфийской памятью. Он мог припомнить даже то, чего никогда и не было. И он помнил, какое бесчисленное количество раз полубоги допускали ошибки. И это-то действительно было.
Он отдал соответствующие приказания и эльфы стали разбивать лагерь. Для Владычицы, на более-менее ровном участке площадки, поставили небольшой походный шатёр. Ветер выл в ущелье, как раненое животное. Впрочем, может так оно и было. Он трепал материю шатра, рвал с дозорных эльфов одежду, как сексуальный маньяк.
Владычица скрылась в шатре. Эллеофан смотрел на тёмный замок на другой стороне ущелья. Замок ему не нравился. И не потому, что выглядел неуютным. Давным-давно, когда эти горы ещё не были такими старыми, на месте этого замка находилась цитадель одного из полубогов, ныне забытого. И цитадель эта выстроена была в этом месте не просто так. Дело в том, что некоторые «Скрижали», особо древние и оттого им верили только в особых случаях , говорили, что именно здесь, под этими горами располагалась одна из опечатанных «баз» Элохим.  И если Владычица ищет именно её, то дело плохо.
  Сам Эллеофан не мог этого помнить, потому что родился много позже, но он многое читал про войну полубогов. Их война была страшна  для эльфов, для самих полубогов и для природы. Исчезали и вставали горные хребты, испарялись и возникали вновь океаны, сотрясалась до основ сама твердь земная, возмущённая силами, творившими хаос на поверхности её.
Испоганенная войной природа, как больной лихорадкой, металась в полузабытьи, её бросало то в жар, то в холод, она  просила помощи. И тогда эльфы вскрыли «Скрижали заветов»и начали, следуя им, лечить планету. На тот момент ледники покрывали почти всю её поверхность и реально угрожали заморозить любую жизнь.
  Эльфы вошли на опечатанные «базы» Элохим , обозначенные в «Скрижалях»и запустили «машины». Затем, так как сами везде управится не могли, следуя указаниям «Скрижалей», вскрыли запасы оплодотворённых яйцеклеток с «рекомбинированным  к условиям планеты ДНК»  и ввели их в «клон-машины». Так на планете появились представители «малых народов» - гномы, феи, великаны для тяжёлой работы, многие из которых выродились в троллей.
Вместе им удалось остановить оледенение планеты и повернуть процессы вспять.
И Эллеофан совсем не хотел, чтобы это повторилось. Ведь в мире ещё остались другие полубоги и хотя о них не было слышно уже тьма-тьмущая сколько лет, они без сомнения примут участие в событиях. Кроме того, всё же бытовало средь древних эльфов поверье, что не все  Наблюдатели  покинули этот мир.  Тем более, что сегодня в мире существовал неучтённый фактор – люди, которых в клон-машины никто из эльфов не запускал, таких яйцеклеток в банках просто не было.
«В тех банках, что открылись эльфам, - подумал Эллеофан, - но ведь, видимо были другие, доступа к которым эльфы не имели и даже не знали об их существовании. А кто-то знал, имел доступ и в своё время создал эту новую расу. И это были не полубоги.»
  Непредсказуемая и жестокая раса, неизвестно откуда взявшаяся. И если древние сплетни имеют под собой хоть какое-нибудь основание и люди – возрождённые Элохим, то последствия овладения полубогиней технологий своих родителей могут быть самые плачевные. Тем более Эллеофан знал, какие цели ставит она перед собой – истребить все «молодые» расы под корень, чтобы начать затем всё с начала. Чтобы взрастить новые расы и вложить в их сознание ответственность перед природой за свои действия. Чтобы вложить в них желание стремиться  идти по пути духовности и созидания прекрасного…
  Цели-то замечательные и с ними Эллеофан был полностью согласен. Вот методы их достижения…
  Эллеофан бросил последний взгляд на почти не видимый уже в темноте, замок, медленно повернулся и стал спускаться с уступа, на котором стоял, к лагерю.

                ***

  Магистр Гильдии убийц, в этот момент также повернулся и отошёл от парапета на верхней площадке башни замка, он постоял ещё в нерешительности, потёр подбородок, а затем твёрдым шагом  спустился по лестнице и вошёл в свой кабинет. Там его ждало несколько человек неприятной наружности, хотя это не доставляло им никакого дискомфорта - никто из них бэбиситтерами работать не собирался.
Когда в середине дня магистру донесли, что по направлению к замку движется отряд эльфов, магистр не поверил своим ушам. Никто и никогда не забредал в окрестности этого замка, пользовавшегося дурной славой даже у окрестных скал.
Очень скоро, когда начало смеркаться, ему пришлось воочию наблюдать приближение эльфийского отряда и глядя в подзорную трубу, он, с неудовольствием  узнал в ехавших впереди отряда, давешнюю даму в шляпе и эльфа-мага, заказавших, нет, угрожая разрушить замок до основания и перебить всех его людей, приказавших  ему расправиться с королём Тинкалии.
Это было так неожиданно, ведь никто и никогда и помыслить не мог – угрожать Гильдии убийц. Людей в замке было совсем мало, эльфов много. Эльфы просто перебили бы их всех. К тому же, в подтверждение слов о разрушении замка, прочное, древнее сооружение закачалось у магистра под ногами. Тогда Гильдия была застигнута врасплох. Теперь было совсем другое дело.
  Как чувствовал, магистр собрал здесь почти всех своих людей. Утром, тайными тропами подтянулось несколько Диких Магов – тех кто уходил в горы, леса, глухие топи от возмездия, скрывались от Боевых Магов. Никто в Гильдии не знал, что за злодеяния совершали эти люди в своё время, да никого это и не интересовало. Гильдия сотрудничала с ними время от времени. Сейчас вызвали всех. За четыре дня до замка успело добраться значительное их число.
Да и местные колдуны, из людей, жившие в этом замке постоянно (ввиду чего он и пользовался славой гиблого места), тоже кое-чего стоили.
  Глядя на отряд эльфов с высоты башни, магистр понял, что отказ от повторного покушения на Тинку Первого ему прощать никто не собирается. Бежать? Бежать было куда, но, судя по оперативности, с которой его и его людей эльфы  отыскали здесь, в горах, бежать было бесполезно. Эльфы пришли за его головой.
«Что ж – решил магистр, - вы так хотите наказать  Гильдию убийц? Посмотрим, кто кого накажет! Пусть магия будет против магии, ну а с остальным справятся лучшие бойцы Гильдии, собравшиеся сейчас в замке.»
Тем более, что так кстати опустилась ночь – самое любимое время работы для его людей.
В кабинете он оглядел своих людей, каждый из которых, был начальником своего отряда, кивнул.
- Они хотят крови. – проскрипел он, своим знаменитым голосом, - Пусть они её получат полной мерой!
Люди кивнули и молча покинули кабинет.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101150773


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 11
Николай Карелин
Глава 11.

  Когда разведчики, посланные Эллеофаном, следить за тем, чтобы никто не преследовал их отряд, не вернулись и не подали никаких о себе вестей, он не очень этим обеспокоился. Эльфы – очень самостоятельны и, во многом, неуправляемы. Полагаясь на свой богатый опыт, они сами принимают решения. Поэтому Эллеофан был уверен, что посланные в дозор решили занять позицию на наиболее удобном участке и если им понадобится – они свяжутся с ним. Но когда через три дня пути, разбив лагерь перед замком в горах, он попытался связаться с ними и ему это не удалось, он ощутил смутное беспокойство. Эллеофан был магом. Притом – лучшим, старейшим магом клана Отверженных.
 Он сосредоточился над кристаллом и внезапно тот пробил некий барьер и осветившись изнутри выдал Эллеофану картинку, которую он ну никак не мог себе представить, а именно – благородное лицо Элларина, Мастера Магии клана Боевых Магов. Эллеофан мгновенно всё понял. Все магические артефакты, взятые в бою, эльфы отдавали в руки своего главного кланового Мага. Он производил изучение и чистку -  снимал наложенные на артефакты заклятия и проклятия, а если было нужно, то перепрофилировал их. И если сейчас кристалл находился у Элларина, то…
- Приветствую тебя, Эллеофан, - сказал, тем временем Элларин, бесстрастно, - ты хотел связаться с одним из своих эльфов, я полагаю?
- Света тебе, уважаемый Элларин, - ответил традиционным приветствием Эллеофан, - полагаю, мне это не удастся. Полагаю, так же, что ты не в Тинкале.
- Суждения твои не лишены прозорливости, о маг отверженного рода, - Элларин чуть наклонился над кристаллом, - Скажи мне, уважаемый Эллеофан, - зачем ты ввязался во всё это? Зачем ты приносишь в жертву жизни членов древнейшей расы? Ты ведь знаешь, что такое смерть для бессмертного.
Если бы Эллеофан мог ответить честно, не раскрыв планы Владычицы, он непременно бы ответил. Врать эльфы не умели и никогда этого не делали. Понятия чести не позволяли им этого. Именно поэтому они, в большинстве своём, презирали «молодые» расы, по каждому поводу и без повода лгавшие, обманывавшие друг друга, и этим вытиравшие ноги о собственную честь.
  Поэтому Эллеофан просто промолчал.
- Уцелевшие есть? – затем, печально спросил он. Элларин столь же печально, отрицательно покачал головой и Эллеофан был благодарен боевому магу за ту искреннюю скорбь, что была в этом жесте.
- Да купаются пусть в любви их души, - грустно сказал он Элларину, - когда нагоните нас, могу я надеяться на магический поединок?
   Просьба такого рода к Мастеру Магии клана Боевых Магов – это просьба о быстрой и безболезненной смерти. В обычной ситуации. Но сейчас Эллеофан надеялся преподнести Элларину неприятный сюрприз.
- С Владычицей за плечами каждый надеялся бы на это, - хмуро ответил Элларин, - мой ответ, естественно, нет.
  "Сюрприза не получится,- подумал глава клана Отверженных,- они знают." Эллеофан до этого ещё надеялся, что Боевой клан не догадывается о том, за кем идёт в погоню, но раз они в курсе… значит им есть что противопоставить. Противопоставить Владычице. А это уже наталкивало на нехорошие мысли. Очень нехорошие.
- С вами тоже полубог? – спросил Эллеофан, абсолютно не надеясь на ответ.
Он его и не получил. Элларин только слегка хмыкнул, что можно было расценивать как угодно.
  Элларин, сидя около пещеры, в ущелье,  хмыкнул совсем не оттого, что хотел уйти от ответа. Он хмыкнул, для того, чтобы посеять сомнения в душе главы клана Отверженных. И он добился своего. На самом деле, ещё в Тинкале, перед выходом клана в погоню за Владычицей, он прямо сказал Эллистану, что это самоубийственный и вероятно последний поход клана Боевых Магов, ибо в схватке с Владычицей полягут все.
В кристалле, тем временем, раздался какой-то шум, звон мечей, крики. Элларину стало интересно. Лицо Эллеофана на мгновение скрылось, затем появилось вновь.
- Вы непревзойдённые мастера подкрадываться незаметно, боевые маги, - сказал ему Эллеофан, затем картинка смазалась, как будто тот, кто  держал кристалл, в этот момент бежит куда-то, затем в кристалле вновь появилось лицо главы клана Отверженных, - как это низко, Элларин, -  тяжело дыша, сказал ему Эллеофан, -  нападать ночью, резать спящих! Да эльфы ли вы ещё, там у себя, в боевом клане?
- Мы-то эльфы, - бесстрастно сказал ему Элларин, поднося свой кристалл к самым глазам, чтобы лучше видеть, - и мы не нападаем ночью. Поэтому тебе следует задуматься, с кем ты сейчас воюешь.
Эллеофан, притаившийся за скалой, куда он нырнул, когда вокруг запели арбалетные стрелы, увидел, как лицо Элларина вдруг увеличилось в кристалле, заполнив собой весь объём, и он зловеще сказал:
- И мы не нападаем ночью. Поэтому тебе следует задуматься, с кем ты сейчас воюешь.
   Эллеофан, помимо воли вздрогнул. Значит на их лагерь напали не эльфы. Тогда кто? Нападавшие ни в чём не уступали эльфам в мастерстве владения клинком и магией, судя по тому, что все магические осветительные шары, которые зажигали его эльфы над лагерем, мгновенно тухли от контрзаклятий, а эльфы рубясь ни в чём не имели преимуществ. Может это и было одно из того тайного оружия, с которым боевые маги не побоялись выйти против Владычицы?
Мимо, рубясь на мечах, промчались несколько неразличимых, в почти полной темноте, фигур. Отблески костров в лагере, выхватывали то тут, то там схватившихся с неизвестными эльфов. Просвистело ещё несколько стрел. Где-то сдавленно захрипел умирающий. Всё происходило в полной тишине – ни криков, ни возгласов, ни топота ног. Только звон мечей и свист стрел. От этого становилось жутко.
Преимущества, - горько подумал Эллеофан, - эльфы так привыкли к массе собственных преимуществ! Лучше всех они владели мечом, лучше всех они владели магией, да мало ли чем они были лучше всех! И вот теперь…
  Из-за скалы к Эллеофану молнией метнулась тень, и он был вынужден выхватить меч. Противник ужом проскользнул почти вплотную и вместо того, чтобы сражаться, метнул в эльфа нож. Если бы не тысячелетний опыт, едва видимый в неясном отблеске лагерных костров,  нападавший, достиг бы успеха. Эллеофан отбил  нож клинком в последнее мгновение и сам сделал выпад, но меч пронзил лишь пустоту. Нападавший исчез, будто его и не было. Ни шороха ни звука.
   Эллеофану стало по настоящему нехорошо. Он понял, что если не предпринять что-нибудь немедленно, весь его клан может остаться в этих горах навсегда и отнюдь не для проведения медитаций в одиночестве и тиши, дыша целительным, горным воздухом.
Сосредоточившись, он ощутил присутствие пары своих эльфов неподалёку и мысленно призвал их. Когда две серые тени, бесшумно возникли рядом, он тихо приказал им охранять его, а сам собрался с силами. То, что ему предстояло сделать, требовало максимального напряжения, ведь он не упражнялся в настоящей боевой магии долгие-долгие годы.
  Сначала ему казалось, что ничего и не происходит, только кровь, злыми молотками стучала у него в висках. Затем где-то в стороне истошно закричал человек.  Затем другой.  Эллеофан продолжал вызывать внутренний огонь в телах врагов. Он бы с большим удовольствием пометал бы сейчас во врагов огненные шары, да только в такой темноте, поубивал бы и половину своих эльфов. Против, же, внутреннего огня, эльфы имели врождённый иммунитет, ибо такова была их природа.
  Закричал и завыл ещё один человек, но эльф ощутил, что его магии противостоит чья-то другая, не эльфийская, но мощная. Он сделал над собой последнее, титаническое усилие и прорвал магический щит неизвестных магов, пытавшихся его блокировать.
  Кто-то, не так далеко, что-то крикнул и мгновенно стих звон мечей в лагере и вокруг него. На лагерь упала абсолютная тишина. Немного погодя, два эльфа, охранявшие его, подняли потерявшего сознание Эллеофана и понесли к лагерю. Из руки его выпал и покатился по камням кристалл связи, который Эллеофан так и не деактивировал в пылу схватки.
  Элларин, всё это время наблюдавший за происходящим через него, провёл рукой над своим кристаллом и когда он угас, спрятал его в складки плаща и задумался. Эллистан велел своему клану оставаться на месте и ждать его возвращения. Что ж, они будут ждать. И то, что на клан Эллеофана напали около замка Гильдии – только на руку клану Боевых Магов. Он вновь вытащил кристалл и вызвал Элламоррина, Мастера Боя клана. Тот откликнулся сразу.
- Я разговаривал с Эллеофаном из клана Отверженных, - сказал ему Элларин, - у них там возникли непредвиденные проблемы. На них напали.
- Предвиденные, уважаемый Элларин, -  слегка усмехнулся Элламоррин, - предвиденные. Тинка Пент ещё в Тинкале обрисовал такую возможность Эллистану. Ведь Владычица сильно отстала от жизни в своём добровольном затворничестве. Давно уже нет того трепета перед полубогами, с которым по одному их желанию бросались на верную смерть целыми народами.
- Она научит трепету, - мрачно сказал Элларин.
- О, только не людей, мой досточтимый друг, только не людей. Эта раса не знает, что такое трепет. А тем более – наёмные убийцы.
- Так на них напали убийцы Гильдии?
- Ну а чьё осиное гнездо Владычица разворошила, заставив совершить покушение на короля? Так это ещё пол беды, - Элламоррин откровенно улыбнулся, что говорило о том, что обычно бесстрастному эльфу, безумно весело, - она им НЕ ЗАПЛАТИЛА!
- И что? – не понял Элларин, - Владычица даже не знает этого понятия - «заплатить».
- Вот в том-то и дело, уважаемый Элларин,  я про это и говорю – она пережиток прошлого, анахронизм, который пользуется своим, давно устаревшим пониманием действительности. И это принесёт ей массу разочарований.

