Сумасшедшие

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение.
Витя.
Вячеслав.
Дэвид.
Юрец.
Карчик.



ВВЕДЕНИЕ
Я люблю людей. Почти всех. Для меня человек – то, что мы называем словом душа. Я всегда видел человека за его физической и интеллектуальной масками. Эти уровни для меня мало значат, хотя по ним, как по одежде, кое о чем, конечно же, можно судить. Соответственно, меня никогда особенно не интересовали физические особенности человека, включая возраст и пол. Вероятно, у меня была особая способность общаться с людьми напрямую: я видел человека в человеке. Это давало удивительные результаты: ко мне привязывались практически все, с кем я общался.

Я способен понять и пожалеть и Иуду, и Сталина, и Гитлера: не дай Бог кому-нибудь попасть в Историю таким образом, но я не святой - некоторых людей я не понимаю. Я совершенно не чувствую Ленина. Там что-то большое и чёрное. Впрочем, я отвлёкся. Я плохо чувствую американцев даже после 12 лет жизни в США. Мне трудно пробираться за их маски. Это не значит, что они у них особенно крепки. Просто все маски сильно замешаны на культуре, и с русскими масками мне проще иметь дело. Из русских я не могу понимать только сумасшедших.

Когда-то мне казалось, что сумасшедшие – интересные люди: они должны чувствовать что-то особенное, видеть жизнь с необычной точки зрения... Наверно так оно и есть, если они не буйные. Конечно, мы все не без психических особенностей.




ВИТЯ
(http://val000.livejournal.com/11605.html)

Первый раз я встретился, наверно, именно с «интересным» человеком, когда поступал в медицинский институт. В комнате общежития со мной оказался мой одноклассник Карчик и ещё один красивый парень двадцати лет, якобы только что вернувшийся из армии. Отслужив в армии, я теперь уже могу сказать точно, что он там никогда не был. Звали его Виктор Черновол. Он глубоко разбирался в каждом предмете и экзамены сдавал исключительно на пятёрки. При этом он был невероятным заводилой: гулянки в нашей комнате сменялись ночными гуляниями по городу с самыми красивыми абитуриентками. Никогда не забуду, как он великолепно декламировал Омар Хаяма. Несмотря на эту мою очарованность, под конец я с ним чуть не поссорился из-за «пустяка»: он предложил сыграть в карты на деньги и, когда я выиграл сравнительно крупную сумму, накопившуюся на кону, он вдруг накрыл кон рукой и металлическим голосом заявил, что все деньги - его. В нём было столько агрессии, что я сразу согласился с этим типом «выигрыша», но предупредил, что играть с ним больше никогда не буду.

«Прогуляв» таким образом экзамены (я был искренне уверен, что такого парня как я просто нельзя не зачислить), я не добрал один бал до проходного. Мой одноклассник поступил, а вот Вити в списках я не нашёл, чему не мало удивился. Когда я вернулся в комнату за вещами, его постель и вещи уже отсутствовали. Это была не последняя неприятность в тот день. Я обнаружил, что из моего тайника пропала часть моих документов. Когда я вернулся, комната была открыта, и винить можно было кого угодно.

В этот институт я приехал после армии года три спустя, чтобы навестить свою сестру-студентку. По этому поводу в общежитии собралась компания из моих бывших одноклассников. Тут то и выяснилось, почему Витя не поступил в институт с максимально возможным балом. Мой товарищ по комнате рассказал, что как-то он попал на вечеринку к старшекурсникам. Кто-то начал показывать ему фотоальбом, и он вдруг узнал Витю. Оказалось, тот когда-то уже учился в этом же институте. Более того, он был комсоргом и ещё каким-то активистом, благодаря чему после третьего курса он во главе группы студентов был летом отправлен в стройотряд в ГДР. Скандал разразился, когда перед отъездом практически все студенты обнаружили серьёзные пропажи в вещах и деньгах. Была устроена поголовная проверка, и вещи нашлись у … Вити. После этого он и был отчислен из института без права восстановления. Клептомания называется…






