***

                ПОЖАР

В нашем седьмом классе стояла тишина. Шел урок математики. Учебный год только-только начался и мы еще не втянулись в учебу. Солнечный, теплый, можно даже сказать, жаркий день за окном, ну никак не располагал к учебе, манил на речку, в лес, на луга. Хотелось еще хотя бы немного продлить беззаботное лето. Но…директор школы Анатолий Васильевич, он же учитель математики, написал на доске такой заковыристый арифметический пример, что нам уже было не до погоды за окном. Мы сидели, уткнувшись в тетради, и ломали головы над решением примера.
Прозвучавший в неурочное время резкий школьный звонок, заставил нас, от  неожиданности, подпрыгнуть на партах, мы удивленно смотрели то на учителя, то на закрытую дверь.
Звонок звонил неистово, тревожно, все ближе приближаясь к нашему классу. Анатолий Васильевич, по-видимому, тоже растерялся, потому что стоял, не двигаясь, как будто ноги у него приросли к полу.
Дверь класса резко распахнулась и на пороге застыла наша школьная сторожиха тетя Нюра. Бледная, трясущаяся, с выпученными глазами, она только беззвучно открывала рот и продолжала звонить в звонок, размахивая им над головой.
Анатолий Васильевич вышел из столбняка, повернулся к тете Нюре, схватил её за плечи и сильно встряхнул:
- Что?! Что случилось?! – Закричал он ей в самое лицо. И тут тетя Нюра, наконец, обрела голос:
- Товарищ директор! – Хрипло прокаркала она. – Пожар! Степь горит!
Мы, как ошпаренные, ринулись на улицу, опережая тетю Нюру с директором, учителей и учеников 5-6-х классов, тоже выскочивших в коридор.
Со школьного крыльца увидели страшную картину: с холмов, от Рябинового леса, к деревне, по правую сторону от проезжей дороги, шел пал. Огонь растекался все шире и шире, охватывая полукольцом школьный сад и, находящийся неподалеку от него, склад с горючим.
Расхватав, по пути, из школьного сарая заготовленные на зиму веники, метлы, лопаты и какие-то тряпки, мы побежали навстречу огню. Трава, ковыль, мелкий кустарник, пересушенные жарким летним солнцем, с треском вспыхивали в момент, разбрасывая вокруг снопы искр, пламя угрожающе быстро приближалось к деревне.
На беду, почти все взрослое население, было в поле. Заканчивалась уборка урожая. Помощи ждать было неоткуда.
Растянувшись в цепочку, мы сбивали пламя своими примитивными средствами, топтали его ногами, забрасывали его землей. Все кричали что-то, не слушая друг друга. Мы были, как одержимые. Страх придавал нам силы. За нашей спиной – склад с горючим. Если огонь дойдет до него, от нашей деревни останутся только головешки.
К нам на помощь подоспели доярки, вернувшиеся с дойки. Они ещё издалека увидели пожар и шофер гнал машину напрямик, не разбирая дороги.
Общими усилиями нам, наконец, удалось погасить пожар. До склада горючего оставалось не больше полусотни метров. Сбившись в кучу, мы стояли лицом к выгоревшей черной степи, до конца еще не сознавая, что мы сделали?
Школьная наша одежда, у большинства единственная, выглядела плачевно. Она пестрела множеством, прожженных искрами, дырочек. Не лучшим образом выглядели мы сами – опаленные брови, ожоги на руках и ногах, к счастью незначительные, все черные от сажи.
Занятий в этот день больше не было. Нас всех распустили по домам. Но мы, первым делом, побежали на речку отмываться.  И здесь наступила разрядка. Мы барахтались в воде, неестественно громко кричали и смеялись. И, как дураки, на все лады повторяли: «Вот здорово! Пример-то нам не пришлось решать!» Может  Анатолий Васильевич совсем про него забудет?» и все в таком духе.
Таким образом, мы отгоняли от себя, запоздало пришедшую мысль, что ведь могли в том огне сами сгореть за милую душу.
На следующий день мы все пришли в школу, кто в чём. Вся деревня уже знала о пожаре и что тушили его мы, ученики, только по этой причине мы остались безнаказанными за испорченную одежду. При других обстоятельствах родители с нас спустили бы шкуру.
Хотя и одеты мы были абы-как, но зато кто в пионерских галстуках, кто с комсомольскими значками. На утреннюю школьную линейку пришел управляющий совхозом. Со слезами на глазах, он благодарил нас за «смелый поступок».
Наверное, в качестве компенсации за испорченную школьную форму, всем девчонкам вручили по три метра темно-коричневого штапеля, а мальчишкам - отрезы на брюки.
Мы были страшно довольны подарками, но еще больше тому, что наш поступок назвали «смелым».
А про сложный арифметический пример Анатолий Васильевич не забыл. Нам все-таки пришлось его решать.

               

                Александра Чернышева 2008г.