               
  По лагерю эльфов клана Отверженных бродили эльфы с факелами в руках. Уже отыскали нескольких мёртвых людей, абсолютно почерневших, выгоревших изнутри. Осторожно перенесли к кострам нескольких раненых эльфов. И несколько десятков убитых. За каждого убитого человека, Отверженные этой ночью заплатили десятью убитыми эльфами. Владычица потерянно бродила между кострами, вглядываясь в лица мёртвых. Принесли Эллеофана и положили у её ног. Она наклонилась и оглядела его.
-Хм, инсульт, - пробормотала она себе под нос, - перенапрягся… так, сейчас… - она на мгновение закрыла глаза и эльф встрепенулся и открыл свои. Владычица выпрямилась. Эльф сел, затем, помогая себе руками, изящно, как и всё, что делали эльфы, поднялся.
- Тебе повезло, помощник, - сказала Владычица, - что моя специализация – Созидание. Я смогла тебя восстановить.
Созидание, - подумал Эллеофан, - именно. И во что лезет полубогиня Созидания? А ей противостоят люди, мастера разрушения всего, до чего могут дотянуться. Как она, несмотря на всю свою Силу, собирается с ними бороться?
- Объясни мне что это было? - спросила Владычица, направляясь в свой шатёр, - Я так понимаю, что пора объявить местным народам, кто я такая, а то они начинают мне мешать, - и прежде, чем Эллеофан, успел что-нибудь сказать, скрылась в шатре. Раздался полный изумления возглас и полубогиня вылетела из шатра, как пробка из бутылки, распростёршись у ног Эллеофана. С другой стороны шатра выскользнула тень и растворилась во тьме. Эльф мгновенно подхватил Владычицу и поставил на ноги, но она ещё раз изумлённо вскрикнула, тихо и (эльф не поверил своим острым ушам) жалобно, и начала падать. Эльф вновь подхватил её. Она с изумлением смотрела на свою грудь, из которой торчала рукоятка кинжала. Поддерживаемая Эллеофаном, она выдернула кинжал из своей груди. Лезвие его дымилось. Она выронила его и схватилась за грудь.
- Я почувствовала что-то, так… остро…так… холодно…так… неприятно в груди, и это пробежало по всему телу, как удар неведомой Силы…иссушающей, накрывающей бесконечной тьмой… - слабо сказала она, - что это было, Эллеофан.
И тут Эллеофан всё понял.
- Это был убийца, Владычица, - печально сказал он, - человек.
- Ты хочешь сказать, - ещё больше изумилась Владычица, - что… что он… хотел убить меня???
- Да уж не поклониться вам, пришёл он сюда, - необыкновенно злясь, сказал эльф.
-Но…но… - казалось Владычица просто не может воспринять этот простой факт, - не может же кто-то пытаться убить МЕНЯ?!!
И тут Эллеофан понял – она этого понять не может. Просто у неё нет такого понятия, как чувство самосохранение. Никто и никогда даже помыслить не мог – поднять руку на полубога, кроме другого полубога. Но у них это происходило совсем по другому. Она относилась к расам, обитающим на этой планете, как к ничего не значащим «живым», материалу для наполнения планеты жизнью. И в самом деле – не будем же мы относиться к бактериям вокруг нас, как к чему-то значимому?  И такая злость взяла Эллеофана, которой не испытывал он долгие века.
- А почему, собственно? – спросил он прямо, - Он именно этого и хотел. Вы ведь хотели истребить на этой планете всё живое? Вам больно, Владычица! Это называется – боль! А теперь представьте себе – такую же боль испытывает каждый представитель любой расы, когда его убивают. Каждому больно, мучительно больно!
- Я знала… в теории…- она напряглась, охнула, но поднялась на ноги. Из проделанного ножом убийцы  разреза на её камзоле повалил дым, запахло жжёным мясом – она регенерировала, - но… я ведь полубогиня! Никто не может!…Не имеет права!...
- Да им плевать на то кто вы! – заскрежетал зубами Эллеофан, понимая, что за такие слова его теперь ждёт мучительная и неминуемая смерть, но ему почему-то стало вдруг всё равно, - Это люди! Вы знаете, кто они! Знаете, но боитесь, боитесь признаться даже себе самой, в том, что ваше время ушло! Как и время эльфов, я думаю. - печально добавил он, и совсем тихо сказал, - А теперь можете убить меня…
- И тебе будет так же больно, как и мне? – широко открыв глаза, спросила Владычица.
Эллеофан посмотрел на неё с нескрываемой жалостью.
«Боже мой! Полубогиня! Покровительница Плодородия! – воскликнул он мысленно, - Какая дура!»


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101150780



Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 12
Николай Карелин
Глава 12.

  Наступила секундная темнота, потеря ориентации и всё. Постояв ещё немного, Тинка открыл один глаз. Вокруг ничего не изменилось. Было тихо, горел всё тот же голубой свет. Он открыл второй глаз. Ничего нового второй глаз ему не сообщил. Он огляделся.
  Эльфы тоже озирались. Эллистан присел на корточки и делал какие-то пассы над лежащими людьми. Первым очнулся Фента, поднял голову, огляделся и лицо его приняло скептическое выражение.
- Ну, и когда начнём перебрасываться куда-нибудь? – спросил он.
- Помолчи, - сказал ему Тинка,-  нечего зря перебрасываться пустыми словами.
- Ну, - ответил Док, поднимаясь, - хоть чем-то перебросимся, если так ничего не выходит! К тому же я не считаю, что мои слова такие уж пустые. Они очень даже полные!
- Значит худеть твоим словам надо. Полные мало кому нравятся. А слова должны быть не полные, а умные.
- Умные вообще никому не нравятся, а за умные слова чаще бьют, чем хвалят.
- Ну-у, - протянул Эллистан поднимаясь с корточек, - тебе-то, Док, это совершенно не грозит.
 Все люди, которых он погрузил в сон, уже поднялись, тоже озираясь.
- Подождите, - подал голос Тирка, - а разве дверь была закрыта?
Фента мгновенно рванулся к двери, дёрнул, затем навалился на неё всей тяжестью. Дверь даже не шелохнулась. Он провёл перед ней рукой, так, как делал это Эллистан – с тем же результатом.  Все внимательно наблюдали за ним.
- Может повыше надо, - пробормотал он и махнул рукой перед дверью, подпрыгнув. Потом ещё и ещё раз. Без результата. Фента заколотил по двери руками, затем ногами, и его бурчание перешло в звучные проклятия.
- Всё, замуровали! – сказал он через пару минут, поворачиваясь, - мы отключились и кто-то в этот момент запер дверь!
- Знаешь, дядя Фента, - нарушил общее молчание Тирка, - пока ты разминался с дверью, я не хотел тебе мешать, но сейчас ты, вроде, закончил? Тогда посмотри на дверь внимательно.
Док обернулся к двери и внимательнейшим образом её осмотрел.
- И что в ней такого? – сдался, через некоторое время, он.
- Она высотой в один человеческий рост.
Фента вновь обернулся к двери.
- Опп-па! – воскликнул он, - Это ж на сколько мы отключились, что они и дверь успели поменять?
-Сам ему скажешь? – спросил Эллистан у Тинка, - На меня он точно обидится.
- Это что это ты там бурчишь, - подозрительно посмотрел на него Фента, - может я многого и не понимаю, но слухом-то  меня мать-природа не обидела!
- Это понятно, - так же бесстрастно сказал эльф, глядя в сторону, - она в это время отдыхала, ей лень было тебя ещё и слуха лишать.
-Дядя Фента, - примирительно сказал Тирка,-  это – другая дверь!
Фента театрально всплеснул руками.
- Да что ты говоришь?! – он сделал паузу, а затем рассерженно добавил, - Что-что, а это то я вижу!!!
- Природе, - индифферентно ввернул Эллистан, ни на кого не глядя, - и зрения тебя было лень лишать…
- Это другая дверь, в другой комнате! – сказал Тирка с нажимом.
Фента вновь повернулся к двери, потом оглядел комнату.
- Дверь другая, - сказал он, а комната – та же…
Тинка молча прошёл к двери и как только он к ней приблизился, она подалась наружу и отъехала в бок, открывая взорам точно такой же зал, из какого они в комнату и попали. Отличие было всего одно и немаловажное – перед дверью, в зале, стоял человек, окутанный ярким сиянием. Высокий, статный, пожилой.  Вся его фигура, казалось, дышала Силой и это почувствовали все.
- Ох, ты… - приглушённо выдохнул за спиной у Тинка, Эллистан.
- Вот тебе и – «ох, ты»,-  сказал человек и улыбнулся, оглядывая всю компанию. Улыбнулся открыто и дружелюбно, но такое лучилось от моложавого старикана превосходство, что всем стало неуютно.
- Здравствуйте, дяденька! – вдруг сказал не своим голосом Фента Док и кашлянув, закончил, - А мы вот тут мимо проходили, глядим сияет что-то… А то – вы…
- Сумасшедший Затворник! – ещё тише проговорил Эллистан, - вот это мы попали…


