«Тушканчик номер семь».
«Прекрасным майским утром стройная
амазонка на великолепном гнедом
скакуне неслась среди цветов по
аллеям Булонского леса…»
Альбер Камю «Чума».
*************
Он смотрел на руку собеседника, наливающую в рюмку прозрачную, тягучую жидкость. Рука дрогнула, - водка, неудовлетворённая малыми объёмами тары, охватывая и наваливаясь на края, по стенкам, ринулась на волю. Человек дёрнулся, как бы подхватывая, недовольно крякнул и зло чертыхнулся.
- Прошу прощения, – сказал поставив бутылку на стол . – Волнуюсь.
- Ничего страшного, – Он поудобнее устроился в кресле. – Я уж давно привык к этим мелочам и просто не обращаю внимания. Не смущайтесь.
- Всё равно, как-то не по себе. – человек сокрушенно махнул левой, в правой держа рюмку:
- Я такой неловкий.
- Право не стоит, – Он улыбнулся. – Да вы пейте, пейте, не держите…
Мужчина, печально вздохнув, аккуратно поднёс рюмку к губам:
- А вы? – спросил он уже с рюмкой у рта. – Как же вы, я один не буду. Всё-таки, давайте-ка, я и вам налью, - пол рюмочки. А?!
Гость, барабаня пальцами по подлокотнику, слушал его и улыбался. Ему, положительно нравился хозяин: если бы не дела, то, как знать, может они и выпили вместе.
- Увы, к сожалению, вынужден отказаться – служба! Дисциплина!
Человек, демонстративно, волевым движением припарковал полную рюмку рядом с бутылкой. Сурово и многозначительно посмотрел на собеседника и тяжело плюхнулся на диван.
- Сказал, не буду, значит, не буду! – буркнул в сторону, и добавил. – Я ж не алкоголик какой-то, в самом деле.
Гость обречёно вскинул вверх ладони:
- Сдаюсь! Но спиртного, признаться, не употребляю. – и тут же насупившемуся хозяину. – А кофейку, с вашего позволения, выпью. Натурального разумеется. Ну, а вы водочку… Идёт?!
- Я сейчас! – не раздумывая ни секунды, хозяин, подорвался с места.
- Куда вы… Госп… Зачем так далеко? – остановил Он мужчину. – Не забывайте кто
перед вами. Люди, люди, - куда спешите, куда летите…
Взъерошенному мужчине оставалось только наблюдать, как на столике перед гостем, из ниоткуда, возникла чашка с дымящимся, расточающим неземной аромат кофе.
- Один кофе! – с апломбом воскликнул гость. – Voila вслух не произносится!
« В конце концов, я не железный, а ты дорогуша у меня седьмой за день, – подумал гость, с наслаждением делая глоточек кофе с коньяком. – О коньячке, безусловно, узнают и шею намылят – да уже узнали – ну, и пошли они все… К шефу! Или пусть сами идут и работают, а то они там окончательно расховячились!».
Хозяин, тем временем, опрокинул третью рюмку и, негнущимися пальцами вынув из пачки сигарету, закурил…
«Вот так всегда. Все ведут себя одинаково… Сами же зовут, умоляют о встречи: приходишь – истерика! – попивая маленькими глоточками горячий, не остывающий кофе думал Он. – А этот молодец, правда, за бутылкой попялся, ну так все хватаются. Еще и не такое бывает… Сплошь тонкие и чувствительные натуры… Прости го…».
- Не верится! – видимо окончательно успокоившись, пуская сизый дым, прошептал мужчина. – Убей Бог, не вериться!
- Во первых! Осторожнее со словами, - неровён час услышат; сами убедились к чему это приводит. Фирма не наша, - конкуренты; но, возможности у них, как и у нас, неограниченные! Во вторых: я здесь, вы тоже здесь, труды ваши, как я понимаю, тоже здесь… И за чем же дело стало?! Верю, не верю?!
Мужчина ошарашено смотрел на собеседника, а когда весь смысл сказанного, наконец таки дошел до него, подскочил как ошпаренный. Затушив, прямо о стол, сигарету, цепляясь за предметы, кинулся в другую комнату. Гость проводил его ироничным, с прищуром, взглядом… Подумав, сделал себе ещё чашечку, увеличив при этом процентную долю коньяка.
