**************
Убойщики курили около машины во дворе отдела. На лицах следы - вчерашнего возлияния.
- Что отмечали вчера, мальчики?
- Да вот, Сереге вчера неполное служебное сняли, теперь капитана получит, которого два года ждет.
Варя легким движением руки закинула в багажник старушки - “шестерки” десятикилограммовый чемодан и плюхнулась на переднее сиденье.
-Варька, садилась бы ко мне на колени! Около водителя - место смертника, - высказал вслух жизнеутверждающую мысль виновник вчерашнего торжества Серега.
- Старлей, с такой жизненной позицией тебе никогда не быть капитаном. Нет, чтобы сказать девушке, садись, мол, Варвара ко мне на колени, ты мне нравишься, сейчас мы раскроем убийство, и мне досрочно дадут капитана.
- Похмелье меня мучает, Варвара, вот и несу чушь, извини.
- Принимается. А вообще, прими сто грамм. У меня в чемодане есть фляжечка на такие случаи.
- Варька, спасительница!
- Только в чемодан лезь сам, там найдешь фляжку.
Серега полез рыться в багажник. Через две минуты он сидел радостный в машине.
- Отпустило? - поинтересовалась с подъъе....той улыбкой Варя.
- Пока да... - потянулся Серега, - пивка бы....
- Пивом голову не нае....шь. Никакого пива! Едем раскрывать преступление!
“Шестерка” натужно захрюкала, и полетела на окраину города.
Что же за труп сейчас придется осматривать? Мужчина, женщина? У убойщиков спрашивать было и лениво, и чаще, бесполезно. Бывало, дежурка дает информацию о трупе молодой девушки с признаками насильственной смерти. А приедешь, там – дедушка, представившийся от сердечного приступа. Самое главное для Вари была свежесть трупа, как осетрина для Воланда. Свежесть должна быть только первая! Если ниже первой, то у криминалиста Варвары начиналась морская болезнь. Приходилось затыкать нос ватой и жечь газеты. Как-то раз ей предложили противогаз. Это было, когда пришлось лезть в подвал и осматривать труп мужика, который поссорился с женой, запил и ушел поспать в подвал. Там и умер от сердечного приступа. Опарыши веселились на нем, как молодежь на дискотеке. Вонь стояла страшная. Варя смело спустилась в эту преисподнюю, предварительно заткнув нос ватой. Пожилая прокурорша полезла с ней, одев предложенный противогаз. Варя было дело одела этот агрегат, но в нем она потеряла ориентацию в пространстве, и фотографировать было неудобно, тем более, когда на носу еще и очки, а стекла астигматические.
Она сфоткала мужика без противогаза и резво выскочила из подвала. Прокурорша вышла следом, стянула с себя противогаз и попросила водки....
Это были воспоминания, а сейчас машина пролетала мимо метро “Просвещения”.
Тормознули на светофоре. Варвара медитировала на вывеску “Мороженое Баскин Робинс”. В толпе людей промелькнул он. Джинсы, футболка светлая, стрижка почти под ноль, рост средний, фигура очень даже ничего, только ноги кривоваты, но в этом даже что-то есть сексуальное.
Варя попыталась, разглядеть его, развернувшись на сидении, но машина полетела дальше, а парень исчез в толпе. Бросило в жар, колени почему-то задрожали. Варя открыла окно полностью, но прохладнее не стало, только длинные рыжие волосы, развиваясь от ветра, прилипали к накрашенным бесцветным блеском губам. Это стало раждражать, и она закрыла окно.
- Чего разнервничалась, девушка? Ведь не первый раз на убой едешь? – спросил водитель.
- Я не нервничаю, просто быстрее в отпуск хочется, устала я. Мерещится чего-то. Отдыхать надо.
- Пить надо меньше.
- Кто бы говорил!
Да, есть у нее такое. Может напиться до полного безобразия. Мама говорит, что это дурные гены ее тетки со стороны отца. Та, всю жизнь ходила по морям, по заграницам буфетчицей. Там и мужем познакомилась. Они приходили вместе из плавания, детей у нее своих не было. И пили на пару до следующего рейса. Тетя не спилась, но болезней себе заработала много. Хоронили ее в прошлом году. А муж ее, жив-здоров, пьет сейчас с другой женщиной в квартире тети.
И папа выпить любил, здоровье было железное, давление, говорил, как у космонавта.
А умер от первого инфаркта, до реанимации еле довезли. После вскрытия сказали, что у отца было увеличенное на несколько раз больше нормы сердце. И что это от злоупотребления алкоголем. Мама говорит, будешь выпивать – тоже умрешь от “бычьего” сердца.
За три дня до смерти отца, Варваре приснился сон.