                ***

Магистр Гильдии убийц вышел на площадку башни нависавшей над пропастью. Замок погрузился в тишину и темноту. На площадке в разных позах лежало несколько колдунов.  Дикий Маг, Фендин, сопровождавший его, застыл у него за спиной.
- Они мертвы? – спросил магистр, своим скрипучим голосом.
- Нет, они без сознания, - ответил Фендин, - перенапряжение. Будь этот эльф один, мы бы справились. Но там есть кто-то ещё и такой Силы даже я никогда не встречал.
- Может, кто-нибудь из выживших волшебников? – в раздумье спросил магистр, - Мог же кто-то из детей полубогов,  уцелеть после той войны, во время чисток Чокнутого Эльфа?
- Может кто-то и ускользнул от Чокнутого, но волшебники не были бессмертными. Никто из них не дожил бы до нашего времени, - сказал Фендин и задумался, - хотя, постойте…
Магистр вопросительно на него посмотрел.
- … Это, конечно невероятно, но…не все полубоги покинули этот мир навсегда…
- Бред! – перебил его магистр, - Будь с ними полубог, от нашего замка в мгновение ока не осталось бы камня на камне!
- Возможно, - уклончиво ответил Фендин, - а возможно и нет. Может быть какому-то полубогу нужен этот замок в целости.
- Да ну, бред, - совсем не так уверенно, как ему хотелось бы, проскрипел магистр, и тут же вспомнил, как качался и скрипел его замок в окрестностях Тинкаля, стоило ему заговорить об оплате покушения на короля, с эльфом и той дамой в шляпе. И та молния, что ударила, затем в башню, спалив к чёртовой матери его кабинет… Дама в шляпе. При разговоре она не произнесла ни слова, а только рассмеялась тогда и всё начало трястись!
Фендин продолжал смотреть на него, будто догадывался, о чём думает в эту минуту магистр.
- А если это не полубог, - тихо проговорил он, - а, скажем, полубогиня? Кто у нас остался из полубогинь?
- Да понятия не имею, - даже как-то весело, ответил Дикий Маг, - но Силами померяться с ней было бы интересно!
«Вот уж – действительно шизанутый! – подумал магистр.»
- Угу, - вслух сказал он, - нашёл с кем меряться. Она сдует вас с пути, как дорожную пыль.
В своё время он, вопреки общему мнению о невежестве и дикости наёмных убийц, окончил Королевскую Академию и стал преподавателем по предмету: «Разновидности холодного оружия». В те далёкие времена он много копался в архивах и много интересного там находил.
Поэтому он знал и о полубогах, и о их детях-волшебниках, вырезанных подчистую неким Чокнутым Эльфом после Великой войны Полубогов, в результате которой природа была настолько испорчена, что это грозило поголовным вымиранием всему живому. Имени Эльфа в архивах не сохранилось, зато сохранилось описание его помыслов и методов. Помыслы его были просты. Он хотел уничтожить вообще всякое упоминание о полубогах. Кто-то из них проводил эксперименты над его семьёй, превратил его потомство в гоблинов и он тронулся на этой почве умом. В течении сотни лет, он и его сподвижники отыскивали детей ушедших из мира полубогов – волшебников и жестоко с ними расправлялись. Это была настоящая охота. Волшебникам не помогла ни их волшба, ни желание остальных эльфов прекратить этот геноцид.
Самое смешное было в том, что ни один из волшебников в войне не участвовал, ни над кем опытов не проводил, а наоборот, как мог природу оберегал и пытался восстановить. В общем получилось как всегда -  дрались хулиганы, а получили по башке ботаники.
- Нас здесь семеро сильных Магов, - гордо возразил магистру Фендин, - да девятнадцать человек, тоже не слабых, колдунов! Даже клан Боевых Магов справится с нами едва ли! – закончил он самонадеянно вздёрнув подбородок.
- Угу, - вновь проворчал магистр и кивнул на лежащих в разных позах на площадке башни, - уже справились.
- Этих колдунов было всего шестеро, - презрительно сказал Дикий, - к тому же им предлагали ударить всей массой, а они отказались.
- Больше не откажутся, - сказал магистр и добавил, - если вообще очухаются.
Фендин наклонился над одним из лежащих.
- Очухаются, - через минуту сказал он, - ничего страшного.
- Приводите их в чувство, - проскрипел магистр, поворачиваясь, - и больше никакой самодеятельности. Будем следовать единому плану. Ещё до рассвета выступаем, обойдём лагерь эльфов через тайный мост, ударим всеми силами и сбросим их в пропасть! – и он зашагал вниз по лестнице, ведущей к его кабинету, бурча себе под нос, - да нету там никаких полубогов … стала бы она… всех бы одним махом…бред, бред…


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101160389


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 13
Николай Карелин
Глава 13.

  Эллеофан просидел у шатра Владычицы почти до самого рассвета.
 После того, как он высказал ей всё, что накипело у него на душе, Владычица, вопреки ожиданиям эльфа, не убила его на месте, а долго стояла перед шатром в глубоком раздумье, а потом повернула к нему прелестную (Эллеофан впервые видел Владычицу без широкополой шляпы, обычно скрывавшей в тени её лицо) головку и задумчиво проговорила:
- Возможно, я в чём-то ошибалась… - она помолчала, - но это не значит, что нам больше не нужно в замок. Совсем наоборот. Теперь попасть туда ещё важнее, - и она, повернувшись, скрылась в шатре.
Когда Эллеофан поднялся, чтобы размять слегка затёкшее от долгого сидения в одной позе, тело, произошло сразу несколько событий:
   Первый розовый луч солнца позолотил червонным вершину дальней горы, это было прекрасно и Эллеофан, глубоко вдохнув чистого, холодного, горного воздуха, полюбовался красотой момента.
   С вершины, нависавшей над лагерем, скалы, кулем свалился сторожевой эльф и Эллеофан, повернув голову, успел полюбоваться страшной, ухмыляющейся  рожей какого-то субъекта, вытиравшего о плащ здоровенный нож, которым он только что, свалившегося эльфа и зарезал. Это было неожиданно.
   И на лагерь пала непроницаемая тьма, что было очень и очень плохо.
  Из всех трёх произошедших событий, Эллеофану понравилось только первое.
В разных местах лагеря затеплились неяркие огоньки – то эльфы зажигали магические шары, стремясь разогнать упавшую на лагерь темноту. Эллеофан мгновенно всё понял.
- Не зажигать свет! – закричал он во всю силу своих лёгких, но было уже поздно – вжикнули первые стрелы и эльфы начали падать. Невидимые стрелки били на свет.Нападение было чётко просчитано и хорошо подготовлено. Эллеофан горько закричал, поймав и отбив при этом несколько стрел – стрелки били и на звук! Собравшись, он возжёг собственный огонь, но чуть в стороне. Огонь был много ярче, чем у других эльфов и привлёк на себя шквальный огонь сразу с нескольких сторон. Оставив магический огонь на месте и силой мысли поддерживая его яркость, Эллеофан отступил к палатке Владычицы, по пути наткнувшись на кого-то.
- Ты, Рамиз? – спросил этот кто-то и стало ясно, что это не эльф.
Если бы эльф ответил ему своим красивым, музыкальным голосом, скорее всего этот кто-то бы догадался, что на него наткнулся в этой кромешной, безусловно – магической, тьме, совсем не какой-то гипотетический Рамиз, и тогда Эллеофану пришлось бы его убить. Поэтому Эллеофан промычал что-то нечленораздельное, понизив как мог голос, чтобы его не узнали, а потом  взмахнул мечём и всё равно его убил.
  Пробираясь на ощупь к шатру Владычицы, Эллеофан попробовал снять тьму контрзаклятием, но ощутил такую Силу, удерживающую его, что понял – заклятие сотворили несколько профессиональных Магов, а удерживают его ещё больше. Ткнувшись, было, наугад в поле их Силы, он получил такой ответный удар, что на ходу зашатался и еле удержался на ногах, согнувшись в три, а может и во все четыре погибели.
И тут всё вокруг осветила ярчайшая вспышка и темнота пропала. Снова вокруг занимался обычный день, солнце вставало из-за горных вершин, а у шатра стояла Владычица и хмурилась, оглядывая лагерь. Это она, одним мановением разбила заклятие тьмы.
А в лагере и вокруг него творилось что-то страшное. Вокруг Эллеофана, не на жизнь а на смерть рубились эльфы с людьми. Почти ни в чём не уступая эльфам в бою, они превосходили эльфов количеством. Обычно, эльф может отражать нападение троих-четверых соперников сразу, имея превосходство во владении клинком. Но здесь собрались люди, владевшие клинками совсем не хуже. И эльфы гибли. Каждый забирал с собой в могилу одного, а то и двух врагов, но было ясно, что эльфы у Эллеофана скоро кончатся, а враги-то ещё во множестве останутся.
- Да что ж это такое! – гневно сказала Владычица и стала поднимать руку для какого-то заклятия. А заклятия полубогов были разрушительны. Столь же разрушительны и слепы, как природная стихия, отголосками коих, в сущности и были. Если Владычица применит сейчас одно из них, сметены будут все – и нападавшие убийцы Гильдии, а это несомненно были они, и эльфы!
Эллеофан бросился к ней и схватил за поднмавшуюся руку, чего не только никогда не делал, но и не подумал бы сделать в любое другое время.
- Нет, - с мольбой в голосе проговорил он, - Не надо! Погибнут ВСЕ!
Владычица посмотрела на державшего её эльфа и опустила руку. Эльф отпустил её.
- И что же делать? - спросила она.
Эллеофан осмотрелся.
- Уходить, - сказал он с горечью, - уходить  отсюда обратно…
  Владычица посмотрела на него долгим взглядом. Теперь, когда тьма ушла, её было хорошо видно и невидимые стрелки сосредоточили огонь на ней. Эллеофан ещё мельком подумал, что нападающие отлично знали в кого именно нужно стрелять. Несколько стрел сгорели на подлёте к Владычице, а потом она слегка приподняла брови и туча стрел, летящих в неё, просто осыпались на землю в метре от неё, будто наткнувшись на стену.
  Это не спасло Эллеофана.  Утыканный стрелами, он глянул на Владычицу тёмными от боли глазами и повалился ей под ноги. Но тут же поднялся в воздух перед ней и стрелы посыпались из него в разные стороны, а раны мгновенно стали затягиваться.
- Э, нет, помощник, - сказала Владычица, - не так быстро. Ты мне ещё нужен.
Вправду ли Эллеофану почудилась в её словах ирония, или нет, сейчас ему было не до того. Превозмогая боль, он сфокусировал своё сознание на сознаниях уцелевших эльфах и мысленно скомандовал: «ОТХОДИМ».
  Повисев ещё немного в воздухе, он почувствовал, как отпускает державшая его Сила и встал на ноги. Безапелляционно взяв полубогиню под локоток, он повёл её прочь из лагеря, на ходу отбиваясь от попадавшихся на пути убийц Гильдии.
   Один из них ужом проскользнул среди общей свалки и напал на Эллеофана. Он сделал несколько ложных выпадов, ударил с разворота, на что эльф ответил тремя финтами, блокировал выпад и прямым ударом попытался пробить защиту соперника.  Всё это он проделал одной рукой, другой рукой держа Владычицу за локоть.
Через несколько мгновений боя, Эллеофан с уважением признал в нападавшем выдающегося мастера клинка, но времени не было и бывший боевой маг, ослепил противника яркой вспышкой и оттолкнул с пути ногой, не желая, всё же, убивать.
  Эльфы восприняли мысленный приказ об отходе и окружив Эллеофана и Владычицу стали быстро пробиваться из лагеря вниз по тропе, по которой и пришли сюда. Эллеофан почувствовал нарастающее напряжение в поле Силы – Маги Гильдии начали творить могучее чародейство, но внезапно напряжение исчезло, как и вообще поле Силы нападавших.
  Эллеофан, продолжая работать мечом на острие прорыва, искоса глянул на Владычицу, но та лишь немного усмехнулась, сделав рукой беззаботный жест. Глава, почти уничтоженного клана Отверженных, не выпадая из горячки боя, мельком подумал, что она сильно изменилась за прошедшие сутки, но раздумывать над этим не стал.
Они прорвались и стелящимся, эльфийским шагом, стали быстро уходить вниз по тропе, туда, откуда пришли. Через несколько сот метров нападавшие исчезли в скалах как привидения, будто их и не было. В полной тишине эльфы продолжали свой спуск, который многие злые языки, назовут потом, бегством…


