Пиастры, пиастры, пиастры...
Семен, шатаясь, прислонился к дереву. После такого падения дрожало все тело. Он прыгнул с парашютом впервые в жизни. Тем не менее, Мышигин даже минуты не дал ему на передышку. Семен подобрал парашют, умело свернул его, спрятал под корень толстого пахучего дуба и забросал травой.
- Ну и что теперь? – Руков присел на холодный мшистый пригорок.
- Теперь? А теперь наша дорожка в Чертовы Ворота. Это не близко. Форы у нас есть часа два, если не больше, пока они там в аэропорту отдуплятся. Дело в том, что уже светло, и если наш прекрасный полет кто-то видел из близлежащих деревень, то милиция может прийти по наши души гораздо раньше. Документы на месте?
Руков проверил карманы.
- Да, все на месте.
- Тогда рвем когти.
- Ну и куда?
- Не дрейфить, Семен Иванович. Эти места я уже знаю очень хорошо. И приземлились мы неплохо. Если нас кто-то и видел, то это, может быть, человек пять, не больше. Их милиция особо внимательно слушать не будет. По моим расчетам мы находимся километрах в пяти-шести от зазимья Заячий Пух.
- Это что? Так зазимье называется?
- Да. И теперь полный вперед.
Минут через пятьдесят интенсивного марша по проселочной дороге впереди показалась пара неказистых домов, срубленных из цельных бревен.
- Ну вот и пришли, - запыхавшись бромормотал Руков голосом Мышигина.- Теперь найди Палыча, он живет вон там, в крайней избе. У него есть задрипанный бобик. Вобщем, денег не жалей, пусть везет в Чертовы Ворота. Скажи, чтобы остановил возле третьей метки от карьера. Он знает.
Руков почувствовал, что снова стал самим собой. Подойдя к крайней избе, Руков осторожно обошел ее во всех сторон, вошел во двор. Со стороны дом казался безлюдным. Во дворе стоял приземистый сарайчик с высокими штабелями дров, плотно уложенных к стене. Немного поодаль под навесом одиноко куковал старенький УАЗик.
Семен подошел к одному из окон, постучал.
- Эй, есть кто живой?
Тишина. Дом казался покинутым. Даже занавесок на окнах не было.
Семен поднялся по скрипящим, рассыпавшимся от старости, ступенькам и протянул руку к входной двери. В этот момент дверь открылась, и на пороге возник бородатый мужичонка, лет пятидесяти, в телогрейке без рукавов.
- Здравствуйте, - первым поздоровался Руков и улыбнулся.
- Ну здоров, коль не шутишь, - хозяин извлек из кармана помятую пачку Примы, закурил. – Говори, что надоть?
- Вы, наверно, Палыч будете?
- Верно, Палыч. А ты откуда знаешь? На геолога не похож – никакой ручной клади при тебе нету, даже рюкзачка замызганного. На беглого тоже. Потому как ухоженный ты весь из себя. И охотник из тебя никакой, ружья нету. Так кто ты тогда? За грибами, что ль, ходил, да заблудился?
- Нет, Палыч, я тут по другому делу. В Чертовы Ворота мне надо.
- Ах вон оно что! Так что ж ты, милай, машинкой то не поехал? Они ж, эти Ворота, совсем в другой стороне будут.
Семен лихорадочно думал, как выпутаться из неловкой ситуации.
- Да грешок у меня есть. Сам я не местный, в командировке был в Хабаровске. Командировка оказалась долгой, так я соблазнил одну бабу, уж очень на женское потянуло, а она оказалась женой большого бугра с хорошей жизни. Теперь вот убежать хочу. Следы заметаю, потому как убить меня хотят. Так мне посоветовали, если следы заметать, то лучше через ваше зазимье, а там до Ворот. Ну а там мне уже помогут. Меня же по аэропортам да вокзалам ищут. Да на трассах гаишники в курсе, машины досматривают....
- Ох ты как замутил, друг незваный! Неубедительно, даже очень неубедительно. Никто из-за бабы такой кипежок поднимать не будет. Даже большой начальник. Ну да ладно, меньше буду знать, больше проживу. Довезу я тебя до Ворот, но не за бесплатно. Сам понимаешь – денежка лишней не бывает.
- Сколько, Палыч?
- Ну на двух тыщах сойдемся.
Семен полез в карман, вытащил деньги. Осталось ровно две тысячи. Не торгуясь, он протянул деньги бородатому отшельнику.
- Только мне надо выйти возле третьей метки от карьера, знаете, где это?
Палыч застыл как вкопанный, мрачно посмотрел на Семена.
- И ты туда же.... – потом выбросил окурок – Ну возле метки, так возли метки... Иди садись в машину, я сейчас.
УАЗик трясло по ухабам, громко ревел мотор, говорить было проблематично, да и не о чем. Старый автомобиль пробирался по неширокой тропе между торчащими там и тут скалами. После двух часов такой езды Семен почувствовал, что все тело ломит от тряски и от долгого сиденья на жестком кресле. Он сделал знак Палычу остановиться.
- Потерпи еще, милок, уже скоро, - громко проговорил Палыч, не отрывая глаз от каменистой дороги, - Мне тут стоять неохота. Я тебя высажу, ну а дальше ты уж сам...
Не прошло и десяти минут, как Палыч остановил машину и выключил мотор. После долгой шумной езды Семену показалось, что на на него навалилась абсолютная тишина. Автомобиль стоял на обочине проселочной каменистой дороги, окруженный скалами и холмами.
Метрах в десяти доживало свой век небольшое кирпичное строение, напоминающее заброшенную автобусную остановку, а дальше, впереди, километрах в двух, скрытые ленивым утренним туманом, угадывались одноэтажные домишки.
- Вон там – это Чертовы Ворота. Ну а здесь третья метка.- Палыч вытащил сигарету, задымил едким горьким табаком.
- Ну бывай, друг ситный.
УАЗик ловко развернулся и скрылся за выступом скалы.
Семен присел на голый валун и успокоился. Без Мышигина здесь делать было нечего. Тот не заставил себя долго ждать.
- Ну вот и хорошо, Семен Иванович. – забубнил Мышигин. Семен отметил, что на этот раз вселение двойника прошло почти безболезненно.- Отдыхать некогда. Идем прямо в сторону вон той высокой сосны, а там на горку...
Руков, с удовольствием вдыхая утренний таежный воздух, пошел по тропе к высокой сосне. Усталости не было, он почувствовал, что скоро его мучениям наступит конец. Осталось совсем немного. Самое интересное, что все, что с ним происходило, начинало ему нравиться.
Кто еще из таких рабочих лошадок как он, отдающих практически все свое время работе, может похвастаться таким набором удивительных приключений, которые ему пришлось испытать за неполные три дня? Даже самый незабываемый двухнедельный тур на экзотические острова дает возможность только немного отвлечься от реалий повседневной жизни, к которой все равно нужно возвращаться снова и снова, включаться в работу, с каждым днем замечая, как смывается загар, снова бледнеет и мрачнеет лицо от мыслей, как смочь от зарплаты выкроить денег на покупку хороших туфлей, неплохо бы было при этом подумать и о новом пальто – грядет зима, ну и отложить копейку на отпуск в будущем году.
