Санька все так же спозаранку приходил на стройку. Там никого не было. Только на дороге лежала приблудная собака. Она приподнимала голову. Некоторое время внимательно смотрела на него и опять сворачивалась клубком. Собака была голодная и на сносях. Берегла тепло и силы. Под ней образовалась лунка с вмерзшими по краям черными клоками шерсти.
Пару раз Санька бросал ей принесенные из дома остатки пищи. Но собака лишь подозрительно, злобно рычала.
Санька делал в этом месте крюк. И запирался в вагончике, чтобы в очередной раз набраться премудрости из газет, которые нашел под нарами. В ворохе рваных рукавиц и спецовок.
Бригаду перебросили на другой объект. А его оставили. Повезло обитать неподалеку – у какой-то воды на киселе родственников, обосновавшихся в новом микрорайоне. На самой окраине.
В город Санька прибыл еще весной, сразу после дембеля. Надеясь подзаработать, получить профессию.
– Совсем оголять стройку мы не можем, - рассудил Прораб. - А ты – местный. Тебе и присматривать.
Прорабом все называли хозяина строительной конторы, бывшего военного.
Подобных фирм тогда развелось множество. То строят, то ломают, то переключаются на что-нибудь другое, более прибыльное. Эта пока ремонтировала и строила.
Раз в месяц Прораб давал объявления в службу занятости. Сулил чуть ли не золотые горы. Но обманутые в своих ожиданиях мужики разбегалась. Скандалистам Прораб грозился «испортить» трудовую книжку. Поэтому некоторые их даже не забирали. Что в них проку, кому нужен теперь стаж? Говорят, скоро трудовые вообще отменят. У Прораба этими книжками был стол забит.
Санька был терпелив. За два года в армии привык к лишениям. Ко всему относился серьезно. Переменчивая, зыбкая надежда заставляла и его новых товарищей вязать арматуру, ставить опалубки, заливать бетон, задерживаться допоздна. Иногда из-за нехватки материалов делать набеги на соседние пустовавшие стройки. И не слишком болтать языком.
Все разговоры обычно сводились к одному. Даст или не даст Прораб деньги? Когда и поскольку? Частями будет платить или в конце?
Наиболее авторитетным в этих вопросах считался Женька, бригадир и одновременно кассир. Едва ли не единственный со строительным образованием - техникумом. Он мог читать чертежи. Стрелял нивелиром. Подсказывал Прорабу где что подешевле. И непременно тут же сам мчался договариваться.
Догадывались, что Женька в первую очередь блюдет свою выгоду. Однако это не мешало ему ходить у Прораба в любимчиках.
Некто выкупил у города продовольственный магазин. Под ночной клуб и казино. Неизвестно, как на него вышел хозяин, уже всерьез подумывавший о выигрыше, который даст простое разведение кроликов. А тут такой заказ!
Все-таки молодец Прораб! Заботится! Ломались старые железобетонные перегородки. Делались подвесные потолки, подиум с шестом из нержавейки, камин. Все были заняты. Передвигались бегом.
Первое время Санька представления не имел, где этот объект. Подозревал, что его нарочно держат в неведении. Чтобы не платить. Ведь к тем, кто на подхвате, и отношение соответствующее. Лишним он почувствовал себя сразу же, побывав там из любопытства.
- Не горюй, - заприметил его Прораб. – Скоро денежки перечислят, аккурат к Новому году…
Санька прикинул. Получалось совсем не празднично. По словам Женьки, там, где он просиживал штаны, на недоделках можно взять в лучшем случае еще штук пятнадцать. Разбей-ка на всю кодлу. А уж самого себя Прораб не обидит.
Хотел спросить, будут ли ему проставлять «выхода»? Но язык не повернулся – зачем рубить сук, на котором сам едва сидишь?..
Понимал, что можно вообще не появляться. Контроля никакого. Но зачем-то приходил. Торчал. Вдруг понадобится?.. Иногда и ночевал на нарах. Чтобы лишний раз не стеснять семейство.
Через несколько дней ожидания и беспокойства решил на всякий случай не запираться изнутри.
– Есть кто полуживой? – Дверь с запинкой выскрипела столб пара.
Глазки-щелки. Скуластая физиономия. Манера походя, впроговор, сквернословить. Знавал Санька таких. И у себя в деревне, и в армии видел. Будто семечки лузгают. И всегда сторонился. Но тогда обрадовался Витьке, который почему-то был одет по-чистому.
– За мной? Или тебя тоже бросили сюда... до востребования?