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101160572


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 14
Николай Карелин
Глава 14.

  Магистр медленно обходил брошенный эльфами лагерь. Тут и там в разных позах лежали тела погибших людей и эльфов. Его люди нашли нескольких, тяжело раненых эльфов и без жалости их прирезали. Раненых людей было много больше, но раны их все сплошь были смертельными (эльфы били наверняка) и надеяться на то, что кто-то из убийц Гильдии выкарабкается, было лишним, поэтому из сострадания, их добили тоже, чтоб не мучились сами и других не расстраивали.
  В сегодняшнем бою эльфы немного уравняли общий счет по убитым за два дня сражений. Убийц Гильдии, считая с добитыми милосердной рукой товарищей по оружию, погибло около сотни. Мёртвых бессмертных, как бы это нелепо ни звучало, было почти в два раза больше.
  Гильдии досталось много прекрасного эльфийского оружия, плащи-невидимки и редкой работы доспехи, которые сейчас деловито снимали с убитых эльфов.
  Обогнув магистра по дуге, к нему подошёл один из начальников отрядов, Перта. Подходить к члену Гильдии сзади, было не только не принято, но и смертельно опасно. Это себе позволяли только Дикие Маги, которые нихрена вообще не боялись.
- Гильдия стала на половину малочисленней, - тихо сказал он, - как теперь работать?
- Мы победили сегодня эльфов, возглавляемых полубогиней, - ответил ему магистр, - теперь под знамёна Гильдии начнут сбегаться сотнями.
- Думаете, это была всё-таки – полубогиня?
- Ты видел, что она сделала в один миг с заклятием тьмы, которое творили двадцать шесть чародеев, семеро из которых – настоящие Маги? А то как стрелы сгорали, не долетая до неё?
- Ну-у, - задумчиво протянул Перта, - сжигать стрелы в воздухе может и обычный Маг.
- Ну, да, - рассердился магистр, - только если предварительно создаст такое заклинание. Работа на десять минут, для мастера высокого класса. Но не мгновенно! А она просто пользовалась энергией огненной стихии напрямую!
- Ну-у, - вновь протянул Перта, - я не знаю…
- Конечно, ты не знаешь, - раздражённо сказал магистр, - тоже мне, эксперт по боевой магии, иди давай, и без тебя тошно.
- Но ведь мы победили?! – с недоумением сказал Перта, - Чего париться-то?
- Мы победили - сегодня, - мрачно ответил магистр, - а навсегда - нажили себе такого врага, которого я не пожелал бы даже человеку, собственноручно прирезавшего мою жену.
- Так, ведь, - удивился Перта, - вы же сами её, помнится, собственноручно и прирезали!
-Вот  я о том и говорю, - мрачно кивнул магистр.

                ***

- Сумасшедший Затворник?  - спросил сияющий старикан, приподняв брови.
- Ну, -  замялся Эллистан, - так вас называют в миру.
- А почему? – спросил старикан.
- Почему  - Затворник, - встрял немного оправившийся от первого шока Фента, - или почему… - тут он тоже замялся, замычал и после нескольких мгновений выдал, - …ммм… ну, не совсем… здоровый на голову?
 Затворник, от души рассмеялся.
- Почему Затворник – понятно, - сказал он весело,-  а вот почему – Сумасшедший?
- Так это… - неуверенно начал Фента и беспомощно оглянулся на Эллистана.
- А это гоблины вас так прозвали, - выкрутился тот, - вы, как-то, целую армию их, в этих горах…того…порешили, так они вот вас и…
- Насколько я помню, - сказал Затворник, становясь серьёзным и очень грустным, - из тех гоблинов не выжил никто. Кто же мог рассказать обо мне и дать мне такую, - он вновь повеселел, - я бы сказал – экстравагантную, кличку?
- Ну, я не знаю, - ответил Фента, опуская глаза в пол, -  нас там не было.
- Люди, - неожиданно сказал Эллистан, - их небольшой отряд шёл за войском гоблинов и всё наблюдал своими глазами.
- Ах люди! – развеселился Затворник, - Я, почему-то, так и подумал! Да-да, были там люди!
- А зачем вы так, - спросил осторожно Фента, - с гоблинами-то?
Старый Затворник вновь стремительно погрустнел.
- Они прошли по заражённой местности, - печально сказал он, - после этого у них бы начались генетические мутации, потом, во втором поколении мутационный взрыв, набирая силу по экспоненте, достиг бы апогея и раса их вымерла бы.
- Так ведь гоблины – и без того – генетические уроды, - сказал Фента и прикусил язык, глядя на поджавшего губы Эллистана. Тот вздохнул и сказал:
- Это правда, гоблины – это бывшие эльфы, жертвы генетических экспериментов, которые проводили над ними некоторые полубоги.
- Быть не может?! – неподдельно изумился Затворник, - Неужели  это правда, помощник?
-  Это так, - грустно сказал Эллистан.
- Да-а… - протянул Затворник, - …тогда зря я это их…
- А что такое «апогея», - спросил стеснительно, из-за спин, Тирка, и вжал голову в плечи от собственной смелости.
Затворник вновь мгновенно повеселел.
- Не «апогея», а «апогей»! - сказал он, - Апогей, милый мальчик, это -  верх, вершина, высшая степень, высшая точка, зенит, кульминационный пункт, крайность, предел, максимум.
- А «экспоненте»?  - немного осмелев, задал следующий вопрос Тирка, выдвигаясь из-за спин товарищей.
Затворник засмеялся счастливым смехом.
-Вот – воистину, ум молодой и пытливый! – сказал он, отсмеявшись, -  Экспонента — это кривая, по которой, в частности, нарастают во времени многие показатели  цивилизации: потребляемая энергия, народонаселение, количество информации. В данном случае, я имел ввиду, что генетические мутации облучённых гоблинов, стали бы несовместимыми с дальнейшим выживанием вида.
  Он снова стремительно погрустнел.
- А оказалось, что зря беспокоился.
Он ещё раз внимательно оглядел всех. И понял, что никто ничего не понял. Видимо, обалделые от такого количества непонятных, но по видимому, очень важных или магических слов, физиономии друзей, развеселили его опять, потому, что он широко улыбнулся.
- Ну, что ж, - сказал он и махнул рукой куда-то на один из коридоров, - пошли.
Он повернулся и поплыл над полом  впереди, освещая своим сиянием и без того светлый коридор,  все остальные двинулись в нескольких шагах позади, тесной группкой.
- Заметил, - шёпотом, в самое ухо, спросил Эллистан у Тинка, - как у него меняется настроение?
Тинка кивнул.
- Так бывает у ненормальных, - еле слышно продолжал Эллистан.
Некоторое время они шли молча.
- Да ну, - так же шёпотом, через некоторое время, ответил Тинка Эллистану, - может  старикану некоторое время было не с кем словом-то перемолвиться, вот он и разволновался, компании радуется.
- Угу, - совершенно бесстрастно ответил шёпотом эльф, - некоторое время. Тысяч двести-триста лет.
  Тинка поперхнулся слюной и закашлялся. Некоторое время они шли молча.
- Да, - прошептал  потом Тинка с уважением, - за такой-то срок любой спятит.
- Вот – то-то и оно, - мрачно кивнул эльф.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101160792


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 15
Николай Карелин
Глава 15.

   Элларин как раз приступил к завтраку, когда увидел, как на другом краю разбитого в ущелье лагеря, из пещеры вышел Элламоррин и помахал ему рукой. Элларин недовольно крякнул и поднявшись, неторопливо направился к нему, но увидев, что Элламоррин поднимает эльфов  в оружие, заторопился. Подойдя он ждал, пока Мастер Боя клана раздавал указания.
- Элларин, друг мой, - между приказаниями, спешно разбегающимся по назначаемым им местам, эльфам, сказал Элламоррин,  - клан Отверженных спускается с гор в нашу сторону. Причём спускается очень быстро, совершенно не таясь. У меня только что была связь с дальними дозорными. Эллеофан и Владычица ведут клан походным маршем. Через полчаса, при такой скорости, они будут здесь.
 Элларин пораскинул мозгами. Если клан Отверженных спускается, да ещё и совершенно не таясь, этому  может быть только одно объяснение. Это означает, что Владычица нашла, то что искала и завладела этим.
- Очевидно, что с Владычицей мы бы не совладал и так, дружище Элламоррин, - сказал он печально, - а теперь у неё есть что-то, что она искала в этих горах, и, это нечто несёт большие беды всему миру. Так сделаем то, к чему мы, эльфы клана Боевых Магов, готовились всё время со дня основания клана – встанем на защиту мира от зла, и умрём, защищая его, как должны умирать благородные эльфы.
  Элламоррин молча шагнул к Элларину и крепко его обнял.
Проявление подобных чувств среди эльфов – редчайший случай и возможен только когда эльфы прощаются НАВСЕГДА.
На мгновение, на разбуженный лагерь упала тишина. Все эльфы повернулись к своим предводителям и застыли. Они всё поняли. И стали медленно вставать на одно колено, давая последнюю, клятву верности и решимости. Затем они поднялись и стали крепко обнимать друг друга.
  Гибель всего клана – хороший повод последний раз выразить друг другу любовь и уважение …

