Триумфальной, Бэн!
«ТРИУМФАЛЬНОЙ», БЭН!
(трагикомические куплеты)
Исполнители:
Марек Леденецкий – творец, кипучий деятель
Бэн - уголовный элемент
Клава Дворник – радистка – пиарщица
Лев Модестович Клюкин – профессор – постановщик
Венера Борисовна – жена Клюкина
Полуподвальное помещение в центре большого города. Здесь теснятся столы, стулья, пуфики, вывеска «Кукареку». На стенах развешены большие картины и фотографии Марека Леденецкого.
МАРЕК (шагнув широко в комнату, недовольно). Время – деньги. Они опаздывают уже на пятнадцать минут! Это неслыханно! Да чтобы опоздать ко мне! Да кто они такие? Какой-то кулебякой пахнет. Атмосфера уже испорчена. Бэн, здесь пахнет кулебякой. Чем ты закусывал?
…Возникает Бэн – колоритный детина с опухшим, рябым лицом.
БЭН. Нет, больше сеном.
МАРЕК (хватается за голову). Это не конюшня, Бэн… Мы такое дело затеваем. Мы Россию ставим на дыбы.
БЭН. А может пива брызнуть?
МАРЕК. Пивная… еще лучше.
БЭН (морщится). Не утомляй меня капризами, чудила, без того голова болит. Забыл, чья это территория? Пацанов обижаешь? Ты на кого батон крошишь?
МАРЕК (театрально падая на колени). Бэн, благодетель мой, не погуби, Христа ради, прости меня (бьет головой о пол).
БЭН. То-то же, юродивый…
..Раздается крик петуха.
МАРЕК (вскакивая с пола, в истерике). Этот звонок надо снять, Бэн! Снять, сколько раз я говорил. Я порву, перекушу провода.
БЭН. Перекуси. Потом ответишь.
МАРЕК. Ты откроешь калитку, Бэн?
БЭН. Я не шестак тебе, встречай своих придурков сам. А то как врежу сейчас в бубен, будешь тогда знать.
МАРЕК. Ты дурно воспитан, Бэн, очень дурно воспитан.
БЭН. Подкидыш я, что делать, детдомовец.
МАРЕК. Вот именно (идет открывать дверь).
…Леденецкий возвращается с миловидной девушкой в красной косынке.
ДЕВУШКА. Добрый вечер.
МАРЕК (удивленно). Здравствуйте.
БЭН. Салют! Ого, вот это гёрлз!
ДЕВУШКА. Я – Клава Дворник, журналист с радио «Эхо друг друга», вот послали к вам за материалом.
МАРЕК. Да, да, да…очень приятно…я – Марек Леденецкий, автор проекта «Мастер-класс», а это мой ассистент Бэн.
КЛАВА. Сегодня мне еще в три места надо бы успеть, не будем терять времечко. Запишемся на пленочку?
БЭН. Конечно, ты чья будешь?
МАРЕК. Да, это можно, пока нет никого, через пять минут здесь будет столпотворение уверяю вас. Здесь будет Мекка, Мекка…
…Дворник достает из сумочки диктофон.
МАРЕК (важно). Ну так. Вы готовы, Клавдия?
КЛАВА. Окей!
МАРЕК. Ну, эээ…открывать свой мастер-класс меня вынудила та ситуация, а точнее маразм и тупик, образовавшийся в моем родном городе. Дорогая Клавдия, представьте себе необъятное болото и редкие пузыри, появляющиеся со дна его. Так вот, эти самые пузыри есть не что иное, как так называемые события и очаги культуры. То есть булькнуло и снова мертвая тишина. Чиновники радостно рапортуют наверх, получают премии, а на самом деле тут полнейший застой. Меня это как художника и патриота не устраивает. Жизнь коротка и я хочу успеть буквально всё!
КЛАВА. Когда вас кольнула такая идея?