Сам удивился: так вдруг затараторил. Затараторишь тут!
– Мне Прораб нужен, – сказал Витька. - Как думаешь, даст он мне деньги?
Саньку да и всю бригаду этот вопрос все больше напрягал. Два месяца без зарплаты. Но вот закавыка: совсем недавно Витька устроился и еще никак не успел себя проявить.
- Все здешнее начальство перед тобой.
- Так ты что, теперь сторожем?..
- Вроде так…
Витька и без того, как в воду опущенный, совсем приуныл.
Поколебавшись, Санька вынул из шкафчика бутылку пива. Поделился бутербродом. Витька поморщился, но оживился. Обозвал Саньку соблазнителем, да еще и скупердяем: лучше бы, конечно, водки.
- Хоромы у тебя. А я в последнее время все по подвалам, по щитовым. Сюда, к тебе, что ли, перебраться?
- А что так?
Витька помялся.
- Подзалетел, если честно. Жена, когда узнала - выгнала. Теперь вот на больничном, хожу на уколы. Но прыщик этот… у меня… все никак не проходит. Что будет, если сковырнуть, как думаешь?
- Там, что ли?.. – Санька ощутил воздух под ногами, и догадался, что проваливается вместе с Витькой в какой-то грязный сортир.
Витька кивнул.
- Сегодня край надо к врачу. А лекарство купить не могу. Выручай, друг любезный! Ведь любой из нас, мужиков, не застрахован!.. – Глаза ласковые и волчьи одновременно.
Нашел друга!
Еще и дерьмом мажет!
Санька инстинктивно приоткрыл дверь.Чтобы обработать помещение. Захотелось тут же, на пинках, выгнать Витьку. Но тот, словно почувствовав, грохнулся на пол.
- Ну гад я, гад!.. Впервые у меня так... Что же теперь - в петлю? Слезно прошу: найди 150 рэ! Этого как раз хватит.
Прямо кино!.. Только и ясно: еще немного и Витька на все пойдет. Обворует кого-нибудь. За нож схватится.
Санька подал ему потертую норковую шапку.
- Ну напрочь оторвался от жизни! Да откуда ж у меня такая сумма? Мы по-прежнему только «завтраками» питаемся. А на пиво я занял. Спасибо соседу.
- Что, до сих пор не платили? – Витька присвистнул. Хотел, очевидно, выдать порцию своей лузги. Да только рукой махнул.
Саньке невыносимо захотелось в деревню, в баню. Он отвернулся. Тихо сплюнул. Взял незаметно верхонку и тиранул ее тыльной стороной губы. Закурил, поглубже, до кишок, втянув дым. Витька, язвительно кивая и усмехаясь, тоже полез своими ковырялками в его «Приму».
Денег правда не было. Но Витька почему-то не верил.
Зря Санька приплел соседа. Тот, конечно, на работе. Но вечером, пожалуй, мог бы снова одолжить. Как-то раз Санька помогал ему затаскивать мебель. А вот теперь у самого проблема - когда он с этим соседом рассчитается? Что делать?
– Нет, сегодня Прораба не будет, – сказал как можно тверже. Посоветовал Витьке больше не пить. А то Прораб точно ничего не даст. И скорехонько шуровать по новому адресу.
Буквально на другой день, еще по темени, прибыл сварщик. По прозвищу Чилим. Он был постарше других. Говорили, что побывал под пулями в «горячих точках». В Африке или в Афганистане. Его щека и нос были посечены камешками.
Держался Чилим открыто и просто, несмотря на свою особую, в глазах Саньки, значимость. К разновидности «не такие, как все», Санька относил еще шоферов. Сидят себе в кабине, покуривают или храпят, пока остальной народ занят кузовами. И ни до чего им, вроде бы, нет дела.
Чилим называл Саньку напарником и иногда гонял к щитку, чтобы тот подключил аппарат, а то и заставлял отрезать или приварить что-либо незатейливое. Длинную приставную лестницу из уголков, по которой с крыльца лазили на перекрытие, Санька сделал собственноручно. Без подсказок Чилима. Чем очень гордился.
Вскоре приехал Прораб. Привез рисунок и размеры.
Надо было закончить металлический каркас крыши. Начали размечать, резать профиль. Санька помогал Чилиму ворочать балки.
Несколько потеплело. Как всегда в таких случаях, стали падать белые хлопья. Их длинные струи колыхались, как водоросли.