                ***

  Затворник и, вслед за ним, Тинка с людьми и эльфами, вышли в гигантский зал с изукрашенными золотом и драгоценными камнями стенами. Свод зала терялся где-то в вышине. Было заметно холодно, как в горах на порядочной высоте или как в самых глубоких гномьих подземельях.
  В зале стояли непонятные ящики, сделанные из незнакомого материала, тоже украшенные золочёными рунами. Они имели разные по размеру окна, большей частью, тёмные, но некоторые светились, а в некоторых были видны какие-то пейзажи или рисунки городов, причём рисунки эти были как бы живыми. По улицам нарисованных городов ходили люди, проезжали запряжённые ослами экипажи, проходили стражники.
  Некоторые из этих ящиков были совсем небольшими, некоторые громадными, как королевский замок. Все они были освещены падавшими откуда-то сверху лучами голубого света, многие были украшены светящимися кристаллами, перемигивающимися, казалось, друг с другом разного цвета огоньками.
   Затворник проплыл к одному такому ящику у стены и махнул рукой перед одним из огоньков. В глубине ящика послышался гул и из него неторопливо выехало нечто, напоминающее большой белый гроб. Сходство с гробом усилилось, когда верхняя часть его начала подниматься, как крышка сундука, а внутри оказалось ложе с углублением в форме человеческого тела.
-Так, - сказал Затворник и повернулся к группке друзей, кучно стоящих невдалеке и не без тревоги  наблюдающих за его действиями, - Тинка Пент, король Тинкалии, милости прошу за знаниями.
- Не ходи туда, - тут же сказал Фента, - ишь чего он придумал! Рано тебе ещё по гробам-то лазить! Ты ещё, можно сказать – жизни не повидал, только наладилось всё у тебя – семья, дом, а он тебя хоронить, по доброте душевной… Не ходи!
- Я вспоминаю рассказы о том, - подлил масла в огонь Эллистан, - что в подобного рода устройствах, над эльфами и производили генетические эксперименты.
- Вот-вот, - встрепенулся Фента, ободрённый неожиданной поддержкой эльфа, - наделает он сейчас из тебя экскрементов и поминай как звали!
  Неожиданно от группы отделился Тирка и быстро подошёл к «гробу».
- Можно мне? – спросил он у Затворника, с любопытством наблюдавшего за этой сценой, - Это ведь меня не убьёт?
- Нет! - крикнул Тинка и рванулся к сыну, но пробежал лишь пару шагов и крепко схваченный неведомой Силой, повис в воздухе над полом, не в силах пошевелить ни рукой ни ногой.
- Не надо безобразничать, - как шаловливому ребёнку, погрозил Затворник Тинке пальцем, - Ничего с твоим сыном не случится. Только умнее станет.
- А не надо бы – мрачно сказал Фента, подходя бочком к недвижно висящему Тинке и тыкая в него пальцем, - умных никто не любит, их только бьют чаще. Ты как? – спросил он у Тинки. Тот повращал глазами.
  Затворник весело рассмеялся и повёл бровью. Тинка отплыл к Эллистану и остальным, мягко опустился на пол и почувствовав, что его больше ничего не держит, встряхнулся и собрался было вновь броситься к сыну, но эльф взял его за локоть железными пальцами.
- Погоди, не дёргайся, - сказал он Тинке, - хотел бы убить, убил бы сразу. Хотел бы забрать для опытов, забрал бы ещё в ущелье.
  Затворник глянул на старого эльфа и одобрительно кивнул. Он повёл рукой и Тирка поднялся в воздух, повернулся в горизонтальное положение и мягко опустился в углубление внутри «гроба».
Крышка его, с лёгким гулом, пошла вниз и закрылась. Затворник подплыл к мигающим, сбоку от уходящего в глубину устройства, «гроба», разными цветами кристаллов. Нажав на несколько, он посмотрел на замерцавшую и разгоревшуюся над ними картину, на которой начали расти и прыгать разноцветные столбики.
- Какое старьё, - досадливо проворчал Затворник себе под нос, - давно надо было… да где ж взять… - он вновь нажал на несколько других кристаллов и наконец, удовлетворённо кивнув, обернулся к Тинке с друзьями:
- Нужно подождать, - сказал он.
   Медленно, как патока из перевёрнутого кувшина, текли минуты. Все молча стояли, глядя на устройство, поглотившее Тирку. Сияние Затворника еле слышно жужжало.
- Сейчас я выпущу твоего сына, не бойся, - сказал, наконец, Затворник.
- Если с ним что-нибудь случится, - сквозь зубы процедил Тинка, - кем бы ты там не был – я найду тебя и этот гроб станет твоим пристанищем навечно!
- О! – весело воскликнул Затворник, - Сколько эмоций! Да будет тебе известно, что это и так моё пристанище. Но тебе этого пока не понять, - он внимательно посмотрел на картину, где все пляшущие столбики стали одной высоты и замерли, став небесно-голубого цвета, - Вот сын твой меня теперь прекрасно поймёт, поймёт потому, что обрёл знания и Силу!  - и с этими словами он вновь махнул перед одним из кристаллов рукой.
  В глубине устройства вновь заурчало и «гроб» стал медленно вылезать из него наружу. Потом крышка его медленно открылась и из углубления всплыл в воздух Тирка с закрытыми глазами. Он плавно перевернулся в воздухе и опустился около устройства на ноги. Затем он открыл глаза и вся группа во главе с Тинкой отшатнулась – в глазах у мальчика бушевало пламя. Потом оно потухло, голубые молнии обвили Тирку со всех сторон, он закрыл глаза и поднялся в воздух, наполнившийся гулом. В одежде и волосах всех присутствующих, за исключением Затворника, начали постреливать электрические разряды. Затем Тирка медленно развёл руки и широкая электрическая дуга, нестерпимо сияя сине-голубым, протянулась между ними. По сиянию Затворника забегали зеленоватые молнии, волосы у всех остальных встали дыбом. Затем Тирка  резко опустился на пол, молнии исчезли, прекратился гул. Тирка вновь открыл глаза, оглядел всех и гулким, отдавшимся эхом в огромном зале, голосом, сказал:
- А вот и я, - и смущённо улыбнувшись, уже нормальным голосом добавил, - со мной всё в порядке!
Ага, - хрипло сказал Фента, - да кто б сомневался!
Затворник подплыл к совсем небольшому устройству торчавшему из пола невдалеке и нажал на один из горящих красным, кристаллов. Тот поменял цвет на голубой. Из расположенных вокруг устройств стали с едва слышимым урчанием выползать такие же «гробы».
- Ну, - с широкой улыбкой, повернулся ко всем Затворник, - кто следующий на превращение в высшее существо? – спросил он.
- Ты маньяк, - мрачно сказал Фента Док и первым бросился к ближайшему «гробу». За ним кинулись  все остальные, кроме эльфов .  Затворник глядя на это, снисходительно улыбался. Тирка хмыкнул:
- Ну как дети малые…
  Эльфы медленно опустились на полированный пол и стали доставать трубки и набивать их особыми травами. Им было ясно, что углубления в «гробах» им не подойдут, да и вся их долгая история гласила, что они – лишь помощники Высших существ. И сейчас, раскурив трубки они ждали их появления.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101170417


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 16
Николай Карелин
Глава 16.

Эллеофан, бок о бок с Владычицей, вёл свой, значительно поредевший клан вниз, прочь с этих гор. Он совершенно забыл в горячке последних событий, что где-то там , на пути вниз, засели преследовавшие их, Маги Боевого клана. Да ему и не дали времени, вспомнить что бы то ни было, даже то, что эльфы умели лучше всех – вспоминать события, которыми изобиловали старинные  предания всех живущих на этой земле народов и,  которые, по большей части  никогда и не происходили.

                ***
 Через несколько минут осмотра места боя, магистр понял, что бежавший эльфийский клан обязательно вернётся, чтобы отомстить. Эльфы обладали не только феноменальной памятью, но и феноменальной мстительностью, которая как раз и происходила от способности эльфов ничего и никогда не забывать.
У человека, гнома или у кого угодно ещё, со временем, произошедшее постепенно уходило из памяти, события бледнели, меркла эмоциональная составляющая происшедшего, стирались детали. Эльфы помнили всё.
Магистр понимал, что выхода нет. Можно затаиться, пополнить свои ряды и вновь во всеоружии противостоять клану Отверженных, но это лишь оттянет развязку. Тем более, что сейчас с кланом – полубогиня. И она, как показали события – далеко не в лучшей форме. Иначе – как объяснить тот факт, что она не уничтожила к чёртовой матери и замок и всех нападавших одним могучим ударом?
А поэтому… А поэтому выходило, что нужно добить клан Отверженных именно сейчас, когда он ослаблен, когда полубогиня не может (так казалось магистру) защитить его и себя. Нужно покончить с кланом и, если удастся – и с самой полубогиней именно сейчас, развив успех сегодняшнего сражения.
  Магистр кивнул своим мыслям и махнул рукой, призывая к себе командиров отрядов…

                ***
               
  Они напали, когда эльфы преодолевали один из крутых поворотов горной тропы. Нападение было рассчитано превосходно, чем и славились наёмные убийцы Гильдии.С уступов скал брызнули меткие стрелы и с узкого карниза, по которому эльфы могли идти только по одиночке, в пропасть полетели пронзённые ими тела.
  Эллеофан и Владычица, находились как раз посередине, цепочкой бегущих по карнизу, эльфов.
Владычица грозно взглянула на окружающие скалы, на падающих с карниза в пропасть эльфов и Эллеофан мысленно начал молиться.
   Горы, постепенно, завибрировали, затряслись мелкой дрожью, сверху скатились мелкие камешки, затем – камни побольше, затем, с нависающих над пропастью скал, стали падать огромные глыбы, окрестные утёсы покрылись трещинами.
  Одна из гигантских глыб, сорвавшаяся откуда-то с самого верха покатилась вниз, увлекая за собой огромную массу камней и кусков скал.  Каменный грохот перерос в рёв. Куски базальта и гранита, величиной с небольшой крестьянский дом в предместьях Тинкаля, пролетали вниз, мимо прижавшихся спинами к скалам, эльфов. Пролетело, вперемешку с каменным крошевом несколько человеческих тел, одна из глыб упала прямёхонько на карниз и раздавив двух эльфов, проделала в нём здоровенную дыру. Через мгновение карниз в этом месте обвалился в пропасть. Тропы более не было. Стояла сплошная пыле-каменная завеса, эльфы закрыли лица полами плащей, но это мало помогало.
   Владычица сделала рукой отталкивающий жест и над и перед её спутниками возникла Силовая стена, голубоватым полукуполом накрывшая их. По ней пробегали ослепительные молнии, она гудела. Теперь камни расшибались о неё, сгорали или плавились на ней, стекая,  вишнёвого цвета лавой,  в пропасть. Вокруг грохотали сами горы, как будто вся горная гряда рычала от гнева и невыносимой боли, причиняемой ей неведомым существом и старалась стряхнуть это существо в пропасть, себе под ноги и затоптать его там каменными ступнями гор на веки.
  Каменная стена позади, за спинами Владычицы и эльфов покрылась трещинами и они начали расходиться. Эллеофан понял, что через несколько мгновений, карниз под ними рухнет. Он взглянул на Владычицу и не узнал её!
  Рядом с ним бушевала сама Стихия!
   Волосы на голове существа, находившегося рядом с эльфом, развевались и сверкали от электрических разрядов. Лицо, обычно столь кроткое, наивное и прекрасное превратилось в ужасную личину и струилось, текло  в глазах старого эльфа.
То оно было лицом Владычицы, то перетекало в страшную, оскаленную морду невиданного зверя, с горящими красными глазами, из которых били кроваво-красные молнии, то в маску смерти, то возникало прелестное, кроткое личико светящееся лаской, обрамлённое светлыми, сияющими волосами, с венком из невиданно прекрасных цветов на них, то вновь возвращалось усталое, напряжённое лицо Владычицы.
  Эльф даже представить себе не мог, какими Силами она сейчас оперировала, но прекрасно понимал, что даже у полубогини они отнюдь не бесконечны!
- Спаси нас! – закричал он ей изо всех сил, но грохот и вой камнепада и землетрясения, бушевавшего вокруг заглушили его слова, сдёрнули с губ и унесли в никуда. Превозмогая первобытный ужас, ужас всего живого перед проявлениями ужасной стихии, эльф протянул руку и сквозь полог разящих, плетущих свой непонятный танец, молний, плотно окружающих сейчас Владычицу, попытался тронуть её за руку. Удар, который он получил был силён и непременно убил бы любого. Но не эльфа, и не такого сильного Мага, каким был Эллеофан. Он дотянулся. Он дотронулся до её руки. Исчезли всякие звуки, свет померк перед его глазами  и он увидел перед своим астральным взором лицо Владычицы. Хотя – нет, это было лицо Покровительницы Плодородия, нежное и сияющее. Она мягко улыбалась ему, как  может улыбаться только мать, своему собственному ребёнку, держа его, новорожденного, на руках. Теплая ласка обволокла его, согрела его душу, глаза Владычицы всё увеличивались, увеличивались, заполнили все вокруг, он утонул в них, и теперь смотрел вокруг её глазами…
  Вокруг продолжался камнепад, лавины сходили по всей горной гряде, пыль поднялась, видимая далеко окрест гор, потом вдруг резко, рывком его зрение изменилось и он увидел горную гряду с высоты птичьего полёта. Потом ещё один скачок и перед ним предстала вся планета, величаво поворачивающаяся под ним. Плыли внизу материки и океаны, плыли, временами застилая их облака, и постепенно, выплывало из-за края планеты солнце и свет его бежал по планете, а оно всё выплывало и выплывало и вот первый луч вынырнул из-за края и ударил ослепительно в глаза Эллеофану, и он почувствовал, что летит, стремительно падает куда-то…  открыл глаза и встретился с глазами Владычицы, глядящей на него с едва заметной, тёплой улыбкой божества, заставившей сжаться его сердце в сладкой истоме, а душа вдруг тихо запела, запела что-то печальное и слёзы потекли из глаз эльфа, и, сквозь слёзы он увидел, что летит, а вокруг него летят другие эльфы, и все они заключены как бы в прозрачный, Силовой шар, медленно плывущий сквозь падающие камни и непроглядную пыль, сквозь  хаос  бушующей стихии, а в центре этого шара, раскинув руки и глядя ему в глаза, плывёт сама Владычица. Грохот бушевал вокруг, походя, временами, на какую-то незнакомую уху простого живого существа, музыку. Музыку разбуженной стихии.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101170426


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 17
Николай Карелин
Глава 17.

