Последняя гастроль
Расставание было недолгим. Посидели часа два в ресторане, потом Понтон передал Семену толстую пачку денег.
- Тут, Вячеслав Михайлович, вам на ближайшее время. Мне пока приходится все перечислять Тюкину, хотя после того, как я узнал о вашей смерти, мне это не хочется делать...
- Не бойся, Витя, скоро все снова будет мое.
Они пожали друг другу руки. Солнце скрылось за горизонтом, приближались сумерки.
Семен зашел в ювелирный магазин, купил толстую серебряную цепь и закрепил на ней чашу. Потом повесил ее себе на шею и спрятал под рубашкой. Он шел по людной улице, не замечая ничего вокруг. Он думал. Что теперь? Он в розыске. Его могут схватить в любой момент. Единственный выход – быстрее найти Круг, вернуть чашу горе, потом разыскать Мбоно и освободиться от Мышигина. В аэропорт ему нельзя. Он не пройдет дальше стойки регистрации. Хотя, можно попробовать, он ведь, все-таки, Глаз Муджароки. Только надо узнать, есть ли вообще из Хабаровска рейсы в Африку. А виза?
Внезапно прямо перед ним возникло странное сияние, которое исходило из давно крашенной чугунной решетки ограды парка, вдоль которой он шел, даже не задумываясь, где он вообще находится. Семен вздрогнул от неожиданности, прикрывая глаза от ярких лучей. Сияние начало гаснуть, и вместо него постепенно проступала из света темная человеческая фигура, которая по мере остывания сияния светлела, пока не превратилась в Ивана Федосеевича.
Семен облегченно вздохнул:
- Здравствуйте, Иван Федосеевич. Вы меня почти напугали.
- Добрый день, Семен Иванович.
- Ну и какими судьбами на сей раз?
- Так ведь до сих пор не могу успокоиться, пока вы до Круга не доберетесь. Все переживаю. Вот опять же, в розыске вы. А ведь чаша Муджароки теперь у вас, ведь у вас?
Семен кивнул головой. Помрачнел.
- Плохо, Семен Иванович. Отдайте ее мне. Я быстрее буду в Круге и оставлю ее у скалы.
Семен усмехнулся с облегчением и начал расстегивать рубашку.
- Да конечно, Иван Федосеевич, вы меня здорово выручите, потому что даже не знаю, как мне теперь попасть в Африку.
Иван Федосеевич протянул руку, чтобы забрать чашу, и при этом заявил:
- Да можете уже и не торопиться. Дело в том, что Уадонго Мбоно в тюрьме. Только здесь, в России в тюрьме, в вашем городе, а никак не в Африке. А вы, если я не ошибаюсь, хотели избавиться от Мышигина?
Семен, готовый уже было снять цепочку с чашей, отнял руки от расстегнутой рубашки.
- Как в тюрьме? Почему в тюрьме?
Лицо Ивана Федосеевича скривилось в недовольную гримасу.
- Ну откуда я знаю, почему? Давайте быстрее чашу, у меня мало времени, уже темнеет...
Руков насторожился:
- Ну и что, что темнеет? Не понимаю....- Руков насторожился. Что-то в поведении его бывшего соратника было не то...
Иван Федосеевич прикусил язык, но было поздно. Надо было выкручиваться.
- Ну, Семен Иванович, я здесь на очень короткую минутку. До темноты... Вобщем, давайте уже эту чашку.
- Что-то вы какой-то сам не свой, Иван Федосеевич..
Внезапно на Семена нахлынула волна необузданного гнева, на мгновение утратив контроль, он снова превратился в банкира.
- Это кто здесь хочет избавиться от Мышигина? – Семен взревел громким хриплым голосом.
Приблизившись неуловимым кошачьим движением, он красивым ударом по касательной залепил Ивану Федосеевичу в нос кулаком. Лицо бывшего члена коллегии от удара откинулось назад, как боксерская груша, висящая на резине, и начало быстро краснеть и раздуваться. Не давая возможности Ивану Федосеевичу опомниться, Семен врезал ему ногой в область правой ключицы. От этого удара Иван Федосеевич отлетел со скоростью футбольного мяча и влепился спиной в железное плетиво ограды. В тот момент, когда он ударился о кованый узор, он разлетелся на множество красных осколков, как будто он был из фарфора, и на его месте возник Ганнибал со шпагой на перевес.
Нос Ганнибала кровоточил, глаза метали злые бешеные молнии. За спиной легата стоял Бица, внешний вид которого не предвещал ничего хорошего.
- Хороший ход, Глаз Муджароки. Ты меня разгадал.Но у меня нет времени вести душещипательные беседы. Или защищайся, или умри, как подобает, если ты, конечно, не трус и не начнешь снова убегать от меня, как эта паршивая лиса Пашот.
Семену стало страшно. Он дотронулся до левого бедра, и в ту же секунду в горячую сухую ладонь влег шершавый теплый эфес шпаги. Его шпаги. Он перекинул ее в правую руку, но растерялся, не зная, как вести бой. В этот момент Ганнибал сделал неожиданный выпад , и при всей своей спортивности Семен не сумел правильно его отразить. Клинок противника пронзил кожу с правой стороны груди. Хлынула кровь.
Ганнибал захохотал.
- Вот тебе и Глаз! Да ты и шпаги никогда в жизни не держал!
«Вечер перестает быть томным, Семен Иванович» - зашевелился Мышигин, -«А ну, пустите меня, а то нас тут порвут как тузик грелку, и моя новая жизнь закончится, так и не начавшись».