Семен улыбнулся своим мыслям. Эти три дня полностью изменили его жизнь. Он понял, что уже никогда не сможет вернуться к своей работе, уже не сможет быть винтиком в безликом, бездушном механизме.
За своими мыслями Семен не заметил, как уже давно прошел мимо сосны и поднялся по крутому склону на верх невысокой сопки, густо заросшей лиственным лесом. За частоколом деревьев угадывались остатки старинной каменной стены с башенками, похожей на крепость.
Подойдя ближе, Руков увидел, что древние стены своей конструкцией напоминают замок подобный тем, которые строили в Европе. Но откуда от здесь взялся? Семен подошел к остаткам стены, притронулся к древней кладке.
- Вот тут мы этот клад и нашли...- прошептал Мышигин.- Это старый китайский замок, который потом разрушили и вновь отстроили монголо-татары. Здесь и спрятал свои сокровища Буду хан. Сотни лет здесь рыли и перерывали землю, но безуспешно. Только мне удалось найти настоящий ход.
Руков подошел к маленькой, почти совсем развалившейся башенке, и зашел внутрь. Он чувствовал, что в нем снова живет Мышигин, но не сопротивлялся. Из заросшего густой травой пола торчала толстая ржавая жердь, видимо раньше поддерживающая какую-то конструкцию.
- Как я все замаскировал? – довольно забормотал Мышигин. – Эту железяку я придумал, но никому и в голову не придет попробовать ее подергать. А если и придет, то никто ни о чем не догадается. Надо знать как.
Руков подошел к железной ржавой балке и с силой надавил вниз, балка заскрипела и начала медленно уходить под землю. Погрузившись на пару сантиметров в землю, балка уперлась во что-то твердое и начала нагреваться. Руков, а вернее, Мышигин резко отвел балку вправо и потянул на себя. Что-то щелкнуло в глубине старой кладки за спиной Рукова. Семен отпустил ржавую железяку и подошел к стене. В этот момент ему в голову уткнулось холодное дуло автомата Калашникова.
***
Полковник милиции, начальник районного управления МВД, Андрей Александрович Ратников поспать не успел. Получив оперативную информацию о том, что произошло в Крисаново, он немедленно выехал к себе в кабинет, благо, машина со служебным шофером всегда была под рукой.
Придя в кабинет, он обнаружил свежую сводку о взрыве Вольксвагена Пассата, принадлежащего «Интробанку». Сидя у себя в кабинете посреди ночи, он уже успел накатить стакан водки. Потом сварил себе огромную чашку кофе и положил на стол початую пачку Кэмэл. Наротив него сидел Петр Петрович Петров в рваной, воняющей потом и гарью форме. Ратников бегло ознакомился с отчетом Петрова, показания свидетелей он пока оставил без внимания. Зазвонил телефон. Ратников нервно снял трубку:
- Слушаю, Ратников.
По мере того, как полковник слушал собеседника на другом конце линии, лицо его немного просветлело.
- Да, спасибо, до свиданья.
Ратников положил трубку на рычаг, посмотрел на своего визави и улыбнулся.
- Из работников милиции никто не умер. С места происшествия доставлено только трое мертвых, причем неопознанных. Я думаю, они там оказались случайно в силу природного любопытства. Бомжи какие-то, причем один негр. При них не было найдено никаких документов. Пятеро из личного состава внутренних войск в реанимации, состояние их стабилизировано. Восемь человек со средней степенью тяжести в ожоговом отделении. Очень тяжелый только один – сержант Павел Шавелов, у него сломан позвоночник, но и он как-то быстро идет на поправку. Врачи гарантируют, что он будет ходить.Вот так.
Петров привстал, изумленно глядя на Ратникова:
- Это бред какой-то, товарищ полковник. Ведь я сам видел как минимум три трупа милиционеров.
- Петр Петрович, вам хочется трупов?
Майор замялся, вытер пот с чумазого лица.
- Нет жертв среди милиционеров, - чеканя слова, произнес Ратников. - Только что разговаривал с нашей десяткой, куда всех привезли. Нет. А вы тут паникуете.
Петров поерзал на своем месте, поколебавшись, спросил:
- Ну а как же взрыв? Сгоревшие автомобили? Деревья, в конце концов.
Ратников поднялся со своего кресла, вытащил сигарету из пачки.
- Сгоревшие автомобили, вы говорите? Так они застрахованы, не бойтесь. Хозяева найдут способ вытащить из страховых компаний свои деньги.Деревья? А как вы думали, товарищ майор? Если наши соседи из района так неумело организовали захват особо опасного преступника, у которого, например, могла быть бомба? А вдруг этот самый Руков чеченский террорист? Почему захват не был организован со всеми правилами предосторожности? Ведь кто там руководил захватом? Капитан Артемьев, если мне память не изменяет?
Петров кивнул.
- Я подъехал уже слишком поздно, районный спецназ уже начал операцию захвата. Однако всегда существуют непредвиденные обстоятельства. Какое, к черту, оружие, если этот Руков вышел из вагона с пустыми руками?
Ратников вернулся на свое кресло, миролюбиво улыбнулся.
- Товарищ майор, прекратите разводить здесь слюни. Честно скажу, я предвидел осложнения, поэтому дал возможность Рукову доехать до Крисаново. Вы совершенно правы – сущесвтвуют непредвиденные обстоятельства. У меня в районе за последнюю неделю их уже вагон и маленькая тележка. Вы знаете, что пару часов назад на перекрестке Сокольничей и этой, как ее..? Вобщем, взорвали Вольксваген, принадлежащий «Интробанку».
- Это Мышигина что-ли?
Ратников поморщился как от зубной боли.
- Ну да, его. Вернее, его банка. Боже, и за что мне такой крест? Столько убийств и все в моем городе.
А по поводу Крисаново я скажу, что операция проведена грамотно, потерь среди личного состава нет. Мы что с вами, ради отчетов работаем что-ли? Мы охраняем закон! Приказываю составить список наиболее отличившихся к представлению к правительственным наградам. Вот.
Петр Петрович мрачно усмехнулся, думая о чем-то своем. Потом сказал усталым голосом:
- Кстати, Рукова убили там в Крисаново.
- Да ты что? – с деланным удивлением спросил Ратников. – Неужели правда? А где же его тело?
Петров замялся.
- Дело в том, что там рядом с ним были какие-то его друзья. Вобщем, когда вся эта буча началась...
В этот момент в дверь кабинета постучались.
- Войдите. – звонко сказал Ратников.
Вошел дежурный сержант и отдал честь.
- Разрешите, товарищ полковник?
- Да, что там у тебя?
- Товарищ полковник, к вам просится на прием господин Тюкин, директор «Интробанка». Хочет переговорить с вами лично.
- Впустите.