«Да господа-товарищи, если так и дальше пойдёт, то боюсь, на трезвую голову ваша писанина мне скоро не полезет. – размышлял ожидая возившегося в соседней комнате автора гость. – И готов биться об заклад, что ваши тексты усыпят меня раньше, чем бочка ямайского рома… Хотя, причём здесь ром, я же только коньяк пью?!».
- Вот! – держа в руках стопку общих тетрадей, в дверном проёме показался хозяин.
- И это всё?! – деликатно осведомился Он.
- Ну, нет… Нет… Есть ещё! – краснея, и как-то неуверенно мямлил доморощенный писатель. – Просто, так получилось, что… На флешке… А…
- Супруга, уезжая в санаторий, поменяла пароль. Посмотреть, что на флешке, мы не можем. – озвучил Он за мужчину. – Пользоваться другим компьютером вы не пробовали?!
Наивный и беззащитный , растерянный вид мужчины говорил сам за себя. Гостю стало горько и противно, но, жалеть он не собирался, - брезгливо поморщившись, продолжил:
- Ну что же, ладно, уговорили, дайте взглянуть. – расположив тетради у себя на коленях, раскрыл первую попавшуюся где-то на середине. – Так… Что тут у нас… Даже так?!
Рассуждая вслух, переворачивая страницу за страницей, вертя флешку между пальцами, Он играл роль Судьбы. Стоящий перед ним по стойке смирно лишь смутно догадывался, что развалившийся в кресле прекрасно знает всё его творчество: включая все ошибки в еще ненаписанных предложениях.
- И что вы за это хотите?! – пронизывающим взглядом Он впился в автора. – Я жду!
- Да ни-и-и-и за-за-за это, от растерянности мужчина стал заикаться, – За-за-а другое!
- У вас, кроме этого, ещё что-то есть?! Так не стойте же столбом, - несите сюда! – с упоением продолжал измываться гость. – Время идёт!
Сверкнувший из под сдвинутых бровей злой и режущий взгляд, принёс ему наивысшее наслаждение:
- Ого, не ежитесь, шучу! – успокаивающее сказал Он. – Я с вами!
Повелевающим жестом приказав сесть; положил на раскрытую ладонь тетради вкупе с флешкой, и, взвесил как на аптекарских весах, уравнивая с пустой ладонью другой руки. Потянулся к столу и хлопнул всей растрёпанной стопкой о столешницу. Откинувшись назад, скрестил руки на груди, и закинул ногу на ногу, - к позе размышления добавилась минута тишины…
- Я задам вам несколько вопросов, - начал Он. – можете не отвечать. Дам пару советов – можете не принимать. И вынесу вердикт, - а вот тут вы батенька никуда не денетесь!
Слушателю оставалось только покорно кивнуть головой.
- Желание продать что- либо, причём срочно, зачастую не самая лучшая идея: тут же возникает подозрение, что это, быть может, не от хорошей жизни. Вы должны чётко осознавать, - я, как купец, постараюсь задарма получить желаемое. А у вас за душой больше ничего нет, и никогда не будет, - так как она и есть ваш товар… Удивлены?! Так как же? Ваше решение окончательное?! Жалеть не будете?!
Последовал очередной, глубокий как поклон, кивок.
- Вот и ладушки! – молниеносно, стальной пружиной, Он покинул мягкое, убаюкивающее кресло и заходил по комнате. Мужчина заворожено следил за новоявленным маятником.
- Пожалуй, начнём с самого главного, - прохаживаясь по комнате, заговорил Он, глубоким и пробирающим голосом. – С будущих перспектив, кои принесёт совершаемая сделка. Что вы хотите получить взамен, и на что надеетесь… Нет, не пойдет, а то дров наломаете… Давайте-ка, зайдём с другого конца. Не с последствий, а с причин. Да… Думаю так будет правильнее. В чём вы провинились, и за что такое наказание…
Гость медленно, перекатываясь с пятки на носок, дрейфовал вдоль острова невезения. Там, заграбастав в охапку вышитую цветами подушку, обнажённой тенью притих писатель: это хождение по мукам приковало его к дивану, как Прометея к скале.
- О-о-о, всё серьезнее, чем я думал! – Он, быстро сварганив ещё кофе, сделал, азбукой Морзе, несколько частых и коротких глоточков, продолжил:
- Хорошо! Только ради вас! Я сам буду рассказывать, а вы, внимательно слушайте, и, при надобности, поправляйте и уточняйте. Надеюсь, сумеете!
- Я попробую! – муторно выдавил из себя мужчина.