ВЯЧЕСЛАВ
(http://val000.livejournal.com/58955.html)

Я познакомился с Вячеславом в университете. Мы встретились в какой-то мере случайно: нас на первом курсе объединили с философами на занятиях по лёгкой атлетике. Помню, что, придя первый раз в раздевалку, я был потрясён жарким спором с частым употреблением словосочетаний типа «есть суть». Он мне тогда показался единственным нормальным в этой компании. Вячеслав был старше меня лет на 10, невысокого роста и очень худой. Позже наши отношения перешли почти в дружбу. Невзрачный на вид, он оказался замечательным рассказчиком, знатоком истории Петербурга. Обычно мы проводили разминку на улице. Маршрут был вокруг Петропавловки, через мост, вдоль Невы до моста Лейтенанта Шмидта и назад на кафедру физкультуры. Не будучи профессиональными спортсменами, мы особенно не спешили. Он знал историю почти каждого дома и мог, наверно, часами рассказывать о знаменитых хозяевах и жильцах дворцов и особняков. Каждая наша пробежка превращалась в экскурсию. Иногда мы даже забегали на соседние улицы…

Кроме любви к истории и философии Вячеслав обожал музыку. Он был, по его словам, редким меломаном и не пропускал практически ни одного представления в Кировском, просто-напросто устроившись туда гардеробщиком. Это не было бы удивительным, если бы не его возраст и семья, требовавшая большего заработка. Я начал расспрашивать его о жизни и выяснил, что он «задержался» с поступлением в Университет из-за службы в армии: он закончил военное училище, дослужился до капитана, но был уволен по состоянию здоровья. После увольнения из армии он имел право на продолжение образования в любом ВУЗе, но вместо 3-4 курса почему-то пошёл на первый.

После второго курса наши занятия лёгкой атлетикой закончились, а с ними и экскурсии «с личным гидом по историческим местам». Я стал редко встречать Вячеслава: мы чаще говорили по телефону: я пытался с его помощью достать билеты на очередной хороший спектакль. Он обещал, но каждый раз что-то не получалось. Через какое-то время он совсем пропал, и я смог узнать о том, что случилось, только через полгода – год, встретив одного из тех самых философов-легкоатлетов. Оказалось, что Вячеслава (он хотел, чтобы его называли именно так) уволили из университета за кражу. Он был старостой группы, одной из обязанностей которого было получение стипендии на всю группу и выдача её студентам. Один из студентов его группы сломал ногу и полгода провалялся в постели. Вячеслав всё это время исправно забирал его стипендию себе, расписываясь за больного. Когда выздоровевший студент спросил его о стипендии, Вячеслав сначала врал, что тому стипендия не полагалась, а потом категорически открестился от её получения. Тем не менее, по подписям сразу же установили виновного.

Я отношу этот случай к сумасшествию, поскольку не могу понять, как такой умный и, как мне представлялось, высоко духовный человек мог украсть деньги у больного товарища, да ещё так неумно. Глуп был не только метод кражи, но и она сама. И не только из-за мизерной суммы, но, прежде всего, из-за потери возможности изучать его любимую философию. Человек променял философию на среднемесячную зарплату. Это опять похоже на клептоманию, но тогда можно предположить, что и в гардероб он устроился работать не из-за любви к музыке, и из армии его попросили отнюдь не по состоянию здоровья. Кстати сказать, для студентов с ограниченными физическими возможностями у нас были специальные группы…






ДЭВИД
(http://val000.livejournal.com/12047.html)

Судьба свела нас с Дэвидом в Техасе всего на один зимний вечер 1998-го или 1999-го года. Американец лет на десять старше меня, он пришёл к нам в гости с друзьями, к которым заехал на пару дней. Как-то так получилось, что уходил он последним. Уже у порога мы зацепили тему мистики, да так и проговорили до 3-х часов ночи. То, что он мне рассказал, абсолютно укладывалось в моё представление об устройстве мира, и было мистически очень грамотно, но его способности были на грани сумасшествия. Я хочу здесь привести несколько его историй так, как я их запомнил. Должен сказать, что до сих пор я ему не совсем верю: уж очень он не был похож на человека, служившего когда-то в ЦРУ.