В сопровождении дежурного сержанта в кабинет вошел Антон Васильевич. Тюкин был гладко выбрит, одет в дорогой синий костюм. В руках он держал большой кожаный портфель. Супермен, а не человек. Если бы не глаза. Глаза были красными и усталыми. И вобще весь вид Тюкина, несмотря на его внешний лоск, говорил о глубоко озадаченном и встревоженном человеке.
Ратников подошел к Тюкину, протянул руку.
- Здравствуйте, я – Ратников. Чем могу быть полезен?
Тюкин вытащил из кармана носовой платок, вытер постоянно слезящиеся глаза, потом высморкался.
- Извините. Я – Тюкин Антон Васильевич, директор «Интробанка», в недавнем прошлом первый заместитель господина Мышигина.
Ратников предложил Антону Васильевичу присесть.
- Слушаю вас, господин Тюкин.
Антон Васильевич без слов открыл портфель, извлек на свет пару аудиокассет и одну видео.
- Вот. Здесь доказательства причастности господина Коренева, мэра нашего города, к убийству Мышигина. Так что, ваш этот Руков невиноват.
Ратников застыл от удивления и пару секунд не мог пошевелиться. Потом справился с собой, деловито подошел к Тюкину и забрал у него кассеты. Не в силах сдержаться от распирающего любопытства, он вставил кассету в видеомагнетофон и включил запись. С первых же кадров записи Ратников понял, что это шанс. Не обращая внимания на присутствующих, он зашел за сейф и хлебнул водки прямо из горлышка.
Ратников прокрутил запись дважды. Майор Петров смотрел на экрана телевизора, как рыба, выкинутая на берег, широко открыв рот и выпучив глаза....
Полковник выключил запись, задумался, с трудом пытаясь скрыть бьющий наружу восторг.
- Так значит клад? – Ратников едва сдерживал нервное хихиканье от привалившей удачи. Он уже видел себя генералом.
- Да, господин полковник, - Тюкин снова схватился за носовой платок.- Я думаю, теперь вы сможете оказать содействие нашей компании в некотором ослаблении контроля со стороны мэрии.
- Безусловно, господин Тюкин, безусловно, - в голове полковника роились противоречивые мысли: «Клад! Чертов клад! Значит, он существует. Вот почему так неистово названивал Коренев, выясняя, где Руков! Значит, Руков знает, где клад! Сержевич, получается, обосрался и обосрался так, что туалетной бумаги не хватит, чтобы оттереться».
Ратников постарался сделать лицо серьезным, с усилием сдерживая злорадную улыбку.
- Господин Тюкин, я вам весьма и весьма благодарен за оказанное содействие. Только что с вами? На вас лица нет.
Тюкин, не в силах сдерживаться, разрыдался.
- Моя...моя жена в больнице... У нее преждевременные роды. И все.. И все из-за этого Коренева...
Полковник быстро метнулся за сейф и плеснул в стакан водки, потом вышел, как ни в чем ни бывало, и протянул стакан Тюкину.
- Вот успокойтесь, Антон...э..ээ
- Васильевич.
- Да, Антон Васильевич. Будем надеяться, что с вашей женой все будет в порядке...
- Спасибо. – Тюкин проглотил содержимое стакана и закашлялся. – Так это....кхе, кхе...так это...
- Водка, Антон Васильевич. Потерпите немного, зато полегчает.
Тюкин отдышался.
- Спасибо, господин полковник. Я рад, что смог принести пользу. Надеюсь, что теперь, когда господин Коренев уже...- и прикусил язык.
Ратников среагировал моментально.
- Что господин Коренев? Договаривайте...
Тюкин мучительно искал выход из ситуации, наконец нашелся:
- Ну что он изобличен. Изобличен да. Так вот я думаю, что нашим коммерческим структурам будет легче сосуществовать с нашей милицией.
Ратников широко улыбнулся.
- Антон Васильевич, давайте договоримся так. Вы идите домой, отдохните, а завтра я вам позвоню, и мы все это оформим под протокольчик.
Тюкин замялся.
- Протокол нежелателен. Я вам передал информацию при личной встрече. Не хочу ставить какие-то подписи. Но если понадобится мое участие в суде, можете на меня рассчитывать.
Ратников нахмурился, но виду не подал.
- Хорошо, Антон Васильевич. Идите, отдыхайте. А мы тут посидим подумаем. В любом случае, вы оказали нам неоценимую услугу.
Тюкин в сопровождении дежурного сержанта вышел из кабинета. Ратников, в ту же секунду потерявший интерес к директору «Интробанка», подошел к телефону и набрал номер.
- Але, отдел бронирования? Когда ближайший рейс на Хабаровск? Да, да, из Москвы. Когда? Хорошо... Пожалуйста забронируйте мне один билет. Срочно!
Ратников положил трубку и облегченно выдохнул. Посмотрел на часы.
Петров подал голос:
- Товарищ полковник, так это, что с Крисаново делать-то будем?
Ратников посмотрел на Петрова с неподдельным удивлением:
- Майор, ты еще здесь?...
***
Семен машинально поднял руки вверх и скосил взгляд. Автомат был в руках коренастого, невысокого роста мужчины, одетого в спортивный костюм. На вид ему было не больше сорока. Лицо его, изрезанное преждевременными морщинами, было угрюмо и спокойно.
Неожиданно включился Мышигин. На этот раз Руков даже не успел среагировать.
- Понтон, привет!
Автомат прижался к голове Рукова еще плотнее.
- Откуда ты меня знаешь?
- Понтон, я тебе сейчас что-то скажу, а ты к этому отнесешься совершенно серьезно. Поэтому на всякий случай палец с курка убери.
- Слушай, кентяра, я тебя сразу не пришиб только потому, что ты как-то очень умело железяку повернул. Хочется выяснить, откуда знаешь, чтобы другим неповадно было.
Мышигин начал говорить очень медленно и тихо.
- Понтон, я – Мышигин!
Мужчина отреагировал очень спокойно.
- Ну и что? Я тоже, может быть, Рональд Рейган. Дальше что?
- Ты не понял, Витя, я – Мышигин Вячеслав Михайлович. Наши с тобой нары были направо от дежурного возле лампады. Мы это тогда так с тобой называли. Первое, что мы с тобой сделали на воле, это налили водки в деревянную бадью и плеснули свиньям в Шестаково, причем ты был против.
Понтон замер, будто переваривая все, что сказал Семен. Потом опустил автомат.
- Круто...И говоришь ты так, будто Вячеслав Михайлович... Ничего не понимаю.
- Витя, теперь въезжай по-взрослому. Меня убили. Но не убили мой мозг. В России существует кодло тварей из Африки, которые, используя какие-то свои колдовские примочки, могут переселить с мозгом всего человека в того, кто съест этот мозг, приготовленный по их ****ским колдовским рецептам. Этот парень, который сейчас тебе все это говорит, вообще левый. Он этот мозг сожрал по ошибке. Но это даже очень неплохо, потому что он подарил мне новую жизнь. И я этих тварей достану. Только ты должен понять, что я – это этот мужик, который перед тобой. Его зовут Семен Иванович.