Протаину на стройплощадке, где лежала собака, заровняло. Сама же она куда-то подевалась. Будто заранее знала, что придут люди. Наверное, нашла более подходящее место среди торчащих из-под снега обломков кирпича, свай, плит, поддонов, да там и ощенилась…
А вдруг сдохла?..
Не то, чтобы Санька пожалел ее, но эта мысль почему-то не давала ему покоя, пока Чилим пересказывал последние новости. Крепко засел в его голове и Витька. У того - тоже положеньице. Не позавидуешь.
От Чилима Санька узнал, что на своего любимчика Женьку Прораб сейчас в большой обиде. На днях дал ему на что-то изрядную сумму денег, а на того нашло - заглянул в кабак. Все как есть профуговал. Теперь будет пахать бесплатно.
- Похоже на Женьку. Любит погусарить!..
- Совсем дурной делается. Ко мне стал цепляться. Довыпендривается парень!.. Больше я спуску ему не дам. Прораб ведь его разжаловал. Ты не знал разве? Да, на два месяца. Теперь Женька не бригадир, а такой же, как мы, работяга. А по весне мне все равно уходить…
- Куда?
- На заготовку.
Грубое лицо Чилима на миг разгладилось. Представил, должно быть, таежные склоны с сочным папоротником, колбой.
- А кто бригадиром?
- Пока не ясно. Но я бы тебя назначил. Ей богу… – Чилим с улыбкой слегка хлопнул Саньку по плечу. - Да и не я один так думаю.
Сказано это было громко и Саньке стало неловко из-за присутствия Прораба: что за пустые словеса? Уж сам-то он лучше других знал – потянет или нет. Без корочек. И опыта маловато. Лишь бессмысленной ломовой силы в избытке. Но Прораб не прислушивался, был занят чем-то своим.
- Посмотри-ка! – переключил Санька внимание Чилима на девушку, которую увидел за забором, на только что опустевшей автобусной остановке. – Ну, дает! Как же она домой доберется?
Девицу тоже болтало, как водоросль. То сгибало в три погибели, то выпрямляло. Она изо всех сил боролась с тягой земной. А со стороны - ухахатывается будто.
- Наркоманка, - присмотревшись, сплюнул Прораб.
Пришли на объект Женька и еще трое. Вместе с ними Витька. Все в той же одежде. Но назвать чистым при свете дня его пуховик можно было с большой натяжкой.
Вчера Прораб сразу уловил от него "шлейф" и денег не дал. Пригрозил вообще выгнать. Потому что сачки ему не нужны.
Вот жук, подумал Санька. Не с пива же он так.
- Мне на лекарство… - пытался нудить Витька.
- Я еще посмотрю, как ты работаешь. – Такой получил ответ.
…Витька крутился, как заводной.
Лез, как говорится, поперед батьки в пекло. И без конца стриг Прораба своими щелочками.
Санька,Чилим и Прораб были на перекрытии. Остальные подавали им металл, который те вытягивали наверх веревкой.
Нижним приходилось осторожничать. Один швеллер выскользнул из петли и полетел вниз. Ударился о крыльцо с подскоком, подняв снежную пыль. Зданьице вздрогнуло. Все - в разные стороны. Лишь Витька остался на месте. Прораб замер, когда балка падала. Побледнел. Но Витьку, к счастью, не задело.
Тут только заметили, что он опять не в себе.
А вдруг, подумал Санька, наоборот – весь в себе. Только – где? В каких блуждает темных лабиринтах своего сознания или подвалах? Не докричаться.
Руки покраснели. Липнут к металлу. Ему говорят: возьми верхонки. А он будто не слышит. Стали поругиваться, отдавливать его. Но Витька сопротивлялся. Остервенело, как Матросов на амбразуру, бросался на очередной профиль. Брал на пупок. Подталкивал, уже над головой. Только шарфик развевался.
Прораб не выдержал, стал крыть матом и прогонять. Мол, сам травмируется - еще пол беды. Черт с ним, с камикадзе. Но зачем его-то подставляет?
Витька выслушал, напружинив желваки. Затем, даже не попрощавшись ни с кем, решительно зашагал к воротам. Обернулся и крикнул тонко, фистулой, что в суд будет жаловаться. И тут казус приключился. Попал в занесенную снегом собачью ямку, чуть не упал, тяжело запрыгал на одной ноге…
Внизу начался недовольный базар.
- Куда это он? Все лишние руки…
- Что, у него сокращенный день? Мы же видели: здоров, как бык.