Его первая история тем вечером была о службе во Вьетнаме. Ему тогда должно быть было лет 25. Он служил при штабе и по его словам был последним, кто покидал Вьетнам. Их ЦРУшная комната была почти на крыше и имела выход на вертолётную площадку. Внизу у опустевшего здания штаба уже постреливали коммунисты, а Давид с сослуживцами всё ещё уничтожали секретные документы. Он поднялся в вертолёт последним. Я спросил его, не приходилось ли ему убивать людей. Он сказал, что один раз, наверно, убил мальчишку. Это произошло как раз в момент отлёта. Когда он взялся за поручни вертолёта, время вдруг для него как будто замедлилось, и он увидел, как в его левую руку входит и выходит пуля. Из-за шума вертолёта он не слышал выстрела, но по траектории пули понял, откуда стреляли. Инстинктивно он выстрелил в ту сторону, и из-за куста выпало маленькое тело вьетнамца… Тут мы и переключились на мистику.

По его словам он с детства обладал особыми способностями «видеть». По ночам в их детскую спальню приходила старушка-приведение и садилась на кровать к его старшему брату (тот, как позже оказалось, тоже был не без способностей). Она просто сидела и вязала, а Дэвид её страшно ревновал к брату, так как к нему она никогда не подходила. Позже у брата завёлся другой невидимый друг. Когда его никто не видел, брат всё время с ним болтал. Однажды Дэвид боковым зрением заметил рядом с братом чёрного парня лет 15-ти. С тех пор тот стал ему приветливо махать рукой «при встрече».

Жили они в старом доме. Родители Дэвида были очень бедны и в своё время купили наполовину сгоревший дом в бедном районе. Позже Дэвид узнал, что когда-то там жила неблагополучная афро-американская семья. Она съехала после того, как прямо на лестнице их 15-летнего сына при задержании застрелили полицейские.

Задолго до этой встречи у Дэвида было видение, пролившее свет на историю их дома. Дэвиду было лет пять, когда он увидел на кухне (опять же боковым зрением) горящую машину. Он сказал об этом родителям, но они нисколько не удивились, и рассказали, что у предыдущих жильцов на месте нынешней кухни был гараж, но он сгорел, и они решили оборудовать там кухню. Место, однако, вероятно было несчастливым, поскольку в тот же вечер на кухне вспыхнул пожар, который потушить удалось только с большим трудом.

Во время ремонта крыши после пожара с Дэвидом произошла ещё одна история. Он упал на гвоздь, торчащий из доски, и тот пробил ему лобную кость. Был день, но когда Дэвид «пришел в себя», всё преобразилось: на тёмном небе рядом с солнцем видны были и луна, и звёзды. Он встал и увидел своё тело распростертым у ног. Рядом стояла красивая женщина в блестящем чёрном платье. Она погладила его по голове и сказала, что он должен вернуться в тело, пообещав, что всегда будет рядом. Возвращение было крайне неприятным: он сравнивал его с натягиванием узкой перчатки. После какого-то как бы щелчка он почувствовал себя в теле, ощутил боль, открыл глаза и заорал.