  Когда первый отдалённый гул и грохот достиг слуха находящихся в ущелье, эльфы, засевшие в скалах вокруг и в самом ущелье прекрасно поняли, что это такое, но они и предположить не могли, до какой катастрофы разбушуется стихия.
 Когда окружающие ущёлье скалы закачались от  мощных подземных толчков, вдалеке вдруг взорвалась гора и из неё в небо выстрелил громадный огненный смерч, несущий в себе плавящиеся камни, а земля под ногами эльфов покрылась мелкими, разбегающимися во все стороны трещинами, Элларин понял, что не такой смерти ждал он и его эльфы. Сосредоточившись он послал мысленный сигнал, и дисциплинированные эльфы клана Боевых Магов мгновенно снялись с выбранных для боя мест и опрометью бросились из ущелья вон, только засверкали эльфийские пятки, обутые в эльфийские же, мягкие сапоги с загибающимися вверх носами.
  Они успели преодолеть порядочное расстояние, прежде чем в ущелье начали сыпаться с неба камни. Они бежали так, как умели бегать только эльфы клана Боевых Магов, покрывая за секунды расстояние, которое самый лучший бегун любого другого народа, преодолевал за минуты, и пересечённая горная местность была им не большой помехой.
  Затем с неба полетели чёрные хлопья пепла и дышать стало трудно, но эльфы бежали, отлично понимая, что останавливаться нельзя, это верная смерть. Они бежали пока не вырвались в предгорья, а затем и на равнину. Элламоррин дал команду остановиться и эльфы  падали на траву и лежали не шевелясь, исчерпав в этом сумасшедшем беге все внутренние резервы организма.
Сюда не дошла туча черного, жирного пепла, висевшая над тёмными, скрытыми им, горами.
  Что-то привлекло его внимание в небе над горами и Элларин поднял голову. Из черной тучи, из кромешного ада огня и дыма вынырнула светящаяся точка и стала медленно приближаться, постепенно увеличиваясь в размерах. И Элларин понял, что беды ещё не минули эльфов его клана. Настоящая опасность только приближалась к ним, сияя и постреливая во все стороны ослепительными молниями.
  Элламоррин тоже заметил яркую точку и перевалившись на бок, нашёл взглядом, лежавшего поодаль Элларина. Глаза их встретились и Элламоррин слабо улыбнулся другу. Элларин, лёжа, пожал плечами, вздохнул и начал подниматься. Эльфы вокруг зашевелились.
  С запада, с противоположной горам, стороны, стала приближаться ещё одна яркая точка, с востока ещё две, а с севера – сразу три ярких звезды зажглись на небосклоне и понеслись, приближаясь, к горам.
  Эльфы поднялись на ноги и смотрели на это, поворачивая головы во все стороны.
  Яркая точка, постреливающая молниями, которая вылетела из чёрной тучи над горами, приблизилась и стало видно, что это прозрачная Силовая сфера, внутри которой летят сотни эльфов. Гигантская сфера мягко опустилась в сотне шагов от бойцов клана Боевых Магов и лопнула с громким хлопком, как гигантский мыльный пузырь.

                ***

  Эллеофан молча наблюдал, как мимо проносятся горные пики, окутанные чёрной тучей пепла выброшенной взрывом горы, превратившейся в вулкан. Затем горные массивы кончились и далеко-далеко внизу поплыли леса предгорий, а затем и зелёная равнина. Далеко впереди он разглядел множество фигурок, раскинувшихся на траве. Затем, когда сфера подошла ближе, он увидел, как эти фигурки поднимаются и собираются вместе, образуя боевые порядки. По расположению бойцов, Эллеофан с содроганием понял, что это клан Боевых Магов. А он-то в тайне надеялся, что сфера намного опередит их, что они остались далеко позади, а возможно и погибли, ведь по расчетам, выходило, что Боевые Маги почти догнали их в горах, а ведь кого-нибудь, способного создать Силовую сферу и вынести их из-под удара стихии, у клана  Эллистана, не было.
Их сфера мягко опустилась к самой земле и исчезла. Эльфы потрёпанного клана Отверженных стояли перед стройными рядами бойцов клана Боевых Магов, сверкающими, в ярком солнечном свете, зеркальной полировкой доспехов. Перед передним рядом молчаливых бойцов, недвижно стояли двое – Элларин – Мастер Боевой Магии клана и Элламоррин – Мастер Боя, Мастер Меча, клана Боевых Магов.
  Эллеофан обернулся и посмотрел на Владычицу. Она стояла неподалёку, но её поддерживали с двух сторон эльфы, иначе бы она упала. Она посмотрела на Эллеофана и по её измождённому, даже как-то постаревшему (хотя Эллеофан знал, что это невозможно) лицу, пробежала усталая улыбка и она отрицательно качнула головой. Слишком много сил отдала она, понял эльф, слишком велика была нагрузка, когда Владычица защищала их от взбесившихся гор, а потом ещё несла весь клан сквозь ад огня, взрывов и падающих камней, сюда в Силовой сфере. Теперь настала очередь клану Отверженных защищать её, она ему помочь не сможет ни чем.
  Эллеофан обернулся к блистающим рядам клана Боевых Магов.
Хана нам, грустно думал Эллеофан.
  Чрезвычайно редко в истории этой планеты происходили битвы между эльфами. И относились они все к периоду войны полубогов. Прошла тьма-тьмущая лет, с тех пор, как эльф поднимал меч на эльфа. И сейчас это должно было произойти вновь. К тому же – с заранее известным результатом. Ибо клан Боевых Магов в полном составе, свеж и бодр. А эльфы клана Отверженных, прошедшие через две битвы, горные обвалы и избиение Гильдией убийц, измотаны и их значительно меньше. Впрочем, думал Эллеофан, даже если бы бойцов клана Отверженных было в  два раза больше и они были бы свежи, как утренняя роса, это не помешало бы Боевым Магам нашинковать их в мелкий винегрет, на то они и Боевые Маги – лучшие среди лучших, самая мощная военная сила на этой планете.
  Нам хана,ещё раз грустно подумал Эллеофан.

                ***

   Элларин, стоя перед строем своих измождённых до последней стадии, эльфов, рядом с Элламоррином, думал о том, что всё впустую. Впустую тысячелетняя слава клана Боевых Магов, постоянные тренировки и муштра. Впустую, что один боевой маг мог противостоять сотне вооружённых людей, полсотне гномов и десятку эльфов. Впустую, что строй клана не могли сломать даже мчащиеся на боевых конях рыцари. Впустую, что при одном упоминании о Боевых Магах, поджилки одинаково тряслись и у совершенно безбашенных кочевников с юга, как саранча налетавших иногда из своих бесплодных, раскалённых пустынь, и у Диких гоблинов с востока, не чувствующих боли, и у отмороженных на всю голову северных дикарей, что приплывали иногда на своих ладьях, обтянутых шкурами огромных, волосатых рептилий ( и не на много от этих рептилий в развитии ушедших), чтобы грабить города на побережье и убивать там всех без разбору.
   Всё впустую, потому, что сейчас у эльфов клана едва хватает физических сил, чтобы просто стоять на ногах, а уж о бое, или творении боевых заклятий не может быть и речи.
    Всё впустую, горько думал Элларин, потому, что сейчас Отверженные сотворят пару смертельных заклятий Чёрной Магии, коей они были приверженцами и за что, в своё время, их и изгнали из эльфийского сообщества, затем пойдут в атаку, и поддерживаемые неограниченными стихийными Силами полубогини, сметут клан Боевых Магов с лица земли.
  Нам кирдык, грустно думал Элларин.
  Элламоррин думал о младшем сыне, которого он отправил учится на кафедру филологии, в Королевскую Академию несколько лет назад и с тех пор его не видел. Как-то он там?
  Эльфы клана Боевых Магов, стоящие в рядах за своими командирами, думали, большей частью о том, чтобы не упасть.
  И ещё они думали о том, что трындец, который сейчас придёт по их души, выбрал самый неподходящий момент. Нет бы - умереть, сражаясь в полную силу, гордо неся честь благородных эльфов, так нет же!
Раздался оглушающий свист и с грохотом, покачнувшим земную твердь под ногами, между двумя кланами в почву врезалось нечто. Опали комья выброшенной ударом земли, и из неглубокой, сплавленной в камень воронки  в ней, шагнул человек высокого роста и оглядел всех собравшихся на вечеринку.
- Та-а-ак, - протянул он густым басом, - затем его взгляд упал на Владычицу и он, переменившись в лице, шагнул к ней, причем шагнул так - расплылся мутной молнией в движении и мгновенно оказался уже возле неё, поддерживая могучими руками, а эльфы, поддерживавшие Владычицу до того, разлетелись в разные стороны и кубарем покатились своим собратьям под ноги.
- Малыш, -  нежно сказал он Владычице с укором, - ты опять набедокурила?
  Элларин, Элламоррин и Эллеофан, хорошо знавшие этот голос, одновременно вздрогнули.
- А это у нас тут что? – спросил вновь прибывший и ещё раз хмуро обвёл взглядом, из-под кустистых бровей, окружающих, - Что за игры?  Наказать?
  Теперь содрогнулись абсолютно все эльфы.
- Аэлларис! – тихо выдохнул Элларин, - Полубогов прибыло!Вот теперь точно - всем кирдык!


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101170715


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 18
Николай Карелин
Глава 18.

  Последним, из восьми людей, которые легли в устройства Затворника, появился Рента, личный телохранитель короля Тинка Первого, сопровождавший его и в этом путешествии.
  Двоих из них Фурла Рика и Конта Луна, давнего знакомца Тинка ещё по ватаге Зибы, вытащили из устройств  мёртвыми. Затворник, долго чертыхался, бил аппараты ногами, но сделать ничего не смог – их мозг оказался разрушен на молекулярном уровне. Испорченный  генотип – сказал Затворник, у них в роду не только люди, а нужна чистая ДНК. Поэтому они и не выдержали ускоренной программы. Теперь все присутствующие прекрасно понимали о чём идёт речь и постояв в молчании, склонив головы у машин, отдали дань умершим, а потом перенесли тела на подъехавшие столы на колёсах, которые затем, следуя заданной программе увезли их в утилизатор.