- Пробовать надо суп на соль, - а здесь уже готовая, несколько подгоревшая, каша! Есть будем! Большой ложкой! – посетитель раздражённо распылил чашку с недопитым кофе. – Приступим!
Поздний вечер с таким любопытством заглядывал в не зашторенное окно, что не соизволил даже отпрянуть и спрятаться от взгляда званного гостя. Затаив дыхание, бетонными сумерками наблюдал он, как ходивший по комнате остановился напротив окна, спиной к хозяину, и, скрестив руки на груди, заговорил.
*************
- Скажите откровенно, - с безупречным спокойствием начал Он. – почему вы тогда бросили писать? Двадцать лет пролетело, не шутка, - догоните ли теперь, и нужно ли это вам? В ваши годы люди уж выдыхаются и завязывают с этим неблагодарным делом, а вы как мальчишка… Не поздновато в подмастерья то?! А семья?! Сами же всё видите – ну, не в восторге они от вашего занятия. Для них вы безнадёжный больной, но, как любящие они будут бороться за вас до победного конца, или до вашего; что в принципе одно и тоже. Единственное, что я могу вам сказать в утешение, это то, что не бывает слишком рано или слишком поздно, - всё происходит вовремя, когда пробьёт его час. Поверьте моему опыту: «…и опыт сын ошибок трудных».
- Спасибо, – едва слышно пробормотал хозяин.
- Да, пожалуйста! Но не думаю, что вам сразу станет легче.
- А должно?!
- Нет! – горько улыбнулся Он, продолжая смотреть в окно.
- Я всегда хотел стать писателем. – катая между ладонями пустую рюмку начал мужчина. – Мечтал… И ничего не писал… Были попытки, давно, в юности… Кто не дерзает в семнадцать лет! Сочинять… Бросил?! Нет! – не сложилось…
- Не сложилось?! – убейте это слово! – почти крикнул через плечо гость.
- Да ленив был! Да и сейчас остался таким, - как моя говорит: «…ленив до гениальности!». А жаждал стать великим писателем, - великим русским писателем… А нужно ли это?! И вообще…Бесполезно…
- Даже так! – Он, на каблуках, по военному, повернулся к хозяину. – А позвольте вас спросить, почто тогда мне голову морочите?! И вот этот хлам тогда к чему?!
Гость ткнул пальцем в тетради на столе. Лицо его стало серым, пепельным; нос заострился, губы и без того тонкие натянулись струнками:
- Ленив говоришь?! Но ведь, что-то нацарапал! Там… буковки кривенькие, мыслишки жиденькие… Дрянь, в общем! Но, работать можно!
Мужчина тупо смотрел перед собой.
- А скажи-ка любезный! – уже истерично продолжал Он. – Какими словами ты вызвал меня сюда?!
Вытыная граница была сломлена. С дивана на него посмотрели невидящие глаза:
- Я не помню…
- Он не помнит!!! Дивись мир!!! Он не помнит!!! Всего то несколько слов… Да в них каждая буква как минимум золотой слиток стоит! Он забыл! Ополоуметь можно… Ми-лы-й-й, записывать за собой надо!!!
Он обессилено рухнул в кресло, и стал, полулёжа ощупывать карманы своего костюма:
- Ты только на этом мог заработать бешеные деньги. Ну ничего, мы из тебя этот бес серебреный дух вышибем. Человеком станешь!
Наконец, выудив из кармана маленькую металлическую расчёску, - поправил виски:
- Интересно, что же тебя так разочаровало… Или испугался чего? Молчишь?! Ну, тогда я скажу, – Он, раскинув руки, развалился в кресле. – Голова-то у тебя на плечах есть, вот только всё уже написано. Все твои мысли, чувства и мечты оформленные на полках стоят: читаешь и зло берёт… Поздно родился – до тебя караван прошёл… Так ведь?! Хоть кивни то…
Счетчик тоски, если его когда-нибудь изобретут, зашкалил бы в этой комнате.
- Как можно с ними тягаться?! Кто они и кто я?! Я даже определение придумал, - литературный тушканчик. А потом у Чехова, в письмах, читаю: «…литературный суслик». Застолбили… Докажи, что сам придумал… Говорю, пустое…
- Пусть так,- вкрадчиво и едва слышно спросил Он. – а почему всё же начал?
Ответ пришлось ждать…
- Не свою жизнь живу. Дошёл до точки, - банкрот полный. Моральный банкрот… Камень на шею и в омут!