С тех пор он стал задумываться о Боге. Семья его не была религиозной, и ему некого было спросить. Его мучительные раздумья на тему «что же такое Бог» закончились очень интересно: однажды ему приснился сон. Голос сверху сказал: «Ты хотел узнать, что такое Бог. Сейчас я тебе покажу». В следующее мгновение на какую-то долю секунды Дэвид ощутил, что он есть всё. Он был везде и во всём, в людях, в животных, в звёздах… Он всё видел, всё чувствовал, всё понимал…

Я его спросил, верит ли он в реинкарнацию. На это он ответил, что прекрасно помнит свою прежнюю жизнь, и даже проверял достоверность «воспоминаний». По его словам в прошлой жизни он был евреем в Польше. Кажется именно в Варшаве, у его тогдашних родителей был свой книжный магазинчик. Когда пришли немцы, он получил по почте предписание следовать с вещами к пункту сбора для дальнейшего переселения. Ехал он туда, как и многие другие сам. Там у людей забрали вещи и распределили их по домам. Скоро все поняли, что их никуда дальше отправлять не будут, а просто оставят умирать. Группа наиболее отчаянных мужчин решилась на восстание с целью вырваться из гетто. Им удалось завладеть каким-то оружием, но силы были неравны. Дэвид и несколько его друзей остались прикрывать отход товарищей, но скоро патроны закончились, и они сдались. Что было дальше? Их вывели из здания и поставили у стены. Потом подошёл немецкий офицер, достал пистолет и выстрелил ему в голову. Тело упало, Дэвид посмотрел на него без сожаления и ушёл.

В этой своей жизни он якобы ездил в Варшаву и даже нашёл свой магазинчик. На стене висел его портрет, а в магазинчике всё ещё торговали его престарелые родители. Он как мог поговорил с ними о прошлом без упоминания о реинкарнации и нашёл, что помнил всё правильно.

Я не расспросил его о том, что было между его земными жизнями, но своё последнее рождение он описал примерно как эпизод с оживлением, приведённый выше, только втискиваться пришлось в совсем маленькое тельце…

На следующий день он уехал, и я его больше никогда не видел. Ещё из разговора с ним за столом, я узнал, что он - страстный любитель кино. Мы обсудили мои любимые американские фильмы, но его любимые ленты были мне не известны. Он пообещал прислать мне их в подарок и сдержал своё слово. Это были низкопробные кинокомедии с сильным порнографическим уклоном. Я просмотрел их и выбросил в мусор. Старое подозрение в его сумасшествии вернулось ко мне, но так или иначе, это была одна из самых ярких встреч в моей жизни.





ЮРЕЦ
(http://val000.livejournal.com/11855.html)

Прошло 10 лет, но до сих пор я не могу забыть эту историю – мою встречу с «поломанным» человеческим сознанием - самый кошмарный год в моей жизни. Я отчётливо помню тот тёплый осенний день, когда эта история началась. Возбуждение от предвкушения бурных событий не покидало меня уже несколько дней.

Они приехали в США за день до нашей первой встречи. Молодые и красивые, муж и жена, Лена и Юра. Первое время (пока человек без машины) русские в Техасе совершенно беспомощны. Обычно их нужно учить водить машину, возить в магазины, и т.д. На следующее утро я ждал Юру, чтобы отвезти его в отдел. Он появился без опоздания. Подошёл размашистой, почти военной походкой и, пожимая мне с улыбкой руку, жёстко заявил: «Хамов терпеть не могу. Чуть что - сразу в торец, понял?» По армии я знал, как нужно поступать в таком случае, но последствия для меня и моей семьи могли быть самые неблагоприятные, вплоть до депортации. Мне удалось загладить неловкость своего положения, сказав, что я тоже не люблю хамов, но отношения у нас как-то сразу не заладились.

Дня через три я свалился с гриппом, но спокойно поболеть не удалось. Во второй половине дня меня разбудил стук в дверь. На пороге стоял бледный Юра с лихорадочно блестящими глазами:
- Доктор, помогите! С женой плохо.

Я быстро начал одеваться, обдумывая, с чего это он взял, что я доктор. Вероятно, из-за высокой температуры я решил, что он имел в виду мою учёную степень. На бегу я начал просчитывать варианты: грипп, травма, вызов скорой помощи, неоформленная страховка на здоровье… Мы вбежали в его квартиру, и я застыл в недоумении. Меня встречала абсолютно здоровая улыбающаяся женщина:
- Доктор, пройдёмте, нам нужно поговорить.