Семен выпрямился и принял стойку.
- Эй ты, черт нерусский. Это я так разминаюсь. А теперь иди сюда, скотина.- загремел басом Мышигина Семен.
Усмешка моментально сошла с лица Ганнибала.
- Что ты сказал?
Семен не стал дожидаться нового словоблудия противника и сделал выпад, который Ганнибал легко парировал. Но в тот момент, когда легат готов был нанести ответный удар, Семен сделал обманное движение, рванул руку Ганнибала в захват и бросил легата на землю. Тот взвыл от боли.
- Ай, ай, как нам больно, - заблеял Семен насмешливым голосом Мышигина. – Какие мы нежные.
Ганнибал поднялся, держась за плечо. В его глазах мелькнул страх.
- Это нечестно. Ты должен драться шпагой.
- Да мне по хер, как драться. Каждый воюет как умеет. Ну давай, сучонок, покажи еще нам школу махателя железными предметами, научи спецназ десантуры жизни.
Ганнибал снова ринулся в атаку, но Семен умело уворачивался от клинка, который со свистом разрубал воздух. Наконец, сделав неудачное движение, Ганнибал снова попал в захват, и снова оказался на земле.
Только на этот раз Семен его еще приложил ногой по позвоночнику. От боли легат начал кататься по пыльному тротуару. В этот момент в драку вмешался Бица. Он по-боксерски надвинулся на Семена и удары начали сыпаться со скоростью пулеметной очереди. Но Семен искусно блокировал все, хотя удары тяжелого Бицы были очень чувствительны.
В какой-то момент, когда Бица выдохся, он получил неожиданный и сокрушительный удар ногой в пах, потом, не давая качку опомниться, Семен припечатал его лицом в железные прутья ограды. Брызнула кровь, посыпались зубы. Бица заорал не своим голосом. Несмотря на крики боли, Руков еще раз изо всех сил приложил Бицу к решетке. На этот раз качок кулем упал на землю.
Семен перевел дыхание, и в этот самый момент в его спину вонзился клинок Ганнибала, тихонько подкравшегося сзади. От резкой боли Руков пошатнулся, ухватился за ствол молоденькой березки, росшей сразу возле ограды.
Ганнибал ликовал.
- Все, Глаз, теперь ты мой. Теперь ты точно мой.
Ганнибал приготовил шпагу для финального удара, но в этот момент раскаленный до красна шнур молнией вырвался из кармана его куртки и впился ему в руку, держащую шпагу. Легат заорал от боли и выронил оружие. Семен, собрав последние силы, рубанул Ганнибала ногой по горлу. Слуга Кляксы упал, потеряв сознание.
Руков, шатаясь, поднял шпагу Ганнибала, которая вспыхнула в его руке демоническим матовым сиянием.
- Убей его этой шпагой! – кто-то проговорил над головой Семена низким и твердым голосом.
Семен вздрогнул и осмотрелся. Парк был безлюден, вокруг никого не было.
- Убей его!! – настойчиво повторил голос.
Семен подошел к Ганнибалу и занес шпагу. Но понял, что не сможет убить человека И вдруг какая-то сила взяла его за локоть и направила шпагу прямо в сердце легата. Руков выпустил рукоять и оглянулся. Никого не было. Ганнибал лежал, пронзенный собственной шпагой. Лицо его моментально постарело, кожа втянулась, обтягивая кости черепа, волосы на голове мгновенно поседели.
- Теперь забери у него амулет Аривонды. Он твой. И шпага твоя. Амулет Кляксы тоже твой. Теперь ты - легат....- голос гремел в голове Семена низким тембром, впечатывая в мозг каждое слово.
- Легат!!! – зашумело в листве окружающих деревьев.
- Легат!!! – зазвенел ржавчиной кованый забор.
- Легат!!! – послышалось со всех сторон, и какие-то тени начали выступать из темноты. Они окружали Семена, их становилось все больше.
Теряя силы, чувствуя как кровь стекает по спине и течет по ногам, Руков подошел к мертвому Ганнибалу и забрал у него амулет Аривонды. Это и был тот шнур, который помог Семену в бою. Предсказания Ивана Федосеевича сбылись. Потом Руков снял с шеи бывшего легата амулет Кляксы. Силы оставляли Семена.
«Кажись умираем, Семен Иванович», - раздался в голове грустный голос Мышигина.- «Попробуй хоть скорую вызвать, где твой мобильный»?
Окровавленными дрожащими руками Семен надел на шею оба амулета и упал на землю.
Странные тени, появляющиеся из густого вечернего мрака окружали лежащего Семена все плотнее и склонялись над ним, испуская из себя светящуюся синюю энергию. Теней становилось все больше, сияние становилось все ярче...
Поздний одинокий трамвай, громко звеня металлическими колесами, выехал из-за поворота и загремел по раздолбанной одноколейке вдоль стены парка. Внезапно где-то за оградой выплеснулось в небо синее холодное зарево, и стало светло, как днем. Электрические провода под трамвайной штангой зашипели, разбрасывая искры, и трамвай остановился.
- Мамочка родная, - завопила сидящая возле окна бабка, подпиравшая ногами здоровые тряпичные сумки,- никак война началася!
- Ой, что же это делается-то? – завторила ей крашеная блондинка в вязаной кофточке.
Немногочисленные пассажиры сбились от страха возле двери. Зарево продолжало набирать силу...