Мережковские со Злобиным раньше всех располагаются в саду у Фондаминских, приглашенные на день рождения Амалии. Худенькая темная изящная Амалия в черном кружевном платье мило болтает с Зинаидой, ожидая гостей.
- Виллу вы наняли роскошную, Амалия. Мы рады и своей, каждый год все труднее выискивать деньги на летний выезд.
- Вот вы где спрятались,- смеется Фондаминский.
- Илюша, я все хочу спросить тебя,- так же игриво спрашивает Зинаида,- почему ты не покрестишься, ведь ты в сущности настоящий христианин?
- Да, христианином я считаю только того, кто понял, что в каждом человеке есть божественная правда. А не крещусь потому, что не чувствую еще себя готовым к такому важному шагу.
Из-за кустов выглядывают гости – Бунин со своим семейством и Алданов.
- Здравствуйте! Поздравляем именинницу!
- Спасибо. Какой сюрприз, Марк Александрович!- восклицает Амалия, принимая от Алданова большую коробку конфет.
- Снял 2 комнаты с пансионом по 45 франков, завтра приезжает жена. Я понял, когда только сюда приехал, что человек создан для юга, только жарко очень,- он снимает фетровую шляпу и вытирает голову платком.
- На юге, Марк Александрович, не ходят в темном костюме,- замечает Зинаида,- да и шляпа должна быть легкой и светлой, иначе рискуете получить солнечный удар.
- Пойдемте в столовую, прошу вас.
Рассаживаются за большим столом с аппетитными блюдами: куры с различными салатами, форели, бульоны и ряд ярких бутылок.
- Вот это стол! Позвольте, Зинаида Николаевна, за вами поухаживать. Вы в этом зеленом атласном платье хорошо выглядите.
- Спасибо, вы тоже орел!
- Ох, виски поседели, поправился немного, но что делать?
- Не наводи тоску, Марк Александрович,- возмущается Бунин.- Лучше отведай блюда, приготовленные тремя кухарками.
- Тремя?
- Наша Камия помогала, я посылал.
- Хочу выпить за хозяина! По доброжелательному отношению к людям я не встречал такого человека, как Илья Исидорович,- предлагает Алданов.
Когда все выпивают бокалы за Фондаминского, слышится тихий голос Веры Николаевны:
- Ян добрее, как ни странно.
- Конечно, Иван Алексеевич замечательный человек, удивительный писатель, но нельзя сказать, что «доброта его душит», как говорят французы.
- Это про вас, Марк Александрович, ходят легенды,- говорит Зинаида,- про вашу доброжелательность, приветливость и внимательность к собеседнику. Но вы неверующий, атеист, причем пассивный, а это хуже всего. Вы обвиняете интеллигенцию в трагедии 1917 года. Я хочу написать статью о ваших последних романах.
- Нет, не пишите, пожалуйста, Зинаида Николаевна.
- Почему вы спорите со мной?
- Как я могу спорить с поэтами, если в поэзии ничего не понимаю. Я не люблю Блока, хотя признаю его талант.
- Я тоже,- подхватывает Бунин,- эта расплывчивость образов меня раздражает.
- Все-таки, оба вы не можете не признать верховное положение Блока в русской поэзии нашего века.
Мне грезится: вечер смирен и тих,
Над домом стелется тонкий дым,
Чуть зыблется ветки родимых ив,
Сверчок трещит в щели, невидим,-
Зинаида читает, закрыв глаза и размахивая руками.
- Согласитесь, какая таинственная музыка в стихе!
- Вы думаете, что меня сведет с ума эта мистическая цыганщина? Нет, я равнодушен к его стихам,- пожимая плечами, произносит Бунин.- И Достоевского вашего терпеть не могу!
- Вы считаете Достоевского плохим писателем?- Мережковский начинает ерзать в кресле.
- Не знаю, где вы в нем разглядели «тайновидца духа», Дмитрий Сергеевич? Сколько читаю его: ну, как я его не понимаю, когда весь мир восхищается, через год ничего не помню.