Я попытался объяснить, что я не врач, но её это не интересовало. Мужу было приказано остаться в другой комнате. Она закрыла за нами двери:
- На самом деле доктор нужен не мне, а ему. – Сказала она. – Я просто не знала, как Вас сюда вызвать. Видите ли, у него что-то не так с головой. Он иногда говорит что-то непонятное, ведёт себя агрессивно...

Я начал говорить, что она, вероятно, преувеличивает, что при переезде в другую страну все проходят через культурный шок, что это пройдёт со дня на день, но она добавила:
- Он хочет меня убить.

«Так», - подумал я и осмотрелся. Муж действительно выглядел плохо, но за время нашего знакомства мысль о том, что у него плохо именно с головой, мелькнула у меня только однажды, при нашей первой встрече. С его женой мне так близко довелось встретиться впервые. Надо было для начала узнать, с кем я имею дело. Заметив в углу иконки, я спросил, не верующая ли она. Она откликнулась на это очень живо:
- Да, я – святая. Меня прислали к вам, чтобы навести здесь порядок, поскольку вы все погрязли в грехах.

Это было уже интересно, тему стоило развивать. Я сказал ей, что я тоже верующий и даже иногда вижу очень необычные сны, но об этом не всякому расскажешь, не поймут. В ответ она сразу же рассказала историю своего «просветления». Оказалось, что она поверила в свою святость после одного случая. Голоса якобы сказали ей, что если она не выпрыгнет из окна, то её мужа убьют. Она выжила, упав с пятого этажа, правда, пройдя через реанимацию. Сказано это было таким весёлым тоном, что меня не покидала мысль: «Не разыгрывают ли они меня?». В любом случае, поскольку медицинской страховки у них пока не было, я решил «спустить всё на тормозах». Ей я сказал, что сейчас я переговорю с её мужем, и мы что-нибудь придумаем, а ему, что ей срочно надо накупить разной техники, чтоб она дома без него не скучала.

В тот же вечер я поехал с ними в магазин. Пока муж выбирал телевизор, она попросила меня проводить её в обувной отдел. Мы говорили о всякой ерунде, и я откровенно скучал, но тут появился муж. Лена попросила его отдать ей все их деньги, а самого отправила выбирать туфли в мужскую секцию. Как только он скрылся с глаз, она протянула мне пачку долларов толщиной сантиметра в три:
- На! Это тебе.
- Зачем?
- Хочу отблагодарить тебя за помощь…
- Мне не надо…

Я сопротивлялся ещё минуты две, но, вспомнив о её святости, решил взять их и позже незаметно передать мужу (а то ещё потеряет). Тут он и появился с целой тележкой выбранного товара. В очереди к кассе он вдруг обернулся ко мне с бледным перепуганным лицом и дрожащим голосом сказал, что у него нет денег: он, наверно, забыл их дома или потерял. Я достал из кармана его пачку, показал ему – реакции не было. «Одолжить?» - Подколол я его. В ответ он начал меня горячо благодарить. Я отдал ему все деньги, сказав, что это его. Он принял без возражений, что меня ещё больше ввело в замешательство. Разыгрывают?!

После поездки в магазин я пригласил их к нам на ужин, чтобы познакомиться поближе. Лена принесла тетрадь со своими стихами. Мне они показались интересными, и я снова вспомнил о своём желании поискать зерно Истины в творчестве людей с нестандартным мышлением. Ей очень понравилось моё внимание к её «галиматье», как это называл Юра.

Ночью мы проснулись оттого, что кто-то пытался открыть нашу дверь ключом. Было уже за 3 часа ночи, но ещё не светало. Я выглянул в окно и пошёл открывать дверь. На пороге стояла бледная как смерть Лена. Глаза её были безумны. Кто видел «Вий», поймёт, о чём я говорю.
- Ну и что теперь? – спросил я.
- Увези меня отсюда… - отозвалась она загробным голосом.
- Куда?
- Куда-нибудь.