Понтон криво усмехнулся.
- Хорошо, Мышигин, если ты хочешь от человека с тремя ходками, чтобы он поверил во всю эту чепуху, которую ты здесь городишь, скажи, чья кровь на железке,- и Понтон кивнул на ржавую жердь.
- Я тебе скажу даже больше, Понтон. Ты помнишь, как я бросил тебе ствол, когда этот беззубый Жопстоп давил тебя ботинком? Ты помнишь, как мы, из-за моей жадности и подозрительности, пошли не в тот ход, который был нарисован на карте, а потом чуть было не перерезали друг друга от голода, пробиваясь к выходу? А когда на железке, о которой ты спрашиваешь, провалилась под землю Галка...
- А-а-а! – заорал не своим голосом Понтон и зарыдал, - сука, ведь ее можно было спасти...
- Витя, прийди в себя. Ты мне вспоминаешь Галку каждый раз, когда я здесь появляюсь. Ведь уже столько лет прошло...Ты же молодой мужик с горой денег. Найди себе...
Понтон снова поднял автомат и поднес его к голове Рукова.
- Слушай, Мышигин, или как там тебя теперь? Семен Семеныч?
- Семен Иванович, - спокойно ответил Руков голосом Мышигина. – У нас мало времени. Давай займемся делом. И перестань баловаться оружием.
Понтон опустил автомат, еще раз с подозрением посмотрел на Семена.
- Верю, Вячеслав Михайлович, вернее... Семен Иванович. Давайте... Действуйте. Коль вы Мышигин, так вы и сами все знаете.
Руков подошел к остаткам стены , взялся за кладку. Потом посмотрел на Понтона.
- Вить, ну не делай из себя идиота. Подержи швабру.
Понтон усмехнулся.
- Точно – Мышигин. Больше никто не знает. – с этими словами он всем телом надавил на железную жердь.
Семен, поднатужившись, сдвинул каменную кладку с места. При этом кусок стены развернулся, открывая вход в узкий, уходящий в глубину холма тоннель. Семен выпрямился, отряхнул с себя пыль.
- Ну вот. Что и требовалось доказать.
Потом деловито подошел к Понтону.
- Автомат выкинь. Щас придут птицы-фенисты. Для них все и задумано.
Понтон криво недовольно усмехнулся.
- Кто бы сомневался... Вы, Вячеслав Михайлович, как что-то задумаете, так только успевай туалетную бумагу покупать. – с этими словами Понтон зашел за угловую башенку и засунул автомат в какую-то щель.
- Покурить-то хоть время есть? – спросил Понтон, озираясь по сторонам.
- Да кури, Витя. Только делай вид, что что-то тут ищешь.
Семен сжал ладони, постарался вернуться в себя самого. Это ему удалось легко.
- Вячеслав Михайлович, кто этот Понтон? – тихо, почти про себя, спросил Руков.
- Это мой сторож. Мой оплот. Второй человек после Аривонды, который спас мне жизнь. Я ему доверился, потому что тогда не было выбора. И он меня не подвел. А ведь мог. Уж очень большие сокровища были здесь запрятаны....
- Были? Я не ослышался? – Семен непонимающе осмотрелся и даже заглянул вглубь тоннеля.
- Были, потому что я ведь что-то потратил. На что банк поднимал, заправки? Ну львиная доля осталась там... Даже не львиная, слоновья...
- А кого вы птицами- фенистами назвали?
- А вон посмотрите, первый уже тут. Прав был ваш Федосеевич – раз засветился, потом не отмахаешься...
Руков выпрямился и оглянулся. Со стороны рощи к ним медленно приближался мужчина в длинном зеленом плаще. Увидев, что его заметили, он остановился метрах в десяти от Рукова и расстегнул плащ, показывая, что у него нет никакого оружия.
- Семен Иванович, добрый день, - мужчина приветливо улыбнулся, тщательно скрывая искры страха в слезящихся глазах.
- Вы кто, и откуда меня знаете? – Руков настороженно огляделся, чтобы убедиться в том, что кроме них никого рядом нет.
- Меня зовут Иван Иванович, я водитель мэра города, господина Коренева.
- Ага! Значит, и мэр где-то поблизости?
- Нет, нет, вы меня не так поняли. Я сам по себе. Хочу вам объяснить. Дело в том, что на вас было заведено уголовное дело по обвинению в убийстве Мышигина, - Иван Иванович говорил, нервничая, срываясь на фальцет, что его страшно раздражало, но он ничего не мог с этим поделать.
- Еще раз спрашиваю, откуда вы меня знаете и что вы здесь делаете? Почему мешаете мне поговорить со своим другом и отдохнуть на природе, в конце концов?
- Господин Руков, прошу меня понять правильно. Я спас вас от подозрения в убийстве.
- Каким образом?
- Дело в том, что в течение долгого времени я записывал на магнитофон разговоры господина Коренева. Была у меня такая возможность. И у меня есть все записи, касающиеся вашей непричастности к убийству Мышигина. Более того, у меня есть неопровержимые доказательства, что убийство Мышигина организовал господин Коренев, наш мэр.
- Ну что мне с вами делать, дорогой Иван Иванович?..-голос раздался настолько неожиданно, что никто сначала не понял, откуда он исходит. Бывший водитель мэра настолько привлек к себе внимание и Семена, и Понтона, что они совершенно перестали следить за окрестностями. Почувствовав себя в роли добропорядочных хозяев, Семен и Понтон одновременно оглянулись, жмурясь от яркого солнца, которое светило им в глаза. В ореоле солнечных бликов, в сногсшибательном кожаном пиджаке к ним приближался Юрий Сержевич, собственной персоной.
Рядом с ним, немного поотстав, семенила ,одетая в спортивный костюм, соблазнительная женская фигурка. Яркое солнце, бьющее в глаза, не давало возможности рассмотреть, что за женщина сопровождает мэра. И только, когда оба подошли поближе, Семен узнал это симпатичное создание, от чего его сердце почти остановилось .
- Ну, привет, кладоискатели, - звонко прожурчала своим голоском Валечка, секретарша фирмы «Контро»...
***
Октавиан весь полет чувствовал себя очень неуютно в присутствии чересчур большого количества заинтересованных лиц. А когда, во время посадки, в бизнес класс прошел Коренев, Октавиану и вообще стало не по себе. Хорошо еще, что Коренев так быстро прошел , что даже не заметил Октавиана. Тем не менее, деваться было уже некуда, и Октавиан закрылся газетой, пока не принесли обед. К этому часу все уже дремали или спали, никто не бросал косые взгляды на Рукова, который мирно посапывал, засунув в уши маленькие радионаушники. Все лениво начали просыпаться перед посадкой, когда стюардесса объявила, что самолет идет на снижение. Всем захотелось в туалет, но Руков туда поплелся самый первый, потом как-то резко в салоне похолодало, как будто кто-то открыл несуществующую форточку. По проходу пробежала зареванная стюардесса и скрылась в кабине пилотов. Через секунду оттуда вышел бортинженер, с бледным озабоченным лицом, и почти бегом помчался в конец салона. В тот же момент перед пассажирами возникла светловолосая красивая бортпроводница с улыбкой до ушей.
