Как то раз мой друг рассказал мне одну притчу...
В никому никогда не известном месте, в никому не известном веке, жили шесть человеческих детёнышей. Они ютились в одном маленьком сарайчике - нет беды даже если он малюсенький, но в нём были очень тонкие стены и очень большие дыры между досками. Поэтому каждый вечер шестеро детёнышей до боли замерзали. Хорошо, когда лето - можно спать под открытым небом; хорошо, когда ранняя осень - можно забраться в стог сена, ведь недалеко от их малюсенького сарайчика было чье-то богатое поле. Но когда приходила злодейка зима,для шестерых человеческих детёнышей наступало мучительное время. Их маленькие босые ножки мерзли, лохмотья леденели так же, как и у Гуинплена, но ему пришлось настолько туго только одну единственную ночь, у него был спаситель, а они жили так изо дня в день, из года в год, и никто никогда не приходил к ним на помощь. Единственный кто это сделал был старый барский ковёр, его без пятен и без дыр выбросили хозяева, а шестеро человеческих детёнышей нашли его и приютили. Теперь не так холодно спалось им зимой. Они прижимались к самому крепкому углу их сарайчика, близко-близко к друг друг другу и заворачивались в старый тёплый барский ковёр. Это было спасением для всех них, и особенно для самого маленького детёныша.
Каждое утро детёныши шли в город, для того чтобы добыть себе немного денег на хлеб, и, если крупно повезет, то и на молоко для маленького детеныша. А там на яркой площади, за ручку с большими телами ходили Они, теплые шубки с розовыми щечками и красными носами, то и дело требующие пирожное из ближайшей лавки. Раньше детёнышам было легче, одна женщина приносила им немного молока, она тоже когда-то была детёнышем. Но после того как её высекли за кражу молока, она не смогла больше этого делать, да и как же! Теперь там, где она работала, под каждым ведром стояли ;новые весы, самые новые и дорогие, самые точные какие только нашёл хозяин, а еще к ней приставили мальчика-соглядатая, который следил за тем чтобы она не доила никуда, кроме ведра.