9 Ристард в гостях у оборотня
Прошло две недели. В городе было тихо. «Братья колец» не собирались, не чертили волшебных кругов. За время, прошедшее со дня собрания, на котором оборотень пытался пробиться сквозь волшебное марево, его слугам не удалось заметить ничего подозрительного. Можно было подумать, что «братья» провалились сквозь землю, если бы о них не напоминали постоянные нападения на конвои, сопровождавшие обреченных на съедение жертв оборотня.
В один прекрасный майский день, когда солнце, похожее на чистый золотой диск, ласково пригревало, а воздух был напоен ароматом распускающихся листьев, Ристард шел по улице от одной женщины, которой он по заданию учителя относил лекарство. В одной руке у него была маленькая корзинка, а в другой – записка, в которой больная указала, с какого по какое время юноша у нее находился. По его просьбе время было чуть продлено, так как ему хотелось прогуляться по весеннему городу, а приказом оборотня жителям Мольны запрещалось ходить без дела по улице. Не смотря на постоянную угрозу своей жизни, встречавшиеся юноше по пути горожане, поддавшиеся весне, выглядели оживленно. Некоторые смеялись и пытались острить, но соседи тут же их одергивали неизменной фразой: «Осторожно, оборотень среди нас!»
Ристард сам был опьянен весной. Он любовался высокими шпилями городских башен, которые как иглы вонзались в голубое небо. На их верхушках покачивались от ветерка флюгеры в виде золотых петушков и кошек. Молодой человек остановился на мосту и улыбнулся, коснувшись рукой изумрудного мха, покрывавшего его старые бока. В воде канала отражались белые облака. Ристард совсем замедлил шаг, залюбовавшись молодой травкой, пробивавшейся между плит, покрывавших мостовую. В этот момент он позабыл о напряженном ожидании ареста в последние дни, о ходящей по пятам опасности, о жалости к старому учителю, который и не подозревал о том, что ему грозит по вине учеников.
- Посторонись! – раздалось вдруг на улице и, едва Ристард успел прижаться к нагретой солнцем стене дома, как мимо него пронеслась кавалькада разукрашенных лентами и перьями всадников - слуг кого-то из друзей Заграбастала, расчищавших путь своему господину. За всадниками следовали закрытые носилки, обитые красным с синими полосами шелком, которые несли двенадцать могучих черных невольников, одетых в малиновые шаровары и белые тюрбаны. С крыши носилок свешивались золотые шнуры с кистями, а на руках и ногах невольников позванивали золотые браслеты. За носилками следовало еще несколько всадников, замыкавших шествие. Процессия проследовала мимо Ристарда, но внезапно порядок ее нарушился, раздались крики и горестные вопли.
- Господину плохо! Господину плохо! – кричали слуги, бестолково мечась вокруг опущенных на землю носилок и мешая друг другу. – Скорее доктора!
- Я знаю, вон тот мальчишка – ученик лекаря! Тащите его сюда! – приказал один из всадников, указывая пальцем на Ристарда.
И не успел юноша глазом моргнуть, как несколько пар сильных рук, не взирая на его возражения о том, что он стоит только на первой ступени обучения лекарскому мастерству, поволокли его к носилкам и втолкнули в них. Лязгнула железная дверца. Раздалась команда: «Взяли! Бегом марш!» - и носилки продолжили путь.
Когда глаза Ристарда, упавшего на пол, привыкли к полутьме, в которую его втолкнули с яркого света, он увидел себя в железной клетке, запертой на замок и закрытой со всех сторон тканью. Кроме него в носилках-клетке никого не было.
«Кажется, оборотень пошел в наступление», - мелькнуло у него в голове. Звать на помощь юноша не стал, потому что жители Мольны скорее разбежались бы кто куда, чем вздумали помочь ему.