- Слышь, Прораб, не плати ему, халявщику…
Саньку потянуло за язык: проговорился насчет нескромной Витькиной болезни. Дескать, надо было-таки помочь товарищу по работе, который попал в отчаянное положение. Решающий укол пропустил, бедолага.
Сказал-то из добрых побуждений. Но, наверное, зря.
- Болеет он, - возвестил Прораб, - у него, мне тут сказывают, люэс.
- Что? Люмбаго?..
- Да нет же, сифак! – уже в рупор ладоней.
- А мы пили с ним из одного бачка! Кружкой одной пользовались!
- И он молчал? Ну подлец…
- А я брал у него чинарик, докуривать…
Санька тоже мог бы кое-чем прихвастнуть. Но было уже не до него. Сначала Женька, затем остальные как-то по-деловому, не сговариваясь, схватили кто лом, кто лопату и ринулись было следом, чтобы проучить Витьку. Но Прораб запретил.
- Отставить. За работу. Сегодня поставлю вам целый литр. Простерилизуетесь. И сам посижу с вами.
Внизу заулыбались.
Хороший у Прораба спирт. Отборный. Жена-то, как-никак, медик. Да нет, жена тут ни при чем. Он напрямую получает спирт. С комбината. По своим каналам. Как-то раз угощал. Голова с этого спирта не болит. Да и сам Прораб мужик стоящий. Справедливый. Душевный. Разве не так? Кто не согласен? Ты или ты? Повезло же: нашли такого Прораба.
Как всегда, особенно усердствовал, прямо-таки напирал проштрафившийся Женька. Другим ничего не оставалось, как поддакивать.
Ближе к сумеркам Прораб отозвал Саньку в сторону, дал пятисотку:
- Ты - местный… Сбегай за закуской.
- Но это же много, – удивился Санька и пообещал сразу вернуть сдачу.
Санька даже яблоки и бананы прикупил. И все равно больше половины денег осталось.
Стол в бытовке был застелен знакомыми старыми газетами. Побитые эмалированные кружки и прорабский стакан, как на пьедестале, стояли на силиконовых выпуклостях какой-то «звезды», изображенной во всю страницу. Там же высилась пластиковая бутыль с уже разведенным спиртом.
Женька нетерпеливо разливал - буксы у него горели:
- Итак, господа сифилитики! За нашего дорогого и любимого Про…
Прораб дернул его за рукав:
- Садись, главный ты наш венеролог!.. - Все засмеялись.- Давайте по старшинству. Я вот что хотел сказать. Вы и есть настоящее ядро коллектива. С вами я начинал. И вас не кину. Разве я когда-нибудь обманул? Теперь у нас есть хороший заказ. А как развернемся, то и до подсобного хозяйства, до кроликов, дело дойдет. За ваше здоровье! За новые заказы! И за то, чтобы вы не спалили мне будку! Потому что я скоро поеду. Вы уж не обессудьте.
- Да, за коллектив…
- Нет, за дорогого и любимого...
- За заказы…
- И за кроликов давайте…
Все, кроме Прораба, он за рулем, выпили. Стали шумно, вперебой, разговаривать, вспоминая разные случаи, выяснять отношения, спорить.
Санька подсел к Прорабу: сдача уже истомилась в его кармане.
Прораб даже слушать не захотел. Отмахнулся.
- Разбирайтесь с этим сами. Можешь себе взять. Да так и сделай.
У Саньки даже в горле запершило. Что бы это значило? Набравшись наглости спросил, заплатит ли Прораб ему еще что-нибудь? Ведь он же приходил. Сидел.
Прораб глянул недоуменно.
- В лютые морозы? Кто ж тебя заставлял? Ну, герой! Да, не буду скрывать, деньги получены. Но в первую очередь долги надо отдать.
Санька подумал было, что речь идет о зарплате. Но Прораб говорил о других долгах.
- Не понимаешь ты законы бухгалтерии, бизнеса! – Продолжал Прораб. – Ну, скажи, с чего я тебе заплачу? Фирма-то у нас частная. Материалы сами покупаем. А тут еще налоги. Ну хорошо…Объясняю. Закрылись мы на этом объекте. Но он же не единственный. В результате только по нулям и вышло. Ты же, в отличие от Витьки, вроде, не глупый мужик. Раскинь мозгами.
Прораб придвинул к Саньке ближайшую, где что-то плескалось, кружку, наполовину черную изнутри, даже себе налил – чуток. Обхватил со спины теплой широкой рукой.
