«Однажды Джон, выйдя на улицу, понял…..» нет, нет, нет – зачеркнуть! «Была холодная ноябрьская ночь и..»
- Ааах черт! Ничего не выходит!
С этими словами он берет в руку исписанный лист бумаги, комкает его в практически круглый шарик, бросает в сторону урны, которая стоит в углу и вся явно и давно переполненная непонятно чем.
Откинувшись на спинку стула, он потирает уставшие от слишком слабого света глаза, набирает в щеки воздух и недовольно выдыхает струю такого же недовольного углекислого газа. Думает перейти к другому листу, но всё никак не идет именно та, нужная мысль, которую он хочет изобразить на этой белоснежно белой бумаге.
Он встает, выходит на кухню смочить горло, чувствует прохладу, идущую от окна. А за окном давно уже спящий, и так когда-то любимый им город. Он глядит на фонарь, затем на небо, но не находя вдохновения или хотя бы что-то на него похожего, отправляется обратно к себе в комнату. Заходя туда, он снова чувствует запах типичный для его комнаты, аромат сна, духоты и чего-то кислого. Чтобы хоть как то избавиться от не очень приятных ощущений, он чуть-чуть приоткрывает форточку и опять садится за стол.
Но за ручку уже не берется. Теперь он просто думает. В глазах пробегают воспоминания, дела которые он сделал, затем вспоминает хорошие моменты, но когда он начинает о них думать, то, как на зло все они куда-то деваются. Возможно, это и есть причина его грусти, его тоски; то, что он теряет светлые, счастливые моменты в ошибках и неудачах, а, может, он это делает специально.
Он столько всего перепробовал, но при малейшем сбое он тут же отказывался от этого и переходил на что-то другое. Пробовал писать музыку, забросил её, учился играть на пианино - тоже к черту. А люди, окружающие его, были единственными, кто хоть куда-то его вытаскивал из мыслей и одиноких шатаний по городу. Его изменения можно было заметить по одежде, так как он считал, что меняя одежду, меняется сам. Но вообще-то, это он менялся, а одежда была сигналом, говорящим окружающим о том, что произошли изменения.
И вот сейчас он сидит и пытается что-то написать. Новая глава в череде его жизненных изменений. В принципе хорошее занятие, если подумать. Лишь бы окружающие при этом не пострадали, правильно?