Они помолчали…
- А знаешь, какой самый востребованный на земле камень? – Он испытующе посмотрел на мужчину.
- Нет! Должно быть алмаз или рубин…
- Драгоценности здесь не причём, – Он выдержал паузу. – Мрамор! Мраморная глыба Микеланджело… Уж сколько поколений вашего брата отсекая всё лишнее превращают её в пыль. А ей хоть бы что; осядет строительная пыль, - а глыба в целости и сохранности, ждёт новые руки. И ты мимо не прошёл, - отколол несколько кусочков, что удалось, и теперь швыряешь их в ближайший водоем, любуясь расходящимися кругами.
- Я не знал, что так нельзя делать, – последовала попытка оправдаться.
Гость посмотрел на него как на прокажённого:
- Да так только и нужно! Как же иначе, - без котлована и фундамента дома не будет. Вы наслаиваетесь как геологические горизонты: все кто пришёл раньше, будь они великими или простыми. Это нефть, уголь и газ… Понятно изъясняюсь?!
Лоб человека прорезала морщинка.
- Сильно не напрягайся, – улыбнулся Он. – Упростим задачу! Возьмём нефть: знаешь как, что и откуда? А, ну да… Ты еще в советской учился… Так вот. – продолжал Он любуясь блеском туфель. – Так вот… Главное перегнать эту нефть в топливо – не придирайться к терминам - пригодное для твоего двигателя… Можно ещё проще и тупее: «Приколоти полотно повествования к своему деревянному языку золотыми мыслями и чувствами предшественников!». И только не говори мне, что всё это ты в первый раз слышишь! Такие прописные истины мне и озвучивать как-то неловко…И не в этом вовсе дело… Так ведь?
Хозяин тяжело вздохнул, смотря куда-то в сторону; так смотрит нерадивый ученик, пытаясь найти спасение в классном окне.
- И долго я из тебя жилы тянуть буду, – поинтересовался Он. – Чухайся быстрее!
Автор сник ещё сильнее; гость в задумчивости гладил подбородок:
- Говоришь, до тушканчика сам допрыгал?!
Мужчина вернул свой взгляд в реальность и утвердительно кивнул.
- Я так понимаю, и не до него одного…
Усмешка, кивок.
- А знаешь, что и у прожженного графомана может проскочить дельная мысль; к счастью он не способен её поймать.
Усмешка, кивок.
«Ещё раз кивнёт, - подумал Он – сверну шею…» И тут же:
- Суслик и тушканчик животные разные!
- Суть одна…
- Ты боишься, что тебя уличат в плагиате?! Ты, что, серьёзно?!
Не рожденный писатель был уже готов:
- Абсолютно… Я никогда не запоминал текстов, - со стихами оказалось ещё хуже… Я только чувства помню… А когда пишу…Короче, я не знаю моё ли это, - может я читал такое лет десять назад, а может даже вчера…
Мужчина сделал глубокий вдох.
- Прими соболезнования, – попытался Он заретушировать некоторую растерянность. – И что, мало ли кому что померещится? Перебьются, не война!
- Стыдно будет!
Глаза гостя округлились, неопределённая гримаса маской легла на лицо:
- Ты даже не чудак человек… Просто идиот!
Автор поднялся с дивана, направляясь в сторону кухни.
- А ты куда?!
- За ножом!
Он подобрал под себя ноги:
- Становится веселее, - а зачем?!
- Договор, как я понимаю, кровью подписывать надо, – уже в дверях обернулся мужчина. – Исповедь окончена!
- Сядь. Сядь!!!
Хозяина, с чудовищной силой, через всю комнату, отбросило на диван. В тоже мгновение гость детонировал посреди комнаты:
- Исповедываться будешь не здесь, и не мне! Да, да… И не смотри на меня своими рыбьими глазками! Каждый должен заниматься своим делом, - кто-то отпускать грех, а кто-то и вводить в него…Кстати о договоре, - а его не будет! Не будет, и, быть не могло!
- Как не могло?! – не веря своим ушам пролепетал автор. – П-почему?
Он, разминая затёкшие мышцы, возвышался над человеком:
- Что так встрепенулся-то?! Обманули дурачка, - не дали душеньку продать?! Ну, не ты первый, не ты последний! Рот можешь закрыть, мне слюну твою неприятно видеть…Я тебе о купце говорил, намекал?! То-то… Смысла нет! Зачем! Зачем покупать то, что и так будет твоим, - живёте вы как? А душа такой продукт, - без срока годности. Мы подождём, и своё возьмём, - заметь, бесплатно!