- Уважаемые пассажиры, не обращайте внимание. Маленькая неисправность, которая никоим образом не повлияет на успех нашей посадки. Пожалуйста, пристегните ремни, через десять минут приземляемся. Температура за бортом плюс пятнадцать, влажность воздуха....
Октавиан посмотрел на место, где сидел Руков. Возле кресла, будто оставленный на минутку, покоился большой кожаный саквояж. Руков из туалета не вернулся.
«Тут что-то не так», - подумал Октавиан.
В этот момент один из «стройотрядников» решительно прошел в кабину пилотов. Пассажиры начали волноваться, вставать с кресел, оглядываться на дальний конец салона. Самолет немного тряхнуло, и он помчался по полосе...
Дальше вспоминать Октавиану не хотелось. Руков просто в очередной раз всех надул. И надул очень профессионально. Сразу по прилету милиция арестовала экипаж, потом начались вопросы к пассажирам, кто что видел и так далее. Октавиан, постарался быстро избавиться от такого повышенного внимания и уже через полчаса стоял на ступеньках лестницы на выходе из аэропорта.
- Ну и что теперь? – спросил он, обращаясь к Бубо.- Где мы будем теперь искать этого парашютиста?
Бубо потупился.
- Стоп!! – вскрикнул Октавиан. – Коренев...
- Что Коренев?- Бубо вопросительно посмотрел на колдуна.
- Он... Он, когда.... Ну гипнотизировал, он сказал что-то про Чертовы Ворота. И я тогда не придал этому значения.
- Ну, может, и сказал. Так что с того?
- Подожди, Бубо, сейчас сыграем в игру.
Октавиан подошел к одному из таксистов, скучающих на площади.
- Добрый день. Я приехал издалека, у меня здесь есть дальние родственники. Только я их никогда не видел. Они мне пишут в письмах и приглашают, только говорят постоянно о каких-то Чертовых Воротах. Это что, ворота здесь есть такие?
Таксист поднял на Октавиана заинтересованный взгляд.
- Да есть тут..Много родственников там живет. Вобщем, если действительно хотите до Ворот, то три штуки и через полтора часа вы там. А если хотите за кладом, то это надо на третьей метке от карьера, тогда это будет стоить четыре штуки.
- И что, вот так все за этим кладом ходят, как в санаторий?
- Каждый месяц отвожу туда два-три человека. Это уже стало местной достопримечательностью. Только пока никто ничего не нашел. Так что, если хотите...
Октавиан потер лоб. Времени притворяться не было.
- Хорошо, давайте до метки.
Октавиану повезло. Когда они вылезли из такси на заброшенной кирпичной остановке, то сразу увидели далеко впереди одинокий силуэт, поднимающийся на сопку. Это был Руков.
***
Семен не знал, куда деться от счастливого удивления.
- Валентина, Валечка, ты что здесь делаешь?
Валя, улыбаясь смотрела на Семена.
- Просто работаю на Юрия Сержевича. Из «Контро» меня уволили, а господин мэр сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. – и преданными глазами посмотрела на Коренева.
Мэр в свою очередь смотрел на своего бывшего шофера, безуспешно пытаясь скрыть беснующиеся в глазах искры гнева.
- Так вот значит как, уважаемый Иван Иванович... Я вас поил, кормил, а вы...
Иван Иванович как-то вдруг подобрался и дерзко подбоченился.
- Да, уважаемый Юрий Сержевич, я не отказываюсь от своих слов. Мне терять нечего. Я.. я..
- Не якай. Попал, как кур в ощуп. И мне наука. Ладно, с тобой я после разберусь, - Коренев напрягся, борясь сам с собой, потом неожиданно выкрикнул. – Сволочь! Ты хоть понимаешь, какая ты сволочь!
Семен мрачно смотрел на Валю.
- Когда же ты успела с ним познакомиться? Ведь ты оставалась в моей квартире. Потом за ней постоянно наблюдала милиция. Я не смог туда вернуться, и все это время думал о тебе.
- Успела, успела. Когда узнала, что ты убил Мышигина...
- Как ты узнала? Кто сказал тебе такую чепуху?
- Ну кто же этого не знает? Ты все сделал из-за клада.
Коренев раздраженно ударил Валю по лицу.
- Да заткнись ты, швабра.
Руков рванулся к Кореневу и наткнулся на сверкающий ствол Парабеллума, направленный ему в живот.
- Не торопитесь, господин Руков-Мышигин. Шутки кончились, и я готов идти в этой затянувшейся игре до конца. А ну быстро ведите меня к кладу!
Валя стояла на коленях и, закрыв голову ладонями, плакала.
Руков поиграл желваками. Получить пулю ему не хотелось, а в глазах Коренева светилась отчаянная решимость.
-Ладно, идем, коль вы такой решительный. Показывай дорогу, Витя.
Семен повернулся к Кореневу спиной, но в этот момент за спиной послышался какой-то странный шорох и глухой удар. Семен резко обернулся.Коренев, потеряв равновесие, заваливался на спину. Над ним высилась фигура Октавиана, растиравшего кулак, видимо, Октавиан только что его и применил для приведение Коренева в бесчувственное состояние. Колдун ловко выхватил пистолет из слабеющей руки мэра и в свою очередь направил его на Рукова.
- Вы кто такой? – удивленно спросил его Семен.
- Много будешь знать- скоро состаришься. Наконец-то справедливость восторжествовала.
Увидев Октавиана, Валя завизжала от страха и начала отползать в сторону деревьев.
- Уберите этого человека! Я его боюсь! Я боюсь его!
- Валя, что с тобой? Кто-нибудь может объяснить мне, кто это?
- Руков, успокойся, я обыкновенный колдун. А эту девчонку, - Октавиан кивнул на Валентину, - я загипнотизировал, и теперь в твоих интересах помочь мне. Иначе не расколдую.
- Да, да, я что-то о тебе слыхал, - Руков напряг память, - У тебя еще имя такое странное, Павиан, что-ли...
- Ты сейчас дооскорбляешься, - Октавиан резко ударил Семена по лицу рукой с пистолетом.- Давай, шевелись. У нас мало времени.
Семен вытер кровь со щеки, зло посмотрел на колдуна.
- И этот туда же...
В этот момент, как будто из под земли, возле Октавиана и Бубо выросли фигуры в милицейской форме с автоматами. Октавиан почувствовал, что ему в затылок уперслось что-то твердое и холодное.
- Немедленно бросить оружие! Все арестованы!
За спиной Октавиана, уперев ему в затылок ствол Макарова, стоял Ратников, собственной персоной.
Колдун уронил пистолет под ноги и поднял руки. В это время Коренев начал подавать признаки жизни. Он медленно перевернулся на живот и попытался подняться на ноги. Ему удалось встать на четвереньки. Он потер рукой затылок и застонал:
- Какая сволочь посмела?...