- Достоевский – «тайновидец духа» в противоположность «тайновидцу плоти» Толстому.
- Как можно видеть дух иначе, чем через плоть? Что за чепуха,- не унимается Бунин.
- Вы, Иван Алексеевич, пытаетесь в своих писаниях противопоставлять Запад и Россию,- старается прервать спор Алданов,- считая, что мы дикая Азия. Мы просто запоздавшая Европа. Большевизм держится на Чека. Революции можно было избежать только двумя способами: войной или дворцовым переворотом.
- Большевизм можно победить лишь духовной силой.
- Конечно, революции можно было избежать,- соглашается Бунин.
- Бывают революции счастливые и несчастные, в них все-гда присутствует элемент бунта. Наша революция – самая несчастная!- восклицает Зинаида.
- Если бы не война, можно было избежать революции, да еще конституция Александра II помогла бы избежать ее. А я считаю все же, что монархия в России была трагедией,- Фондаминский говорит, внимательно выслушав всех.- Я буду в этом уверен до самой смерти.
- Если бы Россия использовала свой шанс в 1870-е годы, то сейчас была бы богата и могущественна из-за обилия ресурсов. То, что не произошло тогда мирного переустройства, не русская трагедия, а мировая,- утверждает Алданов.
- У Амалии день рождения, а вы спорите. Посмотрите, какой сегодня таинственный закат, сколько цветов в нем играет!
Закат над Эстерелем действительно волшебный! Ряд красных вулканических скал освещен последними лучами солнца и горит ярким рубиновым светом.
Бунины с домочадцами появляются на вилле Мережковских утром,- те приглашают их на прощальный завтрак перед отъездом. Зинаида в яркофиолетовом, бархатном халате с улыбкой встречает гостей. Вера Николаевна в светлом шелковом открытом платье с тщательно завитыми короткими волосами выглядит очень нарядно. Светлое платье Галины, короткое и простое, только подчеркивает ее молодость, как и белый широкий ободок в темных коротких волосах. Нитка белого жемчуга на шее кокетливо обрамляет шею. Зинаида внимательно осматривает наряды женщин, не стесняясь наводить на них лорнет.
- Проходите, садитесь, пожалуйста. День сегодня сумрачный, но у меня хорошее настроение, а это добрый знак – значит, все удачно сложится в Париже в этом году.
- Откуда такая уверенность?- Дмитрий молчалив и замкнут.
Зинаиде приходится занимать гостей за двоих, махнув рукой на мрачность мужа.
- Угощайтесь! Рекомендую особо, эти крохотные нежные пирожки. Володя, подложите их еще, они такие легкие.
- Зинаида Николаевна, вам так идет этот цвет к вашим золотистым волосам!
- Спасибо, Галина. Вам теперь не угнаться за молодыми писателями, они всех расталкивают локтями, но в них нет ничего интересного, я разочарована ими.
- А как вам Сирин?
- Он все путает, что не знаешь, правда или неправда, а сам он – он или не он…. В нем нет простоты. Вы читали речь Ильи в «Днях»?
- Да, интересно он пишет о России, что Европе теперь она угрожает, чувствуя за собой большую военную силу наперекор здешнему мнению об ее крахе.
- Германия убеждает большевиков напасть на Польшу, обещая поддержать их и нанести удар по Польше. Но Франция не хочет войны,- продолжает Зинаида,- Германия не может жить без войны.
- Поживем – увидим,- грустно вздыхает Вера Николаевна.- Война – это страшно.
Дмитрий уходит к себе отдыхать, а Злобин отправляется заказывать билеты. Гости тоже встают.
- Год очень тяжелый, совсем обнищали мы. Еще наша помощь из Чехословакии прекратилась, а такое было подспорье,- сетует Вера Николаевна.- Ян за книгу получил всего ничего.
- Да, Иван Алексеевич, «Современные записки» вас просто ограбили…
- Что делать, Зинаида Николаевна? Мы вынуждены с вами соглашаться на все их условия.