Вскоре по наклону носилок и прерывистому дыханию носильщиков молодой человек понял, что они поднимаются в гору. Такая крутая дорога, он знал, вела в замок оборотня, бывший ранее королевским дворцом. Он находился на вершине островерхой горы, возвышавшейся над городом. Склоны горы были выложены гладкими плитами. Замок окружало три крепостных стены, что пленник определил по скрипу трех поднимаемых решеток и грохоту трех отпираемых ворот. Наконец, носилки опустили на землю, половинка шелкового полога откинулась, и красивый молодой человек отпер дверцу клетки, преувеличенно вежливо поклонившись Ристарду.
- Прошу выходить, - насмешливо сказал он.
Лицо у молодого человека было бело-розовое, густые каштановые волосы, завитые в локоны, лежали по плечам. Одет он был в голубую с серебром одежду, а в руке держал атласный берет с пышными снежно-белыми перьями, похожими на маленькое облачко.
Выбравшись из клетки, Ристард огляделся. Он находился в маленьком дворике, окруженном со всех четырех сторон высокими стенами, так что он напоминал темное дно высокого колодца. Кроме Ристарда и молодого человека в нем никого больше не было.
- Прошу за мной, - сказал его насмешливый провожатый и вошел в низенькую дверцу, расположенную в одной из стен.
Ристард последовал за ним. Они долго шли по пустынным, богато расписанным коридорам, в которых царил полумрак. Мимо Ристарда проплывали крапчатые мраморные колонны, огромные великолепные занавесы и гобелены, в нишах переливались всеми красками цветные скульптуры, тепло светилось золото картинных рам. Особенно его поразило два зала. Один был круглый, увешанный портретами одинакового размера впритык друг к другу в несколько рядов, так что казалось, будто картины водят хоровод. Увидев, что Ристард замедлил шаги, его проводник оглянулся и, проследив за его взглядом, сказал:
- Все эти портреты изображают различные воплощения нашего господина Заграбастала, грозного и великого.
Второй зал представлял собой абсолютно голую комнату с каменным столбом посередине. В него вели две небольшие двери, а высоко под потолком был балкон.
Проводник остановился возле массивной дубовой двери, украшенной резьбой, постучал три раза и, открыв ее, пригласил юношу войти. Ристард оказался в темной комнате, освещенной лишь слабым светом светильника. В ней находилась огромная кровать с пологом, на которой под красным одеялом лежал дряхлый старичок в красном ночном колпаке.
- О великий и грозный господин мой Заграбастал, - склонился в низком поклоне, подметя перьями берета пол, бело-розовый проводник Ристарда, - я выполнил твою просьбу и привез лекаря для излечения твоих недугов.
- Спасибо, Френц,- проскрипел старичок. – Твое усердие будет вознаграждено. Ступай.
- Френц Вельен всегда к вашим услугам, - грациозно еще раз поклонился молодой человек и, пятясь задом, исчез за дверью.
Ристарда чуть не хватил удар. Ведь рядом с ним был его сводный брат, принявший фамилию его отца, и родной брат Мариккен!
- Ну, что же вы, доктор, не подходите к пациенту? – спросил скрипуче старичок с постели.
- Я – всего лишь ученик первой ступени, а вовсе никакой не лекарь, - сказал Ристард. – Если вы в самом деле больны, вам лучше обратиться к настоящему врачу.
- Вот как? – усмехнулся старичок. – Но ты бы хоть проверил мой пульс. На это-то у тебя, надеюсь, ума хватит?
Ристард подошел к постели и, присев на край, взял морщинистую, обвитую, словно жгутами, толстыми синими венами руку старика и стал считать.
- Пульс нормальный, - сообщил он через минуту.
- Вот как? - удивился старичок. – А такой? – Ристард почувствовал, как кровь в вене бешено забилась под его пальцами.
- Теперь пульс больного человека, - сказал юноша и поднял глаза на больного. С морщинистого личика на него глядели молодые маленькие, словно змеиные, темные глазки. – Часто это у вас бывает?
- Что? – не понял «больной».
- Перепады пульса?
- Часто.
- Тогда вам нужно обратиться к настоящему врачу, потому что я такую болезнь вижу в первый раз, - сказал Ристард, поднимаясь с постели.