Ратников усмехнулся:
- Ну здравствуйте, Юрий Сержевич.
Коренев, морщась от боли, поднял на полковника налитые злостью и страданием глаза. Застыл на мгновение, щурясь от солнечных лучей, постепенно приходя в себя. Потом взгляд его смягчился.
- Андрей Александрович, дорогой. А ты-то что здесь делаешь?
Потом перевел взгляд на Октавиана.
- Так это он меня своим кулачищем?
- Он, он...- ответил Ратников, не сводя ни на секунду взгляда с колдуна.
Кряхтя, Коренев поднялся на ноги, еще раз потер рукой саднящий затылок.
- Молодец, Ратников. Вовремя ты появился. Что значит профессиональное чутье.
На лице полковника появилась ироничная кривая усмешка. Он крикнул кому-то за спину:
- Юрий Иванович, подмени-ка меня, пожалуйста, только не своди с этих двух глаз, - и Ратников указал глазами на Октавиана и Бубо.
Молодой капитан милиции подошел к Октавиану, наставив на него пистолет.
- Товарищ полковник, надо бы на них наручники надеть.
- Молодец, капитан. Выполняйте.
Юрий Иванович деловито завел руки Октавиана за спину и защелкнул наручники. То же самое он проделал и с Бубо. Семен не сводил глаз с Бубо, пытаясь вспомнить, где же все-таки он его видел. Бубо стоял встревоженный, нервно смотря по сторонам, видимо, отчаянно ища возможность дать стрекача. Но когда на него надели наручники, он заскулил, как раненная собака. Руков снова почувствовал, что в нем появился Мышигин, который уже почти не вызывал неприятных ощущений, просто где-то в мозгу выплывал его голос, и по телу Семена пробегала судорога.
«Семен Иванович, так этот негр меня и застрелил»,- захрипел Мышигин, хрипя от злости, -«Я его морду никогда не забуду»...
На Рукова снова навалилась тягучая пустота, и перед глазами поплыли образы. Снова всплыло ненавистное лицо убийцы и большой палец на рукоятке с отрубленной передней фалангой. Вот откуда он знает это лицо!
Семен подошел к Ратникову.
- Господин полковник, вот кто убил Мышигина! – и Руков указал пальцем на Бубо.
Бубо перестал скулить и злобно посмотрел на Рукова.
- Ты с ума сошел, Руков, я не знаю никакого Мышигина! – лицо Бубо скривилось от страха .
Ратников подошел к Бубо, посмотрел на него с интересом.
- А действительно, господин Руков, почему вы так думаете?
- Я не думаю, я знаю. Посмотрите на его правую руку, там нет передней фаланги большого пальца.
Ратников зашел за спину Бубо и резко задрал его запястья.
- Опа! А таки действительно нет!
Бубо не выдержал нервного напряжения. Он резко развернулся и врезал Ратникову ногой в промежность, потом со всей мочи начал удирать к ближайшим деревьям. Полковник не ожидал такого продолжения и , заревев как дикий кабан, схватился за низ живота.
Юрий Иванович среагировал быстрее. Он громко заорал, направляя пистолет на убегающего Бубо:
- Стой, стрелять буду!
- Да стреляй уже, Юра, по ногам стреляй...- прохрипел Ратников, согнувшись пополам от боли.
Капитан открыл стрельбу и со второго выстрела пуля пробила Бубо колено. Негр страшно застонал и упал в траву.
- Подкопытов, быстро вызывай скорую и тащи его на бетонку, а то сюда скорая не заедет, - закричал капитан молодому высокому сержанту, опешившему от происходящего. Видимо, парень впервые участвовал в таком задержании.
Октавиан, почувствовав, что на некоторое время милиция перестала обращать на него внимание, бочком попятился ближе к открытому входу в подземелье, потом, в два огромных прыжка преодолев необходимое расстояние, скрылся в темной дыре. Туда же с быстротой молнии метнулся зеленый плащ Ивана Ивановича.
Понтон схватил Семена за рукав и с силой потянул за собой. Через мгновение и они оказались внутри тесного коридора и со всех ног помчались вниз, пока свет, проникавший с улицы, позволял видеть дорогу.
- Сейчас...- прокричал на ходу Понтон, - сейчас будет расширение тоннеля, держись рядом со мной.
Тоннель действительно расширился, Виктор затащил Семена куда-то в сторону, в закуток, и они остановились, чтобы отдышаться. Внезапно в тоннеле послышалось громкое пыхтение, и мимо них пробежал темный силуэт Коренева.
- И этот туда же, - прошептал Понтон.
Коренев бежал, пока было еще видно землю под ногами. Как только он оказался в кромешной тьме, он становился и отдышался. Потом вытащил из кармана зажигалку, щелкнул кремнием и осмотрелся. В этот момент где- то вверху раздались автоматные выстрелы и громкий мат. Затем помещение осветилось двумя мощными фонариками. По тоннелю спускались Ратников и два автоматчика.
Коренев облегченно вздохнул.
Понтон потянул Семена дальше в темный проход.
- Пошли, Вячеслав Михайлович.
- Куда? За кладом?
- За кладом, за кладом. Представление скоро закончится. Нам сейчас ноги делать надо. Я знаю, куда идти. Пошли...
- Ну сколько тебя ждать, Ратников? – мэр нетерпеливо посмотрел на полковника.
- Куда они делись? – Ратников отчаянно оглядывался, освещая неровные каменные стены подземелья.
- А я откуда знаю? Но далеко уйти не могли.
Внезапно совсем рядом с ними послышался шорох, Ратников моментально направил фонарь в сторону звуков. Большая высокая тень метнулась в какую-то темную узкую арку, по-видимому, очередное ответвление от главного тоннеля.
- Вот он! – Коренев аж подпрыгнул. – Быстрей туда!
Ратников подбежал к арке и направил фонарь в глубь длинного сырого хода. Яркий сильный луч вырвал из темноты черную удаляющуюся тень.
Один из милиционеров вскинул автомат. Ратников придержал ствол.
- Не надо. Так возьмем.
В этот момент в глубине раздался неясный шум и громкий звон металла, как будто с большой скоростью начала разматыватья якорная цепь. Бегущий вдали силуэт пошатнулся и провалился под землю, в тот же момент до преследователей донесся громкий душераздирающий крик, и все стихло.
Ратников и Коренев быстрым шагом пошли вперед. Через несколько десятков метров под их ногами разверзлась огромная яма. Разогнавшись, они едва туда не свалились. Ратников осторожно наклонился над краем и посветил фонарем. На дне, утыканом острыми деревянными кольями, лежал мужчина в зеленом плаще, забрызганном кровью. Можно было с уверенностью сказать, что он был мертв, так как из его тела в нескольких местах торчали бурые от крови, острые, как отточенные карандаши, верхушки кольев...
***
Понтон что-то осторожно,наощупь искал в стене.
- Блин, я же помню, что это было здесь.
- Что?