Страшная мысль промелькнула у меня в голове. Я проводил её в свою машину, сказал, что собираюсь переобуться, а сам опрометью бросился к их квартире. Дверь была приоткрыта. В спальне горел свет. На кровати, откинувшись назад и широко разбросав руки по сторонам, лежал её муж. «Готов», - подумал я. Он был полностью одет, лицо его было абсолютно бледным, рот и глаза - полуоткрыты. Труп, но я решил в этом удостовериться до вызова полиции. Я взял его за руку, чтобы проверить пульс, но он вскочил при первом же моём прикосновении:
- Ушла?
- Да.
- Где она?
- В моей машине.
- Задержи её, я сейчас выйду.

Оказалось, что он уже неделю сторожил её каждую ночь и почти не спал. Отсюда его невероятная бледность, лихорадочный взгляд и забывчивость. Я спустился к машине и стал всячески тянуть время. Он не приходил. Тут Лена вспомнила, что что-то из вещей забыла дома. Этот вариант меня вполне устраивал – пусть сами разбираются со своими проблемами. Она скрылась за углом дома, и я собрался выходить из машины, когда раздался её истошный вопль. В следующий момент она вскочила в машину с криком: «Скорее заводи машину. Он нас сейчас зарежет!», но я отъезжать не спешил.

Появился муж:
- Валера, мне надо с тобой поговорить, - я вышел. – У меня все деньги пропали.

Вот он где был. Я подошёл к Лене, потребовал отдать деньги. После того, как он их пересчитал, мы стали думать, что делать дальше.

Выходить из машины она категорически отказывалась. Я попытался убедить её в разговоре один на один и в результате узнал, что у неё - шизофрения, и что она не вылезала в России из психиатрических клиник. Там у неё был друг, который сделал ей как-то предложение, но она ему отказала. Сейчас она была готова исправить ту свою ошибку, поскольку поняла, что я - это он.

Дальше всё было сложно и долго: потеря сознания, скорая, доставка в местный дурдом. По дороге муж был «освобождён от занимаемой должности», а мне было предложено дать немедленную отставку своей жене. Мне трудно передать все свои ощущения, но в тот день я понял, почему психиатрические клиники называли раньше «домами скорби». Именно с этим ощущением я смотрел на эту смеющуюся красивую женщину. Я думал, насколько похож её мозг на дорогой часовой механизм со всего одной сломанной шестерёнкой. Как будто одного-то всего зубчика и не хватало в этой шестерёнке, но мозг был сломан. На 90% это был нормальный человек. Он говорил нечто разумное, но в какой-то момент я почти слышал щелчок, и она перескакивала на невообразимую тему, или спокойно переходила с разговора со мной на разговор с полицейскими по-русски. Объяснить ей, что они её не понимают, было невозможно. В её нестандартном мышлении не было Истины. Там был провал, как чёрная дыра от пули.

Через недёлю её выписали на вид практически нормальным человеком, и мы были приглашены к ним на пицу. Были ещё какие-то салатики, которые муж предложил ей отведать первой, дабы она нас не отравила. Слово за слово – между ними начался скандал, закончившийся её истерикой, после того, как он грохнул об пол поднос с грязной посудой и заорал: «Ещё одно слово, и я тебя убью!». «Вот видите, видите, - визжала она. - Я же вам говорила».

После этого вечера я стал к нему присматриваться. Я заметил несколько странностей. Во-первых, он принимал таблетки вместе с ней (якобы за компанию, и якобы понарошку). Во-вторых, он мог произнести непонятную тираду из 4-5 предложений по-русски и даже повторить её слово в слово. Дабы не получить «в глаз» мне приходилось догадываться, о чём он так волнуется. В-третьих, у него была странная так называемая «килеобразная» грудина. В-четвёртых, … Ну, да хватит об этом.