Едут они с отцом на заднем сидении красной машины. Папа красивый, в костюме, в галстуке. Кто за рулем, она не видела. Приезжают в какой-то парк, заходят в серое здание из стекла и бетона. Зал большой, стоит толпа народа, посередине стоит гроб, в гробу лежит Варина бабушка, которая умерла, когда Варя училась еще в десятом классе.
Толпа расступилась, пропуская, ее и отца вперед. Бабушка вся в цветах лежит, Варя подошла к гробу, и тут бабушка села в гробу, и манит ее к себе пальцем, иди, мол, ко мне...
Варя помнит свое ощущение во сне, страшно стало, кричать хотелось, и сказать ничего не может, головой только мотает. Нет, не пойду, а бабушка манит, и уже подходить стала, вдруг отец отталкивает Варю рукой, и исчезает. И тут Варя проснулась, сердце выпрыгивает.
Через два дня они с мужем поехали на дачу, проведать дочку. Отцу стало плохо резко. Руки посинели, кашляет, задыхается. Побежали в сторожку вызывать “скорую”. Мобильники в начале девяностых были еще не всем доступны. Выходят из калитки, а к их дому “жигуль” красный подъезжает. Из машины радостно выпрыгивает Варина подруга детства, Наташка.
- А мы за вами приехали, у Лёньки день рождения, мы шашлыки жарим, поехали.
Ситуацию долго объяснять не пришлось. Муж Варвары с мужем Наташки посадили отца на заднее сиденье, Варя села справа, муж слева, и поехали в ближайшую больницу, на Поклонную гору. Это потом до нее дошло, что и сидели они с отцом в машине так же, как в ее сне. А серое здание из стекла и бетона в ее сне, наяву оказалось крематорием, в котором раньше ей бывать не приходилось. Когда папу кремировали, Варя вошла в зал, и поняла, что видела всю эту обстановку во сне... Это сон, а в реалии было так.
Отца сразу же положили на каталку и повезли в реанимацию. Варя сидела у дверей, дверь в реанимацию охранял высокий медбрат, потому что очень она рвалась вслед за отцом.
Каталку завезли, и дверь захлопнули перед носом. Мимо промчался врач с повязкой на лице и с чемоданчиком в руке.
- Что это у него? – спросила Варя у медбрата, хотя прекрасно знала, что такое - дефибрилятор.
- Это электрошок.
- А зачем? – задала она еще один тупой вопрос.
- Сейчас либо откачают, либо все… – прямо ответил парень.
Через несколько минут дверь открылась и по выражению глаз молодого врача в повязке на лице, она поняла, что это все. Он вышел со своим чемоданчиком, а Варя прошла в реанимацию.
Ее папочка, всегда такой красивый, статный, с волнистыми волосами, лежал сейчас на каталке, бледный, с приоткрытым ртом и своих старых дачных брюках, в которых окучивал картошку.
Резиновые сапоги они везли потом на дачу в электричке, представляя, что будет дома...
Варю еле отодрали от каталки, в которую она вцепилась, упав на колени перед отцом. Молодая врачиха увела ее к себе в ординаторскую и отпаивала вонючим “корвалолом”, приговаривая о том, что он сорок дней будет здесь, с ней, и что надо идти в церковь.
Если бы она умела толковать сны! Ведь это было предупреждение, можно было положить его в больницу, не нервировать его.
А они на даче, перед тем, как папе плохо стало, еще и поругаться успели из-за какой-то ерунды! Ведь что-то можно было сделать. Просто папа обладал таким железным здоровьем, что мама всегда говорила, что он нас всех переживет. Никому даже в голову не могло придти, что все случится за час. А сверху предупреждали!
Но где же она видела этого парня? Того врача, с электрошоком? И он, похоже, в толпе сейчас мелькал. Откуда она его знает? Опять вдруг нахлынули воспоминания, как она после развода напилась со своими коллегами из уголовного розыска, пьяная в стельку ехала ночью домой и поймала частника. Лица его она не видела, только затемненный профиль и серебряное кольцо в виде змеи на мизинце правой руки. Когда у нее случалась пьяная истерика, он уже подъехал к подъезду, и проводил ее до лифта. Свет в подъезде не горел, пока ехал лифт, он прикурил, и лицо осветилось огоньком от “Зиппо”.
Пьяная Варя стала приглашать его в гости.
- Все будет хорошо, иди домой, тебя ждут.
- Кто меня теперь ждет?
- У тебя есть семья – дочь, мама, а все будет, просто надо уважать себя.
И тут вдруг глаза этого парня показались знакомыми, события в больнице всплыли в пьяном мозгу. Но вот она уже дома, и мама отпаивая ее горячим чаем ругает и плачет. А парень исчез, как они расстались у лифта, она не помнит.