Мужчина обхватил голову руками:
- Господи, какое же я ничтожество… мра-а-а-зь…
- Самобичевание это хорошо! Обожаю смотреть на представления. – прокомментировал гостью.
- Я даже душу продать недостоин! – причитал мужчина.
- Ого, ты уже как та королева, - цену себе набиваешь. – «кусал» Он. – По правде сказать, этого еще никому не удавалось!
- Что не удавалось? – автоматически задал вопрос хозяин.
- Душу продать! – последовал идеальный ответ.
Ещё немного, видимо для ускорения хода мыслей, помотав головой, автор посмотрел на собеседника.:
- Подожди… Постой… Говоришь, что никто, никто, никто… Ни поэты, ни музыканты, ни люди-писатели…
- Ни художники-человеки… Всех перечислять собрался, – оборвал Он. – Нет, я сказал! Ты бы выпил, что ли, - а то здесь новости достойные мировой паутины…
Автор, немедленно, как смог, воспользовался советом:
- Никто не продавал! – радостно воскликнул мужчина. – Никто не продавал?!
- Ну, почему же не продавали, - усмехнулся Он. – Продавали! Да ещё и как! Ух, такое порой бывало… Такие торги. – Уолт Стрит и Токийская биржа бледнеют! Вот только мы ничего не покупаем!
- Почему?!
- Я тебе уже объяснил, – поройся в памяти…
- А-а-а-а-а… - автор потянулся за бутылкой.
Гость терпеливо ждал, пока человек, бормоча и бросая обрубленные восклицания, не добудет из священного сосуда очередной клубок вопросов и ответов.
- А какого же х-х-х-х-х… - заклокотало в горле несостоявшегося бизнесмена. – Какого-о же х-х… - упёрлось бешенство в крышку мёртвого взгляда. – Какого-о-о же х-х-хаффа ты сюда припёрся!!!
- Сам позвал! – без эмоций отреагировал гость: это спокойствие холодного дула приставленного к виску отрезвило хозяина. – Ты позвал, - я пришёл… Я обязан придти! Таков закон… Древний закон… Кто же мог тогда подумать, что вас столько расплодится. Если бы мне, лет пятьсот назад сказали, - сжег бы этого провидца на костре; чтобы не каркал! Как видишь не только у людей есть устаревшие и глупые законы, - а исполнять их нужно! Так-то… Писатель! Я «приперся», чтобы отказать вам в вашей просьбе! Писать-то вас хорошо научили, вот только читать вы не умеете! Ответом доволен?!
Гость умолк. Борьба чувств в нетронутой душе не давала мужчине говорить; борьба была, а мыслей не было – и всё же:
- А как же… - прорвался вопрос, – пишут же?
- Ах ты об этом?! Сам посуди, - тема вечная! Насколько я помню, многие, если не все, не пропустили – вспахали полосочку. И кто тебе не даёт? Настрочи… Что-нибудь, да и получится. Как друг советую!
- Я подумаю.
- Подумай, подумай, - смотри не затягивай – прокиснет!
- А можно ещё один вопрос?
- Хоть десять! – добродушно улыбнулся Он. – Валяй!
- А вы к кому-нибудь, сами, приходите?!
Гость с интересом посмотрел на автора:
- А знаешь! Это ещё никто не спрашивал, - поэтому отвечу! Да. Да… В исключительных случаях… Да! Но, такое бывает не часто, - можно даже посчитать.
- И?!
- И ничего!!!
- То есть.
Он, помолчав с минуту, ответил как бы нехотя, и, в тоже время с удовольствием:
- Весь парадокс заключается в том, что предлагаемые души нам ни к чему, а те которые нам действительно нужны, не продаются – никогда!
Человек рассмеялся:
- А по-ли-ти-ки-и?!
- У-у-у-у-у-у… не мой отдел! Их сам шеф курирует! Понятно?!
- Да господин министр!
«Вот стервец» - с уважением отметил Он.