- Терпи, казак. Не горюй. Вместе не пропадем. Без хлеба с маслом не останешься. Ну скажи, на кого я еще мог положиться? На Женьку? Да он бы мне все спустил. Сам знаешь… Не оставлять же неоконченный объект без пригляда?
Санька никак не мог врубиться в такую логику. Если по нулям, зачем же вкалывали, потели? И не он же виноват, что с ним так вышло. Уяснил только, что все свое уже получил. Пусть в виде магазинной сдачи.
Но ничего! - Сглотнул комок. - Молодой… Еще заработает!
Было приятно, что Прораб так запросто с ним.
Когда начинали объект, Прораб тоже имел зуб на Женьку. Однажды, наблюдая за копошеньем бригады в котловане, подозвал проворного Саньку и сказал, что отныне он назначается старшим. Санька не понял, что тот имел в виду. Бригадирство или что другое. Разговор остался без продолжения, но было лестно. Его выделили.
А потом Саньку дернуло на виду у Прораба бросить из котлована молоток. Ну не нужен он был больше там, где все двигалось. Вмиг бы затоптали.
Прораб не преминул сделать замечание: так вы мне все и без того скудные орудия труда растеряете. Вон Женька ухитрился уже его германскую рулетку похерить. Говорит, сломалась. Ну так вернул бы! Не возвращает. Нет, не верит он ему. Скорее всего, загнал, стервец этакий.
Что за странные у них отношения? Вроде бы молится на Женьку, чуть ли не как на компаньона, и тут же поносит.
Не растеряем, крикнул в ответ Санька: да будет Прорабу известно, что вокруг, в радиусе, по крайней мере, десяти метров, он все травинки наизусть знает, все проволочки!..
Те, кто слышал эту перепалку, засмеялись. После при случае с улыбкой припоминали ловкий Санькин ответ. Прораб же, не ожидавший такой отповеди, смутился. Замолчал. Непонимающе покачал головой.
И хорошо, что не поставили его бригадиром. Давать наряды? Стрелять? Искать материалы? Это все по Женькиной части. А ему, Саньке, как-то не с руки.
Санька понимал: выше головы не прыгнешь. Нет выручки, значит нет. Против вечно боксирующих друг с другом сальдо с бульдо не попрешь.
Но вот не убедил его почему-то Прораб.
Смутно чувствовал Санька и за собой правоту. Только не приходо-расходную. Не кабинетно-бухгалтерскую. Не табельную. Но дальше разобраться в этом не мог.
Была какая-то правда и за всеми остальными. Даже за Витькой, который по-прежнему не выходил из головы. Санька видел его то стоящим перед ним на коленях. То споткнувшимся и чуть не упавшим на стройке. То ползающим среди труб в темном подвале.
Со сдачи, невольно начал прикидывать, если сосед подождет, он даже и Витьке мог бы дать. Но разве теперь его найдешь? Ни дома, ни улицы, ни района никто, включая Прораба, не знал.
Спросил, знает ли кто Витькину фамилию? Только осклабились: все тут больше по именам – Витьки, Саньки, Вовки, Женьки… Все держится на честном слове. На слове Прораба. Был, еще сказали, какой-то Джон. Но это раньше.
Прораб незаметно, когда все окончательно увлеклись собою, ушел.
Женька опять стал доставать Чилима:
- Мы там кирпич разгружаем. А где ты пропадаешь? Калымишь?
- Ага, позавидовал?.. Так Прораб меня отпускал. Я же сварной.
- Жулик ты, а не сварной!.. – вытянув перед собой руки Женька неожиданно бросился на Чилима. Тот упал от толчка в горло и в грудь на нары. Закашлялся.
Так как Санька сидел ближе всех, то попытался их разнять. Но Женька тут же, будто того и ждал, переключился на него.
- А ты, деревня, чего лезешь? Сколько денег тебе дал Прораб?
Санька ответил.
- А сколько потратил? Говори. Что помалкиваешь?
Народ испытующе посмотрел на Саньку.
- Тебе что, жратвы мало? Вот… - Санька выложил сохраненный им мятый чек.
- А сдачу вернул? Ворюга!..
Так Саньку еще никто не оскорблял. Кровь прихлынула к лицу. Все внутри закипело.
- Прораб ему отдал, - прокашлявшись и вставая с нар, сказал Чилим, - я сам слышал…
- Ему? – издевательски возвысил голос Женька. - С какой стати? Нет, не мог Прораб так поступить. Уж я-то его знаю. Вон рулетку мне до сих пор не простил.