- А вот, уже нашел...
Вспыхнула спичка и осветила Понтона, держащего длинную толстую свечу.
- Да у меня тут схранка была. Теперь быстро найдем дорогу.
- Куда, к кладу?
- Семен Иванович, потерпите, будет вам клад.
Понтон осторожно пошел вперед.
- Семен Иванович, постарайтесь следовать за мной след в след – здесь полно ловушек.
Руков, щурясь от больно бьющего по глазам света свечи, старался держаться ближе к черному силуэту Понтона, уверенно идущему впереди.
Коридор снова начал расширяться, на стенах появились странные знаки и рисунки.
- Вы что-то понимаете в этих знаках? – с любопытством поинтересовался Руков.
- Кое-что да. Уж очень долго пришлось заниматься поисками. Я только уразуметь не могу, почему вы спрашиваете? Ведь вы сами сказали, что вы – Мышигин.
- Не всегда. Иногда я становлюсь Мышигиным, иногда самим собой.
- Странно. Наверно, нелегко так жить?
- Непросто... Ой! – Семен оступился и обеими руками оперся о стену, чтобы не упасть. В ту же секунду из потолка со страшным грохотом вывалились два камня.
Понтон схватил Рукова за отвороты куртки и резко дернул на себя. В ту же секунду из того места, откуда вывалились камни, появилась решетка, сбитая из толстых заостренных кольев и с жутким скрежетом опустилась как раз на то место, где секунду назад стоял Руков.
- Послушайте, как вас там, господин Мышигин ли или Семен Иванович, я же предупреждал, идти за мной почти след в след и ни до чего не дотрагиваться!
Руков вытер со лба холодный пот, его всего мелко трясло.
- Да, хорошенькое местечко. Вы только что спасли мне жизнь...
- Все. Успокойтесь. Идемте за мной, нам уже недолго осталось.
Коридор еще больше расширился. Наконец где-то вдали забрезжило едва различимое свечение, похожее на отблеск дневного света. Понтон обернулся:
- Ну вот, Семен Иванович, похоже наше приключение закончилось.
- Как уже? А где же клад?
- Всему свое время. Идемте.
По мере приближения к источнику света коридор становился все шире и шире, пока, наконец не превратился в огромный зал с высокими каменными сводами. Очень высоко, под самым потолком, в четырех углах были проделаны отверстия, правильной круглой формы. Это и являлось источником света. Само помещение напоминало какое-то капище. В стены были вмурованы ржавые чугунные плиты с остатками цепей, в центре пола, сложенного из больших необработанных камней, высился кусок скалы, отшлифованный до матового блеска, напоминающий по форме стоящего на задних лапах медведя.
Семен почувствовал, что в нем снова объявился Мышигин. Объявился и затих, что-то выжидая.
Потом пробурчал: «Пусти меня». Семен усмехнулся и превратился в Вячеслава Михайловича, который громко произнес:
- Спасибо, Витя.
Понтон обернулся, посмотрел на Рукова, потом все понял.
- Стало быть, опять вы, Вячеслав Михайлович?
- Да, это я. Ты все правильно сделал. Но у меня тут есть еще один штришок.
- Какой штришок? Выходим – и концы в воду. Пусть минтугаи нас ищут.
- Нет, Витя. Не пусть. Сейчас узнаешь, какой штришок.
Руков подошел к скале в центре капища, погладил отполированный камень, потом, поднатужившись, сдвинул его с места. Под камнем открылась неглубокая ниша.
- Ни фига себе! – пробурчал Понтон. – Прям как в компьютерной игре.
Руков криво усмехнулся.
- Если бы ты знал, Понтон, сколько мне это стоило создать всю эту, как ты называешь, компьютерную игру. – С этими словами Семен нащупал в нише большое чугунное кольцо, ухватился за него обеими руками.
- А ну-ка, Витя, помоги давай!
- А что это, Вячеслав Михайлович?
- Потом объясню. Помогай.
Вдвоем ухватившись за кольцо, Руков и Понтон изо всех сил потянули его на себя. Медленно, по сантиметру, кольцо начало поддаваться, вытягивая на поверхность звенья грубой чугунной цепи. В этот момент в проходах, ведущих из капища что-то захрохотало, земля под ногами вздрогнула.
Семен бросил кольцо и резко выпрямился.
- А вот теперь, Витя, и в самом деле надо делать такие ноги, что тебе и не снились...
***
Коренев отпрянул от края ямы, сглотнул слюну.
- Ну, Ратников, с тобой точно только преступников ловить.Тот внизу - жадный придурок, мой шофер. А куда делся этот здоровый колдун? И что теперь? Куда теперь?
Полковник, не говоря ни слова, быстро пошел к выходу из коридора, по которому они только что пришли. Коренев, покачав головой, последовал за полковником. Вскоре они вышли из арки и снова оказались в темном просторном помещении, из которого они бросились в догонку за Иваном Ивановичем.
- А эти два ханурика где? Они-то тоже как сквозь землю провалились. – задумчиво проговорил Ратников.- Они уж точно что-то знают.
В это время к Ратникову подошел один из автоматчиков.
- Товарищ полковник, там дверь есть.
- Какая дверь?
- Да нормальная дверь. Железом окованная.
Ратников похлопал солдата по плечу.
- А ну-ка, покажи, сынок.
Парень, уверенно высвечивая фонарем нужное направление, пошел в глубь одного из коридоров. Буквально через пару шагов, по левой стороне стены выступила из темноты загадочная дверь из почерневшего от времени дерева, обитая чугунным обкладом грубой ковки. На двери висел большой вычурный замок, давно заржавевший и , как ни странно, с открытой дужкой.
Ратников склонился над замком, потом попробовал его снять. С некоторым трудом ему это удалось. Как только замок полетел в черноту коридора, дверь сама по себе с жутким замогильным скрежетом отворилась. Все застыли от суеверного страха, никому не хотелось идти первым. Наконец, подтолкнув дверь ботинком, Ратников осторожно зашел внутрь и поднял над головой фонарь. Свет вырвал из темноты просторное помещение, в глубине которого стояли большие деревянные сундуки, напоминающие внешним видом оружейные ящики, закрытые внушительных размеров крышками, обитыми кованым железом.
- Вот оно! – прошептал Ратников.
Коренев решительно зашел внутрь, осмотрелся, засунув руки в карманы брюк, потом подошел к Ратникову.
- Вобщем так, Андрей Александрович.Коль уж так сложилось, согласен делиться. Тут, по идее, на всех хватит. Давай пятьдесят на пятьдесят.
Ратников плотоядно улыбнулся.
- Ну уж нет, уважаемый Юрий Сержевич. Я здесь по долгу службы, а не как вы, из-за неуправляемой жажды богатства. Вы арестованы, господин мэр!
- Ты свихнулся, Ратников. За что? Ты знаешь, что я с тобой сделаю?
- Ничего вы со мной уже не сделаете. Вы арестованы за организацию убийства Мышигина, и мы располагаем неопровержимыми доказательствами, кстати, и свидетелями. Именно поэтому я здесь.