- Но я хочу лечиться именно у вас, дорогой господин Ристард, а вы, как видно, совсем не желаете меня лечить. Что вас смущает? Может быть, мой возраст?- спросил старичок вкрадчиво, неожиданно крепко вцепившись в руку юноши и насильно усаживая его обратно на постель. – Может, вам приятно лечить не старую развалину, а своего ровесника?
Перед изумленными глазами Ристарда морщины старичка вдруг разгладились, рука уменьшилась, красный колпак распался на пряди… На постели лежал мальчик, чуть моложе ученика лекаря, бледный и остролицый. На плечи ему падала копна густых вьющихся рыжих волос.
«Я где-то видел эти волосы, - подумал Ристард. – Они мне кого-то напоминают».
И вдруг его озарило! Да ведь такие же локоны были у рыжего парика Тики-так! Но что хочет сказать этим оборотень? То, что он все знает о Ристарде, вплоть до того, что юноша является тем самым объявленным в розыск рыцарем, который вырвал танцовщицу из рук его слуг? Или оборотень об этом не знает, но хочет проверить свои догадки, провоцируя молодого человека выдать себя чем-нибудь? А может, это вообще какое-то странное совпадение? В этот момент Ристард встретился взглядом с маленькими змеиными глазками оборотня, смотревшими на него с холодным любопытством и ожиданием. Он твердо выдержал взгляд.
- Вы, добрый господин Ристард, по-видимому сегодня не настроены на лечение, - вкрадчиво заметил оборотень молодым певучим голосом. – Тогда отложим мою болезнь. Идемте. Я покажу вам вашу комнату, а затем пообедаем. Вы ведь еще не обедали?
«Больной» легко спрыгнул с постели, накинул поверх рубашки длинный парчовый халат и обул остроносые парчовые домашние туфли.
- Зачем мне комната? Разве я здесь буду жить? – спросил Ристард. – Но это невозможно, мне нужно в аптеку.
- Ничего невозможного в этом нет, - мягко улыбнулся оборотень, но глаза его остались холодными и равнодушными змеиными глазками, – В аптеке некоторое время обойдутся и без вас. Вам нужен отдых, и отдыхать вы будете у меня в гостях.
- И сколько же будет длиться мой отдых?
- Не знаю, вы давно уже привлекли мое внимание, и мне не терпелось свести с вами знакомство поближе. Надеюсь, вы простите мое маленькое притворство, к которому я вынужден был прибегнуть, чтобы заполучить вас к себе? Идемте.
Заграбастал и Ристард прошли через длинную анфиладу комнат, потом поднялись по небольшой узенькой лестнице и попали в маленький коридорчик, заканчивавшийся небольшой дверцей. Оборотень толкнул ее, и они очутились в комнате, большую часть которой занимала кровать. Стены были завешены гобеленами. Напротив кровати висел большой портрет в раме из мореного дуба. В углу стоял столик, заваленный безделушками, а рядом кресло, обитое атласом. Оборотень уселся в кресло и предложил Ристарду осмотреться, разрешив даже открыть застекленное цветными стеклами окно. Юноша распахнул створки. С трех сторон он увидел глухие высокие стены, вверху – кусочек неба, а далеко внизу – пустынный дворик, выложенный булыжником.
- Вам здесь уютно? – певуче спросил Заграбастал. – Я специально выбрал это уединенное местечко, чтобы никто вас не беспокоил.
Ристард поблагодарил за заботу, и они отправились обедать. Обед был накрыт на троих в украшенной бордовыми драпировками зале, где их ждал уже Френц Вельен. Заграбастал и Ристард уселись, а Френц стал обслуживать их, наливая в высокие хрустальные бокалы в виде тюльпанов вино и накладывая в тарелки кушанья. Когда Ристард вызвался сам себя обслужить, Заграбастал остановил его и попросил не мешать Френцу, который так его любит и так готов услужить его друзьям. Позаботившись о хозяине и госте, Френц сел вместе с ними. Сначала оборотень предложил поднять бокалы «за встречу». Ристард маленькими глотками отпил немного, так как видел, что всем наливали из одного кувшина, следовательно, от вина опасность не шла. Видя, что гость медлит прикоснуться к еде, Френц преувеличенно любезно сказал: «Кушайте, это не человечина». И они с оборотнем громко расхохотались. Затем за столом завязалась беседа. Заграбастал заботливо расспрашивал Ристарда о его детстве, о привычках и любимых занятиях. Юноша отвечал уклончиво. Он назвал себя сиротой, учеником бродячего аптекаря, который недавно умер, после чего ему пришлось поступить учеником лекаря в Мольне.