- Многое здесь, -  Затворник обвёл зал с машинами рукою, - седая древность, эти машины установлены ещё в незапамятные времена моими пращурами, во время постройки этого и подготовки к Миссии.
  Он имел в виду то время, когда древние Элохим ещё только задумывали своё плавание по вселенной с плановой терраформацией попадающихся на пути, более-менее подходящих для этого планет и заселению их жизненными формами.
- Все остальные усовершенствования были сделаны уже потом,  в процессе путешествия. Что-то перенималось у встреченных по пути, разумных рас, что-то открывалось и создавалось учёными на борту, - продолжал Затворник, - историю этого я тоже вложил в программатор, при вашем усовершенствовании. Память откроется позже, нервная система должна окончательно перестроиться. Способности и возможности  человеческого существа безграничны, мы лишь учились ими пользоваться и совершенствовали их. Создать программу их мгновенного растормаживания в человеке и гиперстимуляцию протекания этого процесса, было не сложно, на тот момент Элохим уже обладали всеми для этого возможностями.
- Ну, да ладно, - закончил он, - пойдёмте, всё потом сами вспомните. И учтите – пока что, ваши новообретённые способности и возможности неустойчивы. Нельзя вот так сразу – бац – и стал высшим существом. Способности нужно тренировать и совершенствовать. А самое главное – нужно понимать, что сверхсила – это не только огромные возможности, но и огромная ответственность. Наши дети, по вашему – полубоги, не справились с этим бременем. Оставшись без нашего контроля, они пошли по пути вседозволенности. О том, к чему это привело - все здесь знают.
  Дети Наблюдателей подверглись комбинаторно-генетическому сдвигу ещё в невинном детстве, они росли, учились и развивали свои возможности на звездолёте, который лежал теперь под горной грядой, куда и проникли Тинка и иже с ним, открыв подземное Преддверие.
   А затем оттуда они телепортировались на второй корабль, в космосе, оставленный Элохим на орбите планеты своим Наблюдателям,  где их уже ждал Затворник, а вернее – Наблюдатель, один из Элохим, единственный из них, кто ещё оставался жив. Сейчас они и находились  на этом гигантском звездном ковчеге.
  Когда началась между полубогами война, кора планеты просела под звездолётом, находившимся на планете и он провалился в одну из гигантских, подземных каверен, а  тектонические сдвиги накрыли корабль, скрыв его от всего мира. Сверху, из-за невиданной тектонической активности планеты, разбуженной действиями полубогов, выросла целая горная гряда.
  Затворник, оставшийся к тому времени один, не вмешался в дела детей. Катастрофы, творящиеся на планете прошли мимо него, потому, что он в очередной раз был в анабиозе – даже столь могучее сознание устаёт от бесконечной жизни. Потом, когда машины вновь реанимировали его, он с ужасом увидел последствия той войны. Эльфы уже вовсю пытались исправить положение, клонировав рекомбинантные , оплодотворённые яйцеклетки некоторых рас, собранных Элохим на разных планетах, за время их странствий, хранившиеся в разных точках планеты на опечатанных ещё в пору терраформирования планеты Базах, построенных самими Элохим.
  Затворник смотрел на восстановительные работы, на изменения в экосфере и понял, что настало время. Он активировал терраформирующие машины, а затем, когда экологическое равновесие было почти восстановлено, распечатал собственный банк яйцеклеток Элохим и включил клонирующие машины. Так в мире появились люди.
Только несколько эльфов, личных помощников Затворника, знали о найденном ими же, по указаниям Затворника, проходе к кораблю в появившихся горах, и устроенном перед входом, этими эльфами, Преддверии.
  Вот туда и стремилась попасть Владычица, желавшая получить в свои руки власть над машинами терраформации, способными за очень короткое время стереть с лица земли всё живое. А затем она вновь намеревалась заселить планету, для чего ей без машин звездолёта было просто не обойтись.
   Затворник, внимательно наблюдавший последнее время за жизнью на планете, понял, что нужно кардинально  что-то менять. И, скорее всего – расстановку сил на планете.

  Когда Тинка, его друзья, переживая, каждый по своему, произошедшие в них перемены и сопровождавшие их, молчаливые эльфы, возвратились в системный шлюз (развилку коридоров) и направились с уровня лаборатории комбинаторики и гиперстимуляции возможностей (зала с «гробами») через телепорт (комнату с голубым светом) на нижние уровни комплекса, всех посетило странное беспокойство. Почти одновременно замерев, каждый из прошедших обработку, мгновенно проник в энерго-информационное поле планеты и увидел и прочувствовал катастрофу, обрушившуюся на горную гряду внизу, на планете.   
  Затворник почувствовал это раньше них.
- Быстрее! – воскликнул он взволнованным голосом, - к центральным консолям! – и бросился к телепортатору. Они оказались в центральной рубке звездолёта. На экранах вспыхнуло изображение горной гряды, но никто на него и не смотрел – обладая новыми возможностями Тинка и все остальные смотрели на происходящее внутренним зрением, как будто находились на месте катастрофы сами.
- Опоздал, ой, опоздал… - ныл себе под нос Затворник, мечась от одной консоли управления к другой,и пытаясь, подключив некоторые машины, остановить катаклизм, - раньше нужно было… так нет же – свобода воли… свобода выбора… пусть всё идёт своим путём… - он вдруг замер и как бы прислушался к чему-то. Все тоже ощутили мощные энергетические вибрации, исходящие с планеты, - Ох-о-хо! – сказал Затворник, - Остальные дети проснулись!
  Уже и невооружённым глазом было видно, как в разных точках планеты загорелись яркие звёзды и ушли с поверхности в космос, откуда метнулись вновь к поверхности, целя в одну точку на равнине около гор.
- А сюда полубоги не нагрянут? – спросил Эллистан.
- Сюда им дороги нет, - мрачно сказал Затворник, - и они это прекрасно знают. Была парочка желавших добраться до моих технологий и до меня заодно… Больше таких нет.
   Затворник повернулся к Тинке и его друзьям.
- Да, - грустно сказал он, - рановато вам, не по времени, потренироваться бы ещё, наловчиться… - Затворник тяжело вздохнул, - Да, боюсь сейчас, если не вмешаться, начнётся ещё одна война полубогов! Идите, хорошие мои, разнимите-ка остолопов, а и наподдайте хорошенько по заднице, кому надо!
  Фента Док заулыбался от уха до уха.
- Уж наподдадим, дедушка! – ответил за всех он.
- Тинкальский волк - тебе дедушка! – проворчал Затворник,- Идите уж  и помните – не ради войны дадена вам Сила – ради мира!
   Они телепортировались на посадочную палубу. Тут выстроились планетарные челноки, стоящие рядами вдоль стен громадного помещения. Каждый был накрыт собственным голубоватым силовым полем. Тинка усмехнулся, глядя на них, просто открыл шлюз в космос мановением руки и выпрыгнул, устремившись  к планете ярко сияющей звездой. За ним последовали  остальные. Фента задержался, глянул на эльфов, сиротливо стоящих за автоматически захлопнувшейся при открытии внешних шлюзов, внутренней шлюзовой дверью и глядящих на палубу через стекло. Он протянул руку –  эльфов окутал Силовой пузырь, теперь им не страшен был открытый космос, ворвавшийся на палубу, когда Тинка открыл внешний шлюз. Внутренняя дверь открылась. Фента повёл бровями и Силовой пузырь метнулся к одному из челноков, стоящих вдоль стен и лопнул, когда эльфы оказались в Силовом поле челнока. Там сохранялась атмосфера. Эльфы, как кегли повалились друг на друга с порядочной высоты.
- Тренироваться надо! – сказал Эллистан, поднимаясь на ноги, - А то поубиваешь, кого и не хотел!
  Фента лучезарно улыбнулся.
- Дарю, – показал он на планетарный челнок широким жестом, - клану Боевых Магов! С управлением сами разберётесь. И поаккуратнее с ним там, он дорог мне как память! – и он вылетел яркой звездой из корабля, устремляясь вслед за друзьями.
  Эллистан, который, как и многие эльфийские патриархи, много слышал о таких челноках от тех эльфов, предки которых были помощниками у самих Элохим, и пользовались такими челноками, не сомневался, что разберётся с управлением.
 Неожиданно и для себя, и, уж конечно для окружающих его эльфов, патриарх скорчил рожу, сказал:
- Бла-бла-бла! – и показал вслед Фенте благородный эльфийский язык.


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101180294


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 19
Николай Карелин
Глава 19.

- Аэлларис! – тихо выдохнул Элларин, - полубогов прибыло!
  Справа и слева от стоящих друг против друга эльфов, в землю прянули ещё две звезды. Земля дважды содрогнулась.
   С одной стороны из облака пара вышел бледный, голубоглазый парень, с совершенно седыми, красиво распущенными, длинными волосами, в синих, заправленных в высокие, тёплые сапоги из кожи волосатого ящера, штанах. На плечах у него была накидка из белейшего медвежьего меха.
   С другой стороны полыхнуло и опало горячее пламя высотой в человеческий рост. Здесь стоял высокий, огромного роста человек с огненно рыжими волосами. Одет он был во всё красное, на плечах у него развевалась огненно красная накидка.
- О! – воскликнул своим басом Аэлларис, - Смотри-ка кто заявился! Тебе, Андрофорс, не сиделось у себя во льдах? Замерз, решил погреться?
 Седой, к которому обращался Аэлларис, не повёл и бровью.
- Так, - повернул голову ко второму Аэлларис, - наш ледниковый брат отморозил язык, а ты чего припёрся, конопатый убийца дедушек?
  Рыжий повернул надменную голову к Аэлларису, но не соизволил ответить.
  Некоторое время все трое молча смотрели друг на друга.
- Отпусти сестру, Аэлларис, - сказал, наконец, Андрофорс  и по равнине прокатилась волна леденящего ветра, - ты здесь не к месту.
- Долго же ты спал, Андрофорс!, - оскалился в ответ Аэлларис, - Где же ты был, когда во время войны, твою сестру нужно было спрятать? Или это был ты, Шиварус? – крикнул он рыжему.
- Можно подумать, что её спрятал тогда ты! – саркастически усмехнулся седой Андрофорс.
- Но и не ты! – рявкнул Аэлларис, он кивнул ближайшему эльфу и бережно передал ему Владычицу с рук на руки, - Я так понимаю, намечается небольшой конфликт с членовредительством?
Перед ним, в нескольких шагах, с неба плавно опустилась ещё одна, нестерпимо яркая звезда. Сияние исчезло и оказалось, что это стройная, рыжеволосая девушка, в развевающемся без всякого ветра, оранжевом плаще, с вышитыми на нём драконами.
- Шиконда! – воскликнул Аэлларис и всплеснул руками, - Да у нас тут, как я посмотрю – встреча однокашников?! Что за юбилей? День победы друг над другом? Отметим как надо и переименуем в День Павших? Только кого-то не хватает по-моему, для полноценной драчки!
- Балабол, - со зловещим смехом сказала вновь прибывшая, - ты так и не научился не выставлять себя на посмешище?
- Братья, сестра, - послышался слабый голос Владычицы, - давайте не устраивать свару перед низшими. Вы все поняли, куда я намеревалась попасть. Так вот – я не смогла пройти. Путь туда, - она кивнула на горную гряду, над которой висела чёрная туча, - закрыт. Не из-за чего спорить! Вокруг – помощники, они ни причём, но могут погибнуть.
Все полубоги обратили внимание на стоящих вокруг эльфов, как будто только теперь их заметили. Хотя вполне возможно, что так оно и было.
- А вы что это здесь устроили, кстати, помощники? – спросила сразу у всех Шиконда, - Выставку надеваемых блестящих железок? А ну – марш отсюда.
  Эльфы даже не шелохнулись. Эллеофан открыл было рот, но в  этот момент ещё одна звезда спикировала к равнине и с громким треском исторгнув пару ослепительных молний, превратилась в смуглого, такого же черноволосого, как и Аэлларис, человека, зависшего на пару секунд над землёй, а затем плавно опустившегося на ноги.
- Ну, теперь, кажись, все в сборе! – ядовито прокомментировал Аэлларис, - вот и мой драгоценный братец,  Аэлигхтинг, повелитель молний!
Смуглый мрачно посмотрел на Аэллариса.
- Я смотрю, ты забыл, как меня зовут, болтун? – спросил он мрачно, - Я могу выжечь тебе моё имя на лбу. На память.
И он, нисколько не откладывая дело в долгий ящик, метнул в Аэллариса голубоватую, ветвистую молнию. Аэлларис поднял ладонь и молния, отразившись от неё, ушла в землю у его ног.
- Аэрио, - угрожающе сказал он, - я может и много говорю, но ты не забыл, в чём моя Сила?
- В чём его Сила? – шёпотом спросил Элламоррин у Элларина.
  Вокруг Аэрио из ниоткуда, из воздуха, мгновенно образовался водяной мешок и закрутился с немыслимой быстротой, превратившись в смерч. Аэрио забил внутри него руками, потом схватился за горло, глаза его полезли из орбит. Применить свои молнии он, безусловно не мог, поджарился бы сам.
- Вот в этом, - крикнул Элларин Элламоррину, сквозь завывания водяного смерча.
- Ну, хватит! – крикнула Шиконда и простёрла руки в сторону Аэллариса.
- Лооожиииись!!! – закричал во всё горло Элларин и грохнулся на землю. Все эльфы, и клана Боевых Магов и клана Отверженных тут же рухнули вниз, закрывая головы руками.
Из рук Шиконды вырвался оранжевый энергетический шар и ударил в Аэллариса с оглушающим грохотом. Одновременно с этим Андрофорс взмахнул рукой в сторону смерча и он мгновенно превратился во вращающуюся ледяную колонну.
- Ты убьёшь его! – крикнул рыжеволосый гигант и из его рук прянула струя огня. Колонна с вмурованным в лёд внутри неё Аэрио, мгновенно растаяла и пролилась на землю водопадом  горячей воды. Эльфы вскакивали на ноги. Кипяток растёкся по всему полю, обжигая всех кто не успел отступить или подняться.
  Пространство вокруг закачалось от задействованной полубогами мощи.
- Ты знаешь, Шиварус, - холодно сказал Андрофорс рыжему, - я не сожалел бы ни минуты, случись так.
  Опалённый Аэлларис поднял руки. Мокрый до нитки Аэрио зарычал и его обвило множество молний. Шиварус превратился в ослепительный огненный силуэт. У Шиконды в руках появилось по огромному оранжевому сгустку энергии. Андрофорс раскинул руки и на равнину налетела и закружила вокруг взвесь острых как бритвы, ледяных осколков, мгновенно стало нестерпимо холодно. Владычица слабо протянула руки к эльфам которые вновь падали на землю, прямо в горячую грязь, стремительно покрывающуюся сверху льдом, стараясь из последних сил укрыть их защитным полем. Они все, конечно понимали, что будет, если они одновременно ударят, используя все стихии. Они понимали. Но им было всё равно. Как и всегда.
  И они ударили…