- На, подавись своими деньгами, - вывернул Санька карман. И ему сразу стало легче.
Женька, слюнявя палец, пошевеливая губами, отрешенно и задумчиво принялся пересчитывать сдачу. Затем свернул банкноты и упаковал на грудь под пуговичку: у нас, де, общаг. Завтра честно поделимся со всеми ребятами. А лучше: купит на всю команду – хватит побираться у случайных прохожих! - несколько блоков сигарет.
- С какими ребятами? – зашумели. - Делим только между нами. Между шестерыми. Слышал, что Прораб сказал: мы - ядро коллектива. Остальные не в счет.
Попав в избранную шестерку, тихий Санька почувствовал силу со стороны и его внезапно прорвало, понесло. Стал высказывать Женьке все, что о нем думал.
Мол, это не Чилим и не он жулики, а Женька. Самый что ни на есть настоящий. Ну разве так выдают зарплату? Даже не расписываемся. А хоть бы и расписывались?.. Кто поверит в составленную им, правой рукой хозяина, его шестеркой, ведомость? Лучше признавайся, кассир долбанный, сколько наших денег себе забираешь?!
- Сторожу, неудавшемуся кандидату в бригадиры, не дам, - перекричал шум Женька, - и этот калымщик (тыкнул пальцем в Чилима) тоже не получит. Делим только на четверых.
Обвел будку вытаращенными блестящими цыганскими глазами.
- Что молчите? Думаете, я жадный? - извлек пару червонцев и стал картинно рвать. Вот, мол, смотрите! – Еще шелестнул бумажкой, намереваясь и с ней расправиться. Даже плюнул на нее. Но на него уже навалились. – Это вы жмоты!.. – В последний момент возопил, подкинув комок денег вверх Женька, и они рассыпались по мокрому от валенок полу, закуске.
- С жиру бесится, что ли?.. – изумился Санька.
- Просто нажрался, как сапожник…
Женьку скрутили.
Когда проверяли одежду, в загашнике, за подкладом, наткнулись на едва начатую пачку купюр. Не те ли это деньги, которые, по его словам, он прокутил в кабаке? Догадка так и ожгла всех, как хлыст, одновременно. Ну и ну…
- Не дам! Я командир! Я главный! Мне положено! - вырывался Женька. - Я и Прораб вам покажем!.. Где раки зимуют…
Пусть попробует теперь показать! Но до чего настырный!..
Даже в армии не случалось, чтобы у Саньки так чесались кулаки. Опередил Чилим. Под шумок, наполовину символически, как и положено сильному и немолодому уже мужику, врезал-таки Женьке в печень. Тот заткнулся и даже не понял, кого благодарить.
Добычу поделили поровну. На шестерых.
Женька тоже не остался за бортом. Поскольку стал клясться, божиться, что Прораб, якобы, специально дал ему эти деньги - для аванса. Но объявить об этом он еще не успел. А все, что сегодня было - лишь розыгрыш. Им самим, Женькой, придуманный.
Ну что с ним поделаешь, с любимчиком! Вот и его тоже разыграли. Сделали вид, что поверили.
А если и впрямь «обули» бригаду? Да нет, врет Женька, врет, как обычно…
Наступал миллениум.
Под руку с безнадегой шли неплатежи, обман, безработица...
И попробовал бы кто тогда заикнуться, что они, разгоряченные участники этой истории, так похожи на разбойников!..
Санька сунул кому-то в руку ключ от вагончика. И вышел на морозный ночной воздух вслед за Чилимом.
- Слушай, Чилим, слушай, Водяной орех*! – вырвалось у него на улице, - хоть на заготовку с тобой иди!..
Ключ, как потом выяснилось, потеряли. Но Саньку это уже не волновало. Он уволился. Точнее, просто перестал ходить на стройку.
Помогая в тот злополучный день Чилиму, Санька по неосторожности нахватался «зайчиков». Кто имел дело со сваркой, знает, что это такое. Под веки - будто песку насыпали. Проявилось это позже, около полуночи. Санька прикладывал к глазам пакетики с чаем. Но резь не проходила.
Приснился ему Витька. Почему-то вместе с той самой девицей. На фоне стен с пустыми холодными проемами. Кто из них кого поддерживал - не понять. Водоросль по-прежнему штормило и она блаженно улыбалась, а Витька… Витька грозил в сторону стройки ему, Саньке, кулаком.
* Чилим (сиб.), водяной орех - растение.