После обеда оборотень и Френц выразили желание подробнее ознакомить его с замком. В распоряжение гостя отдавалась территория, состоявшая не меньше чем из сорока комнат. Все выходы за ее пределы заканчивались наглухо закрытыми дверями. Все помещения находились на большой высоте. Для развлечения Ристарду предоставлялась большая библиотека, а на случай, если бы ему захотелось подышать свежим воздухом – терраса на крыше одной из башен замка, окруженная высокими глухими зубцами так, что если бы гостю захотелось что-то увидеть, то он вынужден был бы смотреть только вверх – на небо.
После прогулки юношу отправили отдыхать. Он лег на постель в своей комнате и, притворившись спящим, стал обдумывать, что ему теперь делать. Ясно было, что он – пленник, но непонятны были цели оборотня и то, насколько много он знает. Ристард решил воздерживаться без крайней нужды от черчения волшебного круга – это сразу выдало бы его как участника собраний»братьев колец», однако с наступлением ночи он хотел обернуться невидимкой и попытаться выбраться отсюда. Время, оставшееся до ужина, он посвятил ненавязчивому, словно случайному простукиванию стен и полов, но ничего подозрительного не обнаружил, кроме того, что портрет упорно не сдвигался с места.
За ужином они снова были втроем. Оборотень находился в хорошем настроении, цитировал стихи и пел под мандолину. Его певучий голос звучал завораживающе мягко, но его выдавали холодные, неподвижные змеиные глазки. В конце Заграбастал сказал:
- Я так рад, что господин Ристард милостиво согласился стать нашим гостем. Мне хочется преподнести ему небольшой подарок, чтобы скрасить неудобства, которые мы ему причинили, доставив сюда столь необычным способом. Френц, принеси.
Френц вышел в другую комнату и вернулся с продолговатой коробочкой, которую с насмешливой вежливостью вручил гостю. Ристард открыл коробочку и чуть не выдал себя: перед ним на мягких подушечках лежали все семь колец, которые носили «братья кольца».
- Ну, как вам? – медовым голосом спросил Заграбастал.
- Я особо не разбираюсь в украшениях, но по-моему, подарок сделан со вкусом, - ответил Ристард и, подняв глаза, встретился с двумя настороженными взглядами. Стараясь сдержать дрожь, он медленно положил коробочку на стол.
- Ну, что ж, пора спать, - наигранно весело сказал Френц. – Спокойной ночи.
Вернувшись к себе, Ристард снова лег на постель и стал из-под полуприкрытых ресниц следить за комнатой. Ему было жутковато осознавать, что он находится совсем один в огромной каменной ловушке, заставленной богатой обстановкой. Он замирал от каждого неясного звука. После полуночи , когда далекие часы на ратуше в городе пробили половину первого, глаза у портрета вдруг засветились. То они горели оба, то один особенно ярко, а второй потухал. Едва свет исчез, как Ристард вскочил и, влезши на столик, провел рукой по портрету. Так и есть! В зрачках были проделаны маленькие дырочки. Значит, за картиной есть потайной ход, по которому кто-то приходил следить за ним, светя себе для лучшей видимости свечой. Теперь, когда таинственный «кто-то» убедился, что пленник на месте и ничего интересного не делает, можно было действовать. Ристард свернул одно одеяло в виде спящего человека, накрыл его другим, прочел заклинание и невидимкой выскользнул в коридор. В залах, по которым ему разрешено было передвигаться, царили тишина и безлюдие. Кое-где были открыты окна, и в них струился холодный лунный свет. Ристард бесшумно скользил между мебелью, отбрасывавшей фантастические тени. Он решил обследовать комнаты на наличие тайных ходов, щелок для подсматривания и прочего, от чего можно было ожидать беды, но в чем также могло заключаться и его спасение. Сначала его заинтересовали двери, ведущие наружу. Все три были обиты железом и так плотно пригнаны к косякам, что в щель между ними не пролезала даже булавка, оказавшаяся у Ристарда. Ручек изнутри двери также не имели. Тогда юноша стал ощупывать обитые шелковой тканью стены, осторожно проводить руками по глазам портретов, надеясь найти потайной ход. Однако глазков для подсматривания нигде больше не находилось, а звук от стука костяшками пальцев везде выходил одинаковый. Юноша безуспешно прошел несколько комнат, как вдруг его слуха достиг шум, словно где-то глухо переговаривалось несколько людей, а сильное эхо гулом двоило и троило их слова, делая малоразборчивыми.