МАРЕК. Я её очень долго вынашивал, как слоненка, страдал, был беременен ею. И заявляю со всей ответственностью, моему мастер-классу не будет аналогов не только в России, но и, простите меня, в Европе. И охватить хочу я и театр, и кино, и всё остальное.
КЛАВА. Кто же ваши сподвижники?
МАРЕК. К сожалению, пока это только Бэн – мой бывший проверенный одноклассник, чемпион микрорайона по боксу.
БЭН. Города, чепушила!
МАРЕК. О да! Прошу прощения.
КЛАВА. Мастер – класс, я так понимаю, что должны быть и ученики.
МАРЕК. Безусловно, среди них – лучшие силы губернии. Кстати, я пригласил и губернатора
КЛАВА. Я могу остаться, поприсутствовать на мастер-классе?
МАРЕК. Естественно. Я чувствую, что вы нашей группы крови. У меня острый нюх на это дело.
КЛАВА. Спасибочки, Марек Иванович (садится за парту).
МАРЕК. Только чур больше никаких записей на диктофон.
КЛАВА. Нет, что вы, что вы.
…Раздается резкий стук в дверь…
БЭН. Звонок же есть. Вот люди, а!
МАРЕК. Разберись, Бэн! Кто же такой бестолковый-то…
…Бэн бросается к двери, а потом приводит с собой бородатого, лысеющего мужчину в полосатой пижаме…
БЭН. Да вот арестант какой-то, пьянь какая-то…
ГОСТЬ. Ты руки убери, дебил.
БЭН. Кто дебил? Да я тебя сейчас урою, дурик.
МАРЕК (восторженно). Фантастика! Такого не бывает. Да это же сам Клюкин Лев Модестович. Как неожиданно и сколько чести.
КЛЮКИН (пошатываясь, с трудом ворочая языком). Что это? Где я? Здесь же была рюмочная «Кукареку», я шел в рюмочную.
МАРЕК. Правильно. А вы меня не узнаете?
КЛЮКИН. Кузя, слесарь наш?
МАРЕК. Нет, я у вас на курсе учился, в дипломном спектакле играл Алёшу Карамазова. А вы меня потом за это в шею выгнали. Я очень благодарен вам за это. Леденецкий я, Леденецкий…
КЛЮКИН. Не помню. Столько фантиков мелькает перед глазами, ты не представляешь, студенты как фантики, и все на одно лицо.
КЛАВА. А я Клава Дворник с радио «Эхо друг друга», интервью у вас брала вчера. Помните?
…Клюкин отрицательно мотает головой.
МАРЕК. Пьете как сапожник вы, никого не помните.
КЛЮКИН. Ребята, я живу в соседнем доме…Куда делось мое любимое «Кукареку»? Трубы горят, понимаете?
МАРЕК. Бэн, налейте господину режиссеру «Триумфальной».
БЭН (мрачно). Полста зеленью.
КЛЮКИН. Это же дорого.
МАРЕК. Как почетному гостю, Бэн.
…Бэн наливает стакан водки. Клюкин жадно пьет.
КЛЮКИН. Ой, благодарствую, парни, спасибо. Хочется прижать вас к сердцу.
МАРЕК. Здесь теперь моя арт-студия. Нам нужен главный режиссер.
КЛЮКИН. Мне очень жаль, но я не занимаюсь самодеятельностью.
МАРЕК. Презираете нас?
КЛЮКИН. Обожаю! Я прост и светел, я всех простил и всех приветил.
МАРЕК. Говорят, вы Есенина репетируете?
КЛЮКИН. Вот народ! Всё знает. «Черного человека» я окучиваю в данный момент, вхожу в роль. Только у меня он «Белый человек»…Белый человек глядит на меня в упор и глаза покрываются голубою блевотой, словно хочет сказать мне, что я жулик и вор, так бесстыдно и нагло обокравший кого-то…
МАРЕК. Блеск!
КЛАВА. Великолепно.
