СТРАХ
Этот страх сидел в костях
на работе и в гостях…
Н. Русанов
В сумеречной лаборатории, казалось, раздвинулись стены, когда вошла Илайка. Она лучилась радостью, в вишнёвых глазах замерли лукавые солнечные зайчики. Кордо, напротив, был под стать логову – сердитый, растрёпанный, по уши в архитектурной глине. Ему было не до зайчиков, он сам замер в нерешительности над законченным макетом.
– Мне казалось, что пойму, – устало выдавил Кордо и мучительная улыбка мелькнула в уголках губ, – Я несколько месяцев трудился над макетом. Вникал в мельчайшие подробности, постигал закономерности мира ужасов и кошмаров. Но я по-прежнему ничего не понимаю.
Кордо плюхнулся в разлапистое кресло в виде спрута, тотчас обвившего тело пружинистыми щупальцами, покачался и вздохнул.
– Я прочёл Библию, Коран, «Божественную комедию», «Золотую ветвь» «Рукопись, найденную в Сарагосе», наконец, всего Кинга, Дина Кунца, изучил полотна Босха, Гойи, Дали, просмотрел все сохранившиеся фильмы Хичкока и Линча, но не понимаю, что это – страх! Я реконструировал самые страшные сцены из мировой культуры. На этом столе, – он бросил сумрачный взгляд на бесконечно длинный макет, – я изобразил все круги ада, комнаты страха, пыточные камеры, знаменитых маньяков и их жертвы, пришельцев, гоблинов, уродов. Мои работы безобразны, отвратительны для нормального человека, но я не испытываю никаких новых эмоций, Илайка!
Древние мистерии с пением, танцами, заклинаниями, призванные защищать людей от неведомых грозных сил природы, позже от гнева богов; мистерии насылающие беды на непокорных, инакомыслящих, на врагов, дали импульс развитию всем видам искусства мировой культуры! Страх был истоком всего прекрасного, что создано человеком на протяжении веков. А я не понимаю его тайной силы!
– Значит, эксперимент? – Илайка провела пальцем по неровной земляной осыпи, по маленьким покосившимся крестам. Взяла миниатюрный гробик из полуразверстой могильной пасти, откинула крышку. Крохотный зомби протянул к её лицу трясущиеся ручки. – Я хочу помочь тебе, милый. Я прошла тесты, и участвую в эксперименте. Тема моей работы: «Страхи человека конца двадцатого – начала двадцать первого веков». Поток литературы «horror» в те времена просто захлестнул рынок. Почему? Неужели люди верили в эту жуткую чепуху? Или были настолько испорчены, что им доставляло наслаждение подобное чтиво?! Неужели наши предки были извращенцами? Гадко при мысли, что мои прабабки травили младенцев и вызывали мертвецов…
– Ты не боишься? Ведь ты можешь вернуться совсем другим человеком.
– Смешной! Я не умею бояться…
Илайка улыбалась, когда к ней, опутанной проводами с датчиками, склонился ассистент Нильс и ввёл под кожу экспериментальное средство «фобиал». «Январь 2011 года, реципиент – разведённая женщина 33 лет …» – донеслось издалека. Илайка вздохнула…
…открыла глаза. Опять утро!.. Надо вставать, готовить завтрак. Сегодня Лене ко второму уроку, не смогу проводить. Господи, ну кто выпускает на дороги этих тупых автомобилистов? Вчера, говорят, ребёнка сбили. Прямо на пешеходном переходе. Ладно, буду звонить ей. А вдруг она как раз в это время переходить дорогу будет, отвлеку … Пусть сама звонит. А если забудет? Маленькая всё-таки…
Какие сапоги обуть? Остановки обледенели, по этим глыбам на каблуках не напрыгаешься, вчера женщина поскользнулась на ступеньке, чуть под автобус не попала. А ботинки страшные такие, позорище, выбросить пора. На новые пока денег не наскребёшь, боюсь и так траты предстоят, утюг чуть что – искрит, включать страшно… Никакой зарплаты не хватит... Что-то сердце сжимается, нехорошо. Маме надо позвонить, всё ли в порядке? Что ж автобус-то так дёргается, того и гляди, врежется куда-нибудь.
– Говорят, счётчики на воду менять придётся. Опять платить! К Светке вон приходили номера сверять на счётчиках, чуть душу не вынули: то квитанцию покажи, то номер на ней смазан...