С их приездом в нашей жизни начался сплошной кошмар. Мы помогали им около двух месяцев. Лена продолжала тихо преследовать меня. Мой шеф взял её волонтёром в наш отдел, и я на всякий случай перестал пить кофе на работе (кто мог знать, что ей прикажут голоса в следующий раз). Муж её постоянно ко мне ревновал, но высказывать свою агрессию начал только когда «встал на ноги». До этого он явно вел себя неадекватно только по отношению к моему младшему сыну и то в моё отсутствие (их возила иногда моя жена). В конце концов моя жена прониклась уверенностью, что нашим детям от них тоже угрожает опасность.

Откровенно агрессивничать он стал, после того, как заставил меня посмотреть его диссертацию. Я долго не хотел говорить своё мнение, поскольку очевидные ошибки были сделаны в основной методике, но он меня вынудил. Естественно, я сказал всё в мягкой форме, но он взорвался. Начались кошмары на работе: постоянные проявления ненависти, истерики, враньё, его жена, подглядывающая из-за угла, ревность…

В конце концов я позвонил своему знакомому психиатру в Россию и описал подробно все его странности. Она сказала, что, судя по всему, это - шизофрения, но есть одна особенность: нормальные люди на шизофреничках не женятся. То есть он – как минимум человек с неустойчивой психикой. Такие люди обычно копируют поведение супругов и со временем, оставаясь здоровыми, уже не отличимы от сумасшедших. Без персонального разговора с ним она, конечно, не могла сделать заключение. По её словам наша ошибка была в желании оказать им помощь. Оказывается, что сумасшедшие быстро привязываются к тем людям, которые им помогают (например, в палате все женщины могут считать себя жёнами лечащего врача). Нам она посоветовала при встрече с ними делать так называемые «рыбьи глаза», что и помогло нам быстро избавиться от их «привязанности».

Позже я узнал, что в списках сумасшедших он, как ни странно, не значился. Прошёл год, и они переехали в другой город, а потом и вовсе пропали из виду. Об их судьбе мне более ничего не известно, но до сих пор моя спина холодеет, когда на конференциях я вижу впереди размашистую походку и знакомый силуэт Юры.





КАРЧИК
(http://val000.livejournal.com/71598.html)

Мой друг Карчик (уменьшительно-ласкательное от фамилии Карчевский) классе этак в 8-м выдал, обращаясь ко мне по пути из школы, шедевр: «Хороший ты, Валера, парень. Только вот не пойму я, зачем ты в музыкальную школу ходишь!» - он хотел проиллюстрировать свою речь руками и параллельно изобразил пальцами игру на пианино, на секунду задумался и продолжил: «Я понял. Ты пальцы качаешь…» Он не шутил... «Ты думаешь, вы интеллигенция? Нет. Интеллигенция это теперь мы!» - продолжил он свою неглубокую мысль, сильно потянул носом и смачно сплюнул.

В школе нас считали друзьями: мы вместе шли со школы, поскольку жили в одном доме, позже мы вместе работали в травматологии, поступали в мединститут… По распределению он попал терапевтом на Западную Украину и больше наши пути не пересекались: последний раз я видел его лет 25 назад.

До меня доходили слухи, что он женился на местной девушке, потом развёлся, начал пить, потом сошла с ума и умерла его мать, после этого начал спиваться его отец – инженер и очень приятный человек… Вероятно в тяжёлые времена после развала СССР Карчик бросил работать врачом и подался простым рабочим строить метро в Киеве. Недавно моя сестра (тоже врач), которой он когда-то делал предложение, шла домой и, пройдя мимо его подъезда, услышала: «Ира, тебе медицинские учебники не нужны?». Она говорит, что если бы не голос, никогда бы не узнала Карчика: перед ней был беззубый, грязный, спившийся старик. А ему ведь всего 46, как и мне...