У него есть девушка. Они знакомы уже пятый год и сейчас находятся на этапе проживания вместе. Гражданский брак, как это сейчас называется.
Он снимает квартиру, отдает за это больше половины своей зарплаты, плюс еще немного за свет и интернет.
Еще у него есть рыбки. Они тоже живут в его квартире и где-то раз в месяц он или его подруга, они меняют им воду.
Там сомик и пара золотых рыбок. Очень красивые.
У него однокомнатная квартира. Кухня и зал – место их совместных встреч. Утром и ночью. И иногда – в ванной.
Те полтора часа, что он тратит на дорогу до офиса – его личное время за все сутки. Весь день ему морочит голову начальник, и он делает бесконечные и бестолковые движения, за которые ему платят деньги.
Вечером после ужина бич-пакетом или пельменями он садится за компьютер.
Подруги обычно в это время нет дома – эти вечные репетиции в театральном.
Одно «Привет, как дела? Как прошел день?» и торопливый секс.
Вот, что у него есть.
Может, так и надо?
Те полтора часа, что он тратит на дорогу до офиса. Его личное время на подумать. Когда иногда он видит в маршрутке брюнетку, вечно читающую какие-то записи в тетрадках. Наверное, лекции.
Когда почему-то ему приходят на ум эти книги Паланика. И единственная запомнившаяся оттуда фраза – «да ебись все конем». Респект переводчикам.
И глядя на брюнетку, подпрыгивая вместе со всеми на очередной кочке, он никак не может определиться, чего же хочется больше – траха или любви?
Его личное время – это двадцать минут, пока он идет от остановки до работы. Это свежее раннее утро, легко ложащееся на его плечи очередным бременем дня. Это утро - когда он еще может думать. Мечтать. Оно такое яркое, что хочется улыбнуться.
Обеденный перерыв на работе. Это время его желудка. Не его голодной души. Обычные разговоры с сотрудниками – пусты и бесполезны. Номинальны и предписаны привычкой. Кто что вчера съел в кафешке или ресторане, результаты очередного футбольного матча, киношка, зарплата коллег по работе. Кстати, больной вопрос.
Что-то вроде игры в прятки от самого себя. И даже не специально, а подсознательно. По привычке. То, что он про себя называет «быдни».
А, может, это нормально? Просто он не понимает, чего хочет?
Иногда ему на ум ему приходит мысль, что он дышит в половину грудной клетки. Даже в треть. Или того меньше.
Что-то вроде западни. Когда в нем дохнет поэт. Он не сгорает от душевных всплесков, нет. И не задыхается от недостатка кислорода. Он просто тупо живет, каждый день проделывая один и тот же маршрут. Какое-то сплошное Сегодня. Одни и те же песни в наушниках, так как не хватает времени закинуть на плеер что-то новенькое.
А иногда он думает – чтобы выбраться из-под тонны бытовухи, надо приложить силу, как минимум, в девять тысяч восемьсот Ньютонов. В такие моменты становится очевидной вся польза его высшего технического образования.
Да, еще у него есть утро, когда он встает с раскладного дивана, тихонько поправляя сползшее с подруги одеяло. Привычно целует ее в щеку, слыша ее спокойное дыхание.
Посмотрит на аквариум, где под негаснущим даже ночью светом лениво плавают рыбки. Автоматически отметит состояние воды.
Наденет маску «Все отлично».
Может, именно этого он хотел всегда?
Те полтора часа, что он тратит на дорогу до офиса. Когда смотрит в затемненное окно маршрутки на серый городской рассвет. На индустриальный пейзаж, больше похожий на чью-то отрыжку. И при этом всегда находит в этом свою прелесть. Даже в том, как ветер метет по улицам рваные газеты.
В мигании светофоров.
И тут одно из двух, думает он. Либо он изменился, либо мир стал серым.
Он - все тот же человек у окна в маршрутке.
И мир все тот же – проносится за окном.
Сегодня пятница. В понедельник он обязательно что-то изменит.