Ратников кивнул одному из милиционеров:
- Надеть на господина Коренева наручники.
Коренев понял, что шутки кончились, и власть его здесь, в подземелье, тоже кончилась.
- Андрей Александрович, прекрати пороть горячку. Перед нами горы богатства. Мы его разделим. Только я смогу его реализовать так, что комар носа не подточит. Я возьму тебя компаньоном во все свои задуманные проекты. Что ты делаешь, Ратников?
Полковник с презрением посмотрел на Коренева.
- Я отечеству служу, господин, а, вернее, гражданин Коренев. Я сам сдам этот клад государству и получу полагающиеся мне проценты, ну и, соответственно, правительственную награду за раскрытие особо тяжкого преступления, а вы...У вас будет время подумать о том, как обустроить Россию.
Ратников подошел к одному из ящиков и , поднатужившись, поднял крышку. От того, что он там увидел, глаза его широко открылись от удивления. Он быстро подошел к другому ящику, открыл и его. Потом повернул к Кореневу красное от отчаяния и разочарования лицо.
- А где? – заорал полковник, обращаясь к мэру. – Где сокровища?
Понимая, что произошло, Коренев, опустив голову, горько улыбнулся.
В этот момент в глубине подземных коридоров раздался странный гул, земля зашаталась под ногами, из кровли начали падать камни, с грохотом разбивая пустые бутафорские сундуки. Пол туннеля начал складываться как складываются фишки домино, поставленные вертикально одна возле другой.
- Измена, суки! - завопил Ратников. - Бегом отсюда!
Все бросились к выходу. Едва последний милиционер с криком ужаса успел выбежать из помещения, свод рухнул со страшным грохотом, выбрасывая в коридоры густую волну пыли и мелких обломков...
***
На одной из центральных площадей Хабаровска, перед суперсовременным стеклянным кубиком «Интробанка», остановился большой черный Мерседес. Открылись задние дверцы, и из машины, не спеша, вышли двое мужчин, одетые в дорогие черные костюмы-тройки. Глаза их были скрыты под стеклами солнцезащитных очков, головы украшали мягкие фетровые шляпы, на руках красовались белоснежные лайковые перчатки. Один из мужчин, следуя моде начала прошлого века, опирался на тонкую, инкрустированную позолоченными соловьями, трость.
Мужчины вошли в помещение банка и прошли через административный зал в глубину прямого широкого коридора. Один из них смело открыл дверь в офис администратора, снял шляпу и спокойно проговорил:
- Добрый день. Нам нужен Владимир Константинович. – при этом мужчина положил на стол администратора маленький пластиковый квадратик с надписью «Понтон».
Администратор – средних лет клерк, внешним видом напоминающий процветающего букмекера , кивнул в ответ и нажал кнопку внутренней связи. Буквально через полминуты в офис администратора вошла высокая, симпатичная, неопределенного возраста женщина. Едва взглянув на мужчину, предъявившего карточку с надписью, она произнесла:
- Добрый день, господа, следуйте за мной.
Все трое прошли через операторский зал, вышли в коридор, прошли еще с десяток метров и, открыв дверь аварийного выхода, оказались возле дверей лифта. В тот же момент дверь лифта распахнулась.
Понтон, а это был он, снял солнцезащитные очки и перчатки и широко улыбнулся:
- Привет, Лариса.
- Привет, Витя, - женщина улыбнулась в ответ.
Лифт понесся вниз в подземелье.
Семен снова услышал в себе голос Мышигина:
«А вы думали, Семен Иванович, что клад по-прежнему хранится в горе? Да его там и не было никогда! Я сам распространил слухи, что клад спрятан где-то под старой крепостью. На самом деле я провел много времени в подземелье вместе с Понтоном, разгадывая хитросплетения этих самых ходов. Я даже сам до конца не знаю, сколько там еще осталось ловушек. А вот систему уничтожения придумал я, и видите, как она пригодилась. Теперь все будут думать, что клад окончательно похоронен под землей...»
«Ну а где же тогда он?»- тоже мысленно спросил Руков.
« Да здесь же, в банке, в моем личном банке! Где же еще его прятать?»
В этот момент лифт остановился, открылись двери, и все оказались перед большой тяжелой бронированной дверью с массивным блестящим металлическим колесом посередине, наподобие тех, которыми закрывают отсеки в подводных лодках. Лариса снова улыбнулась:
- Ну что, Виктор, вашу руку!
- И сердце. – пошутил Семен.
Женщина рассмеялась.
- Пока до этого еще не дошло.
Понтон приложил ладонь левой руки к светящемуся экрану, расположенному рядом с дверью. Что-то щелкнуло. Загорелась зеленая лампочка. Понтон деловито начал раскручивать колесо. Потом толкнул дверь. Та, несмотря на свою тяжесть, довольно легко открылась. Все прошли через небольшой, плохо освещенный коридор и остановились перед другой дверью, тоже достаточно массивной. Понтон быстро набрал комбинацию чисел, выключая сигнализацию. Женщина открыла дверь длинным ключом, потом сказала , обращаясь к Понтону:
- Когда закончите, нажмите рычаг на стене.
- Хорошо.
Понтон и Семен остались в хранилище одни. Руков наконец-то рассмотрел, что жаждал увидеть вот уже три дня. На больших полках из полированного гранита были аккуратно разложены золотые изделия, украшенные драгоценными камнями, тщатетельно очищенные и реставрированные. Здесь были ожерелья, браслеты, нагрудники, пояса, диадемы и множество других предметов. Рядом с каждым находилась табличка с информацией о предмете и с приблизительной стоимостью. Отдельно в нишах лежали горы монет и различных мелких предметов. Семен прошелся вдоль полок, полюбовался. Внутри его хохотнул Мышигин: «Ну что? Нравится?»
« А где чаша?» - спросил его мысленно Семен.
« А, ты все об этом барахле... Да там она, зайди вон за тот шкаф с перстнями, там все свалено»
Руков зашел за высокий, сделанный из красного дерева, шкаф и увидел сваленные возле стены металлические предметы, которые, как казалось Мышигину, не представляли особой ценности. Семен присел на корточки и начал рыться в древних металлических цепочках, кулонах наплечниках. Наконец он наткнулся на медную, темную от времени чашу, внутренние стенки которой, несмотря на возраст, сохранили идеальный белый, почти фарфоровый, цвет. Семен взял чашу в обе руки, выпрямился. Чаша была небольшой, с загадочными письменами на внешних стенках, аккуратная ручка была искусно изогнута и в нижнем своем конце напоминала голову змеи, хищно открывшей пасть.
« Ты уверен, что это то, что тебе нужно?» - спросил его Мышигин.
«Абсолютно!» - так же про себя ответил Семен.
«Тогда забирай»
- Послушай, Витя, вот эту штуку я возьму. – голосом Мышигина сказал Семен.
Понтон пожал плечами.
- Хорошо. Это все?
- Да. Это все.
Понтон нажал на рычаг.