Ристард прошел несколько комнат в поисках той, в которой голоса слышались наиболее отчетливо Найдя, он тщательно изучил ее, так как звуки неслись одновременно снизу и сбоку. Наконец за мраморной статуей он обнаружил полог, за которым стену заменяла тройная войлочная занавесь, прибитая гвоздями к проему двери. Ристард оторвал угол и ползком пролез в образовавшуюся дыру. Он оказался на огороженной решеткой площадке, вокруг которой плясали огненные тени. Осторожно глянув вниз, он понял, что находится на высоко расположенном балконе в той самой голой комнате со столбом, которая так удивила его утром. Далеко внизу, в неверном свете факелов, он увидел Заграбастала, Френца и неизвестного человека, привязанного к столбу. Это их голоса эхо уносило под сводчатый потолок и повторяло много раз.
- Нам известно, что заговорщики узнают друг друга по кольцам, - говорил Френц. – Каков порядок ношения колец?
- Не знаю, - сказал человек у столба.
- Кто научил заговорщиков окружать себя непроницаемым волшебным кольцом?
- Не знаю.
- Сколько вас?
-Не знаю.
- Кто ваши главари?
- Не знаю.
- Может, это Ристард, ученик лекаря из Мольны? Он появился здесь несколько месяцев назад, и с этого времени заговорщики неожиданно поумнели и перестали попадать в наши руки. Это он научил вас обводить себя непроницаемым кольцом? – спросил Френц.
- Нет.
- Что «нет»?
- Не знаю я ничего ни про заговорщиков, ни про ученика лекаря.
- Послушай, Френц, - вмешался оборотень, - ответы на такие вопросы получают под пытками.
- Мы уже два раза пытали его раскаленной решеткой, сжимали его в тисках, подвешивали вниз головой, но он упорно молчит, мой господин, - начал оправдываться Френц.
- Нужно было схватить его семью и угрожать смертью родных, видом их мучений.
- Схватили, мой господин, но это какой-то бессердечный заговорщик, на него ничего не действует, даже крики и слезы родных.
- Послушай, - вкрадчиво сказал оборотень, подходя к человеку, бессильно висевшему на столбе, - вот ты здесь проявляешь героизм, закрываешь глаза на слезы родных, чтобы сохранить свои тайны, а между тем ваши главари выдали тебя и твоих друзей. Не веришь? А как же мы схватили вас? Главари назвали ваши имена, спасая свою жизнь.
- Если они вам все уже рассказали, зачем вы меня спрашиваете? – отозвался пленник.
- Я не хочу, чтобы были схвачены и наказаны непричастные к заговору. Я не хочу невинной крови.
- Не хочешь проливать крови невинных? Да ты и так в их крови! – крикнул узник и плюнул оборотню в лицо.
В ту же секунду у юноши, в образе которого был Заграбастал, шея вытянулась и изогнулась, нависнув над человеком у столба змеиной головой с острыми желтыми зубами, между которыми трепетал раздвоенный синий язык. Изящные руки искривились в лапы с острыми когтями и вцепились в жертву.
Раздался леденящий душу крик, послышался хруст костей, хлюпанье и чавканье. Ристард на своем балконе в ужасе хотел броситься бежать, но наткнулся на войлок, прибитый к дверному проему, и потерял сознание.