МАРЕК. А родственники поэта не подадут на вас в суд?
КЛЮКИН. Я сам себе суд.
МАРЕК. Какой замысел! А кто играет Айседору? Я бы вам сыграл её.
КЛЮКИН. Ты?
МАРЕК. Обожаю женские роли, вы вспомните шекспировский театр, там же все женские роли играли мальчики.
КЛЮКИН. У вас есть веревка?
МАРЕК. А зачем вам?
КЛЮКИН. Много веревки надо. И чемодан должен быть со множеством галстуков как у него тогда в этой гостинице, как её…в «Англетере», вот. Он возил их с собой непонятно зачем, непонятно зачем.
МАРЕК. Кто? Так вы дадите мне сыграть Айседору?
КЛЮКИН. Только через мой труп.
БЭН. Труп? Сейчас оформим. Чешутся руки, ой чешутся (размахивается для удара).
МАРЕК. Бэн, это лучший режиссер планеты, профессор академии.
БЭН (бьет кулаком в стену). А мне всё равно он не нравится. Дерьмо, а не человек. Хочется дать ему в бубен.
КЛЮКИН. За что, уважаемый?
БЭН. Для профилактики. Ставит он и ставит, хапает и хапает бобло, скотина. Поделись постановками с Мареком! Весь кислород перекрыл молодежи-то, вынуждены вот уйти в подполье.
…Новый крик петуха…
МАРЕК. Это ко мне, первая ласточка, первая…
…Появляется яркая блондинка в спортивном костюме.
МАРЕК (обалдев от счастья). Нет, мне это снится, ущипните меня. Сама Венера Потоцкая пришла, лучшая Джульетта столетия.
ВЕНЕРА (бросается к Клюкину). Что это значит, Левочка? Я тебя потеряла, вернулась с пробежки…
КЛЮКИН. Сколько сбросила, милая, килограммчиков?
ВЕНЕРА. Да при здесь это?
КЛЮКИН. Венерочка, я вхожу в образ…Месяц умер, сияет в окошке рассвет. Ах ты ночь, что ты мне наковеркала…
ВЕНЕРА. У тебя же постельный режим, и торпеда зашита (бьет по щекам Клюкина). А ты врезал уже как последний ханыга. Сволочь! Юность мою погубил. Жизнь мою растоптал. Табаков меня звал – не поехала. Костя Райкин звонил – я осталась с тобой, образина, с тобой. Кто налил тебе? Кто?
КЛАВА (трясет в воздухе диктофоном, в сторону). Какой материал, какой материал. Это же бомба, бомба…
МАРЕК. Венера Борисовна, мы были вынуждены это сделать.
ВЕНЕРА. Кто это мы?
МАРЕК. Это Бэн налил, мой ассистент.
ВЕНЕРА. А рюмочная здесь осталась? Ничего не понимаю. Тряпка, живо за мной, ничтожество (поднимает Клюкина с парты).
КЛАВА. Я помогу вам. Можно?
ВЕНЕРА. Ты его любовница, да?
КЛАВА. Нет, что вы, я работаю на радио.
ВЕНЕРА. На каком?
КЛАВА. Эхо друг друга.
ВЕНЕРА. Не слышала про такое.
…Венера, Клюкин и Клава удаляются…
БЭН (передразнивает Леденецкого). Это Бэн налил…Сдал меня, слил, вот какой ты друг (принимается лупить Марека). Самый лучший друг, лучший…
МАРЕК. Бэн, не надо по почкам, прости меня, у меня цирроз печени, туберкулез легких, я не вынесу этого больше, не вынесу, Бэн (валится на пол, рыдает). Почему же никто не пришел, волки, волки вокруг. Ну и пусть меня рвут на части, пусть!
БЭН (пьет из горлышка «Триумфальную»). Мастер – класс, мастер – класс. Я тебе мастер, и я тебе класс…(разбивает бутылку о стену). И Мекка тоже я…