Нереальность происходящего, диалог с нечистой силой плюс «чистый» алкоголь, полуночной тяжестью склонила сонную голову на диванную подушку. Званный гость в задумчивости стоял перед спящим человеком : на столе, в полном изнеможении, мобильный телефон полз к пропасти. Он, дождавшись самоубийства, поймал светящееся тельце: номер звонившего вызвал на его лице блуждающую улыбку; в квартире зажурчал приятный голос молодой женщины…
*************
Пройди сквозь двери тринадцатой квартиры Бес, застыл в ожидании, - по крутой лестнице, пешком, поднимался Ангел. Не дойдя три ступеньки до лестничной площадки Ангел, не обратив должного внимания на присутствующего, остановился и достал пачку папирос. Бес услужливо чиркнул зажигалкой:
- Смотрю, на папиросы перешёл?!
- Эти послабше, - деруть не так…
- Бросал бы совсем; четвёртый этаж, а ты пыхтишь как паровоз!
Ангел лениво отмахнулся; его цепкий взгляд оценивал зажигалку Беса:
- А ты из пальца огонь могёшь?
- Могу, - а что? – не почувствовал Бес подвоха.
- Махнём, не глядя?! – азартно предложил Ангел.
- Что, понравилась! - Бес подбросил зажигалку на ладони. – Гитлера!
- А-а-а-а-а…- протянул Ангел. За какое-то мгновение лицо его вдруг стало смертельно усталым; он всем корпусом подался вперёд, рука предательски потянулась в сторону сердца.
- Осколок, да?! – засуетился Бес. – Сколько раз говорил – давай выну! Что мучаешься.
- Изыди!.. Ужо другой раз не помру…Я думал, эта тварь была некурящая?
- Он их теперь делает! – Бес спрятал зажигалку в карман.
Сделав глубокий вдох, Ангел одним шагом преодолел оставшиеся ступени: теперь Бес смотрел на него снизу вверх.
- Писаря спать положил?! –Ангел кивнул на дверь.
- Разумеется, разве вас дождешься! – полушутя, полусерьёзно огрызнулся Бес. – Бродите неизвестно где!
Ангел пожал широкими плечами:
- Да раз веж я везде поспею, - бывает токо издаля слухаю.
- Я понимаю, - сами такие! – согласился Бес.
- Ага, эт ты коньяка в тылу наклюкался, - не доползая до передовой: сдали тебя шефу со всеми потрохами! – не упустил случая Ангел.
Бес, то ли от безысходности, то ли от безразличия отвёл глаза:
- Разведка у вас, однако…
- Сурьёзная,- полковая. – подтвердил Ангел. – А нет, айда к нам, - боец ты добрый!
- На полставки?! – съязвил Бес. – Один наш у вас уже работал! Были ваши, стали наши.
- Вот токмо брехать ты горазд, - пропустил реплику Ангел.
- В каком месте, - напомни?!
- Дык, голову золота за буковку! Где ж ты её стока насбираешь…Артельщик голозадый!
Бес не обиделся:
- А ты знаешь, под каким именем у этого писаря жена в телефоне значится?
- А то! – удивился Ангел. – «Мой крест».
- Устаревшие данные… И за что вас только на работе держат, - разогнать вас всех надо к моей бабушке, – приободрился Бес. – «Б.Н.С.» - Больше Нет Сил. Каково?!
- Вон оно как… - подобрался Ангел. – А ты, охламон, ещё и его бабу с курорта выманил! Плохо… Дело пахнет керосином!
- А что ты от меня ждал?! – насупился Бес. – Благотворительности и меценатства; я и так только одну пакость сделал! В конце концов, я нечистая сила, - работа такая!
- Хрен поймёшь хто щас хто. – припечатал Ангел.
- Ты то уже здесь, - распереживался Бес. – в обиду не дашь! А правда, что будет?
- Любить она ево… Ну, отметелить чем тяжелым; пока он пьяненький валяется. – Ангел достал папиросу. – Да кровушки опосля попьёть жуть. Одним словом, - баба!
- Я вижу ты большой специалист, в женском вопросе! – Бес дал прикурить от пальца.
- Оно всяко бывало, – честно признался Ангел.
- Ладно, пойду я, - стал прощаться Бес – итак весь вечер с твоим любимчиком провозился.
- Для меня все равны! – отрезал Ангел. – Лучше скажи, - будет с него толк, али нет?!
- Одно из двух, - или он задушит лень, или она раздавит его. Увидимся!
- Бывай!
Хлопнула за спиной дверь подъезда; Бес, зябко поёжась и, подняв воротник, зашагал в густой темноте напевая себе под нос: «Во хмелю слегка, лесом правил я…».
31 января 2011года.