– Да мошенников полно. Вроде осторожничаешь, дверь никому не открываешь, на незнакомые звонки не отвечаешь. И всё равно попадаешься. Вылетаю из квартиры вчера, вся в запарке – баба стоит незнакомая: «Не хотите принять участие в социологическом опросе? Исследуем рынок потребления безалкогольной продукции!» А то я кого попало впущу! А потом родственников начнут опрашивать, в морге.
– А моя подруга опросами на жизнь зарабатывает. Тоже неизвестно ведь кто откроет. Дело-то полезное делает, а то в магазинах чёрт-те чё продают, сплошные консерванты да улучшители вкуса. Неизвестно какие внуки у нас будут, поди нарочно травят народ, чтобы нацию сгубить…
«Господи, скорей бы приехать, слушать тошно! Будто своих проблем нет!»
«Слава Богу, день прошёл. У Ленки щёчки красные, как бы не аллергия. В школе что-то съела или опять чипсы за компанию грызла?! Завтра спрошу. Кресло скрипит, да ладно так даже интересней читать. Татьяна «ужастик» вовремя подогнала, хоть почитаю, отдохну. А у Кати нового Кинга взять бы, «Мобильник», говорят, так себе, но прочитать надо…
«…Луна слабо освещала погост, поскрипывали старые деревья, Лара дрожала от страха, но ненависть пересиливала. Засыпать фотографию соперницы землёй со свежей могилы, и взять горсть земли с собой, – так велела колдунья с окраины. Лара днём наведалась на кладбище и следила за похоронными процессиями, пока не последняя из них не покинула город мёртвых. Дорогу к самой свежей могиле она прошла бы и с закрытыми глазами. Поскрипывание усилилось, Лара ускорила шаги, не давая воображению разыграться...
…Божья коровка ползла по голому плечу, но Лара не сгоняла её. Она смотрела на могилу бывшей подруги, торжествующе кусая губы. «Вот и остались от тебя горсть праха да пучок жалких цветов у изножья!» В этот миг земля зашевелилась и…»
Илайка содрогнулась от сладкой истомы и открыла глаза.
– Кордо, я вернулась… Кордо, всё не так!
– Тот мир, – позже говорила Илайка, – был жесток. А люди – слабы и беспомощны. Их жизнь – череда испытаний, маленьких искусов и постоянных стрессов. Страх перед будущим заполнял каждый гран их воздуха. Страх оплёл весь мир вполне осязаемой паутиной, породил бесчисленные фобии. Эти «ужастики», комнаты страха, монстры – всего лишь лекарство от повседневных страхов. Адреналин в крови. В малых дозах целебен, в больших разрушителен… Страх… Да, теперь я знаю это чувство.
– Опиши! Объясни, я должен понять!
– Он притягателен, он отвратителен, он унижает и возвышает… он… он… Я не хочу больше испытывать его…. Но боюсь, теперь от него не избавиться…
Илайка вышла из душа. Ароматное облако духов и пудры окутало её, едва она ступила на тёплый массирующий пол. Тёплый ветерок высушил лишнюю влагу. Илайка улыбнулась отражению в зеркале. Сейчас лёгкий ужин и длительный сон… Путешествие во времени было коротким, но изматывающим.
Женщина вышла в коридор, но, не сделав и нескольких шагов, нервно оглянулась, ей показалось, что кто-то следует за ней.
– Кордо? Кордо!
Свет зажигался при приближении Илайки и гас за спиной. Странный тихий шёпот отражался от стен. Что-то чужое затаилось в тёплом, уютном доме или сам дом перевоплощался в таинственного зверя?..
Илайка заметалась по холлу, пытаясь найти спасение. Запредельный ужас заполнил всё её существо. В доме не было ниш и шкафов, где мог бы спрятаться насмерть перепуганный человек, а горбатые чёрные тени хлопали крыльями совсем близко, вкрадчивый шёпот сводил с ума.
Кордо нашёл её, сжавшуюся в комок на полу в ванной, где она обрела убежище. Обнял, успокоил, напоил чаем. Уложил в постель, включил одеяло.
Илайка спала, бледные щёки залились нежным румянцем. Кордо сидел на постели и всматривался в лицо жены, пытаясь разглядеть печати страха.
Эксперимент продолжался.