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101181346


Тинка Первый, король Тинкалии. гл. 20
Николай Карелин
Глава 20.

   Аэрио выстрелил ослепительной, невиданной толщины , молнией в Аэллариса. Тот возвёл перед собой водяной щит, поглотивший энергию молнии и испарившийся при этом, но в этот момент его достал один из сгустков энергии Шиконды и Аэлларис отлетел в сторону.
   Мгновением раньше в Шиконду врезались тысячи ледяных игл Андрофорса и второй оранжевый сгусток полетел в него, одновременно со струёй  плазмы Шиваруса.
   Сгусток энергии Шиконды достиг цели раньше и одной рукой, выставленной вперёд, Андрофорс остановил его, а взмахом второй отвёл в сторону струю плазмы. При этом его скрутило от боли, но он не упал, а лишь согнулся, хватая воздух ртом. Владычица вскинула руки над головой и всех полубогов накрыл прозрачный Силовой купол, не дающий бушующей энергии стихий вырваться из него.
  Аэлларис, поднимаясь с земли, протянул руку в направлении Аэрио и порыв ураганного океанского ветра опрокинул того навзничь и закрутил в смерче, поднимая над землёй. Окружающая влага всосалась в него и Аэрио вновь стал захлёбываться водой и сумасшедшим напором воздуха, не в силах вырваться.
   Стало темно от поднятой ураганом пыли и сухой земли, крутившейся вокруг.
  Шиварус зарычал и опаляющий жар прокатился по небольшому пространству, где полубоги швыряли друг против друга Силу.
  Смерч, крутивший Аэрио, опал, тот снова оплёлся молниями,опустился на землю и вновь исторг из своих рук молнию невиданного размера, загрохотал оглушающий гром и и воздух заискрился от напряжения.
  Шиконда бросила ещё один оранжевый шар, в середине круга, образованного противостоящими друг  другу полубогами, он встретился с ледяной глыбой, брошенной Андрофорсом и взорвался, отбросив всех к самой границе Силового купола Владычицы.
 Все замерли, глядя друг на друга.
- Вы вновь ввергните планету в хаос! – дрожа от напряжения, зло проговорила сквозь зубы, Владычица, - Почему вы такие недоумки?
- Это ты разбудила нас, возбудив энергии Стихий! – крикнул ей Шиварус, - А у нас старые долги друг перед другом!
- Старые и неоплаченные! – презрительно глядя на всех, сказал холодно Андрофорс.
- Я была вынуждена… - начала Владычица, - если бы я не воспользовалась Силой стихии, вы бы и не узнали…
  Но Шиконда перебила её:
- Ты, Анаит, как была ботаничкой, так и осталась! Ты же понимала, что запустив машины звездолёта, ты, всё равно,  разбудишь нас? И противостояние, безусловно, состоится! – Шиконда смотрела в округлившиеся от удивления глаза Владычицы некоторое время, - О! Да ладно! – неверяще воскликнула она, но затем безнадёжно покачала головой, - Нет, ты не понимала. Феноменальная дура!
- Сейчас уже не важно кто кого разбудил, - сказал басом Аэлларис, - мы все здесь и сейчас решиться, кто из оставшихся падёт, а кто будет править этой планетой на правах Верховного бога!
- Править? – изумлённо выдохнула Анаит, - Верховный бог??? Так вот в чём вся проблема???
- Сестра, - мягко сказал Андрофорс, - до этого момента дожили лишь самые мудрые, предвидевшие во времена нашей войны эту ситуацию. Но тогда вокруг было слишком много сумасшедших братьев и сестёр, желавших единолично править. Они ушли, а мы, как самые дальновидные…
- Самые дальновидные?! – вскричала Владычица-Анаит, - Сейчас это так вы называете трусость и ужас перед, по настоящему, божественной Силой наших братьев и сестёр! Вы попрятались как хорьки по норам и вас не стали трогать, потому, что вы не представляли опасности, а как союзники не имели значения. Я помню, помню какими Силами владели погибшие в той междоусобице!
  Вокруг созданного Владычицей, Силового купола , поднимались на ноги эльфы. Бушующая энергия схватки полубогов напитала их силами. Все они внимательно наблюдали за ходом стычки, а затем и за ходом разговора, старательно творя, на всякий случай, охранные и боевые заклинания.
- Ты и сама спряталась как крыса, Повелительница цветочков! – прошипел Аэрио и поднял руки над головой, - Бесполезная дура! – между рук его возникла и низко загудела громадная вольтова дуга.
- Не вздумай, электрик хренов, - зловеще предостерёг его Андрофорс, - или я превращу тебя в ледяную статую и ты будешь стоять в моей Северной цитадели в отхожем месте для слуг до конца времён.
Шиварус вспыхнул красным, магматическим огнём. Повелитель Огня принял свою Ипостась.
- Да пусть убьёт эту дуру, кому она нужна? – проревел его огненный силуэт, -  А я помогу.
Фигура Аэллариса поплыла и превратилась в полупрозрачную. По ней пробегала рябь, как на воде при несильном ветре.
- Только попробуй, - сказал Повелитель Воды и Ветра, тоже приняв свою Ипостась и возбуждая Силу своего Атрибута.
- О! – проговорила Шиконда, - У нас образовались две группировки! -  её облик поплыл и вот уже не понять – то ли это женщина, то ли небольшой дракон, из ноздрей которого повалил дым, а в пасти зажглось оранжевое пламя,  - Как крепка привязанность! А не ваших ли с Анаит детей, Аэлларис,в своё время убил собственный их дядя – Андрофорс?
  Аэлларис с ненавистью, перекосившей его красивое лицо, повернулся к Андрофорсу, но раздался глумливый смех и Аэрио прошипел:
- Не-ет! – Их ублюдков прикончил я! - он хихикнул, - Я - тот Чокнутый Эльф, который в течении столетий уничтожал ваших бесполезных отпрысков!
Аэлларис изменился в лице и повернулся к Аэрио.
Шиконда резко повернулась к нему же.
- Какой же ты недоумок, Пьезо! – назвала она его, его мальчишеским прозвищем, -  Вот теперь они точно будут сражаться вместе. И тебе, теперь, точно не жить, если хоть кто-нибудь из них выживет сейчас.
-Да что они сделают, - опять глумливо засмеялся Аэрио, - Повелитель Водички, Повелительница Цветочков и Повелитель Ледышек! – и он метнул свою гудящую электрическую дугу в Аэллариса, как копьё!
В то же мгновение Андрофорс простёр в его сторону руки воздух между ними превратился в межзвёздный вакуум, холодный и безжизненный.
  Дракон-Шиконда дохнула струёй ослепительно белой, чистой энергии в Андрофорса, а Аэлларис прикрыл Анаит от волны испепеляющего жара, которую швырнул в неё Шиварус, водопадом воды, которая мгновенно превратилась в пар, погасив жар.
  Все вновь метнули Силу друг в друга, но… на сей раз ничего не произошло. Только лопнул Силовой купол, который удерживала Анаит и Владычица упала на колени и завалилась без сознания набок.
  Полубоги изумлённо посмотрели друг на друга и ещё раз метнули Силу… метнули бы, если б она у них была. Полубоги пробовали ещё и ещё раз, но Сила Стихий ушла из них, как будто кто-то просто отключил её доступ. Полубоги в недоумении огляделись. На приличном расстоянии от них, по кругу, в глубокой, внезапно наступившей тишине, стояли эльфы, направив обнажённые мечи в сторону полубогов, бликуя на солнце доспехами. Причём стояли вперемешку  воины клана Боевых Магов и клана Отверженных.
  А над ними, по периметру места недавней схватки, неподвижно висели в воздухе пять фигур. Каждая из них держала поднятой руку, направляя раскрытую ладонь на полубогов. Никто из них не проронил ни слова.
- Оппа! – сказал Аэрио, - Кажись не мы одни остались живы после войны! Только я не помню, чтобы кто-нибудь владел блокировкой Силы в такой мере. Привет, братья! Зашли на вечеринку?
- Причём всех Сил сразу, - задумчиво промолвил Андрофорс
- Идиот! – зло сказала Шиконда, повернув голову к Аэрио, - Ты узнаёшь кого-нибудь из них? Это не наши братья!
- Хм, - пробасил Аэлларис, который уже поднял и держал на руках Анаит, - тогда кто они?
И в полной тишине прозвучал мрачный голос Шиваруса:
- Это новые боги. Затворник выпустил в мир Элохим.
Раздался режущий слух свист и в центр площадки, вокруг которой стояли полубоги, со страшным грохотом врезалась светящаяся нестерпимым блеском, звезда. Опала выброшенная ударом земля, рассеялся дым и с минуту стояла абсолютная тишина.
- Я – в порядке! Кто-нибудь поможет ударенному об грунт и беспомощному бывшему наёмному убийце, - донёсся из воронки жалобный голос Фенты, - или всеми позабытый в сём негостеприимном месте, он вынужден будет закончить  свою жизнь, терзаемый совестью за свои многочисленные злодеяния и  воспоминаниями о своих тоскливых днях?



   Автор благодарит читателей этого произведения за внимание и терпение, проявленное ими во время прочтения сего. Роман "Приключения Тинка Пента" на этом заканчивается.
   Прошу прощения за то, что пришлось изъять из романа несколько глав из середины, но горький опыт научил меня этому, после того, как я увидел несколько своих произведений, выпущенными в печать под другими авторскими именами в Украине и России. В издательствах, выпустивших в свет книги с этими произведениями, мне объяснили, что Свидетельство о публикации выданное на них Прозой.ру - является подтверждением права интеллектуальной собственности на эти произведения, но доказывать это нужно через суд. Теперь у меня есть возможность оплачивать юридические услуги правосудия, и если инцидент повториться, могу засудить, к чёртовой матери, любого, но нет никакого желания.
  Поэтому "Тинка" может выглядеть несколько сумбурно.
Буду очень признателен за ваши рецензии и если голосов в пользу продолжения романа наберётся достаточно - я начну публиковать здесь следующий роман - "Падение Тирка Пента".

   С уважением, Николай Карелин.
 


© Copyright: Николай Карелин, 2011
Свидетельство о публикации №21101190283